Маринетта не нашла нужным ответить, а возможно, и не читала. И вот теперь она приглашала меня к себе. А у меня, как назло, проблемы с самочувствием. И все же через десять дней я помчалась в Касабланку. Мы встретились в аэропорту. Почему не на ферме? Маринетта не желала моего знакомства с детьми Марселя, вообще, она была настроена по-боевому: прочь с дороги, вы уже и без того испортили нашу жизнь! Она могла так думать уже хотя бы потому, что это я срочно позвала Марселя в Нью-Йорк и ему пришлось лететь злополучным рейсом.
– Я люблю Марселя. С самой первой минуты встречи и сейчас тоже. Я никогда не желала забирать его из семьи и никогда не стала бы настаивать на разводе.
Я намеревалась донести до нее эту мысль, но получилось иначе. Мы просто разревелись, оказалось достаточно взглянуть друг на дружку и произнести имя Марсель… Сначала Маринетта все же была настороженной, но потом словно оттаяла. Я попросила прощенья у нее и пригласила пожить с детьми у себя в Булони.
– Дом большой, всем хватит места, и вам понравится. К тому же я редко бываю дома…
Маринетта действительно приехала вместе с детьми со своей подругой. Мне доставляло огромное удовольствие заботиться о них, покупать игрушки, заказывать одежду у лучших дизайнеров… Сыновья Марселя не должны ни в чем нуждаться. Это не потому, что я отдавала дань Марселю, просто видеть мальчиков, в лицах которых угадывались его черты, невыносимо больно и радостно одновременно.
Они жили в моем доме столько, сколько пожелали, но и потом старший из сыновей приезжал на каникулы, пока не попал вместе со мной в аварию. Хотя мальчик не пострадал, мать перепугалась сильно.
Вокруг меня постоянно много людей, я не бываю одна, но в то же время я так одинока…
Жизнь продолжалась, наступило время, когда Марсель перестал беседовать со мной при помощи столика, нужно было набраться сил и жить дальше.
Без Марселя
Но не стоит думать, что у меня были только черные, мрачные мысли. Рядом жила смешливая, часто озорная Жину, у нее сказывался и возраст, и отсутствие серьезного подхода к жизни. Жину легко ввязывалась в самые дурацкие авантюры, не задумываясь о последствиях и правилах приличия. Еще в Америке мы частенько ставили в нелепое положение вполне серьезных людей, не заботясь о том, каково им. Например, подсказывали «перевод» простейших фраз с английского на французский так, что получалось в лучшем случае двусмысленно, а часто оскорбительно.
Выходки продолжились и в Париже. Это хорошо, когда рядом есть человек, готовый позабавиться, не заботясь о последствиях.
Перед тем как арендовать особняк в Булони, я несколько месяцев снимала квартиру у весьма респектабельных парижан – известного французского актера с супругой-англичанкой. Вернее, это был второй этаж шикарно обставленного особнячка, на первом жили сами хозяева. Внизу большой холл, апартаменты владельцев и лестница в наши комнаты, где еще не было толпы «милых паразитов», и мы поселились только с Жину.
Всюду ковры, дорогая мебель, роскошные портьеры, светильники… Хозяева, переживая за состояние своей обстановки, категорически требовали не курить в доме, а главное, не заводить никаких животных.
– А муху можно?
– Что?
– Я умею дрессировать мух.
Хозяйка шутку не приняла, она внимательно посмотрела на меня и назидательным тоном сообщила:
– Мухи засиживают зеркала!
Я вздохнула, но не от того, что не разрешили развести насекомых, а предвидя трудности с хозяевами, не имеющими ни капли чувства юмора.
Все оказалось куда сложней, чем мы ожидали, постоянный, ежедневный, круглосуточный контроль с подслушиванием раздражал неимоверно, и однажды мы с Жину не выдержали.
Луи Баррье категорически противился смене жилья, к тому же в случае нашего необоснованного отказа пришлось бы оставить хозяевам крупную сумму залога. И тогда я решила вынудить владельцев самих разорвать контракт без возможности обвинить в нарушениях нас.
Самое страшное для них – кошки и собаки, которые могли погрызть мебель или что-то поцарапать.
Приоткрыв дверь на лестницу и прекрасно понимая, что хозяева в холле и подслушивают, я закричала:
– Жину, помоги скорей! Кошка опять повисла на портьере, и я не могу ее оторвать!
Конечно, никаких кошек у нас не было, но хозяйка едва не упала в обморок. Нам нанесли визит в тот же день.
– Мадемуазель, где ваша кошка?
Мои глаза стали похожи на суповые тарелки:
– Кошка, мадам?
– У вас есть кошка?
– Никогда не было, собаки были, а вот кошки нет. – Я с трудом сдерживала смех.
Ко мне присоединилась Жину:
– Вам нужна кошка, мадам? Мыши замучили? Вы правы, вчера кто-то явно скребся вон в том углу…
Пришлось применять нюхательные соли…
Контракт со мной не расторгли, но пожаловались Баррье. Ах так?! Стонов Луи я не боялась, но решила отомстить. Жину всегда готова поддержать хозяйку в какой-то провокации, чаще, чем с ней, я ни с кем не резвилась. Две хулиганки, хотя должны бы уже быть серьезными женщинами.
Едва ступив на первую ступеньку лестницы, Жину закричала, обернувшись к нашей двери:
– Эдит, я ненадолго. Щенок сделал уже вторую лужу на ковре, смотри не наступи, я сейчас принесу моющее средство!
Строгий осмотр комнат на предмет присутствия особы собачьей породы результатов не дал, досмотр ковров и портьер, а также мебели и всяких безделушек тоже, но хозяева решили, что нервы дороже, и объявили нам о предстоящем ремонте. Мы, не сговариваясь, кивнули:
– Великолепно! После ремонта ваши комнаты будут еще лучше, мы с удовольствием вернемся.
Хозяин забормотал:
– Едва ли мы будем сдавать комнаты после ремонта…
Через пару месяцев, увидев в окне объявление о сдаче квартиры внаем, мы ринулись к хозяевам, хотя в жилье совершенно не нуждались:
– Ремонт уже закончен? Миленько, миленько… стало значительно лучше.
В доме не изменилось ничего, и это было хорошо видно, но мы старательно изображали восхищение новшествами.
– Мы можем въезжать?
– Нет-нет, пока еще нет!
– Жаль.
Жину не Симона, хотя и она умела запускать руку в мой кошелек, но я не жалела, это была подружка на пять минут, правда, пять минут, которые способны сгладить тяжелое ощущение от целого дня. Мы с Жину немало посмеялись, часто шутили и разыгрывали разные сценки, не сговариваясь.
Идем по улице, я, размахивая руками, рассказываю о новом потрясающем швейцарском средстве от морщин, безумно дорогом, но, согласно рекламе, столь же эффективном:
– Представляешь, за несколько процедур минус два десятка лет! Младенческий вид! Мы обязательно попробуем с тобой завтра же…
Жину вдруг тянет меня в дверь какого-то магазина:
– Нам сюда.
В магазине детские игрушки, причем для самых маленьких, погремушки, распашонки и прочее.
– Ты идешь к кому-то в гости?
– Нет, это для нас.
Я замираю от сладкого подозрения, уставившись на совершенно плоский живот Жину:
– Ты беременна?
Она мотает головой:
– Это для нас с тобой. Если мы завтра попробуем средство, то послезавтра нас в магазин без родителей уже не пустят. Нужно купить погремушки сегодня.
После нескольких мгновений молчания мы начинаем хохотать, как сумасшедшие. В ответ на недоуменный взгляд почти обиженной таким неуважительным поведением продавщицы я выбираю самую большую и красивую погремушку, оплачиваю и протягиваю ей:
– Мадам, у вас есть внуки?
Судя по внешнему виду, должны быть и правнуки. Та расплывается в улыбке:
– На прошлой неделе родился…
– Это для него!
Жину права, обещать в рекламе младенческий вид просто нелепо.
И все-таки после гибели Марселя Сердана моя жизнь пошла наперекосяк, словно он унес с собой ее организующее начало. Бесконечные аварии, больницы, обезболивающие, без которых не прожить и дня, смена любовников, любимчиков, выпивки и снова обезболивающие.
Я меняла мужчин не потому что так уж часто влюблялась, это была любовь на час. Понимая, что после Сердана полюбить никого навсегда не смогу, пыталась найти того, кто хотя бы не раздражал. Не удавалось. Мужчины сменялись подле меня дома и на сцене, в постели и в машине, но никто не задерживался. Я даже замуж выходила. За Жака Пиллса.
Жака я знала давно, именно во время обеда с ним и его женой мы впервые встретились с Серданом в Нью-Йорке. Пиллс развелся с женой, и я вдруг решила, что он может стать моим супругом! Удивительно, но Марлен Дитрих поддержала эту идею и даже стала подружкой невесты на нашей свадьбе.
Какого черта это было делать? Но мне так хотелось хоть как-то упорядочить свою жизнь! Если уж из-за постоянных разъездов нельзя завести нормальный дом, куда люди возвращаются по вечерам после работы (брр… никогда не смогла бы!), то хоть мужа, который будет ездить со мной, можно?
Просчиталась. Не знаю, кому из нас с Пиллсом надоело раньше, подозреваю, что обоим. Одно дело – гастроли и любовник, совсем другое – законный муж. Муж не понимал моего увлечения медиумами, а я вдруг почувствовала, что вот-вот должна получить какой-то знак, важный знак для своей дальнейшей жизни. Ходила и ходила к прорицателям, к гадалкам, к медиумам.
– Почему Марсель больше не связывается со мной?
– Оставьте его душу в покое, он сейчас ничем не может вам помочь. Придет время, и он сам свяжется.
Но я чувствовала, что это не то, не то! И вдруг:
– Ваша встреча с суженым еще впереди. Он очень молод, но уже ждет вас.
– Когда?
– Не скоро.
Это было предсказание о тебе, Тео, потому что ясновидящая описала именно твою внешность. С тех пор я ждала, ждала, пока ты воевал в Алжире, пока работал в своей парикмахерской, пока знакомился с Фижю… Да, я ждала, не зная, кто ты, когда придешь, и чувствуя, как утекают последние силы…
Я и мысли не допускала, что гадалка ошиблась, а то, во что веришь, обязательно происходит. Я верила в твое появление – я дождалась. А еще я заслужила это счастье, всей своей изломанной, исковерканной жизнью заслужила. Песни и ты, а еще память о Марселе – вот то, что у меня осталось. Кроме вас, мне нужно еще здоровье, но его нет, и поделиться со мной ты не можешь.