L'OMBRE ROUGE
Глава 1Очень странный шум!
— Мисс Лилиан Уординг!
Эдмонд Белл бросил на серебряный поднос визитную карточку, которую ему передал слуга, и с распростертыми объятиями ринулся к гостье, которая ждала в гостиной. На девушке было манто из серого меха, из-под такой же шапочки выбивались светлые пряди волос.
— Лилиан! Нашла способ отдыхать от октябрьских экзаменов! — полусерьезно, полушутливо воскликнул Эдмонд.
Оба посещали одни и те же курсы по химии и естественным наукам в кенсингтонском колледже, и оба блестяще сдали экзамены. А потому решили дать себе несколько месяцев отдыха, поскольку курсы возобновлялись только в январе.
— Я не могла покинуть Лондон, — пожаловалась девушка, — ибо надеялась, что отец вскоре вернется из своего долгого путешествия. Увы, этого не произошло!
Лицо Эдмонда потемнело. Отец Лилиан, сэр Роберт Уординг, руководил научной экспедицией в Восточной Сибири. Его возвращения в Европу ожидали вот уже полгода. Но от него по-прежнему не было вестей.
— Поэтому я вернулась в наш дом на Бау-стрит, — продолжила девушка. — Но Уординг-Холл не очень приятное жилище, особенно если, как я, не любишь слоняться по мрачным залам и бесконечным коридорам. К тому же скончался мой славный старый Шомли, и я почувствовала себя такой одинокой, как никогда.
— Бедняга Шомли! — кивнул Эдмонд. — Он всегда был мне симпатичен. Для вас он был настоящей сторожевой собакой.
— Даже не могу сказать, как мне не хватает его, мой дорогой Эдмонд. Что касается замены, то об этом и речи не может идти. Раса истинных служителей угасает, если они уже совсем не вымерли. Поэтому я решила закрыть Уординг-Холл и отправить остальных слуг во временный отпуск. А сама решила переехать в пансион для дам, когда… — она заколебалась и быстро огляделась. — Можно ли говорить здесь свободно? Никто нас не услышит?
— Само собой разумеется, — удивленно ответил Эдмонд. — Но пойдем в мой кабинет, там будет удобнее, чем в гостиной.
Надо сказать, что Эдмонд очень гордился своим исследовательским кабинетом, своей «лабораторией», которую недавно обставил. Это был подарок отца за успех на экзаменах. Он указал на глубокое клубное кресло и пододвинул к девушке графин с портвейном.
— Охотно, — улыбнулась мисс Лилиан, — это вернет мне капельку мужества, поскольку на самом деле я пришла консультироваться с сыщиком.
Эдмонд рассмеялся:
— Неужели! Все так серьезно?
— Серьезно! Нет, не думаю. Быть может, все это пустяки. Не будь мы товарищами по учебе, я бы никогда вас не потревожила с тем, что вы посчитаете фантазиями слишком впечатлительной девицы.
Эдмонд успокоил ее, пообещав, что внимательно выслушает ее.
— Вот уже три недели, как умер мой верный Шомли, — начала она. — Последнее время он очень ослабел. Конечно, ему уже было почти шестьдесят. Но ничто не предвещало столь быстрого конца.
— Но смерть его не была внезапной?
— Нет, но он очень долго болел. Но я до сих пор не уверена, что он действительно был болен! Только за три или четыре дня до смерти он стал жаловаться на головные боли и беспокойные ночи. Шомли по натуре был немногословен, поэтому я откровенно удивилась, когда он начал мне пересказывать свои сны.
— Любопытно! — заметил Эдмонд. — И что снилось этому славному человеку?
— Он никогда не давал подробных объяснений, слишком молчалив был. Он ограничивался тем, что говорил о дурных снах и просыпался под воздействием кошмаров. Потом у него начались сильнейшие головные боли, из-за которых он быстро впадал в забытье. Накануне смерти он пожаловался, что его окружают красные тени. Но когда я просила объяснений, он только качал головой. В день смерти он рано лег спать.
До отъезда в эту азиатскую экспедицию мой отец, сэр Роберт Уординг, оставил меня под надзором бдительного Шомли. Слуга буквально стал моей тенью. Он настоял, чтобы покинуть свою большую комнату, и устроился в маленьком кабинете, прилегающем к моей спальне, где у него была узкая неудобная кушетка. На ней он и умер. Накануне я вызвала нашего семейного врача к его изголовью. Несмотря на сопротивление старика, врач тщательно осмотрел его, но не нашел ничего тревожного.
— Немного переутомился. Ему следует отдохнуть, — сказал врач.
Шомли яростно запротестовал, поскольку у него не было никаких причин уставать, ведь он практически ничем не занимался.
Врач, конечно, приписал смерть естественным причинам, вроде сердечного приступа…
Лилиан Уординг замолчала и смущенно поглядела на молодого сыщика.
— А теперь, дорогой Эдмонд, я буду говорить о себе. Обычно я сплю спокойно и редко вижу сны. Если я часто слышала о кошмарах, меня они никогда не мучили, по крайней мере, до последнего времени. Увы, теперь все изменилось! Три ночи подряд у меня какие-то фантасмагорические видения, невероятно ужасающие. Ничего определенного. К примеру, ощущение, что меня окружает дым и пламя, я задыхаюсь, падаю в бездонную пропасть. Я просыпаюсь в поту и трясусь от ужаса. Думаю, будет полезным посоветоваться с врачом, который предпишет что-нибудь успокоительное для нервов. Но разве несколько дурных снов достаточная причина, чтобы обращаться к специалисту? При каждом пробуждении, пока еще трясусь от увиденного кошмара, я слышу странно нежный шум. Такой странный, что даже не могу его описать. Что-то вроде шороха терки, словно кто-то чинит карандаш с помощью перочинного ножика. Звук то приближается, то удаляется. Когда я зажигаю свет, шум немедленно прекращается и возобновляется, когда я гашу свет. Но больше всего меня ужасает то, что я слышала этот зловещий шум в последние дни Шомли. Я спала плохо, озабоченная состоянием здоровья верного слуги, и была готова встать в любой момент, если ему понадобится моя помощь. Эта мысль больше не покидала меня. Поэтому я спала урывками. И каждый раз просыпаясь, слышала этот странный далекий и тихий шум.
— Это все? — спросил Эдмонд Белл.
Лилиан покачала головой. Ее руки дрожали.
— Нет… Я… Я… Но, может быть, это мне приснилось, Эдмонд. Ведь говорят, что видения из снов продолжаются в первые моменты после пробуждения! Так произошло этой ночью. Я опять проснулась в когтях кошмара. Я отчетливо слышала рядом с собой шорох затачиваемого карандаша. Я уже окончательно проснулась. Я так дрожала, что забыла включить свет, и тогда увидела красную тень! Дорогой Эдмонд, я не могу описать это видение! Но оно было, поскольку светилось темно-красным светом. Оно было неподвижным и вырисовывалось между окном и моей кроватью. Но контуры его были контурами человеческого силуэта. Машинально я дернула шнур выключателя большой люстры. И не заметила ничего необычного в спальне, кроме легкого колыхания двойных штор. Погода была плохой: дождь и сильный ветер. И заметила, что верхняя створка окна, обычно закрытая, была приоткрыта. Быть может, ее распахнул ветер!
— Легкое колыхание двойных штор… — повторил Эдмонд. — Скажите, вы посмотрели на часы?
— Нет, но в этот момент часы в коридоре пробили половину первого.
— В котором часу вы легли спать?
— Ровно в десять, поскольку люблю вставать рано.
— Полагаю, что, когда вы ложились, двойные шторы не колыхались?
— Нет! — воскликнула Лилиан, удивленная этим вопросом.
— Хорошо! В десять часов погода еще не испортилась, и двойные шторы не колыхались. Могу вас уверить, что в половине первого ночи ветер совсем стих.
— Куда вы клоните? — пролепетала Лилиан.
— Просто, моя дорогая, пытаюсь вам сказать, что в десять часов створка была закрыта, а между десятью часами и половиной первого ночи ветер был не такой сильный, чтобы открыть ее. А теперь попрошу, чтобы вы хорошенько подумали.
Глава 2Необычный посетитель
Прошло два часа с момента ухода Лилиан Уординг. Наступал вечер, а Эдмонд все еще размышлял. Он не зажигал света, и его отсутствующий взгляд не покидал витража камина, за которым краснело пламя. Внезапно раздался робкий звонок. Почти тут же появился поднявшийся по лестнице его слуга Уолкер.
— Там в гостиной странный человечек, мистер Эдмонд. Он говорит, что у него срочное дело. И попросил немедленно передать вам визитную карточку. Вот она.
Против всех обычаев карточка была завернута в плотную бумагу, которую Белл с трудом разорвал. Из пакета выпал тонкий листок пергамента. Белл с удивлением прочел.
Пу
Профессор Ху-Хун-Ху
— Это китаец? — спросил Эдмонд.
— Китаец? — переспросил Уолкер. — Несомненно, мистер Эдмонд. Старик, почти карлик. У него забавная бородка, а на носу сидит смешное золотое пенсне. Похож на куклу-паяца.
— Проводите ко мне.
С лестницы донеслось шарканье детских шагов. В комнату с поклонами вошел невероятно низенький человечек.
— Мистер Эдмонд Белл? Я очень польщен знакомством с вами. Меня зовут Пу…
Эдмонд улыбнулся:
— Что на китайском означает «книга», не так ли?
— Совершенно верно! Но это не означает, что я китаец.
— Действительно? — недоверчиво спросил сыщик.
В ярком свете большой люстры, которую зажег Уолкер, крохотное личико выглядело матово-желтым. Однако Белл видел, что у сира Пу не было характерных раскосых глаз. Напротив, они не были подтянуты к вискам, а набухшие веки тяжело опускались вниз.
— Однако ваше место жительства столь же китайское, как и имя, достойнейший сэр.
— Ху-Хун-Ху! Это только китайский способ записать кое-что, что может быть написано на английском или испанском. Это означает всего-навсего Чистилище.
Эдмонд с трудом сдержал себя, чтобы не рассмеяться.
— Значит, если я правильно понимаю, вашу карточку следует перевести следующим образом: Мистер Книга, профессор в Чистилище.
— Совершенно верно, совершенно верно! — воскликнул польщенный человечек. — Книга означает, что я очень образован, а кроме того, действительно обитаю в Чистилище. Иными словами, это мой «хеймат», мое прежнее жилище.
Странный персонаж внезапно стал очень серьезным.
— Только не думайте, что имеете дело с безумцем или человеком не в себе, мистер Белл. Чистилище есть почти неизвестная долина Колымы в Восточной Сибири. К тому же я шаман.
— Шаман! — пробормотал Белл. — Вы утверждаете, что принадлежите к таинственной секте некромантов из этих диких районов?
— Совершенно верно, совершенно верно, — повторил карлик. — Все это неоспоримо. Можете ли вы мне помочь?
— Помочь? Конечно, да, если могу. Почему бы и нет?
Пу, похоже, обрадовался. Он глубоко поклонился, потом вынул из кармана пальто кожаный бумажник и положил его на стол.
— Посмотрите, что он содержит, — попросил он.
Белл раскрыл бумажник и на мгновение удивленно застыл: толстая пачка банковских билетов, купюры по пятьдесят фунтов.
— Две тысячи фунтов, — подтвердил Пу. — Огромная сумма для англичанина, но не для меня. Я могу себе позволить заплатить тому, кто решит мне помочь.
— Прекрасно! Но как? — с недоверием спросил Эдмонд.
Человечек умоляюще сложил руки.
— Я не хочу, чтобы меня убили, — простонал он.
— Кто хочет вас убить? Какой опасности вы подвергаетесь? — осведомился Белл.
Пу бросил на него подозрительный взгляд, показавшийся твердым из-за блеска очков.
— Должен ли я вам сказать? Не можете ли вы, юный, но уже знаменитый сыщик стать телохранителем Доктора Пу, отвести от него все опасности, не задавая ненужных вопросов, поскольку вам хорошо платят?
Эдмонд собирался прервать разговор категоричным отказом, когда вдруг перед ним возник образ Лилиан Уординг и ее отца, обследующего Восточную Сибирь. Он задумался, потом ответил:
— Конечно, я могу вам помочь. Однако разве не будет полезным, чтобы я знал больше?
Пу явно нервничал и раскачивался на стуле.
— У себя в стране я могущественный человек. Да, очень могущественный. Но здесь, в Англии, я безоружен, не имею защиты. Каким будет для меня наилучшее убежище?
— Странный разговор! Почему и от кого вы хотите спрятаться?
— Почему? Потому что я не хочу быть убитым, о чем я уже сказал. От кого? Я не знаю. Именно это вы должны выяснить, поскольку вы сыщик. Согласитесь ли вы проводить меня до дома?
Теперь Эдмонд проявил некоторую недоверчивость, и чужестранец тут же понял его колебания.
— Мои документы в полном порядке, — сообщил он, доставая толстый конверт.
Эдмонд из любопытства взял его и принялся рассматривать целую пачку документов. Пока он читал, выражение его лица, сначала сдержанное, светлело. Когда он закончил, его лицо было удивленным и благожелательным.
— Мистер Пу, — любезно сказал он, — я узнал, что вы пользуетесь доверием английского правительства и, более того, имеете связи в самых высших сферах. В свете этих сведений никто — и конечно, полиция — не откажется вам помочь. И это не будет стоить вам ни пенни. Почему вы обратились ко мне?
Пу потер руки, но лицо его оставалось озабоченным.
— Если бы я обратился к высокопоставленным чиновникам правительства и даже к администрации полиции, уверен, они дали бы мне вежливую аудиенцию, внимательно выслушали, наобещали горы и чудеса… Но стоит повернуться к ним спиной, они станут насмехаться надо мной, считать меня безумцем и… перестанут интересоваться моим случаем. Через несколько дней я бы умер, и больше ничего сделать было бы нельзя. Вы, мистер Белл, благодаря своей молодости пока еще способны поверить в волшебную сказку. Боюсь, что я окружен нереальной атмосферой. Я повторяю свое предложение: согласны ли вы проводить меня домой. Я живу в Гуз-Иннс…
— Неужели… Я не знал, что этот очаровательный старый дом в Ковент-Гардене сдан.
— Сдан! Фи, какое жалкое слово! Нет, я его купил три месяца назад у Администрации Доменов за десять тысяч фунтов.
— Пустячок, — восхищенно сказал Белл.
— Так думал и я, когда мне предложили эту пустяковую цену, — заявил мистер Пу.
— Полагаю, у вас многочисленный штат слуг?
Человечек печально покачал головой:
— У меня был прислужник-шаман. Увы, он покинул меня и неизвестно где обретается. Кроме того, три прирученных геррита, которые делают больше работы, чем самые лучшие слуги.
— Герриты? Кто такие?
— Большие белые обезьяны, сэр. Иногда их называют снежными людьми. Они очень покорны с теми, кто знает, как с ними обращаться. Но теперь они умерли…
— Умерли? Как?
Пу вздрогнул, боязливо огляделся.
— Красная тень! — пробормотал он.
Глава 3Визитная картонка Пу
Гуз-Иннс получил свое название из-за трех скульптурных гусей на фасаде. Говорили, что здесь жила Матушка Гусыня, легендарная сказочница. Похоже, чистая фантазия. Однако старое здание считается вышедшим из волшебных сказок, ибо оно выделяется среди уродливых окрестных зданий квартала. Зеленые стекла маленьких оконцев заделаны в свинец, а высокий фасад увенчан коньком головокружительной высоты, откуда намного ближе созерцать луну и далекие звезды. Небольшой сад, усаженный хвойными кустарниками, ведет к семиступенчатому крыльцу.
Идя впереди Эдмонда, Пу взошел на крыльцо и открыл тяжелую резную дверь из мореного дуба. Подвешенный к потолку фонарь излучал приглушенный свет с красными и зелеными бликами, падавший на глубокие кресла. В серебряной чаше журчала кристально чистая вода, бившая фонтанчиком на четыре фута в высоту.
— Весьма красноречиво, — одобрил Эдмонд Белл.
— Действительно, — поддакнул доктор Пу. — У старика Гару был хороший вкус.
— Кто такой Гару?
— Мой слуга. Он покинул меня, и я об этом очень сожалею. — Расхаживая взад и вперед, Пу давал знаки Эдмонду не отставать и привел в зал с полуоткрытой дверью.
— Какое чудо! — удивленно воскликнул Белл.
Комната была залита удивительно чистым светом, который, похоже, не распространяли ни лампы, ни люстры. Молодой человек вначале спросил себя, каков источник этого странного света. Потом заметил, что стены и потолок были покрыты окрашенным стеклом. Оно сверкало, как радуга. Мало мебели, но много ковров с густым ворсом. Повсюду валялись бархатные и шелковые подушки, расшитые золотом и серебром. Посреди зала лежала громадная белая шкура.
— Садитесь, сэр — любезно пригласил Пу. — Мы сейчас находимся в комнате отдохновения, где я пребываю часами, размышляя о чудесах этого мира.
— Я не знал, что таковой скрывается в сердце Лондона и что это ваше жилище, мистер Пу.
— Это несравнимо с тем, что вам еще предстоит увидеть, молодой человек, — прошептал азиат с широкой улыбкой. — Я люблю интимную и приятную жизнь, поэтому и держусь за этот дом. Вы обратили внимание, что я одел стены горным хрусталем?
— Горным хрусталем?
— Да. И самой редкой разновидностью Колымы. Только транспортировка обошлась мне в целое состояние.
Внезапно Эдмонд Белл прислушался. Чистый серебряный звук зазвучал в глубинах странного жилища.
— Что это? — спросил он.
— Колокол, — ответил Пу.
— Неужели? И кто звонит в него?
Пу рассмеялся:
— Нечто особое, молодой человек, и я радуюсь вашему вопросу, заданному таким манером. В этот колокол звонят глупость, тщеславие и неосмотрительность.
— Не понимаю, — признался Эдмонд Белл, с недоверием уставившись на хозяина.
— Совершенно очевидно, что вы не в силах понять, мистер Белл, — усмехнулся человечек, чье благожелательное лицо внезапно исказила зловещая гримаса. — Этот колокол суть ваше отражение. Он звучит и позвякивает, ничего не извещая, как делают прочие колокола. Он глух, пуст и напрасен, как все самодовольные глупцы, которые лезут в дела, которые их не касаются.
— Мистер Пу, — воскликнул Эдмонд, вскочив с места, — должен ли я понимать, что вы завлекли меня сюда ради оскорблений?
— Завлекли? Ха-ха-ха! Итак, хитрющий Эдмонд Белл позволил завлечь себя сюда маленькому китайцу, который не знает ни Адама, ни Евы и о существовании которого до сих пор не подозревал! Какой подвиг для признанного сыщика! А теперь вы узнаете, чего стоит идти по следам Красной Тени.
Эдмонд выхватил револьвер и направил его в грудь карлика.
— Не шевелитесь, или я продырявлю вам сердце. Вы мой пленник.
— Или ты мой, наглый сыщик, — издевательски усмехнулся Пу. — Погоди, я сейчас свистну своего пса…
Он пронзительно свистнул, и Белл в отчаянии вскрикнул. Неведомая сила вырвала из его рук револьвер, который упал на колени доктора Пу.
— Даже револьверы сыщиков покоряются мистеру Пу, как и прочие игрушки того же типа. Но я им не воспользуюсь, поскольку никогда не пользуюсь столь грубым оружием.
Белл уже обрел самообладание.
— Чего вы хотите? — спросил он.
Человечек яростно затряс головой.
— Вот это вопрос… — и пронзительно расхохотался. — Тщеславный тип, вы считаете, что я буду просить вас забыть о деле Красной Тени. Вы ошибаетесь! Чем мне может помешать идиот, вроде вас, пытающийся разгадать мои секреты! Вы полностью в моей власти. Как вы думаете, что я приготовил для вас? Убью? Для этого не стоило завлекать вас сюда. Я могу свернуть вам шею, когда захочу. Ясно, сопляк? К счастью для вас, я сегодня в хорошем настроении, что случается не всегда. Я скажу больше, чем вы заслуживаете. Меня очень интересует мисс Лилиан Уординг.
Пока мерзавец говорил, Эдмонд внимательно осматривался. Он сидел на одной из вышитых подушек. На ковре рядом с ним стоял небольшой бронзовый сосуд для курения благовоний. Маленький, но тяжелый. Он медленно вытянул руку, а когда Пу произнес имя Лилиан Уординг, он уже крепко держал предмет.
— Очень интересуюсь… — повторил Пу.
Резким движением Эдмонд раскрутил бронзовую курильницу и метнул в голову Пу. Предмет попал в лицо Пу. Карлик ужасно завопил и повалился на спину…
— Мистер Эдмонд!
Белл вздрогнул и выпрямился. Он сидел перед своим рабочим столом, в своем кресле. Уолкер с удивлением смотрел на него.
— Где Пу? — крикнул Эдмонд.
— Пу? Вы говорите про странного человечка, который вручил мне визитную карточку? Но, мистер Эдмонд, он ушел сразу, сказав, чтобы я немедленно передал ее вам.
— Как Уолкер? Ты не впустил и не проводил посетителя ко мне?
Уолкер удивлялся все больше.
— Нет, сэр. Он даже не настаивал на встрече с вами. Я вручил вам карточку и тут же спустился. Было поздно, и я решил, что вы заснули.
— Мне приснился сон! — смущенно пробормотал Белл. — Именно так, мне все приснилось. Простите, Уолкер, спокойной ночи.
— Сон! — проворчал сыщик, оставшись один. Он втянул воздух и ощутил запах смолы и благовоний, который ощущал и в своем сне в Гуз-Иннс. И запах не был иллюзией. Он буквально пропитал атмосферу комнаты.
— Карточка визитера! — воскликнул он. Он осторожно понюхал маленькую картонку и тут же с отвращением отбросил. Кусочек пергамента имел одуряющий запах. — Одного раза хватит, — прошептал он. — Истинно восточная манера предупреждения. Господи, с каким канальями я имею дело! — Едва он произнес эти слова, как визитная карточка скукожилась, вспыхнуло голубоватое пламя и в мгновение ока сожрало визитную карточку. Эдмонд издевательски засмеялся. — Это, по крайней мере, мне понятно, — прорычал он. — Запах и его губительные последствия пока остаются тайной, но пропитка бумаги раствором фосфора и серного эфира тайны не составляет. Банальная вещь для любого. Тип вроде Пу, который может вызвать сон, должен был сделать что-нибудь пооригинальнее, чтобы напугать меня.
Глава 4Освещенное окно
Эдмонд недоуменно размышлял над значением этого необычного визита. И решил выяснить, кем был этот загадочный доктор Пу.
А в это время Лилиан Уординг сражалась с проблемой своей безопасности в Уординг-Холле.
— Конечно, могу запереть дом, как я хотела после смерти Шомли. Но не будет ли трусостью бегство из собственного дома из-за таинственной угрозы и, вероятно, зловредного устрашения. Это только прибавит храбрости неведомому врагу, и он исполнит свой криминальный замысел. Кто знает?..
Лилиан не имела ничего общего с красивой, но банальной девушкой, вроде киноактрисы или модной модели. Ее нельзя было назвать красавицей, она походила на несостоявшегося мальчишку, несмотря на великолепную золотистую шевелюру и темно-синие глаза. Она была очень мускулистой, а плечи ее были чуть более широкими для девушки. Даже кистям не хватало тонкости девицы из хорошей семьи. Она не обучалась музыке, не любила «чайные партии» и не посвящала свободное время светским видам спорта — верховой езде и теннису. Лилиан предпочитала науки.
— Не стала ли я смешной в глазах Эдмонда, — рассуждала она. — Стоило ли прибегать к его помощи из-за происшествия, которое, быть может, вызвано воображением, а не реальными фактами.
Она зябко вздрогнула, поскольку на ней было очень легкое вечернее платье. Температура в обширной гостиной была не очень приятной, хотя она проводила в ней несколько часов до того, как отправиться спать. Она дотронулась до радиатора. Он был еле теплый.
— Картер опять забыл усилить отдачу отопительного котла. А на улице дьявольски холодно.
Она глянула на маленький термометр. Он показывал двенадцать градусов по Цельсию. Порыв ветра сотряс окна. Девушка решила позвать безалаберного слугу. Она нажала кнопку звонка. В глубине дома послышалось треньканье. Никто не ответил. Она позвонила три раза. Условный сигнал для Картера. Она еще раз позвонила, не снимая пальца с кнопки, чтобы вызвать Джарвина, лакея. Он тоже не появился. Лилиан нахмурилась. В столь поздний час слуги уже закончили свою работу и, по обычаю, отдыхали, сидя вокруг очага на кухне. Она позвонила еще раз, во второй раз, в третий… Тишь ночи разорвал пронзительный электрический перезвон.
— Это невозможно! — нервно воскликнула девушка. — Допустим, Картер и Джарвин отправились выпить по стакану стаута в соседнюю таверну, что меня удивляет со стороны Джарвина. По крайней мере, Флоранс должна была ответить.
Лилиан вышла из гостиной и сбежала по лестнице. Лампа и два электрических канделябра в вестибюле горели. Из других помещений не доносилось ни звука. Но слуги должны были быть в малой гостиной! Она толкнула дверь. Никого! Кухню не освещал ни малейший огонек.
— Флоранс! — крикнула она.
Ей ответило только эхо. Она зажгла свет. Помещение было прибрано. Ни малейшего запаха табака в воздухе, хотя Картер и Джарвин каждый вечер курили здесь трубки. Более испуганная, чем раздраженная, она направилась в кухню, владение Флоранс. Флоранс, старая упрямая женщина, редко покидала кухню и была не в ладах с двумя слугами-мужчинами. Они ели в малой гостиной, а кухарка предпочитала есть в одиночестве на кухне. Удивлению мисс Уординг не было границ. Здесь не только никого не было, но и царила полная темнота. Даже очаг, где огонь горел день и ночь, был потушен.
— Бросили, — простонала Лилиан. — Все они бросили меня! Почему?
Она с трудом добралась до гостиной. Ей казалось, смерть бродит вокруг нее. Заметив телефон на угловом столике, она немного приободрилась. Облегченно вздохнув, она сняла акустический рожок и набрала номер Эдмонда Белла. И тут же выронила его с криком разочарования. Никакого сигнала! На этот раз она растеряла все свое мужество. Что за тайны окружали ее?
— Надо уйти из этого проклятого дома, — простонала она. — Больше не вынесу. Лучше бродить по улицам!
Нервно всхлипывая, она подбежала к двери. Новый сюрприз. На этот раз она по-настоящему испугалась. Дверь гостиной, через которую она только что вошла, была заперта снаружи. Пленница! Она стала пленницей! Лилиан в отчаянии огляделась. В гостиной была всего одна дверь, выходившая в холл с лестницей. Что касается двух окон, то они выходили во внутренний двор, окруженный высокими глухими стенами. Ветер носился по двору и выл, как в печной трубе. Ледяной дождь обжег ей лицо. Земли не было видно, она была в тридцати футах ниже. Черный глубокий колодец.
Какое-то мгновение она хотела спрыгнуть вниз. Но к ней вернулось хладнокровие.
— Мне надо любой ценой выбраться из этого дома, — шептала она.
Щупая раму окна, она вдруг коснулась ржавой железной перекладины.
— Спасена, — выдохнула она. — Взберусь на крышу и найду выход.
Она без колебаний вскочила на подоконник, схватила обеими руками перекладину лестницы и принялась карабкаться вверх. Через минуту она стояла на плоской, чуть наклонной крыше. Она на мгновение прислонилась к трубам, чтобы перевести дыхание. Ветер продолжал жалобно выть. В несколько секунд дождь вымочил до нитки легкое вечернее платье. В темноте она видела там и сям далекие очертания труб. Но не нашла ничего, что позволило бы ей спуститься.
Нет… есть!.. На другом конце крыши, шагах в двадцати, слабенький свет едва освещал небольшое оконце заднего фасада соседнего здания. Лилиан сообразила, что до окошка будет легко добраться, поскольку оно было выше крыши футов на пять. Она пошла вдоль широкого карниза. И вдруг оказалась перед зияющим провалом: еще один внутренний двор. Стоит ли возвращаться? «Я никогда не вернусь в Уординг-Холл», — решила она, тряхнув мокрыми волосами. Ее глаза уже свыклись с темнотой. От освещенного окна ее отделял темный внутренний двор, но карниз на краю крыши подходил почти вплотную к соседнему зданию. Рискнет ли она пройти по этой узенькой дорожке? Лилиан была мужественной девушкой. Ее колебания долго не длились. Через несколько секунд она решительно шла по грязи и саже. Уф! Препятствие было почти преодолено. Темный внутренний двор отделял ее от освещенного окна. Еще несколько метров, и она у цели! Последние шаги ее были осторожными, ибо водосток опасно сужался. Наконец она оказалась под окном, рамы которого могла коснуться. Крепко вцепившись в камень, она подтянулась на кистях. Ее лицо поднялось на уровень стекла, и она смогла заглянуть в комнату. Маленькая узкая комната, скудно меблированная: стол черного дерева, скамья и старая ржавая печка. На полке камина билось пламя маленькой свечи. Никого не было. Без этой свечи можно было подумать, что комната давно необитаема. Хватит ли ей наглости проникнуть в неизвестный дом? Она снова заколебалась. Быть может, она бы не рискнула сделать следующий шаг. Но внезапно заметила, что окно приоткрыто. Преодолев последние угрызения совести, она толкнула створку, подтянулась, влезла на подоконник и спрыгнула на пыльный пол.
Глава 5Гневающийся капитан Банни Липтон
На последнем этаже здания Скотленд-Ярда тянется длинный белый коридор, который упирается в маленький кабинет со скромной мебелью: высокий черный пюпитр с древней встроенной чернильницей, высокий табурет, два стула и ящик из белого дерева, принесенный, похоже, с чердака. Но чтобы попасть в этот кабинет, надо перетряхнуть небеса и землю. Ради этого допуска отец Эдмонда Белла несколько раз просил за него.
— Я не могу предсказать, как Банни Липтон примет тебя, Эдди, — сказал сыну капитан Белл. — Или выставит за дверь, или распахнет объятия и назовет лучшим другом.
— Попытаю счастья, — заявил молодой человек с некоторым самомнением.
Теперь он был в таинственной комнате и сидел на одном из двух стульев напротив грозного Банни Липтона, который разглядывал его с высоты своего табурета. Капитан Липтон «лучше всех остальных знал секреты Азии». Английское правительство поручало ему самые странные и таинственные миссии. Высокий, крепко сбитый мужчина, с лицом, словно высеченным из гранита, с бледными, всегда полуприкрытыми глазами и маленьким нежным ртом, почти женским, в котором белели зубы юного волка. Хотя калорифер в маленькой комнате создавал почти тропическую жару, капитан был в своем сером плаще и мягкой фетровой шляпе, глубоко насаженной на затылок. Коротко поздоровавшись с Эдмондом, он, не перебивая, выслушал его. Ничто в лице Банни не позволяло предположить, что он проявлял какой-либо интерес к рассказу молодого сыщика. Изредка он затягивался короткой вересковой трубкой. Когда Эдмонд закончил свой рассказ, капитан Липтон долго молчал, глядя на собеседника. Наконец, отложив трубку, он едва сдержал зевок и сказал:
— Это может длиться несколько дней, но недолго, как я полагаю.
— Что именно, капитан? — спросил заинтригованный Эдмонд.
— До того, как тебя убьют! Я уверен, что ты не откажешься от дела.
Эдмонд вздрогнул, но тут же овладел собой.
— Бросить? Никогда! Несомненно, мистер Пу хотел меня предупредить…
— Я в этом не столь уверен. Видишь ли, юный друг, существа его толка часто используют логику, весьма далекую от нашей. Он не хотел тебя убивать по простой причине, что не может этого сделать.
— Почему бы и нет? Если он может посылать видения по своей воле, он может и отравить меня.
— Превосходная дедукция, характерная для лондонца. Пу не убивает, потому что он не убийца. Но доверит эту работу своему сообщнику.
— Красной тени, к примеру, — засмеялся Белл.
— Лучше бы не смеяться над этим, — проскрипел Липтон.
— Вам что-нибудь о ней известно?
— Нет. Более того, мне наплевать.
Эдмонд закусил губу.
— Хотелось бы знать, капитан, возможно ли магам-шаманам заставить вас видеть сны, которые они вам внушают? — флегматично спросил он.
Банни Липтон пробормотал несколько непонятных слов и яростно задымил трубкой.
— Первое. Ты сын Дэвида Белла, кого я очень уважаю и кому весьма признателен. Второе. Я внимательно следил за некоторыми твоими расследованиями и считаю, что у тебя все задатки хорошего сыщика. Иначе, молодой человек, я бы уже давно выставил тебя за дверь, а вернее, не дал бы возможности переступить порог этой двери, чтобы не тратить времени попусту. А теперь послушай. Когда путешествуешь по Колыме, лучше избегать шаманов, как называют этих магов. Но если кому-то случайно повезет подружиться с ними, он может узнать многое, которое удивит мир. Это искусные фокусники, ужасные отравители, экзорцисты. Пу отлично поиздевался над тобой, но только демону известны его намерения. Не могу точно объяснить его фокус, но могу догадаться, как подходят к делу его собратья. Это может показаться странным, что в своем сне он указал тебе адрес настоящего дома в Ковент-Гардене, адрес Гуз-Иннса, старого давно необитаемого барака.
— Могу допустить, что речь идет об удивительном внушении, — нехотя сказал Белл. — Но не могу этого объяснить.
Банни Липтон кивнул, удивленный внезапной откровенностью молодого сыщика.
— Если я приму это внушение, — продолжил Эдмонд, — Гуз-Иннс, дом моего сна, больше похож на приманку, а вернее, на ловушку, приготовленную для меня.
Липтон не ответил. Спрыгнув с табурета, он принялся расхаживать по комнате тяжелыми шагами так, что задрожал пол. Вдруг он замер, схватил Эдмонда за плечи и встряхнул, словно сливу.
— Если я понял, ты видел во сне не самого Пу, а своего слугу Уолкера. А он видел его во плоти. Скажи, как он описал этого визитера?
— Я хорошо помню его слова: «…старик, почти карлик, с любопытной бородкой и золотым пенсне, сидящем на носу. Похож на куклу-паяца».
Липтон отпустил Эдмонда и вновь принялся расхаживать по кабинету, яростно повторяя: карлик… бородка… кукла-паяц!
Вдруг Эдмонд в замешательстве воскликнул:
— Мистер Липтон, меня нельзя простить. Как я не подумал раньше! Человек, которого я видел в Гуз-Иннс, очень мало соответствовал этому описанию. Конечно, он был маленький, удивительно маленький, но не имел бородки и совсем не напоминал паяца!
Липтон удовлетворенно потер руки. Потом открыл черный пюпитр, вытащил пачку бумаг и перелистал их.
— Вот человек из твоего сна, не так ли?
Эдмонд вытаращил глаза, глядя на фотографию, которую протянул ему Липтон.
— Что вы имеете в виду?
Банни опять не ответил на вопрос. Но коротко объявил, что готов последовать за Эдмондом.
— В Гуз-Иннс?
— Естественно! Иначе куда идти, — обрезал он. — Начинаю испытывать симпатию к этому малышу Пу. Жаль, что симпатия пришла немного поздно.
— Симпатия никогда не бывает поздней, — улыбнулся Белл.
— Иногда да. Когда ее испытываешь к тому, кто умер, к примеру.
— Хотите сказать, что Пу мертв?
— Готов поставить «роллс-ройс» против тележки, что это именно так, — сказал Липтон.
— Почему? Все это непонятно, — простонал Эдмонд.
— Почему? Потому что Пу кое-кого обманул.
— Меня, быть может.
— Нет! Напротив! Пу, безусловно, гениальный фокусник — об этом поговорим позже — должен был облагодетельствовать другим сновидением, совсем другим… Он этого не сделал. Он послал тебе сон, который был в его интересах, а не в интересах его хозяина. Заметь, Белл, он внезапно изменил свое отношение к тебе (в том же сне, естественно). Жаль, что в этот момент ты среагировал, послав курильницу ему в голову (в сновидении).
— Похоже, вы придаете огромное значение этим снам, капитан?
— Относительное.
Патрульный автомобиль повез их к Гуз-Иннсу.
— Интересно, — прошептал Белл, — кто был другой карлик, который вручил визитную карточку Пу Уолкеру?
Липтон горько скривился.
— Вот другой вопрос, — проворчал он, — и намного более трудный, который следует задать в этом деле!
Глава 6Таинственный дом
Лилиан Уординг решила победить страх раз и навсегда, хотя парализующее ее тоскливое состояние все больше овладевало ею. Она подбежала к двери и рывком распахнула ее. Перед ней была черная пропасть, крутая отвратительная лестница, больше похожая на пожарную лестницу. Она перегнулась через качающиеся перила и вроде заметила бледный свет далеко внизу. Девушка боролась со страхом и вдруг услышала подозрительный шум. Она отступила на несколько шагов и застыла в углу. Шум, казалось, поднимался к ней из глубин дома. Это были легкие осторожные шаги. Иногда они замирали, словно идущий переводил дыхание. Она услышала также глубокое учащенное дыхание. Словно кто-то задыхался или… испытывал страх. Она закрыла за собой дверь освещенной комнаты, и лестница погрузилась в глубокую тьму. Шум шагов приближался. Лилиан поняла, что незнакомец поставил ногу на верхнюю ступеньку. Теперь его шаги стали тяжелыми, твердыми. Под ногами человека поскрипывал пол.
— Он должен быть у двери, — сказала себе девушка.
Действительно, она услышала, как чья-то рука шарит по двери, потом дверь открылась. В комнате продолжала гореть свеча, и внезапный свет вырвал верхние ступеньки из мрака. Сердце Лилиан было готово выпрыгнуть из груди. Мисс Уординг глянула на обитателя комнаты. У нее были крепкие нервы, иначе она завопила бы от страха и неверия. Дверь открылась, и кто-то вошел. Она слышала шаги! Она видела, как повернулась ручка двери, проем осветился, но никого не было! Лилиан попыталась обратиться к логике, повторяя себе, что невидимок не существует. Потом дверь захлопнулась, и снова послышались шаги и учащенное дыхание. Внезапно шум прекратился, и воцарилась полная тишина. Тишина! Вовсе нет! Лилиан поняла, что шум шагов, учащенного дыхания и скрип пола мешали ей услышать другой шум, легкий шум, который возник у окна, это был шорох затачиваемого карандаша. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, откуда он доносился. Когда она приблизилась к двери, все сомнения отпали: шорох шел из комнаты. Сквозь замочную скважину пробивался лучик света. Лилиан наклонилась и заглянула в замочную скважину. Она могла видеть почти всю комнату, свечу, которая хорошо освещала комнату, хотя теперь ее свет стал оранжевым, даже чуть красным. Пламя постепенно слабело, красный свет стал фиолетовым… свеча гасла. И Лилиан увидела.
Видение длилось всего несколько секунд, пока пламя свечи не вспыхнуло в последний раз и не исчезло. Над столом к свече наклонялась красная тень, имевшая смутные человеческие очертания. Потом обрушилась тьма. Девушка с невероятной тоской поняла, что она оказалась рядом с таинственной красной тенью. Больше ничто не нарушало тишины. И она больше не слышала странного шороха затачиваемого карандаша. Она вспотевшими ладонями схватилась за перила лестницы и еще раз заглянула вниз. Внизу по-прежнему трепетал бледный огонек. До него надо было добраться любой ценой. Это было ее единственное спасение, она должна была как можно быстрее удалиться от красной тени. Она, крадучись, добралась до ступенек, которые, к счастью, не заскрипели, когда она поставила ногу на верхнюю. Она машинально считала ступени. На двадцать второй ступеньке перила сделали поворот. Это была спиральная лестница. Лестничных площадок не было, ступеньки вели вниз не прерываясь. Она словно спускалась в глубокий колодец, пока не добралась до света в самом низу. После сто двенадцатой ступеньки она ощутила ногой твердый пол. Она очутились в своеобразном холле с длинным сводчатым коридором, в конце которого через приоткрытую дверь виднелся свет. Лилиан стала красться вдоль стены, пытаясь раствориться в темноте. Медленно, сдерживая дыхание, она приблизилась к двери и смогла заглянуть в комнату. К ее великому удивлению, комната была совершенно пуста. Белые грязные стены и пол, выложенный черной и белой плиткой. Никакой мебели. Свет шел от большого кучерского квадратного фонаря, висевшего на стене. В нем горела толстая свеча. Но свет не достигал противоположной стены, погруженной во тьму.
Лилиан решила, что ей легко проскользнуть вдоль стены до самого удаленного угла комнаты. Там она различила контуры двери, к которой ее неудержимо тянуло. Ее нерешительность долго не длилась. Надо было непременно найти выход, чтобы расстаться с окружающим ее кошмаром. На полпути она насторожилась. Снова появился таинственный шум, шорох стал явственней и, казалось, он шел с верха лестницы. Отчаянным прыжком Лилиан подскочила к двери и в полном отчаянии распахнула ее. И снова перед ней пустота… мрак. Времени на размышления и на колебания не оставалось. Она бросила взгляд через плечо на дверь, которую оставила открытой. Комнату по-прежнему освещал фонарь, чей свет теперь покраснел… как и та свеча в комнате под крышей. В проеме первой двери что-то колыхалось и быстро приближалось: красная тень. Считая, что ее скрывает полная темнота, она осмелилась глянуть на странное явление. Да, это была тень с человеческими контурами. Только тень, передвигающаяся, как человеческое существо, которое идет медленно и осторожно. Вдруг тень ускорила свое движение, направляясь прямо к двери, через которую она вошла в темную комнату. Потом дверь с резким хлопком захлопнулась. Лилиан Уорнинг задрожала всем своим телом. Она была одинока перед неизвестностью. Одна лицом к лицу с этим ужасающим явлением, которое перемещалось рядом с ней.
Глава 7Самый могущественный человек в Англии
Полицейский автомобиль, который вез Банни Липтона и Эдмонда Белла по Лондону, внезапно замедлил ход и остановился у тротуара. Шофер повернулся и с видом заговорщика глянул на Липтона.
— Что случилось, Коулер? — недовольно спросил капитан.
— Знак от того, кто вам известен, сэр, — прошептал шофер.
Липтон задумчиво покачал головой.
— Мой дорогой Белл, — проворчал он, — полагаю, нас ждет масса затруднений. Мы можем только подчиняться и смириться.
— Кому? — с удивлением спросил молодой сыщик.
— Даунинг-стрит!
Свернув на поперечную улицу, автомобиль изменил направление. Белл, конечно, знал, что означает слово «Даунинг-стрит». На этой улице размещалась самая гигантская организация, которую иногда называли сейфом секретов британского государства.
— Значит, верно, что Пу был персоной грата у этих превосходительств?
Липтон скривился:
— Давайте разберемся в наших идеях, чтобы не оказаться в тупике.
— Что вы хотите сказать?
— Что у нас голова полна забот с маленькими китайцами, которые вовсе не китайцы, с таинственными княжескими резиденциями, которые посещают во сне, сидя в удобном кресле. Нам надо все это изгнать из наших голов, чтобы прояснить ситуацию.
Эдмонд радостно закивал головой. Эти слова были ему по нраву.
— Согласен, согласен, — сказал он. — Я смутно задумывался об этом, но рад, что вы заговорили об этом. Я вернусь к этому позже, поскольку не хочу, чтобы понапрасну исчез образ из сна.
— Какой? — флегматично спросил Липтон.
— Красная тень, сэр!
— Почему? — столь же флегматично осведомился Липтон.
Эдмонд улыбнулся:
— Потому что ее появление совпадает с шорохом затачиваемого карандаша.
Липтон не ответил, но черты его лица разгладились, а глаза сверкнули. Он схватил руку Эдмонда и легонько пожал ее.
Автомобиль свернул в арку, проехал по сводчатому коридору и остановился посреди обширного внутреннего двора, окруженного высокими зданиями с многочисленными окнами.
Когда оба сыщика вылезли из автомобиля, к ним подъехал молодой мотоциклист и отдал салют Липтону.
— А! — сказал Белл. — Я узнаю этого парня. Он обогнал нас, когда мы поехали другой дорогой. Значит, это он доставил приказ с Даунинг-стрит.
— Не забывай, Эдмонд, что я состою на официальной службе, и мой первый долг подчиняться, — сказал Липтон. — Быть может, настанет день, и ты будешь плясать под дудку Даунинг-стрит!
Он говорил с едва заметной горечью, но в любом случае было поздно задавать какие-либо вопросы. Поспешными шагами Липтон взошел на крыльцо, потом свернул в темный боковой коридор, едва освещенный несколькими газовыми рожками. По коридору расхаживали три судебных пристава в черных формах и с золотой цепью на груди. Они даже не бросили взгляда на посетителей. Липтон, похоже, прекрасно разбирался в лабиринте коридоров и лестниц, поскольку шел решительно, не смотря по сторонам. Наконец он остановился в маленьком круглом холле с двустворчатой дверью, скрытой зеленым занавесом. К ним подошел судебный пристав и коротко поклонился.
— Его превосходительство ждет вас, — объявил он, открывая двустворчатую дверь.
Они вошли в просторный кабинет со строгой мебелью, который освещался настольной лампой с зеленым абажуром. Свет падал на две бледные кисти, словно изваянные из мрамора. Они неподвижно покоились на столе, будто их только что отрезали от трупа.
Белл увидел, что Липтон молча отдал военный салют. Благодаря отблеску лампы на столешнице громадного рабочего стола Эдмонд смог увидеть лицо человека, который резким тоном отдал приказ:
— Садитесь!
Как и руки, лицо было мраморно-бледным. За толстыми стеклами очков глаза странно поблескивали. Белл и Липтон молча поклонились, и Белл в бледном свете заметил крепкую фигуру мужчины, который с вопросительным видом склонился в их сторону.
Эдмонд едва сдержал дрожь. Он знал, что находится перед самым могущественным человеком в Англии, человеком, которому повиновались по малейшему жесту даже в самых отдаленных уголках мира, человеком, который держал в руках судьбу самой большой и самой могущественной империи в мире.
— Липтон, — послышался ледяной голос, — что вы делаете с сосунком, как этот юный Белл?
— Если ваше превосходительство соблаговолит выслушать, — ответил Липтон.
— Говорите, Белл!
Банни Липтон взял молодого человека за руку и тепло пожал ее.
— Здесь не надо ничего скрывать, Эдмонд, — любезно прошептал он.
Белл рассказал все от А до Я: визит Лилиан Уординг, смерть Шомли, появление того, кого видел во сне в Гуз-Иннс. Когда он замолчал, по ту сторону стола не последовало никакой реакции. Только слегка задрожали руки. Наконец послышался холодный голос.
— Что вы думаете обо всем этом, мистер Белл?
— Кроме появления красной тени в сопровождении странного шороха, остальное мне кажется не заслуживающим внимания, ваше превосходительство.
Беллу показалось, что он слышит легкий смешок.
— Неплохо, молодой человек, — заявил высокопоставленный чиновник менее строгим тоном. Его впечатляющее лицо появилось в круге света от настольной лампы. — Действительно, неплохо. При первой же возможности не премину сказать вашему отцу, сэру Дэвиду Беллу, что его малыш умен и умеет рассуждать весьма логично. Итак, это дело кажется вам достаточно важным, чтобы посвятить ему время и труд?
— Конечно, ваше превосходительство.
— Быть может, вы и не так неправы, мой юный друг. Однако не советую заниматься им слишком долго. Тот же совет Липтону. Вы меня поняли!
Эдмонд заколебался. Глянул на Липтона и увидел, что тот нервно покусывает губу.
— Ваше превосходительство, — сказал он с легкой дрожью в голосе, — мистер Липтон подчинен вам, и его долг слепо вам подчиняться. Совсем иначе дело обстоит со мной! Для меня будет большой честью служить вам и вам подчиняться, но на кону судьба и, быть может, жизнь невинной девушки.
— Иными словами, вы хотите идти своим путем, — сухо сказал его превосходительство.
— Я не могу оставить Лилиан Уорнинг в беде, ваше превосходительство.
Бледное лицо выдвинулось вперед. Стекла очков метали пламя.
— События, быть может, заставят вас изменить мнение, молодой человек.
Одна из бескровных рук шевельнулась и нажала кнопку. Через несколько мгновений тихо открылась дверь в дальнем углу комнаты. Рука коснулась другой кнопки, и вспыхнул яркий свет. Через несколько мгновений молодой человек различил мощную фигуру его превосходительства. Потом услышал приглушенный возглас удивления Банни Липтона. Из глубины комнаты осторожными шагами шел любезный человечек с детским личиком. Он был безупречно одет и походил на учителя деревенской школы. Его серебряные волосы ореолом окружали его круглое розовое лицо. На его маленьком носу сидели очки в тонкой оправе, а глаза искрились доброжелательной хитринкой. Эдмонд с трудом сдержал удивленную улыбку. Его превосходительство представил очаровательного старика посетителям.
— Сэр Роберт Уординг, — ледяным тоном сообщил он.
Глава 8В звуконепроницаемой комнате…
Даже упади молния у его ног, Эдмонд Белл не был бы столь поражен. Сэр Роберт Уординг, человек, которого он считал исчезнувшим в таинственных сибирских пустынях Колымы, стоял перед ним и улыбался. На мраморном лице его превосходительства появилась мимолетная тень улыбки.
— Джентльмены, — сказал он, поворачиваясь к Беллу и Липтону, — вы единственные в мире люди вместе со мной, которым известно, что сэр Уординг в Лондоне. Надеюсь, вы понимаете, что этому есть свои причины.
— Сэр Уординг знает… — начал Эдмонд.
— Все — перебил его высокопоставленный чиновник.
— А опасность, которая грозит мисс Лилиан? — в полном отчаянии спросил молодой сыщик.
— Мы приняли предосторожности, — продолжил его превосходительство. — Мы знаем, что опасность прежде всего подстерегает сэра Роберта, но под угрозой и его дочь. Мы сделали все возможное, чтобы ее уберечь, не причинив ни малейшего вреда ее отцу и его миссии. Трое слуг покинули Уординг-Холл самым скрытным способом. Затем наступила очередь мисс Лилиан. Она тоже незамеченной покинула дом и… вскоре прибудет сюда!
— Сюда! — радостно воскликнул Эдмонд. — Вы хотите сказать, ваше превосходительство, что, как и ее отец, она находится под высочайшей защитой?
Министр кивнул:
— Действительно, мисс Лилиан некоторое время проведет вместе с отцом под нашей защитой, и поверьте, вне досягаемости Красной Тени.
Белл заметил, что сэр Роберт едва сдержал жест ужаса.
— Кстати, — продолжил его превосходительство, — судя по времени, она должна уже прибыть сюда. — Он снял трубку телефона. — Впустите мисс Лилиан.
На другом конце провода быстрый голос пустился в бесконечные объяснения. Белл поразился, как изменилось лицо могущественного человека. Из белого оно стало пепельно-серым. Его глаза сверкали от гнева.
— Вы ответите мне! — выкрикнул он и яростно бросил трубку.
— Ваше превосходительство, — спросил дрожащим голосом сэр Уординг, — что случилось с моей дочерью?
— Сэр Роберт, — сказал чиновник голосом, в котором ощущалось некоторое волнение, — сэр Роберт, вы пожертвовали всем ради величия родины. Боюсь, дорогой дружище, что ваши испытания еще не закончились.
Уординг опустил голову. Губы его дрожали.
— Красная Тень, — пробормотал он.
— Нет! — выкрикнул министр. — Точно нет. Просто мои люди не нашли мисс Лилиан у себя дома.
— Может, она вышла? — с надеждой спросил сэр Роберт.
— Я не вправе поддерживать ваши надежды, — твердо сказал министр, тряхнув головой. — Все двери были заперты на двойной оборот ключа после ухода слуг. Но когда люди вернулись, она исчезла, хотя двери и окна были закрыты.
— Я говорю вам, что это Красная Тень, — в отчаянии простонал сэр Роберт.
Министр был в колебании. Внезапно он повернулся к Эдмонду Беллу и посмотрел ему в глаза.
— Теперь это ваше дело, мистер Белл, — властно сказал он.
Молодой сыщик вскочил на ноги.
— Хотите сказать, ваше превосходительство… — прошептал он.
— Я приказываю вам найти мисс Лилиан и положить конец ужасу, вызванному призраком. Я ясно выразился?
— Да, ваше превосходительство, — ответил сыщик.
— Липтон поможет вам, — продолжил министр. — Ступайте, времени терять нельзя.
Оба сыщика поклонились.
— Можно ли мне переговорить с сэром Уордингом? — спросил Белл, собираясь уйти.
— Он примет вас в моем личном кабинете. Липтон укажет дорогу. А теперь до свидания. Или, может быть, прощайте.
Дверь за двумя сыщиками закрылась. Липтон схватил Белла за руку.
— Ты понял, Эдмонд, что министр поставил меня под твое командование? — сказал он.
— Его превосходительство хотел сказать не это, — смущенно ответил Белл.
— Не имеет никакого значения. Вопрос не в этом. Быть может, он прав. Я в курсе того, что происходит на Дальнем Востоке, но не знаю, что творится в Лондоне. Его превосходительство должен был подумать, что речь идет о лондонских, а не азиатских делах. Он редко ошибается, поверь мне.
— До свидания или прощайте, — повторил Эдмонд.
Липтон усмехнулся:
— Министр, несомненно, рассматривает возможность гибели. И снова он прав.
— Вы знаете природу миссии сэра Уординга в районах Колымы? — спросил Белл.
— Только по официальным отчетам, чисто научные цели.
— А на самом деле?
— Я не имею права знать, — прошептал Липтон. — Но я имею право на личное мнение.
— Согласен с вами, — кивнул Белл.
— Платина и радий, — коротко произнес Липтон.
— А Ху-Хун-Ху?
Липтон ущипнул Белла за руку.
— Здесь что-то неладно, — согласился он.
Разговаривая, они дошли до личного кабинета министра, маленькой комнаты, стены, потолок и пол которой были покрыты слоем серого фетра. Как только они вошли, их голоса стали глуше, словно они говорили через плотную ткань. Эдмонд сообразил, что комната была оборудована так, чтобы снаружи даже не было отголосков ведущегося разговора.
Липтон угадал его мысли.
— В коридоре даже не услышать звука выстрела.
Стол освещала маленькая электрическая лампа на батарейках.
— Видишь сам, в этой комнате не допускаются даже электрические провода, — объяснил Липтон. — Здесь обсуждаются самые важные государственные секреты. Большая честь для тебя, Эдмонд, переступать порог этого кабинета. До сих пор здесь бывали только некоторые министры, адмиралы или начальники армий. Иногда ее посещает его величество.
В кабинет вошел сэр Уординг. Липтон встал и закрыл за ним дверь. Сэр Роберт апатично смотрел на них.
— Вы очень молоды, мистер Белл, — наконец сказал он. — Но, по-видимому, его превосходительство вам доверяет, а он никогда не ошибается.
Эдмонд поклонился и сказал.
— Я хотел бы поговорить о Ху-Хун-Ху, сэр Уординг.
Исследователь кивнул:
— Его превосходительство разрешил мне ответить на все вопросы, которые вы зададите по этому поводу. Однако должен вас предупредить, джентльмены, что с этого мгновения все, что я вам скажу, есть собственность Великобритании, а не сэра Роберта Уординга. Иными словами, вы отвечаете за конфиденциальность всего, что узнаете от меня.
Глава 9Ху-Хун-Ху, или Чистилище
Колыма одна из самых диких рек Сибири. Она впадает в Северный Ледовитый океан, побережье которого мало изучено. Возьмите карту Азии и проследите глазами вдоль Северного полярного круга. Вы увидите небольшое серое пятно в месте, где он пересекает реку Колыму. Именно так представляют себе географы этот неведомый край. До сих пор редкие смертные решались вступить на эти вечные льды шириной в квадратную милю. Эти места находятся под властью шаманов, маленького кочевого племени, которому приписывают магические способности. Шаманы считаются магами, добрыми или злыми. Редкие путешественники, которые пользовались их суровым гостеприимством, открыто заявляют, что часто оказывались в ситуациях столь же необъяснимых, сколь и пугающих. За последнее десятилетие я дважды гостил у них. Должен сказать, что ни разу мне не пришлось жаловаться по причине того, что я не лез в их странные ритуалы. Но внимательно наблюдал за всем происходящим вокруг и понял, что видел минимальную часть могущества шаманов.
Во время первого возвращения в Лондон после первой экспедиции я сообщил о некоторых наблюдениях различным научным клубам, членом которых являюсь. Я рассказывал также о неких ужасающих взрывах, совершенно бесшумных, за которыми наблюдал издали, о внезапных волнах тепла и о роскошной растительности в этой долине, хотя она расположена на уровне Северного полярного круга. Если я не придавал особого значения этим внезапным проявлениям, остальные ученые не разделяли моего мнения.
Шаманы называют это место Ху-Хун-Ху, что означает Чистилище. Они утверждают, что там есть «огненные тени», некие красные призраки, крайне опасные для всех смертных. Вам известно, что у этих племен существует религия, которая утверждает, впрочем, как и наша, что есть небеса, ад и чистилище. Я сам наблюдал, что птицы никогда не летают над этой долиной, а совершают большой круг, чтобы избежать ее. И ни одно животное там не живет, несмотря на роскошную растительность.
Я сам — не смейтесь — видел огненного призрака. Это была тень и ничего другого, какой-то красноватый туман со смутными человеческими очертаниями. Я рассказывал об этом, не придавая этому большого значения. Но научная комиссия изучила мои заявления и составила доклад для правительства. Заключение этого доклада таково:
«То, что сэр Уординг якобы видел собственными глазами, чистая химера. Однако Ху-Хун-Ху является районом, где есть крупные залежи радия, а вернее, иного вещества, которое в шесть или семь раз радиоактивнее. Англия очень заинтересована в тщательном исследовании этого района знающим путешественником с целью получить концессию. Если такое невозможно, всегда существует возможность добыть эту таинственную субстанцию, не заботясь о разрешении».
Поэтому я вернулся на Колыму и передал данные об удивительном открытии: там существуют залежи вещества в тридцать или сорок раз более радиоактивного, чем радий. Огромные запасы этого минерала таятся в земле этой долины. Когда я переслал результаты правительству, я получил приказ немедленно вернуться в Англию обходными путями и хранить полное молчание по этому поводу. На кон были поставлены огромные интересы, государственные интересы. Суперрадий, если так можно назвать это вещество, обеспечивает преимущество, идею которого трудно представить, любой стране, которая может использовать этот минерал. Промышленность, наука, военное применение… Это вещество можно использовать самыми разными путями. — Сэр Уординг помолчал, задумчиво уставившись в пол. — Я единственный, кто знает, где расположены залежи радия, — тихим голосом продолжил он. — Кстати, я открыл это благодаря невероятной случайности. Кроме его превосходительства, никто в Лондоне не в курсе этих событий. И теперь вы единственные, кроме министра, знаете, что я вернулся в Лондон. Даже не знает моя дочь Лилиан и, увы… — Сэр Роберт робко огляделся. — Однако враг вмешался, — прошептал он.
Эдмонд взял слово.
— Кто этот враг? Доктор Пу?
Сэр Роберт печально улыбнулся:
— Пу — лишь отражение опасности.
— Кто таков Пу? — спросил Белл.
Сэр Уординг покачал головой:
— Я не верю в существование Пу.
В разговор вмешался Банни Липтон:
— Однако его имя известно на Даунинг-стрит.
Ученый пожал плечами.
— Я ничего не знаю о делах Даунинг-стрит, — равнодушно ответил он. — Я знаю только, что у шаманов есть оккультная способность приводить в действие злокозненные силы. Как они это делают? Не представляю и думаю, об этом никто никогда не узнает. Главные элементы этого экстраординарного могущества суть красные тени. Мне неизвестна их природа, но я знаю, что они смертельно опасны для всего, что встречается им на пути. Не думаю, что у них человеческая сущность. По моему мнению, это есть силы, возникшие в неведомых обстоятельствах и принявшие некую форму, став почти видимыми. Готов верить, что они обладают неким умом, который не сравним с человеческим интеллектом.
— Значит, одна из этих теней последовала за вами сюда? — обеспокоенно спросил Эдмонд.
— «Последовала» суть термин слишком смелый и, безусловно, неверный. Скажем, была рождена здесь!
— Как?! — воскликнули оба сыщика одновременно.
Сэр Уординг задумался, наморщив блестящий от пота лоб.
— Полагаю, эти тени формируются там, где есть это вещество, которое я называю суперрадием. Более научно будет сказать, что речь идет об энергетической эманации.
— Это означает, что вы привезли некоторое количество этого вещества? — сказал Белл.
Лицо сэра Уординга помрачнело.
— В этом и загвоздка, — прошептал он. — Я действительно привез довольно значительные образцы этого минерала. Все исчезло до самой малой частицы.
— Украдено? — спросил Банни Липтон.
— Нет, — едва слышно ответил ученый, — не украдено, это было невозможно. Образцы претерпели метаморфозы.
— И превратились в одну или несколько красных теней? — с неверием спросил Эдмонд.
Это неверие не ускользнуло от сэра Уординга.
— Только те, кто побывал в стране шаманов, могут в это поверить! — торжественно произнес он.
— Действительно, — признал Банни Липтон, — это очень странные люди, которые знают многое из того, о чем мы в Европе не имеем ни малейшего понятия.
— Как это возможно, сэр Уординг, что красная тень, как вы ее называете, может спокойно передвигаться по вашему дому на Бау-стрит, а не здесь вокруг вас? — спросил Эдмонд.
Роберт с симпатией посмотрел на молодого сыщика.
— Очень справедливо, очень справедливо! Я сложил коробки с образцами в подвал с помощью старого и верного слуги Шомли. Я посвятил его в тайну.
— Как? Шомли знал, что вы в Лондоне, а ваша дочь была в неведении?
Ученый еще больше помрачнел.
— У меня был приказ, мистер Белл. Строгий приказ. Мне было запрещено предупреждать дочь… кстати… — Из-под стекол очков выкатилась слеза. — Кстати, Лилиан никогда не проявляла ко мне любви, которую я ждал от нее. Я всего лишь ее приемный отец, джентльмены. Ее настоящим отцом является мой брат, сэр Джеймс Уординг, который умер, когда Лилиан была еще крохой. Я женился на его вдове и потерял ее через несколько лет. Я остался один с Лилиан. Я часто путешествовал. Наши расставания были так многочисленны и продолжительны, что между нами не возникло подлинной любви, какие должны быть между отцом и дочерью. Но мы хорошо ладили, несмотря ни на что. Счастье Лилиан было главной целью моей неспокойной жизни. — Последние слова сэр Уординг произнес с невероятным чувством. — А теперь Лилиан исчезла, — простонал он. — Кто знает, не попала ли она в руки врага. Спасите ее, мистер Белл. Она была первой, которая вам доверяла. Его превосходительство и я также верим вам. — Сэр Уординг встал и попрощался. — Полагаю, настало время вернуться в мои тайные апартаменты, — с горькой улыбкой произнес он.
Когда он вышел из комнаты, Липтон дал знак своему спутнику, что им тоже пора уходить.
— Эдмонд, — серьезно сказал он, — никогда не забывай слова нашего великого Шекспира: «Есть вещи в небесах и на земле…»
Эдмонд задумался.
— Можете отвести меня на верхний этаж?
Удивленный Липтон кивнул.
Внезапно Белл опустился на колени и провел ладонью по ковру. Липтон увидел, что он внимательно разглядывает грязные ладони.
— Что у тебя на пальцах?
Эдмонд криво усмехнулся:
— Сажа, мистер Липтон. Сажа. Которая есть только на лондонских крышах.
Глава 10Опасный мостик
Но улыбка быстро погасла. Банни Липтон заметил это внезапное изменение и спросил о причине перемены настроения. Вместо ответа Белл прошептал:
— К счастью, сегодня ярко светит луна. Иначе…
— Иначе? — переспросил Липтон.
— Иначе мисс Уординг была бы убита этой ночью!
Банни Липтон с неприкрытым удивлением уставился на своего спутника.
— Что происходит, Эдмонд? — проворчал он. — Должен сказать, что речи твои совершенно непонятны!
— Вы видели Лондон с высоты птичьего полета? — спросил Эдмонд. — Э-э-э… это можно устроить. Вы заметили, что Даунинг-стрит, Бау-стрит и Кингс-Ковент расположены практически рядом?
— Куда ты клонишь?! — воскликнул Банни, тоже внимательно уставившись на ковер. — Дьявол. Что все это значит?
— Можно подняться на верхний этаж? — переспросил Белл.
— Конечно, почему бы и нет! У меня здесь большая свобода передвижения, — нервно ответил Липтон.
— В таком случае не будем терять времени, — ответил Белл.
Эдмонд еще раз отметил легкость, с какой Липтон ориентировался в этом сплетении коридоров и лестниц, где изредка возникала и тут же исчезала чья-то тень. Это были охранники. Но Банни принадлежал к этой организации. Охранники не беспокоились по его поводу. Оба сыщика добрались до верхнего этажа без особых затруднений.
— Ты хочешь выбраться на крышу? — спросил Липтон. Эдмонд кивнул. — Хм, это другая история. Тебе придется познакомиться с человеком трубы. Предупреждаю, это нелегкий человек.
— Человек трубы?
— Ты поймешь, — пообещал Липтон, приподнимая небольшую крышку люка.
Холодный ночной ветер ударил им в лицо. Небо сверкало звездами.
— Ничего не понимаю, — проворчал Липтон и испуганно оглядел крышу. — Невозможно! Говорю, что это невозможно! Как только открывается этот люк, зажигается световой луч. Как видишь сам, здесь темно. С трубой происходит что-то немыслимое.
Он выбрался на плоскую крышу. За ним последовал Эдмонд. Банни остановился перед огромным скоплением разных труб, объединенных бетоном в один блок посреди крыши.
— Сил? — вполголоса позвал он.
Никакого ответа. Эдмонд обнаружил, что блок труб был к тому же небольшой будкой. Сдвинув ставень, Липтон осветил внутренность своим карманным фонариком.
— Сил? — обеспокоенно повторил он.
Эдмонд подошел ближе. Внутри будки напротив электрического щита неподвижно сидел мужчина.
— Умер! — сказал Липтон. — Разрыв аорты, понятно!
Он протянул руку к кнопке на щите, но Эдмонд удержал его.
— Прошу вас, подождите, прежде чем давать сигнал тревоги, — сказал он.
На маленьком столике в углу будки лежал мощный призматический бинокль. Белл схватил его и оглядел бесконечное море лондонских крыш. Вдруг Липтон заметил, что он в отчаянии взмахнул рукой, и спросил о причине его беспокойства.
— Там, там!.. — закричал Эдмонд, чье возбуждение нарастало с каждой секундой.
На один из дальних уголков плоской крыши падал легкий красноватый свет.
— Неоновая реклама, — предположил Липтон.
— Согласен! Но мне известны все окрестные рекламы, а этой я никогда не видел. Скажите, на какой крыше она светится?
Банни Липтон взял бинокль и долго рассматривал красноватый свет.
— Честное слово, ничего не понимаю! Неоновая реклама на заброшенном доме, это выше моего понимания. Она установлена на крыше Гуз-Иннса.
— Браво! — обрадовался Белл, забыв, что рядом находится труп. Но тут же спохватился и, глянув на мертвого охранника, пробормотал: — Будете отомщены этой же ночью, Сил. — Потом повернулся к своему спутнику. — Вы видите место, где этот красноватый отблеск попадает на террасу?
— Мостик!
Но Белл уже ринулся вперед. И вскоре остановился перед самым дальним водостоком и удовлетворенно воскликнул.
— Тот, кто осмелился на переход, должен быть акробатом, не испытывающим головокружения, — прошептал он.
К трубам были прикреплены два стальных параллельных троса, переброшенных через улицу, один на локоть выше другого.
Липтон услышал приглушенный смех.
— Мостик шаманов! — сказал он и, схватив Эдмонда за руку, продолжил: — Этот мостик можно преодолеть, не будучи акробатом. Конечно, признаю, что не стоит не бояться головокружения. Смотри и следуй за мной.
Он схватился за верхний трос обеими руками, поставил обе ноги на нижний трос и медленно заскользил к противоположному концу. Белл последовал его примеру и, даже сразу ничего не сообразив, оказался над пустотой. Через несколько секунд он стоял на цинковой крыше здания на другой стороне улицы. Липтон дрожал от возбуждения.
— Тросы ведут к Гуз-Иннсу, — заявил он. — Ты что-нибудь понимаешь, Белл?
— Почти все, Липтон.
— Превосходно! — проворчал сыщик. Его голос не был ни злобным, ни завистливым. Напротив, в нем слышалось восхищение. — Не стоит ли предупредить его превосходительство и сэра…
— Пока не надо. Сэр Уординг вне опасности, — твердо ответил Эдмонд.
Липтон поверил ему на слово и не потребовал объяснений. Он был прав, тросы направлялись прямо к красному рекламному щиту на Гуз-Иннсе, проходя на полпути через большую чуть наклонную крышу, на которой они были закреплены. Они остановились, чтобы отдышаться.
— Знаете, где мы находимся? — спросил Эдмонд.
— Нет, — признался Липтон, — но догадываюсь. На крыше Уординг-Холла, не так ли?
— Совершенно верно! — кивнул Эдмонд.
Двойные тросы тянулись во мраке через едва освещенные дворы, переулки. Их путешествие превратилось в настоящий опасный путь, ибо тросы, вначале натянутые, теперь опасно раскачивались, как только сыщики брались за них. Вдруг Белл тронул Липтона за плечо и взволнованным голосом попросил глянуть на конец «мостика».
— Липтон, это не мираж, поверьте мне, — с дрожью произнес он.
В то же мгновение тросы слегка дернулись, и они увидели в ночи нечто неопределимое. Нечто вроде красноватого тумана смутных человеческих очертаний, который исчез столь же внезапно, как и появился.
— Вот она… — вместе выдохнули они.
Красная тень проникла в Гуз-Иннс.
Глава 11Красное окно
Лилиан Уординг задержала дыхание и сохранила неподвижность. Незнакомец, похоже, последовал ее примеру и тоже застыл. Его присутствие не выдавало ни малейшее дыхание. Несмотря на парализовавший ее страх, девушка попыталась размышлять. У нее не было оружия для защиты при возможном нападении незнакомца. И не было ни малейшей возможности убежать. Она бесшумно отступила на шаг, решилась на второй, потом на третий. Успешно! Она увеличила расстояние между собой и невидимым врагом, что вернуло ей кое-какие надежды. Чуть развернувшись, она протянула руку и коснулась стены. Если бы она могла двигаться вдоль нее, она могла, несомненно, наткнуться на дверь, на выход. Она осторожно заскользила в темноте вдоль стены, постоянно касаясь ее. Стена показалась ей нескончаемой. Имела ли она конец? Вдруг у нее возникла чудовищная уверенность: она находилась в круглой комнате. Она шла по адскому кругу, в котором пряталось невидимое чудовище. Но… Но в ее душе вновь появилась надежда. Как она не подумала об этом раньше? Она неизбежно вернется к двери, через которую вошла. Эта уверенность вернула ей мужество. Она возобновила скольжение вдоль стены. Надо было любой ценой добраться до этой двери! Наконец она коснулась двери, ручки… И тут услышала в темноте ужасающий шорох затачиваемого карандаша. Она с пронзительным криком ринулась на дверь, которая распахнулась, и вскоре оказалась в освещенной комнате. Толстая свеча по-прежнему горела в фонаре, но теперь излучала красно-оранжевый свет. Лилиан бросилась к открытой двери, ведущей в коридор. Нечто следовало за ней. Вопя от ужаса, она чуть повернула голову и оказалась лицом к лицу с туманной формой, красной тенью.
Липтон первым отыскал открытый люк-окошко.
— Мы на месте, — проворчал он. — Интересно, увидим ли мы все чудеса, которыми потчевал тебя Пу?
— Конечно нет, — усмехнулся молодой сыщик. — Но… прислушайтесь!
Раздались два призыва о помощи.
— Это Лилиан! — вскричал Белл. — Вперед, Липтон… Только бы прибыть вовремя!
Перед ними была темная спиральная лестница. В глубине поблескивал тот же бледный огонек, который привлек Лилиан. Новый крик! На ногах Белла словно выросли крылья, поскольку Липтон не поспевал за ним. За поворотом коридора блестел красный огонек.
— Мы рядом! — закричал Белл, выхватывая револьвер. Они услышали глухой удар тела, упавшего на пол. — Слишком поздно, — простонал Эдмонд, врываясь в комнату с горящей свечой.
Лилиан Уординг неподвижно лежала на полу. Липтон склонился над ней.
— Она жива, но сердце ее еле бьется… К счастью, у меня всегда с собой аптечка первой помощи.
Через несколько мгновений он сделал ей укол. Действие не заставило себя ждать. Лилиан глубоко вздохнула и открыла глаза.
— Красная тень! — выдохнула она. Потом заметила спасителей. — Эдмонд!
Через несколько секунд она собралась с силами и рассказала, что пережила.
— Внезапно я ощутила, что чудовище схватило меня, мое дыхание прервалось. Мною овладело странное недомогание. У меня было ощущение падения в бездонную пропасть.
— Я знаю, что это такое, — кивнул Липтон. — Обычная отрава. В Сибири растение, из которого извлекают яд, называют сумеречным папоротником. Вам повезло, мисс Уординг. Обычно его прием ведет к разрыву аорты, если сразу не принять мощный сердечный антидот. Но вернемся к красной тени. Кажется, она ускользнула от нас!
— Ненадолго, — сказал Белл, — обещаю это… Скажите, Липтон, почему это растение называется сумеречным папоротником?
— Туземцы утверждают, что растение выделяет свой яд в лучах заходящего солнца.
Белл хлопнул себя по лбу:
— Вот оно последнее звено! Этого не хватало в цепи моих рассуждений. Пошли, Банни, схватим это чудовище.
— Не думаю, что оно осталось здесь, — проворчал Липтон.
— Точно нет. И не вернулось на Даунинг-стрит.
— Почему?
— Потому что я оборвал трос позади нас, — с улыбкой сообщил Белл.
— И куда отправимся искать его? — с недоверием спросил Липтон.
— Дьявол, конечно, в Уординг-Холл! Это его единственное убежище.
— Эдмонд, — умоляюще выговорила Лилиан, — не подвергайте опасности ни свою жизнь, ни жизнь вашего друга.
— Не волнуйтесь, Лилиан, я убежден, что все закончится хорошо… Иначе быть не может!
Они спокойно прошли по улицам. Белл не спешил. Он хотел уберечь девушку, которая пострадала от переживаний. По пути Эдмонд начал объяснения, словно считал, что дело окончательно завершено.
— Вы видите, Липтон, что мы с вами неверно интерпретировали эту фантастическую историю с Пу и Гуз-Иннс. Особенно я. Шаманы являются отличными отравителями, не так ли?
— Никаких сомнений, — кивнул Липтон.
— Единственная весомая реальность — это так называемый Пу, который принес мне визитную карточку. Его карточка была пропитана наркотиком, вдохнув который я увидел кое-какие сны.
— Охотно допускаю, — согласился Липтон. — Эти отравляющие вещества существуют на самом деле, в частности, летучее вещество из одной азиатской травки, которую называют «ведьминой лапкой». Но подлинный механизм воздействия не изучен.
— И долго останется неизученным, поскольку эти напрасные видения не имеют никакой связи с занимающим нас делом.
— В таком случае почему наш невидимый враг использовал этот метод? — спросил Липтон.
— Просто для того, чтобы выиграть время, дорогой друг. Чтобы отвлечь наше внимание. Быть может, чтобы завлечь в Гуз-Иннс и умертвить нас методом разрыва аорты!
Они подошли к Уординг-Холлу. В одном из окон верхнего этажа горел свет… Красноватый свет!
Глава 12Красная тень убивает красную тень
Они вошли в Уординг-Холл. Липтон достал револьвер, но Белл покачал головой:
— Не нужен, Банни. Он не понадобится.
— Светилось окно гостиной на втором этаже, — прошептала Лилиан. — Через него я выбралась, чтобы попасть в Гуз-Иннс.
— Все было предусмотрено вашим врагом, Лилиан, — сказал Белл. — Он знал, что вы будете одна в доме, но за вами скоро придут, чтобы поместить в безопасное место. Он не мог до вас добраться. Однако логически заключил, что вы убежите через это окно, чтобы направиться к единственному освещенному окну, которое увидите.
Они поднялись по лестнице и остановились перед дверью гостиной. Вдруг Лилиан в ужасе отступила.
— Шорох! Шорох затачиваемого карандаша!
— Конечно, — кивнул Эдмон, — этого следовало ожидать, — и легонько толкнул дверь.
Лилиан и Липтон вскрикнули от ужаса и недоверия.
Комната была залита красно-оранжевым светом, а перед столом сидела неясная тень, туманная тень и ничего больше!
— Липтон, — спокойно заявил Белл, — эта комната освещена красной лампой, которую я разобью, пока вы будете включать люстру.
Эдмонд схватил медный подсвечник и опустил на красную лампу, которая разлетелась на осколки, пока Липтон поворачивал выключатель. Люстра вспыхнула ярким светом. Красная тень исчезла. На ее месте находился скорчившийся человек. Красный ореол вокруг него медленно угасал. Но шуршание не прекратилось.
— Можете подойти ближе, — сказал Белл. — Человек умер от разрыва сердца. Это был единственный выход для него.
Липтон коснулся тела, которое тихо скользнуло в сторону, открыв лицо. Лилиан зарыдала. Это был сэр Роберт Уординг.
Его превосходительство внимательно слушал.
— Роберт Уординг был ученым, но и человеком без признаков совести, — начал Эдмонд Белл. — У него не было состояния. Оно принадлежало его старшему брату, которому наследовала мисс Лилиан Уординг. Сэр Роберт много путешествовал. Как многие исследователи, он умел приукрасить действительность, что он и сделал, рассказывая о долине Ху-Хун-Ху во время научных собраний. Видя, что коллеги и даже правительство относились к нему серьезно, Уординг понял, что может извлечь множество преимуществ, если взяться за дело умело. Он знал, что никаких залежей суперрадия не существовало в стране шаманов. Он надеялся найти там золото и платину. Правительство финансировало его экспедицию. Увы, Уординг не нашел ни золота, ни платины. Он понял, что, вернувшись в Англию, не станет богаче. Поэтому он сочинил фантасмагорическую историю с открытием суперрадия, а также неведомых врагов, которые преследовали его до родины.
А почему брать под сомнение теории известного ученого? Как не принимать всерьез этого симпатичного человека?
Вместо радия или драгоценного металла он кое-что привез из страны шаманов, нечто, что могло оказаться полезным: экстракт сумеречного папоротника! Это растение выделяет мощный яд, но только при свете заходящего солнца, а именно при красном свете. Почти немедленный эффект вызывает паралич сердца. Он придумал дьявольский трюк красной тени, поскольку был необходим красный свет для нужного воздействия отравы. Он сконструировал крохотный двигатель для вращения миниатюрной динамо-машины, чтобы окружать себя красным ореолом. Вы можете сказать, что можно было использовать более легкий способ, чтобы достичь того же результата, в частности, карманный фонарь красного света. Изучение аппарата показало, что действовал еще один фактор для достижения цели. Надо было, чтобы Уординг был окружен красноватым ореолом. Поэтому карманный фонарик не подходил.
— Почему? — спросил его превосходительство.
— Заметьте, ваше превосходительство, свечи Гуз-Иннса распространяли красноватый свет. Легко понять, что соль бария, смешанная с жиром свечи, придает пламени красноватый оттенок. Отметьте также, что свет неоновой рекламы был направлен на крышу дома на Даунинг-стрит, как и красная лампа, освещавшая гостиную Уординг-Холла, когда мы нашли тело сэра Роберта.
— Да, а дальше?
— Дальше, ваше превосходительство, я не могу добавить ничего особенного, — ответил Эдмонд Белл и улыбнулся. — Положите кусок красной тряпки на красный ковер. Он будет почти невидим. Как и человек, полностью окруженный красным светом, когда он передвигается в мире красного света. Его формы рассеиваются при этом свете. Он становится почти невидимым. Вернее, создает видимость плывущей в воздухе красной тени. Красный свет служил Уордингу тремя разными способами: делал его почти невидимым, внушал страх и позволял использовать его таинственный яд. Главной целью было завладеть значительным состоянием мисс Лилиан. Он ловко спровоцировал смерть Шомли. Он вначале взялся за старого слугу, зная, что тому известны его дурные наклонности, а затем, не трогая напрямую мисс Лилиан, он отводил от себя подозрения. Было большой хитростью с его стороны обеспечить убежище на Даунинг-стрит, ибо у него было наилучшее в мире алиби.
Второй его жертвой стал охранник на крыше, бедняга Сил, который этой ночью буквально преградил ему дорогу. Когда Уординг понял, что его ждет петля, он не колебался, покончив с собой своим ядом. Красная тень убила красную тень! Никто не мог бы придумать столь равноценного наказания!