– Давай, – очень тихо выговорила я, скрестив пальцы и прижимая их к губам.
Леша закричал, используя в своих красноречивых фразах слова «нож», «ружье», «сейчас как», «стрелять». Через мгновение Леша стих, и мы прислушались вновь.
В ответ мы услышали шаги. Казалось, теперь они приближались еще настойчивее.
«Может, мы не те грибочки съели?» – подумала я, но отмела в сторону эту мысль. Слышится-то нам одно и то же.
– Леша, давай я включу фонарь. Начну им вертеть, как на дискотеке. Тот, кто по ту сторону, увидит свет и поймет, что ты собираешься. А я буду мычать глухим басом, пусть думают, что ты не один.
– Давай. Готова?
– Да.
Мы завопили во всю мощь. Леша кричал и бил по котелкам. Я добавляла световое представление и грозно мычала. Сердце при этом бешено стучало в груди, но наши действия помогали не сойти с ума от страха перед возможным монстром, который все ближе подкрадывается к нам из тайги по ту сторону двери.
– Стоп. Слушаем.
И вновь страшное ожидание. Тишина. Я выдохнула. Спустя секунд десять мы снова услышали звук, теперь он был еще настойчивее, чем прежде.
– Там в углу буржуйка, – сказал мне на ухо товарищ. – Я возьму что-нибудь металлическое и начну по ней бить. Будет очень шумно, готовься.
– Отлично. Я продолжу мычать и фонариком махать.
Леша метнулся в угол. При свете фонаря он выглядел очень грозно в своем одеянии. Огромный мужчина в камуфляже (по имени Алексей, по фамилии Черняев, потомок генерала Черняева) кивнул мне, отдавая приказ начинать. Мы начали орать. Я перешла на голос, так как звук от буржуйки был поистине великим. Мне казалось, что это металлическое звучание сейчас разносится громким эхом по тайге и реке подобно спасительной азбуке Морзе.
Когда наши голосовые связки устали, я направила яркий луч света от лобового фонарика в сторону Леши. Он сидел передо мной и, пристально вслушиваясь, смотрел куда-то вбок, словно пытаясь уловить происхождение чужеродного звука. Его тело склонилось над небольшой и хлюпкой буржуйкой, благодаря которой мой напарник выглядел словно великан.
Звук продолжался. Мы были обессилены.
И вдруг на краю светового луча от фонарика я заметила что-то подвижное буквально в полуметре от Леши. Рядом с ним совершенно спокойно сидела маленькая мышка, которая своими тоненькими лапками обхватывала кусок старого мыла и ела его, несмотря на окружающий грохот. Во время ее ночной трапезы кусок мыла задевал деревянную половую доску, из-за чего слышался характерный звук то ли шагов, то ли глухого стука, который за последние полчаса окунул нас в настоящий психологический триллер «Остаться в живых на краю Сибири».
Передо мной была следующая картина. Огромный Леша сидел на корточках, крепко держа два котелка, которыми он бил маленькую буржуйку в углу, и периодически озирался по сторонам, а рядом с ним в десятках сантиметров преспокойно сидела мышка, которая жила своей привычной жизнью и лишь периодически вальяжно поворачивала в сторону Леши голову, будто укоризненно вопрошая: «Ну и чего тебе не спится? Дай спокойно поесть, а!»
– Ты чего ржешь? – то ли с упреком, то ли успокоившись спросил Леша.
Я лишь указала пальцем в сторону мышки и продолжила смеяться. За секунду все наши мрачные фантазии разбились о прекрасную реальность. Вот он – деревянный дом в тайге. Все спокойно. Животный мир не дремлет, но ему все равно до нас. Спи крепким сном, человек, на лоне прекрасной таежной природы.
Деревня Чуя
Каждый год на территории нашей страны уходят в небытие множество деревень, которые некогда были процветающими. Когда я писала эту книгу, то, к удивлению, узнала, что и деревня Чуя, куда мы причалили в следующую ночь, на январь 2023 года относилась к этой категории.
Статья 1
Упразднить следующие населенные пункты Иркутской области:
1) село Сполошино Петропавловского муниципального образования Киренского района;
2) деревню Кондрашина Юбилейнинского муниципального образования Киренского района;
3) село Чуя муниципального образования Мамско-Чуйского района;
4) участок Игнит Уковского муниципального образования Нижнеудинского района;
5) поселок Белая Зима Кирейского муниципального образования Тулунского района;
6) поселок Красный Яр Захальского муниципального образования Эхирит-Булагатского района[2].
Под третьим пунктом стояла деревня Чуя. Еще живая в далеком нашем 2013 году. Именно такой я и хочу ее запомнить. Это был очень тихий и спокойный вечер. До Витима оставалось совсем немного.
Мы решили переночевать на краю деревни и, расставив палатку, собирались идти спать, как вдруг увидели спускающихся к нам навстречу местных жителей. Их было немного, но с фонариками казалось, что их человек семь-восемь.
Они не расспрашивали нас о сплаве, не удивлялись нашему пути, а просто принесли для нас рыбу и другие продукты.
– У нас тут магазина нет, чтобы хлеб покупать. Сами печем. Утром испечем хлеб и принесем вам.
Они исчезли так же быстро, как и появились. Наутро образовался густой туман, сквозь который не было видно деревни. Мы, собирая влажную палатку, вновь увидели местных жителей, приближающихся к нам с белым полиэтиленовым пакетом. Ровно как и вечером, они передали нам самое сокровенное – свежий, теплый хлеб, пожелали хорошего пути и отправились назад, к своим хозяйственным делам. Тогда мне думалось, что жизнь в такой отдаленной глубинке продолжит течение еще не одно десятилетие. Но я ошибалась.
В январе 2023 года эта деревня официально была упразднена губернатором Иркутской области. В уже бывшей деревне Чуя на сегодняшний день не проживает ни одного человека.
Это было последним нашим пристанищем в Иркутской области. В то утро мы покинули ее, делая гребки веслами уже по якутским водам.
Витим. Жизнь на кране
В местах, где главенствует северный характер, где расстояния от одного населенного пункта до другого меряются десятками километров, будто сильнее ощущаешь взаимовыручку и поддержку. Чем дальше мы уходили с Лешей на север, тем больше получали от капитанов барж, охотников, рыбаков, местных жителей новых контактов относительно того, у кого можно переночевать, к кому обратиться за помощью и по другим бытовым вещам.
Покидая жилье Николая Каурцева, мы получили список местных жителей из поселков городского типа Витим и Пеледуй, к которым мы в теории могли обратиться за помощью в случае чего. Здесь можно было отыскать и бывшего начальника отделения полиции, и начальника ГИБДД, и председателя Государственной инспекции по маломерным судам.
– Всем говорите, что от меня. Привет передавайте, – говорил нам на прощание Николай. – Остановиться можете на кране, с левой стороны будет стоять. Там Саня и Коля работают. Им тоже привет. Они загружают баржи до Якутска. Спросите их, может, смогут на какую-нибудь баржу вас посадить.
Саня и Коля и стали наши главными ориентирами, когда мы еще издалека увидели огромный по своим масштабам поселок. Витим – одно из самых крупных и оживленных мест на берегах Лены. Ровно так же, как это было четыреста лет назад. В 1621 году здесь было основано селение под названием Витимское зимовье. Некогда здесь располагались кожевенный завод, церковно-приходское училище, несколько трактиров. Поселок находится в удобной географической точке, на слиянии двух рек – Лены и Витима, что позволило ему стать точкой притяжения для золотопромышленников,
Привыкшие к небольшим деревням и урочищам, мы ощутили себя в самой настоящей цивилизации. Ко мне вернулось то чувство «неудобности», когда еще издалека я завидела тот самый кран.
– Может, не будем на кран идти? Тут ощущение, что мы в городе. А что если дальше пойдем?
– И куда? Послезавтра начинается сентябрь. Если идти, то максимум до Ленска, но ты и так знаешь, как по ночам холодно. Да и опасно на нашей казанке уже дальше идти. Короче, не очкуй. Бери ориентир на кран.
Леша был прав. Дальнейший путь был бы возможен в совершенно иных обстоятельствах. Нам нужно было иметь теплую одежду, поменять страницы календаря на хотя бы начало августа, не иметь ограничений по времени. Но главное – удостовериться, что казанка готова к такому марафону. А она была совсем не готова.
Я посмотрела на ее днище, бортики, корму, весла. Казалось, за наш поход она состарилась и превратилась в жалкую старушку. Я с горечью поджала губы. Вода с песком плескались у нашей обуви, теперь вода была нашей неразлучной участницей экспедиции. Когда мы только начинали свой путь, то вычерпывали воду с днища один-два раза за сутки пути. Но со временем щели увеличивались и вычерпывать воду приходилось чуть ли не каждый час. Это мешало двигаться с нужной скоростью, терялась маневренность, да и с таким «кораблем» было действительно опасно идти в более суровые климатические условия.
Мы были близко к крану, уже не было смысла черпать воду, если нам действительно разрешат задержаться на палубе. А может, и вовсе получится найти баржу до самого Якутска. Поравнявшись с краном и встретившись глазами с одним из сотрудников, я заговорила, сразу зайдя с козырей:
– Здравствуйте. Мы путешественники – Леша и Наташа, вам привет Николай Каурцев передавал.
– Здравствуйте. Кто передавал?
– Николай Каурцев. Из бывшей деревни Паршина. Он вот там в 50 километрах живет примерно.
Я указала рукой в сторону, откуда мы пришли. Я могла сказать и по-судоходному «выше по течению реки», но, несмотря на уже не первый день пути, я до сих пор путала «выше» и «ниже» и решила ограничиться простым «вот там». Произнеся это, я задумалась, что на кране-то, возможно, не только знакомые Николая работают, и спросила: