– А вы не Саша?
– Я не Саша.
– И даже не Коля?
– И не Коля.
Мужчина впервые за все наше знакомство улыбнулся:
– Я Иван. А Сашу и Колю сейчас позову.
Нам с Лешей выделили каюту без каких-либо вопросов. Расположившись, Саша и Коля позвали нас обедать. Мы принесли все свои съестные остатки и подали к общему столу. У нас оставалась килька, подаренная местными жителями деревни Чуя, свежий хлеб оттуда же и разные пакеты с крупами и сухим молоком.
– Вы чуть-чуть не успели, ребят. Вчера загружали баржу на Якутск, ушла без вас. Завтра одна пойдет на Ленск, но какой вам смысл туда? Ленск – город еще крупнее, там сложнее будет договариваться, чтобы вас отправили на барже. Поэтому живите в каюте пока, мы вам скажем, если какая-нибудь баржа пойдет в Якутск.
– А сколько примерно можно ждать? – осторожно спросила я.
– Ха. Может, через неделю. А может, и через месяц. Да кто ж знает, может быть, вообще до зимней навигации никто никуда и не поедет. Это же зависит не только от загрузки. Лена упала так, что не пройти некоторым баржам. Вы, когда подходили к крану, видели, что баржи дальше стоят на месте? Они не отдыхают, они ждут, когда можно будет пойти – сейчас мелко.
Мы посмотрели с Лешей друг на друга. Других вариантов не было. Нам предстояло быть на месте и терпеливо ждать соответствующих обстоятельств.
Целый день мы провели расслабленно, читая книги, наслаждаясь еще теплыми солнечными лучами. Мы старались не отходить далеко от крана на всякий случай, лишь единожды выбрались в соседний магазин за продуктами. Вечером, ложась спать на новом месте, я порой играла в старое доброе гадание и про себя произнесла:
«Сплю на новом месте, приснись жених невесте».
В ту ночь впервые за все путешествие ко мне пришел жених. Это был улыбчивый, светловолосый деревенский парень, который рубил дрова на берегу реки. Удивительно, но во сне я точно знала его имя. Это был Николай.
Наступал новый день. Новостей не было. У крана не было работы. Лена оставалась низкой. Мы выжидали, как ждали и Саша, и Коля погрузку.
– Сегодня уже не будет барж. Да и неделю, скорее всего, тоже не будет.
– Может быть, тут есть еще какие-нибудь варианты? – спросила я, понимая, что сидеть в ожидании чуда вряд ли является хорошей стратегией. – Дорог нет никаких? И водного транспорта другого нет?
– А раньше даже аэропорт был, Наташа. Ага. Сейчас тоже есть, да вот не летает никто. Дорога есть лишь в теории, она не федеральная, а нефтяная. Чтобы по ней проехать, нужен специальный пропуск, а стоит он 7000 рублей в одну сторону на человека, и не всем его дают еще. Вот представьте, чтобы добраться до соседнего села, которое находится на расстоянии 20 километров, надо заплатить 7000 рублей. Но там только спецтранспорт в основном и ездит. Есть еще речное «Полесье», но стоит тоже нехило, надо смотреть расписание, да и то оно до Ленска максимум вас и довезет. Толку ноль в вашем деле.
«В таком случае, может, остаться на кране не такая уж и плохая идея», – сказала я сама себе и отправилась изучать новую точку на карте – поселок городского типа Витим, не прекращая думать, что будет, если мы не успеем выбраться отсюда на барже, если специальный пропуск на дорогу, где прокладывают нефтегазовый трубопровод, нам не выдадут и «Полесье» не пройдет из-за начала зимы, которая наступает здесь довольно рано.
«Вообще это интересный опыт – пожить в Сибири несколько месяцев», – улыбнулась я своим мыслям, представляя, как встречаю осень и зиму в этих краях.
«Ладно, нет. Леше надо в Питер, да и мне, наверное, тоже».
Весь день я в одиночестве бродила по улицам Витима. На одной из улиц я увидела рекламу на листке бумаге, прибитую гвоздиком к доске объявлений. Информация гласила, что сегодня состоится представление. Приедет из города Ленска хор и выступит бесплатно перед всеми желающими в здании школы. Точное время выступления указано не было. Я скосила глаза на сотовый телефон – было 16:30. Школа находилась неподалеку, и я прямиком направилась туда.
– Здравствуйте. А во сколько концерт? – поинтересовалась я, увидев на крыльце школы несколько женщин. Они все были нарядные – сразу было понятно, что это первые будущие слушатели хора.
– Здравствуйте, – откликнулись они. – Да мы сами не знаем. Надеемся, что уже скоро. Минут через тридцать. Но выступающие еще не приехали, в дороге, наверное.
Я стояла перед ними в своих походных и пыльных сандалиях, спортивных шортах и футболке. Мне стало неловко, и, решив воспользоваться ситуацией, я ринулась обратно на кран.
– Что случилось? Чего такая бойкая? – спросил меня Леша, когда я с разбегу забежала в каюту в поисках своего единственного платья.
– Там это, хор едет с Ленска. Будут бабушки петь.
– Что же ты не зовешь?
– Ты пойдешь?
– Конечно!
Леша отложил в сторону Бродского и был готов.
Мы шли вдоль берега, было предзакатное солнце, справа от нас на реке стояли баржи, ожидающие погрузку на Якутск. Я смотрела в ту еще неизведанную сторону и желала еще немного задержаться в этих местах.
На крыльце школы прибавлялись зрители. Все бабушки и женщины были нарядно одеты, от них исходили сладкие, а порой и резкие ароматы всевозможных духов. Хор не приезжал, никто не знал точного часа начала представления, но их это совершенно не беспокоило. Наоборот. Они занимали себя рассказами и обсуждали самые насущные проблемы поселка.
Пользуясь случаем, я решила уточнить вопросы, связанные с транспортной доступностью. Вопрос оказался одним из самых болезненных. Женщины подтвердили все слова, которые я услышала ранее на кране, а также узнала и об иных болевых точках этого отдаленного поселка на карте нашей необъятной.
Не знаю, существует ли такая особенность, как сибирский менталитет, по какой-то официальной версии, но лично для меня он характеризуется разными чертами характера, среди которых я бы особенно выделила отходчивость.
Чем суровее природа и жизненные условия, тем меньше у тебя времени для погружения в переживания и грусть. Твое тело в подобном климате должно быть сильным, выносливым, подвижным, а следовательно, мысли яснее и устойчивее относительно печальных событий. К тому же в этих широтах больше ощущается поддержка родных, друзей, соседей. Чем сложнее условия, тем меньше врагов, меньше предателей.
С лиц местных не сползали улыбки, когда они говорили про трудности. Параллельно они то и дело расспрашивали нас о Петербурге, шутили друг с другом, просили их сфотографировать, обсуждали огородные заботы. Они быстро переводили разговор с одной темы на другую, где-то резко и волнительно, без какой-либо скованности, словно выплескивали наружу весь свой груз проблем, а уже через минуту смеялись и подкалывали друг друга на тему «у кого лучше выдался урожай».
– Заходите в актовый зал. Олег Тарасов приехал.
– Что? Хора же еще не видно, – тихо спросила я одну женщину. – Да и кто такой этот Олег Тарасов?
– Так это наш депутат. Вот решили соединить, видимо. Пока хора нет, будет вещать Тарасов. У нас сейчас в округе предвыборная кампания. Показательные выступления начинаются, так сказать.
Витимская школа была грандиозных масштабов. Она была новая, просторная, теплая.
Мы с Лешей сели поодаль друг от друга в актовом зале. Я заняла место поближе к сцене, чтобы снимать видео, Леша же подальше, чтобы лучше слушать и видеть представление. Словом, выступление Олега Тарасова тоже можно было назвать своего рода «представлением». Оно было ярким, порой дерзким и очень красноречивым.
– Я выполняю должностные обязанности по обеспечению вас электрической энергией. Было очень плохо, стало плохо. Я вам обещаю, что не будет хорошо, но будет лучше, если вы выберете меня. То, что я вас плохо обеспечиваю, я это знаю. – Олег Тарасов поднял руки и несколько раз ткнул ими себя в грудь. – Я стараюсь, чтобы было лучше. Дорогие мои, я не волшебник, я только учусь. Спасибо, что пришли. Обещаю вам, от меня вам хуже не будет.
Олег Тарасов сам засмеялся от своих слов и направился к выходу из зала.
– Извините, пожалуйста.
Олег Тарасов остановился и посмотрел в сторону доносившегося голоса. Это был голос моего напарника.
– Меня зовут Алексей. Мы с Наташей путешественники из Санкт-Петербурга…
– Так, я не понял. Это что тут у нас за засланцы?
– Мы не можем добраться до Якутска, цены у вас здесь невероятные. Как нам до Ленска добраться, если дорога закрыта?
– Цены не нравятся им. Привыкли в своих Петербурге и Москве жить с высокими зарплатами и низкими ценами, надо, чтобы вас поменьше было. Необходимо, чтобы люди здесь жили. – Олег Тарасов посмеялся и добавил: – Ладно, решим. Подойдите после выступления к моему помощнику, завтра готовы в Ленск отправиться по дороге?
– Готовы!
Мы не знали, правда ли нас смогут отправить завтра на спецтранспорте в Ленск, но мы утвердительно закивали, уже внутренне понимая, что никакой баржи до Якутска мы не дождемся.
Хор приехал лишь к девяти часам вечера, но никого из присутствующих это не смущало. Северные дороги, мол, непредсказуемые, мало ли где задержались. Никто не ушел домой, воспользовавшись случаем еще немного посплетничать о проблемах поселка. Предвыборная гонка, видимо, была ключевой фигурой и присутствовала во всех местных мероприятиях. Или же мероприятия специально делали ради нее?
В округе было не так много населенных пунктов. Витим среди всех был одним из самых многочисленных, и, наверное, поэтому политика здесь играла одну из важных ролей. Перед выступлением хора была новая агитация, но уже за другого депутата. В ней приняли участие и сами хористы, которые произносили хвалебные отзывы уже о другом кандидате.
И лишь спустя пятнадцать минут после появления хора на сцене или же спустя 3 часа и 15 минут от нашего ожидания на крыльце школы мы все погрузились в песенное искусство.
Среди выступавших и слушающих не было молодежи, кроме нас с Лешей. Песни исполнялись патриотичные. В основном о Лене и ее берегах, о Якутии и истории освоения этого региона. Это был хор из города Ленска, и пели они неизвестные мне и даже витимским жителям песни, их сочиняли ленские поэты.