Это был наш первый ритуал, которого мы решили придерживаться на протяжении нашего пути. Идеальная экономия времени, продуктов и топлива. В этот день я осознала, что на реке мне придется попрощаться со своей вегетарианской жизнью. Мне придется начать есть рыбу. Мертвую рыбу. Эта мысль сначала неприятно резанула меня, но в глубине души я была рада вернуться к той пище, которая всегда мне нравилась. Но признаться в этом вслух я тогда была не в силах даже самой себе.
«Но только рыбу, на большее я не готова и надеюсь, что до конца пути мне не придется есть курицу, свинину и говядину», – подбадривала я себя, не предполагая, что еще мне предстоит есть в этом сезоне.
– Леш, у тебя был хороший нож. Подашь мне?
Ровная деревяшка, найденная на берегу, стала разделочной доской, а корма лодки – кухонным столом. Нож был острым, и я сделала небольшой надрез в области головы и плавно, но быстро прошлась вдоль рыбьего брюха.
Мне было не по себе. Я не ела рыбу уже несколько лет. Но одно дело есть, а другое – разделывать. Из брюха на деревяшку вдруг вывалилась маленькая рыбка. От неожиданности я отскочила, держа в руках нож, лезвие которого покрывали то ли кишки, то ли печень рыбы. А скорее всего, и то, и другое.
– Я убийца! Рыба была беременная, – чуть не плача, показывала я Алексею свое кровавое преступление. – И это мы еще не отчалили в путешествие. Алексей, я настоящий живодер.
– Она не беременная. Это то, чем рыба питалась в Лене. Да, иногда рыбы едят маленьких рыб… Я так предполагаю.
Утро сменилось днем. Наваристая уха с дымком была приготовлена. На корме мы оставили котелок с дополнительными порциями обеда в дорогу, под нос казанки в углубление отправились наши рюкзаки. Пришла пора погружать лодку в воду. Леша, продумавший до мелочей этот сплав, надел резиновые сапоги, готовясь отталкивать тяжелую казанку как можно дальше от пологого берега. Я же заранее об этом не позаботилась. На мне были единственные трекинговые кроссовки, поэтому я вскочила в лодку, но все равно успела зачерпнуть воду в правый кроссовок. Август был по-настоящему жарким для Сибири, и я беспечно сняла кроссовки и поставила на корму, будто давая им возможность не только высохнуть, но и вместе с нами наслаждаться прохождением таежных берегов иркутского края.
Мы проторчали перед отплытием на этом берегу всего лишь час, готовя уху и подготавливая лодку. Наше местоположение было совсем близко к деревне, где мы провели сегодняшнюю ночь, но мне казалось, что мы, словно Робинзоны, уже далеко от цивилизации. Что бы дальше ни произошло, мы не вернемся назад, впереди только новые приключения.
Но все наши мысли о беспечном путешествии провалились в считаные секунды. Первым разочарованием стали пробоины на дне лодки, которые пропускали воду в наше новое металлическое пристанище.
– Блин. Придется рюкзаки класть на что-то непромокаемое. Есть пакеты?
Вернувшись на сушу, мы достали пустой котелок. Теперь он будет играть роль черпака. На дно лодки мы постелили тент и сверху расположили рюкзаки.
– Ну все. Теперь точно можно пробовать идти.
Вторая попытка отправиться в путь тоже не увенчалась успехом. Весла совсем были не пригодны к сплаву. Они были деревянные, имели кривые неравномерные лопасти, и при гребле маневренность нашего плавсредства была ужасающей. Казанка двигалась в своем темпе, будто пьяная, совсем не поддаваясь на наши уговоры. Она кружилась в разные стороны, как ей вздумается. Промокшие и опечаленные, мы в отчаянии вернулись на берег во второй раз.
– Ладно. Я сейчас в туалет отойду, и будем думать, что делать дальше, – сказал Леша. Позже это стало негласной традицией – судьбоносные вещи происходили всякий раз, как мой напарник отправлялся в туалет.
Я сидела в гордом одиночестве, пытаясь придумать, как с помощью топора и ножа сделать новые весла, да такие, которые будут лучше, чем те, что достались от Николая.
– Нашел! Нашел! – мои раздумья прервал крик Леши из-за кустов.
– Что нашел?
– Весла! В кустах нашел, смотри какие. Металлические.
Ветви кустов раздвинулись, и я увидела счастливого Лешу, который держал перед собой весла. Такая находка была невероятной удачей. Везеньем чистой воды. Берег был совсем покинутый, здесь не было ни лодок, ни чего-то такого, что напоминало бы о рыбаках или хотя бы об отдаленном намеке на цивилизацию.
– А вдруг это чьи-то весла?
– Да не, обернись. Тут вообще людей-то не бывает… Наверное.
Мы смотрели друг на друга и понимали, что шанс украсть чужие вещи все же есть. А с другой стороны, такая удача казалась чем-то невероятным. Будто весла сами пришли к нам в руки, и упустить эту случайность было не просто неправильно, а непозволительно в нашем положении.
– У меня предложение. Давай мы взамен оставим деревянные весла, напишем записку возможному хозяину, если он вообще есть, и оставим немного денег? Этим мы хотя бы уравновесим свои действия.
Я быстрым движением вырвала листок из моего походного блокнота и гелиевой ручкой написала послание для потенциального владельца весел, хотя внутренне все же надеялась, что единственные владельцы мы, а бывший хозяин уже давно приобрел новые.
«Здравствуйте.
В кустах мы нашли чьи-то весла и решили взять их себе. Нам страшно плыть на деревянных в Якутск. Взамен оставляем свои и 500 рублей на новые!
Всего вам наилучшего!»
Теперь у нас было все. Кроме одного. Я посмотрела на казанку и все поняла.
– Знаешь, почему мы не можем нормально стартануть?
– Потому что женщина на корабле к беде?
Мне стало смешно от его доброго подтрунивания.
– Мы не придумали имя нашему кораблю для дальнего плавания!
– Ты Наташа, а я Леша…
– А река Лена… Вау! НаЛеша… ЛеНаша… Сокращенно Ленаша звучит лучше.
Мы взяли из только что потушенного костра, на котором готовили уху, угольки и начали разукрашивать свой железный корабль. Мы были воодушевлены. Мы начинаем путешествие. Теперь все по-настоящему. Я надела морскую кепку, которая продается на всех морских курортах России, Леша повязал бандану на голову, как пират, и надел строительные перчатки. Все вещи были загружены. Так мы начали свой совместный путь в сторону Якутска на хоть и дырявой, но нашей Ленаше.
Встреча с медведем. Первые километры
Ни у Леши, ни у меня не было опыта хождения по воде. К тому же на протекающей казанке с металлическими веслами. Нам пришлось учиться на ходу. Сначала мы решили, что будем сменять друг друга на посту рулевого, пока другой будет отдыхать. Но этот план быстро провалился, как только на место рулевого села я.
Я не могла долго грести. Руки забивались молниеносно, мне было очень тяжело погружать и без того тяжелые весла в воду, проводить их по горизонтали в плотной воде, делать круг и вновь повторять эти действия. Физические усилия плавно переходили от рук в поясничный отдел и сопровождались тупой, тянущей болью.
– А что если мы попробуем вместе грести? Одновременно.
Мы расселись на жердочке посередине лодки, распределив вещи по всей палубе. Попытка уравновесить силы сначала не показалась успешной в силу неравных физических возможностей. Лешины гребки были сильнее, и наша Ленаша каждые десять секунд уходила вбок, и последующие десять секунд уходили на то, чтобы выровнять лодку. Идти лицом на северо-восток тоже не получилось. В глаза светили лучи солнца, поэтому нам пришлось пересесть спиной к нашей цели.
Мы даже предприняли отважную попытку построить из подручных средств парус, что не дало нам ровным счетом ничего. Свернули мы белый флаг практически сразу, предполагая, что со стороны может показаться, будто нам нужна помощь. Она, конечно, была бы нелишней с точки зрения советов бывалых, но мы были настроены самостоятельно разгадать тайны водного пути.
Все наши усилия привели нас к самому логичному варианту – просто отдаться течению реки Лены, которое в некоторых местах приближалось к скорости семь километров в час, и лишь периодически выравнивать лодку с помощью весел. Но и здесь нас ждал полный крах – судно быстро относило то к одному, то к другому берегу.
Мы пытались выстроить путь и посередине течения Лены, но здесь крылась самая большая опасность. Река в этих краях была извилистой, петляющей то влево, то вправо. Она скрывала баржи и танкеры, которые хоть и нечасто, но стабильно несколько раз в пару часов показывались на недалеком горизонте с севера и с юга, а порой и одновременно со всех сторон. И тогда мы не только мешали нормальному прохождению транспорта, но и создавали весьма опасную ситуацию.
Под палящим солнцем во время перерыва Леша достал из рюкзака питьевой фильтр. Точно такой же, какой можно встретить в любой городской квартире. Я засмеялась.
– Ты чего смеешься? – немного укоризненно посмотрел на меня мой напарник.
– Какой фильтр, Леша? Это же река Лена. Одна из чистейших рек в России, а может быть, и в мире! На всем ее пути даже нет крупных городов. Впереди только Якутск, а мы только в самом начале.
Леша перевел взгляд с фильтра на реку, а затем с реки на меня. Потом вновь повторил свои действия. В конечном итоге он убрал фильтр в рюкзак и черпнул кружкой воду. Впоследствии об этом решении я буду жалеть до конца похода.
– Наташа! Греби!
Леша почти кричал. Обернувшись, я увидела, как из-за поворота выплывает огромная баржа. Она медленно приближалась к нам, издавая приветственный гул. Скорее всего, это был осуждающий звук.
– Сильнее греби, давай. Ну же!
Мы навалились на весла и синхронно пошли по направлению к левому берегу. Как ни странно, я была спокойна, но при этом усиленно гребла веслами.
– Да она же далеко, что ты так орешь?
– Это так кажется. Да и грести надо как можно дальше от баржи. Или ты думаешь, что если наша лодка будет просто рядом, то ничего не случится? Нас может засосать под баржу течением. Физика!
Я с ужасом смотрела на длинный судоходный транспорт и представляла, что с нами могло случиться, если бы мы не успели отплыть от него на безопасное расстояние. Мне стало стыдно за нашу неподготовленность и безрассудство. Мне было не по себе даже смотреть в сторону капитанской рубки.