Солнце клонилось к закату. Проснулся Леша.
– Ну как ты?
– Да так. Кажется, все же тепловой. Отлежался, и нормально. Вроде даже температуры нет.
– Отлично. Но я тебе таблетки принесла. Сначала поешь, потом таблетки выпей. И еще я заварила тебе траву.
– Какую траву? – недоверчиво спросил Леша.
– Не знаю наверняка, – протянула я и улыбнулась. – Тут иван-чай, ромашка, мята, листья смородины. Иван-чай, кстати, из моей родной деревни, мы с бабушкой сами его ферментировали, вот этими руками. А остальное тут собрала, пока по полю шла. Так что спокойно можно пить.
Маленькое пламя от потухающего костра стойко держалось на почти дотлевшем бревне. Мы сидели в метре от огня на бывшем стволе дерева лицом к реке, попивая травяной чай из походных кружек. Редкие баржи, заполненные разной спецтехникой для северных широт, медленно проходили вдоль берега. Ветра почти не было, солнце ушло за облака, медленно, но верно приглашая на смену знойному дню прохладный вечер.
После молчаливой трапезы Леша прервал молчание:
– Наташа, мне получше уже, может, не будем время тратить? Пойдем сейчас дальше? Так прохладнее, да и не так страшно встретить медведя…
В ночь по реке
Сбор палатки и всех остальных вещей превратился в быструю рутину. Хоть существительное «рутина» звучит не так уж и весело, но прилагательное «быстрая» сводит на нет всю бытовуху в походе. Да, обыденные занятия в путешествии всегда присутствуют. Особенно в длительном пути. Собирать и разбирать палатку каждые утро и вечер, собрать все палки, отряхнуть тент, максимально плотно свернуть его и постараться запихнуть все это в узкий чехол. Закрепить на рюкзаке или убрать его в рюкзак, предварительно достав все вещи, и заново их упаковать. Помыть посуду, перелить в другой котелок готовую еду, разложить все пакеты по лодке и держать наготове черпак, ведь щели в лодке все так же добродушно принимали речную воду к нам в гости. Ноги мокнут, лодка хуже лавирует, и тут в дело идет черпак, которым усердно работаешь, доставая всю воду из казанки и отправляя ее обратно «домой».
Пять лет назад я поступала в СПбГАТИ[1] на Моховой. Я училась в десятом классе и решила попробовать поступить в театральную академию и стать актрисой. Идея была не моя – подруга попросила ее так морально поддержать, и я согласилась, обожая пробовать все новое. Для поступления необходимо было подготовить четыре выступления: басню, песню, стихотворение и прозу.
Я не планировала готовиться, но в дело вмешался счастливый случай. Подруга предложила мне поучаствовать, пока мы ехали с ней в метро, и наш оживленный разговор услышала женщина, стоящая рядом. Как только я попрощалась с подругой, она сразу же ко мне подошла, представившись актрисой театра и кино. Она была в декрете и сказала, что с удовольствием меня подготовит к поступлению, потому что ей самой было интересно. Я сразу согласилась, а учитывая, что она жила по соседству со мной на Озерках, я стала ходить к ней довольно часто.
Я так была увлечена нашими репетициями, что сама не поняла, как ноги повели меня в библиотеку, где я стала читать и изучать классическую литературу для актеров. Я начала с Константина Сергеевича Станиславского и влюбилась в его глубину. В его детализированное изучение человека, внимание к каждому шагу в становлении актера. Я работала над собой по несколько часов в день, принимая подсказки Станиславского. Но осознала, что в тот момент лавировала на волнах юношеского максимализма. Вряд ли у меня получилось бы искренне полюбить искусство в себе, ведь я любила больше себя в искусстве. Это было честно. Я не поступила, но продолжала работать над собой в творчестве и приобрела сквозь печатное слово нового учителя в лице Константина Сергеевича.
И получила я больше, нежели теорию по актерскому искусству. Многие его фразы я переносила в реальную жизнь и в этом походе.
«Трудное сделать привычным, привычное легким и легкое прекрасным».
Собирая палатку и ненавидя это дело вначале, особенно в дождливую погоду, я повторяла себе цитату Станиславского вновь и вновь. Я училась снова и снова не видеть в нелюбимом деле трудность, придать ей образ рутины, а в рутине раствориться, каждый раз привнося в этот процесс что-то новое для себя.
Мы оттолкнулись от берега и бодрым шагом направились на север вслед за последними на сегодня гружеными баржами. Наша жизнь в лодке тоже отчасти становилась рутинным делом, но процесс работы с веслами так и не начинал напрягать. Солнце уже не мешало нам, и мы наслаждались путешествием по водной глади, создавая ветер, мы уходили от редких комаров, а виды менялись с каждым изгибом Лены. Казалось, ничто не могло спугнуть нашей идиллии.
– Наташа, давай на следующем повороте остановимся, если там кусты будут. Мне бы в туалет.
Мы выбрали лучший берег для сакральных дел, Леша спрыгнул с лодки и убежал прочь от реки, лавируя меж кустов.
– Ты чего это, все уже?
Казалось, прошло меньше минуты. Я была озадачена.
Леша добежал до лодки, толкнул ее в реку и резко запрыгнул в нее, добавляя воды в уже мокрое днище.
– Короче, выбрал куст. Хороший куст был, кстати, – с придыханием быстро проговаривал Леша. – Сел. Сижу. Тишина. И сзади вдруг слышу шорох. Я даже оборачиваться не стал, сразу к тебе. Погнали отсюда.
В этот вечер мы больше ни разу не остановились, чтобы выйти на сушу. До самой глубокой ночи мы плыли в лодке, недоверчиво приглядываясь к кустарникам на берегах, ожидая увидеть косолапых, и наши ожидания сбылись.
– Смотри, как бежит!
Примерно в двухстах метрах от нас по песчаному берегу неслась точка, которая спустя несколько секунд превратилась в огромного медведя. Его скорость поражала. Но больше всего поражало меня мое воображение.
А что, если бы сейчас на том берегу стояла наша палатка? Мои глаза восторженно следили за медведем, а внутри все сжималось от страха даже не произошедшего события.
– Я читал походный дневник одного француза перед нашим путешествием – он на надувном плоту сплавлялся по Лене. Так вот. Он несколько раз встречался с медведями. Один раз мишка даже погнался за ним по реке. И после этого европеец решил ночевать на островах. А утром проснулся и увидел, как к острову медведь приближается. Нигде здесь не спрячешься от них…
Как только медведь скрылся в темноте, наши мысли о хищниках также растворились в ночной тиши. Идти в ночь под покровом луны и под плеядой звезд казалось мне чем-то необыкновенно дерзким и таинственным одновременно. Мы не видели берегов, но следовали за лунной дорожкой, которая указывала нам направление. Изредка наша лодка брала ложный курс, и нас кренило на другой берег реки. Но тут в кромешной тьме слышался грозный шум воды, который словно отталкивался от громадных речных буйков, и мы с новой силой брались за весла, выправляя казанку в нужную нам сторону.
– Наташ, я ж это… Так и не сходил тогда на берегу, – произнес Леша напряженно.
– Да, точно, – удивленно ответила я, будто только сейчас об этом вспомнила.
На самом деле я думала об этом давно. Ровно с того момента, как Леша запрыгнул в лодку сегодня вечером. Я понимала, что с темнотой высадка на берег станет еще страшнее.
– Я придумал, – поднимаясь со своего насиженного места, промолвил Алексей. – Держи.
Он протянул мне конец тента и стал его быстро разворачивать. Я, еще не понимая, что он хочет, вторила действиям напарника. Следом он достал наушники, протянул мне и начал выбирать из списка песен самую подходящую для данного обстоятельства. С процессом выбора мелодии я догадалась о его намерениях и с трудом сдерживала смех.
– Так. Вот эта песня, – ответил Леша и передал мне наушники. – Короче, надевай наушники, я поставил Джоан Осборн One of us, классная песня, ты заценишь. А то достала только своих рэперов слушать.
– Это Грот! Это больше, чем рэп, – не унималась я.
– Короче, накрываешься тентом, берешь весла. Песню я включил на повтор. На самой мощности слушай. Если вдруг что, я буду кричать, чтобы вправо или влево брала направление.
Я не смогла сдержать смех. Леша наскоро накрыл меня тентом и отправился на корму лодки. Я сидела по центру, пытаясь грести максимально равномерно. Песня сделала круг и вернулась в самое начало.
– А мне нравится трек, Леша!
Крикнула я что есть мочи, но в ответ услышала грозное:
– Левее!
Я покорно сделала гребок левым веслом.
– А теперь правее!
– Леша, тебе там как? Комфортно? Давай днем тоже так делать?! – еле сдерживая смех, представляя, как это все смотрится со стороны, спрашивала я.
– Отстань.
Песня с каждым новым заходом нравилась мне все больше. Я в такт музыкальной композиции опускала весла в воду, пока не почувствовала покачивающиеся движения, которые означали, что Леша вернулся на место.
– С облегчением, Леш, – опуская тент, сказала я.
– Спасибо. Как песня? Норм?
– Мне очень понравилась. – Я говорила искренне.
Впоследствии этот трек станет лейтмотивом всего нашего путешествия.
Через минут десять я почувствовала, что настал мой черед.
– Леша, готовь наушники. Моя очередь.
За час мы несколько раз сменяли друг друга и наконец расслабились, свободные от всего ненужного. Счастливые, мы шли вперед, загадывая желания на каждую падающую звезду. Но идиллия длилась недолго.
Наслаждение от таинства ночи в дикой природе сменилось дискомфортом. Холод начал сковывать нас с каждой минутой все сильнее и сильнее, проверяя нашу подготовку к путешествию. Необходимо было держать тепло. Мы надели на себя все самые теплые вещи, которые были у нас в рюкзаках. Куртки, пуховые жилетки, шапки, перчатки. Это не помогало. На корму Леша поставил керосиновую лампу (да, он и ее взял в поход!) и с днища лодки, где вода не протекала, достал заранее приготовленные сухие ветки.
Да. Мы планировали развести небольшой костер в лодке, чтобы согреться. К счастью или к несчастью, этот план был провален. Время клонилось к часу ночи. Мы прижимались друг к другу боками и пытались усерднее браться за весла, чтобы физически заставить организм вырабатывать энергию, которая сможет спасти нас от холодной смерти.