Эдуард I извлек на свет божий старые военные планы, предусматривавшие первым этапом создание союзов и коалиций с владетельными князьями, чьи земли располагались к северу и востоку от Франции, а вторым — прямое вторжение английской армии на континент. Его послы под руководством Энтони Бека князя-епископа Даремского работали не покладая рук. Выходец из знатной линкольнширской семьи, полновластный хозяин в своем графстве и в своей епархии, этот прелат поразительным образом умел сочетать совершенно несовместимые вещи — преданность королю и приверженность клерикальным и аристократическим традициям.
Большинство северных и восточных соседей Франции были встревожены захватнической политикой ее правителя, особенно германский король Адольф Нассауский, который в обмен на субсидию в 100 тысяч марок согласился объявить войну Филиппу IV. Подобным же образом поступили зятья Эдуарда — Ян II герцог Брабантский и Генрих II граф Барский. Первый вступил в союз за 160 тысяч турских ливров, второй — за 30 тысяч марок. Архиепископ Кёльнский Зигфрид фон Вестербург обещал за десять тысяч марок выставить тысячу кавалеристов. Райнальд I граф Гельдернский встал на сторону англичан за 100 тысяч турских ливров.
Флорис V граф Голландский поначалу согласился принять участие в антифранцузской кампании за 80 тысяч турских ливров, однако вскоре пересмотрел свое отношение к экспедиции и переметнулся к французам. Точно так же поступил и тот, на кого особенно рассчитывал Эдуард I и кто мог бы действительно усилить коалицию, — Ги де Дампьер граф Фландрский, который слишком боялся своего французского сюзерена, чтобы выступать против него. Графа не соблазнило даже предложение Эдуарда обвенчать наследника английского престола с его дочерью. Фламандские ремесленники и торговцы были практически разорены из-за введенного Англией эмбарго на поставку шерсти через французские порты. Однако Ги де Дампьер вынужден был отказаться от союза с Эдуардом и пренебречь интересами своих подданных. По правде говоря, у него не было особого выбора: Филипп IV взял в заложницы его дочь, и графу ничего не оставалось, кроме как встать на сторону Франции.
Эдуард I планировал переброску войск в Гасконь в три этапа. Небольшой, но хорошо экипированный авангард под командованием наместника Жана де Дрё и сенешаля Джона де Сент-Джона готовился отплыть из Портсмута в июле. Более крупные армии Эдмунда графа Ланкастерского и Генри де Лейси графа Линкольнского должны были выступить осенью, а сам он с основным войском собирался покинуть Англию в канун Рождества.
В помощь флоту Пяти Портов король приказал построить еще 200 кораблей, для которых спешно начали заготавливать лес. Командовать флотом он назначил Уильяма де Лейборна, сына своего старого слуги. Король пожаловал ему титул Amiral de la Mer du Roy d’Engleterre — адмирала моря короля Англии, первый адмиральский титул в английской истории. Чуть позже в Ярмуте был сформирован еще один флот, получивший название флота Севера. Командовать им Эдуард получил Джону Ботетуру — человеку не слишком знатному, но обладавшему несомненными военными талантами.
Можно считать, что именно в этот 1294 год зародилась практика помилования преступников в обмен на службу в армии во время боевых действий. Король приказал своим судьям сэру Роджеру Брабазону и Уильяму Берефорду предлагать осужденным участвовать в Гасконской кампании. Согласившихся на это набралось немало — по меньшей мере 300 человек. Однако палка была о двух концах. Ведь легкость, с которой завербованные в армию получали помилование, не способствовала возвращению заблудших в лоно закона, а напротив, частенько провоцировала их на новые преступления.
Король провел лето 1294 года в Хемпшире, наблюдая за подготовкой армии и флота. Но его планам в очередной раз не суждено было воплотиться в жизнь. Флот, перевозящий авангард, действительно отчалил в запланированные сроки. Однако суда были прибиты штормом назад к берегам Англии и смогли добраться до берегов Франции лишь в октябре. Небольшая экспедиция поначалу достигла большего, нежели от нее можно было ожидать. По пути на юг она разграбила поселения на мысе Пуэнт-Сен-Матье и острове Ре. Когда флот прибыл в Жиронду, англичане взяли Кастийон и Мако, затем Бург-сюр-Мер и Блей. Правда, атака на Бордо была отбита, и один корабль получил серьезные повреждения от камня, выпущенного защитниками города из осадного орудия.
Из Жиронды суда двинулись вверх по реке Гаронна. Не доходя до Кадийяка, солдаты сошли на берег. Англичанам сдались Подансак, Вирелад и Рион, где к ним присоединились отряды местных гасконских сеньоров. Жан Бретонский и Уильям Латимер остались с частью армии в Рионе. Джон де Сент-Джон отправился в Байонну, жители которой, верные королю Англии, с радостью открыли перед ним ворота. На большее сил у авангарда не хватало, а отправление остальных войск задерживалось.
Если даже сами англичане не горели желанием участвовать в заморской войне, то новые подданные — валлийцы и шотландцы — испытывали по этому поводу еще меньше энтузиазма. В конце сентября 1294 года из Уэльса стали поступать тревожные вести. Возможности валлийцев поднять восстание были весьма ограниченными. Им запрещалось проводить собрания без королевского разрешения и в отсутствие королевских чиновников. Они не могли владеть землями во вновь основанных городах. Им не разрешалось носить оружие в городах и предоставлять ночлег незнакомцам более чем на одну ночь. Свои товары они должны были продавать исключительно на городских рынках.
Но одобренный парламентом налог в одну пятнадцатую имущества тяжелым грузом лег на плечи и без того бедных жителей Уэльса. Именно он послужил искрой, от которой вспыхнуло восстание. На день святого Михаила взбунтовался Мадог ап Ливелин, дальний родственник Ливелина ап Грифита, объявивший себя единственным законным наследником древних князей Уэльса. Валлийские рекруты, которые явились на сбор в Шрусбери и уже получили оружие, тут же переметнулись на его сторону. Повстанцы спустились с холмов Сноудонии и осадили Карнарвон. В окрестностях замка восставшие схватили сэра Роберта де Пулсдона, шерифа Англси, и тут же на месте предали его казни.
Мадога поддержали остатки практически уничтоженной местной знати. Одновременно вспыхнули Кармартен и Пемброкшир, где во главе бунтовщиков встал Малгоин ап Рис, потомок князей Дехейбарта. На юге Морган ап Маредит и Кинан ап Маредит опустошали земли графа Глостерского. Началась Третья война за независимость Уэльса.
Английские гарнизоны Флинта, Ридлана, Конви, Харлеха, Билта и Кардигана, редко насчитывавшие более тридцати-сорока вооруженных воинов, с трудом отбивались от осаждавших. Генри де Лейси граф Линкольнский собрал сильный отряд и двинулся снимать осаду с принадлежавшего ему замка Денби. Однако по пути он нарвался на засаду и потерпел разгромное поражение. Пало несколько замков, принадлежавших лордам марки, — Ратин, Молд и Харден. Казалось, Уэльс вот-вот будет вновь потерян. Но огромные крепости Железного кольца устояли, и Эдуард I успел перебросить войска, готовившиеся отплыть во Францию, к границам мятежных земель. Отложив свой французский проект, он полностью сконцентрировался на подготовке зимней кампании в Уэльсе. Король приказал лордам из внутренних английских графств явиться с вооруженными отрядами к 21 ноября в Вустер. Взялись за оружие лорды марки. Сам Эдуард I привел сильную армию в Честер. В прибрежные замки Уэльса корабли начали доставлять припасы и подкрепления. В общем на севере собралось около 21 тысячи воинов, в центральных марках — еще десять тысяч, и на юге — около четырех тысяч солдат.
Придерживаясь отработанной тактики нанесения главного удара, король из Честера вторгся в Денбишир, а затем вдоль реки Клайд вышел к морскому побережью у Ридлана. К Рождеству он уже стоял в Конви, а в начале января дошел до Бангора и Карнарвона. Однако его обоз попал в засаду в одном из заросших лесом ущелий и был захвачен валлийцами. Это произошло недалеко от того места, где двенадцатью годами ранее погибла армия Люка де Тани.
Король с небольшой свитой оказался отрезанным от главных сил мощным наводнением, и ему пришлось вернуться в Конви, который подвергся всем тяготам осады. Защитники замка страдали от недостатка еды, из которой у них был небольшой запас хлеба и солонины. На весь гарнизон нашелся лишь один маленький бочонок вина. Естественно, его принесли королю, но Эдуард I решил делить со своими людьми скудный паек: «Нет, в дни нужды всё должно быть общим, и все мы будем жить одинаково. А тот, кто стал причиной лишений, не должен питаться лучше других»[110]. В результате король, как и все остальные, пил воду, слегка подслащенную медом. Две недели небольшой гарнизон держал оборону. В конце января уровень воды спал и осада замка была снята подоспевшими английскими войсками. В апреле король захватил Англси, переправившись через пролив Менаи, а затем двинулся на юг.
Армия под командованием Уильяма Бошана графа Уорикского 5 марта 1295 года перехватила войско Мадога, совершавшего набег на Поуис. Мятежники заняли сильную позицию на поле Майдог (по-валлийски Майс-Майдог), их фланги прикрывали два леса. Они укрепили концы копий в земле, чтобы легче было противостоять кавалерийской атаке. Вспомнив опыт сражения на Оревинском мосту, в котором погиб Ливелин ап Грифит, граф Уорикский использовал его, несколько модифицировав тактику применительно к другим условиям боя. Он разместил отряды лучников и арбалетчиков между группами латников. От града стрел валлийцы понесли настолько тяжелые потери, что английская кавалерия смогла практически беспрепятственно прорваться через заграждения. Сам Мадог чудом спасся, но его армия была полностью уничтожена.
Битва при Майс-Майдоге имела огромное значение не только как решающее сражение Третьей войны за независимость Уэльса, но и как важный этап в разработке тактики взаимодействия пехоты и латников, который в будущем открыл путь к громким победам английских воинов над французами при Креси и Пуатье, где умелое взаимодействие разных видов войск, вооружение, дисциплина и выдержка позволили им нивелировать подавляющее численное превосходство врага.