Тогда армия двинулась на Сен-Макер, расположенный в 50 километрах от столицы Гаскони вверх по течению Гаронны. Город взять удалось достаточно легко, но гарнизон отступил в замок Тард и продолжал доблестно сопротивляться. Англичане оказались в очень невыгодной ситуации, поскольку вынуждены были задержаться на одном месте — защитники замка лишили их возможности маневра. Неожиданно графом Линкольнским овладело предчувствие опасности. Он приказал провести розыск, в результате которого были выявлены три французских шпиона, затесавшиеся в ряды осаждавших. Двоих тут же казнили, а третий перед лицом неминуемой смерти признался — к Сен-Макеру подходит сильная армия под командованием Робера II графа д’Артуа.
Если бы не тревога, так кстати охватившая Генри де Лейси, французы застали бы англо-гасконское войско врасплох и на́голову разгромили его, имея значительное численное превосходство и эффект внезапности. Но благодаря полученной от раскрытого шпиона информации командиры успели организованно отвести войско от стен непокоренного замка.
Англичане отступили на юго-запад к Байонне. Череда неудач, преследовавшая их, не способствовала поднятию боевого духа. Кроме того, у них заканчивались деньги. А 5 июня 1296 года экспедиция получила еще один удар — в Байонне скончался Эдмунд Ланкастерский, так и не оправившийся до конца от своей болезни. Воинственный принц приходился прапрадедом Генри Болингброку, свергнувшему в конце XIV века законного короля Ричарда II и севшему на трон под именем Генри IV. Этот акт узурпации стал причиной столетней смуты, включавшей в себя знаменитые Войны Роз, и привел к сходу с исторической сцены Анжуйской династии, прекратившей свое существование.
После смерти графа Ланкастерского командование англо-гасконской армией единолично принял на себя Генри де Лейси граф Линкольнский. Но в лучшую сторону ход кампании это не изменило. Предпринятая им затяжная осада Дакса не увенчалась успехом, да и в дальнейшем практически ничего не было достигнуто.
Оставшийся в Англии Эдуард I, напротив, действовал быстро, решительно и эффективно. Прежде всего, в ответ на недружественные действия Совета двенадцати он предпринял зеркальные шаги, приказав захватить все земли и все имущество, которыми владели в его стране шотландцы. Исключение составили изгнанники, пострадавшие за свои проанглийские симпатии. Король приказал Джону Балиолу в качестве превентивной меры передать ему три приграничных замка, в том числе Берик. Балиол сделал вид, что согласен с требованиями своего формального сюзерена, но открывать перед англичанами ворота крепостей не собирался — он лишь надеялся выиграть время. Однако Эдуард не был расположен медлить в ожидании ответных действий человека, которого он однозначно считал теперь противником.
В начале 1296 года в северных портах Саут-Шилдс и Тайнмут собрался внушительный флот. У границ Шотландии сосредоточилась огромная армия, разбившая лагерь под Ньюкаслом-апон-Тайн. Половину из десяти тысяч пехотинцев составили ополченцы северных графств, половину — валлийцы. Командовали ими servientes Regis ad arma — профессиональные воины на королевской службе, каждый со своим конем и оружием, получавшие круглогодичное жалованье в один шиллинг. Это была неплохая плата, поскольку рыцарям тогда король платил два шиллинга, но только во время военных действий. Конницу составляли свиты лордов и рыцарей. Авангард вел старый вояка Джон де Уоррен граф Саррейский, а все войско возглавлял Энтони Бек князь-епископ Даремский — могущественный прелат, чьи светские владения простирались от Тиса до Тайна. Армия до поры до времени не трогалась с места, поскольку Эдуард I дожидался окончания пасхальных гуляний.
Первая стычка произошла в городке Уарк-апон-Туид. Его владелец Роберт лорд Рос Уаркский, получивший свой титул от Эдуарда I и служивший ему в войнах за независимость Уэльса, решил на этот раз выступить на стороне шотландцев. Поговаривали, что причиной такого безрассудного поступка была его страстная любовь к некоей прекрасной даме-шотландке. Роберт отказался слушать увещевания своего младшего брата Уильяма, сохранившего верность Эдуарду, и изгнал его из города. Затем он атаковал из засады английский отряд, посланный на усмирение Уарка. 17 марта город и замок были осаждены подошедшей королевской армией. Более недели Роберт де Рос со своими людьми сопротивлялся, но в конце концов бежал в свой шотландский замок Сэнкар.
Эдуарду I этот инцидент пришелся как нельзя кстати. Тот факт, что именно шотландцы первыми начали военные действия, давал англичанам определенные преимущества и оправдывал практически любые их ответные шаги. Еще больше сыграло на руку королю вторжение на английскую территорию шотландских войск в пасхальный понедельник, 26 марта. Люди Аннандейла под командованием своего нового господина Джона Комина мормэра Бахэна, которому были переданы владения «изменника» Роберта Брюса, совершили набег на Карлайл. Города они взять не смогли и вскоре удалились восвояси, разграбив и предав огню близлежащие деревни.
В Уарке-апон-Туид к английской армии присоединился сильный отряд англо-шотландской знати, в который входили свиты Гилберта де Амфревилла графа Ангусского, Патрика де Данбара графа Марчского{102}, а также обоих Брюсов. Старый претендент на шотландский трон Роберт Брюс, соперник Балиола, умер годом ранее в восьмидесятилетнем возрасте, но его сын Роберт лорд Аннандейлский и внук Роберт граф Каррикский{103} сочли за благо вступить в ряды английской армии. Терять им было нечего, так как их имущество в Шотландии уже было конфисковано. Все четверо принесли Эдуарду I оммаж и клятву верности как за свои английские, так и шотландские земли.
В тот же самый день, когда Эдмунд граф Ланкастерский осадил Бордо — а именно в среду 28 марта, — армия Эдуарда I форсировала Туид в районе Колдстрима. Оттуда по левому берегу реки она двинулась на Берик-апон-Туид — пограничный город на северо-востоке Англии, который всегда являлся яблоком раздора между двумя королевствами. Это был важный коммерческий центр, где шла бойкая торговля лососем, сельдью, шкурами, винами и специями. Кроме того, неплохо укрепленный город и мощный замок представляли собой отличную базу для нападения на соседа.
Эдуард I предложил защитникам Берика сдаться, но в ответ услышал одни насмешки и издевательства. Шотландцы оскорбляли англичан, обзывали их «хвостатыми собаками». Это было не просто ругательством: у северян действительно бытовало поверье, что все англичане имели хвосты, которые прятали под одеждой.
Располагая превосходящими силами, Эдуард I решил не осаждать город, а взять его штурмом. В преддверии битвы 30 марта 1296 года король посвятил в рыцари нескольких молодых отпрысков знатных родов — согласно старой традиции. В их числе был 22-летний Генри де Перси, сын покойного северного магната, старого соратника короля. Он также приходился внуком другому королевскому приближенному — Джону де Уоррену графу Саррейскому. Церемонию посвящения, посмотреть на которую собралась вся армия, на кораблях флота ошибочно приняли за начало штурма. Неожиданно море затянулось густым дымом: это заговорили пушки трех английских судов, которые преждевременно вступили в битву. Корабли двинулись к гавани, но один из них наскочил на мель недалеко от города и был сожжен ликующими шотландцами.
Эдуард I бросил войско на Берик. Первым пошел в атаку под громкие звуки труб отряд Роберта де Клиффорда. Обе стороны сражались яростно, но шотландцы могли противопоставить мощному напору врага только собственную отчаянную храбрость. Улицы и стены домов покрылись кровью. Солдаты Эдуарда I убивали шотландцев тысячами, не жалея ни детей, ни женщин — по крайней мере, так заявляли хронисты из числа тех, кто не испытывал теплых чувств к англичанам.
Город пал еще до вечера, а на следующий день сдался и замок. Сколь-либо серьезное сопротивление смогли оказать только 30 фламандских торговцев, забаррикадировавшихся в своей огромной фактории, носившей название Красного дома, и мужественно отбивавших все штурмы. После множества бесплодных попыток захватить Красный дом англичане подожгли его со всех сторон, и он сгорел дотла вместе со своими защитниками. Шотландское войско было уничтожено. Торжествующие победители бросали трупы в колодцы и выкидывали в море. Их потери были невелики, хотя Эдуарда I крайне огорчила гибель кузена Ричарда Корнуоллского, незаконнорожденного сына его дяди Ричарда графа Корнуоллского, который был убит стрелой в разгар сражения.
В отместку за резню в Берике шотландские отряды совершили несколько набегов на Нортумбрию, отличавшихся крайней жестокостью. Они опустошили Тайндейл и Ридсдейл, дойдя почти до самого Хексама. Среди перепуганных жителей английского Севера ходили слухи, что в одной из церквей ими было заживо сожжено 200 человек.
Эдуард I приказал укрепить захваченный город, и английские землекопы начали рыть вокруг него гигантский оборонительный ров в 25 метров шириной и 12 метров глубиной. Король любил символические жесты, поэтому первую тачку земли вывез лично сам. Окрыленные недавней победой строители подбадривали себя песней, сочиненной тут же, в поверженном Берике:
Скотты дали деру,
Спрятались по норам,
Счастья им не будет.
Вот что шепчут люди —
Мертвыми телами
Был весь Туид завален[114].
Эдуард I задержался в Берике еще на месяц, наблюдая за работами по ремонту оборонительных сооружений и готовя армию к походу вглубь Шотландии. 5 апреля он получил письмо от Джона Балиола, в котором шотландский король заявлял о денонсации принесенного ранее оммажа. На этот демарш Эдуард I отреагировал скорее с презрением, чем с гневом: «О безрассудный мошенник! Какую глупость он совершает. Что ж, если он не явится к нам, то мы отправимся к нему»