Я вспоминаю игру в Швеции, где Эдик выступал впервые за сборную СССР. Так вот, ту игру мы выиграли со счетом 6:0. Три мяча забил Стрельцов. Его игра очень впечатляла. Она напоминала игру Всеволода Михайловича Боброва, масса которого, может, была меньше, но Бобров с мячом всегда шёл на игрока. Шёл для того, чтобы обыграть. Он не искал путей для того, чтобы бежать куда-то в сторону. И часто выигрывал такие единоборства. Вот в таком же стиле играл и Стрельцов. До него в «Торпедо» был похожий по манере игрок – Александр Пономарёв – тоже нападающий таранного типа. Может быть, Стрельцова кое-что перенял и у Пономарёва».
Аркадий Вольский, бывший секретарь парткома на Московском автозаводе имени И.А. Лихачёва: «Долгие годы моя жизнь была связана с трудовым коллективом ЗИЛа: работал в цехе, был секретарем парткома завода-гиганта. Разговаривая с рабочими, бывая на стадионе, видел, как любят автозаводцы свою команду и особенно Стрельцова. И ведь так было не только в родной Москве. Однажды я поехал вместе с командой на игру в Куйбышев. На первый тайм Эдуарда, недавно вернувшегося в команду, не поставили. Так вот волжане на трибунах подняли невообразимый шум, скандировали: «Стрельцов! Эдика на поле!» Растерянные местные руководители сказали, что болельщики грозят поджечь трибуну, если не увидят Стрельцова. Пришлось делать срочную замену.
Любопытная история произошла осенью 1966 года, когда «Торпедо» должно было ехать в Италию на ответный матч Кубка европейских чемпионов со знаменитым миланским «Интером». Стрельцов недавно вышел из тюрьмы, считался, как говорилось тогда, невыездным. Решение о выдаче ему заграничного паспорта обсуждалось в моём присутствии на бюро горкома партии. Яростно выступила против поездки Стрельцова секретарь горкома, отвечавшая за идеологическую работу. «За кого вы ратуете, – убеждала она всех, – за преступника?.. Да он вас…»
Но всё же большинством голосов «добро» было получено. Правда, мне сказали: «Смотри, товарищ Вольский! Вы тут ходатайствуйте, но если что – положите партбилет!»
С тяжёлым ощущением уехал я в Италию. В Милане мы проиграли, если не ошибаюсь, 0:1… Утром надо было возвращаться домой. Раненько, часа за три до отъезда, заглянул к Стрельцову в номер. А он ещё спит. Подхожу к кровати… Ба! Да его нет. Под одеялом только сумка. «Ну, думаю, пропал ты, Аркадий! Вот-вот улетать, а «беглеца» все нет. И лишь минут за пятнадцать, когда я уже ни на что не надеялся, Эдик появляется перед автобусом: «Решил вот подышать напоследок итальянским воздухом. Когда ещё придется?»…
Об этой истории тогда в Москве никто не узнал».
Никита Симонян, Олимпийский чемпион 1956 года, заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный тренер СССР: «Эдика мы очень любили. Звали его «бэби». Не только потому, что он был самый молодой в сборной страны. Нас, стариков, Эдик подкупал своей бескорыстностью, добродушием. Заметьте, для юноши его возраста – а ему было всего восемнадцать – это редкое свойство. Как правило, молодые люди, а особенно футболисты – честолюбивы, тщеславны, да, а он… Я вам один случай расскажу.
В Мельбурне было. По положению золотые медали вручали лишь тем, кто участвовал в финальной игре. Как известно, тренеры на финал, на последнюю игру поставили меня. Вместо Эдика. До этого он отыграл все предварительные матчи. Причём блестяще! И в том, что наша команда дошла до финала, – немалая заслуга его.
Словом, получил я золотую медаль, а никакой радости, совесть мучает. Иду к Стрельцову, говорю: «Эдик, эта золотая медаль не моя. Она твоя. Ты её заслужил. Можешь взять её себе».
Эдик наотрез отказался: за кого, мол, меня принимаешь? А я все равно места себе не нахожу. Снова подошёл к нему на следующий день. Теперь уже на теплоходе «Грузия» – в море, когда отплыли домой. Тут Эдик осерчал. Говорит: «Если ты ещё раз предложишь мне свою медаль, обижусь».
…До сих пор стоит перед глазами гол, забитый Эдуардом в ворота сборной Болгарии. Подхватив мяч на своей половине поля, он обыграл по пути едва ли не всю болгарскую команду и с лицевой линии закатил мяч в ворота. Это было потрясающе. Даже суперголы Марадоны на мексиканском первенстве мира не оставили такого впечатления. Подобное мог сотворить только великий футболист, каким, безусловно, был Эдуард Анатольевич.
Или еще один памятный матч. Не прошло и десяти минут с начала игры, а торпедовцы проигрывали ереванскому «Арарату» с крупным счетом 0:3. Но, проявив недюжинный свой характер, Стрельцов вместе с командой сумел переломить ход игры. В те минуты мы видели на поле настоящего вожака, который вёл за собой товарищей по команде. И они сумели вырвать победу, забив четыре мяча. Такие игры не забываются.
Мне посчастливилось играть вместе со Стрельцовым. Он был выдвинут вперёд, я действовал чуть сзади. Его нещадно били по ногам. Но никогда Эдик не давал сдачи, терпел. Он делал людям только добро. Делать добро – было его назначением в жизни. И дарить свою прекрасную игру зрителям – это тоже от его доброты.
Совершенно уверен, если бы Эдуард Стрельцов был с нами на чемпионате мира в Швеции в 1958 году, советские футболисты возвратились бы оттуда с медалями».
Алексей Парамонов, Олимпийский чемпион 1956 года, заслуженный мастер спорта СССР: «В «Спартаке» и в сборной я сделал немало голевых передач – всех, естественно, и не помню. А вот самую первую передачу Эдуарду Стрельцову запомнил на всю жизнь. Было это весной 1955 года в Стокгольме, где сборная СССР со счётом 6:0 выиграла у национальной команды Швеции. В том матче Стрельцов забил три мяча, и первый – с моей подачи.
После этого мы с ним играли на Олимпийских играх в Мельбурне, и хотя Эдуард был моложе всех, для нас он был равноправным членом нашей дружной команды.
А ценили мы Стрельцова не только за великолепную игру, но и за добрый, отзывчивый характер.
Эдуард Стрельцов – звезда мирового футбола. Много хлопот доставлял он своим соперникам, особенно защитникам. Примером может служить моя команда «Спартак» тех лет. Тогда опытный центральный защитник Анатолий Маслёнкин не в состоянии был найти пути, чтобы закрыть, хоть как-то нейтрализовать Стрельцова. В действиях Стрельцова было не только трудно, но порой и невозможно угадать – что же дальше?.. Против него играть было очень сложно, но приятно.
Насколько я помню, от него не исходило никаких обид к партнёрам: не так дал, не так сыграл. Он уважал и партнеров, и противников. Несмотря на множество различных легенд о нём, он был скромным, без зазнайства, всегда уважительно относился к старшим.
Таким он и запомнился во всём мире. На первенстве мира в Италии после конференции ФИФА я встретился с только что избранным президентом УЕФА – шведом Юханссоном, центральным защитником национальной сборной 50-х годов. Первым, о ком он спросил, был Эдуард Стрельцов…».
Валентин Иванов, Олимпийский чемпион 1956 года, заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный тренер СССР: «Это легенда советского футбола! Имя его золотыми буквами вписано в историю. И навечно в ней останется рядом с такими именами, как Федотов, Пономарёв, Яшин…
Стрельцов играл не только со мной, более старшим по возрасту. Он играл и с молодыми – Щербаковым, Гершковичем. И всегда его характерной чертой была – не жадность. Если у него есть возможность отдать мяч, чтобы другой забил, – он отдавал пас. Это его отличало от многих, подчеркиваю – многих наших форвардов. Отдать свой гол способны немногие.
Такие футболисты, как Стрельцов, рождаются раз в сто лет. Он обладал такими качествами, каких не было ни у кого. Физическая мощь, скорость и самое главное – ум. Эдик, как никто другой, умел мыслить на поле, знал, когда бежать, когда постоять.
Наш путь в большой футбол был одинаков. С 1952 года в «Торпедо» была такая практика – отбирать способных мальчишек и вести их на сбор в Сочи. Так я попал в этот набор, и после Сочи меня пригласили в основной состав «Торпедо», а спустя год Эдик прошёл тот же путь.
Слава у него была большая, но чаще всего мы делили её пополам, потому что, наверное, никто в нашей дружбе не понимал друг друга так, как мы со Стрельцовым. Вот, например, он бежит ко мне спиной и другой бы на моем месте остановился, но я-то знал, что Эдик, не оборачиваясь, отдаст мне свой знаменитый пас пяткой.
И в сборную мы пришли вместе. И забивали вообще-то тоже вместе. В чемпионатах я забил, например, 126 мячей, Эдик – 100. А если бы у него не было семилетнего перерыва, то, наверное, рекорд чемпионатов мы бы установили.
Стрельцова не с кем сравнить. Пеле – великий мастер, но у него не было мощи Стрельцова. У других была мощь, но не хватало быстрого мышления.
Уже тот факт, что Стрельцов после такого перерыва дважды признавался лучшим футболистом страны, говорит о его таланте».
Анатолий Бышовец, заслуженный мастер спорта СССР, тренер олимпийских чемпионов 1988 года: «Это, по всей видимости, самый выдающийся футболист последних сорока лет советского футбола. Его можно смело ставить в один ряд с такими корифеями, как Всеволод Бобров и Григорий Федотов. Для нас, ещё молодых футболистов, он был образцом для подражания. Хороший товарищ, скромный, отзывчивый. Никогда не чувствовалось, что он – СТРЕЛЬЦОВ.
За простотой его обращения проглядывала жизненная мудрость. В целом он явил миру удивительное сочетание великого футболиста и Человека с большой буквы».
Александр Севидов, мастер спорта СССР, заслуженный тренер СССР: «Стрельцов был спортсменом-джентльменом. И он был таким потому, что джентльменское отношение к людям было основой его жизни. Это был человек неординарный и как футболист-профессионал, и как гражданин, как друг и товарищ. У него не было недругов. Он оставался любим народом. Вместе с Эдуардом в Высшей школе тренеров учился и мой сын Юрий. Вспоминаю, как часто он с увлечением рассказ