«Мама, не ты недоглядела, а я сам виноват. Ты мне тысячу раз говорила, что эти «друзья», водка и эти «девушки» до хорошего не доведут. Но я не слушал тебя, и вот – результат… Я Думал, что приносил деньги домой и отдавал их тебе – и в этом заключался весь сыновний долг. А оказывается, это не так, маму нужно в полном смысле любить. И как только я освобожусь, у нас все будет по-новому…».
«Зоновский» футбол Стрельцова
Стрельцова расконвоировывали на время матчей, во время которых каждый из заключённых мог вживую насладиться непревзойдённым талантом «русского Пеле».
Спустя годы заслуженный юрист России Андрей Сухомлинов в своей биографической книге-исследовании о футболисте напишет: «Начальник лагеря очень любил футбол и организовывал ежегодные соревнования между лагерными пунктами. В составе команд были не только штатные лагерные сотрудники, но и расконвоированные осужденные. Стрельцов таковым не являлся, и его расконвоировывали временно, на период матчей».
Он работал на вредном производстве и на шахте.
В лагере, расположенном в подмосковной Электростали, он работал на оборонном предприятии, где шлифовал металлические поверхности изделий пескоструйным способом – работал во вредных для здоровья условиях.
Уже позже первая жена Стрельцова Алла, утверждала, что рак легких, от которого в 53 года умер Эдуард Анатольевич – это последствия его пребывания в лагере в Электростали.
За год до освобождения Эдуарда Стрельцова с группой других заключенных перевели в лагерь под Тульской областью. Работая в забое шахты, он добывал кварц для химкомбината, а спортом занимался только после смены, чему лагерное начальство не мешало.
Он никогда не забывал о своем футбольном прошлом и очень мечтал вернуться в профессиональный спорт. В лагере в свободное от работы время Стрельцов старался поддерживать себя в форме, тренировался с присланным его матерью футбольным мячом.
В одном из писем, когда отбывал наказание в Кировской колонии, матери он писал: «Уже начали играть в футбол. Играли товарищескую игру с 7-м лагпунктом, выиграли со счётом 7:1. С 1 июня начнётся розыгрыш кубка по лагерям. Будем ездить на разные лагпункты. Время пойдёт веселей…».
Стоит отметить, что, в отличие от футбольных матчей на свободе, игры в зоне представляли собой несколько иное зрелище. Например, в большинстве своём игроки зэковских команд были откровенными костоломами и не чурались никаких нарушений. Играть против таких футболистов было опасно для здоровья. Но Стрельцов играл и даже умудрялся демонстрировать техничный и результативный футбол. Так, во время игры с командой костоломов, когда счёт был 10:0 в их пользу, Стрельцов внезапно взорвался и стал один за другим вколачивать голы в их ворота. Остановить его было невозможно. Видя всё это, зрители на трибунах ревели так восторженно, что обитатели соседнего посёлка подумали, что на зоне начался бунт.
Однажды, играя в очередном лагерном матче, футболист повредил руку, и её пришлось гипсовать…
В футбол играть Стрельцову вскоре запретили из-за досадного случая. Настоящего футбольного мяча у него не было, поэтому он смастерил самодельный: скрутил две телогрейки и обтянул их проволокой. Получился какой-никакой, но мяч. Однако весил он не менее пяти килограммов, и однажды вратарь, ловивший его после удара Стрельцова, сломал себе ключицу. После этого начальство изъяло мяч и запретило зэкам играть в футбол. Но это было уже в самом конце тюремной эпопеи нашего героя.
Многочисленные попытки добиться пересмотра дела результата не дали. Лишь много позже был создан Общественный Стрельцовский комитет. В него вошли такие известные в России люди, как чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов, легендарный форвард сборной СССР и московского «Спартака» Никита Симонян, чемпион мира по хоккею с шайбой Анатолий Фирсов, одноклубник Стрельцова Виктор Шустиков, Павел Бородин… Научную методологию анализа уголовного дела разработал Эдвард Максимовский, автор и издатель десятков книг правовой и экономической тематики. Вердикт комитета однозначен: приговор Стрельцову подлежит отмене ввиду его необоснованности и незаконности.
Э. Стрельцов в лагере
Освободился Эдуард Стрельцов по УДО (условно-досрочное освобождение, – прим. авт.) в феврале 1963 года. За условно-досрочное освобождение Эдуарда Анатольевича также хлопотал секретарь парткома завода, будущий российский политик Аркадий Вольский.
Из рассказов современников футболиста большую помощь в УДО ему оказывал сын тогдашнего председателя Президиума Верховного Совета СССР А.И. Микояна.
Тюрьма его не сломала. Стрельцов выдержал многое, что не каждому по силам. А футбол от отсутствия российского самородка потерял, и потеряли в первую очередь болельщики. То, что произошло со Стрельцовым, не только сломало его жизнь, но и изменило историю советского футбола.
И при жизни, и после смерти Стрельцова ветераны футбола, общественники, журналисты пытались добиться пересмотра уголовного дела 1958 года, чтобы реабилитировать Эдуарда Анатольевича. Но приговор, вынесенный в 1958 году, по сей день остаётся в силе.
Возвращение в футбол
В «Торпедо» после отсидки
За решёткой он провёл четыре года и 8 месяцев. Ещё два года после освобождения ему разрешали играть только в чемпионате завода ЗИЛ. В 19631964 годах Стрельцов играл в футбол за цеховую команду и за первую заводскую мужскую «Торпедо». Играл неплохо, и с каждым матчем набирал свою былую мощь и мастерство.
Наконец в сезоне 1965 года было официально объявлено, что Стрельцов возвращается в основной состав «Торпедо». Стоит отметить, что это был беспрецедентный случай в истории отечественного футбола: ещё никто из игроков не возвращался в большой футбол после шестилетнего перерыва.
Между тем возвращение Стрельцова в большой футбол не было лёгким. О той закулисной борьбе, которая ему предшествовала, рассказывает бывший в те годы секретарем парткома ЗИЛа Аркадий Вольский: «Шла настойчивая борьба за то, чтобы Стрельцову разрешили играть. Она длилась полтора года. Не хочу ничего плохого говорить о прежних руководителях федерации футбола, но они совершенно не отстаивали Стрельцова. Бился только один завод.
Однажды мы допустили непозволительный для себя шаг. Команда играла в Горьком. Вдруг весь стадион начал кричать: «Стрель-цо-ва! Стрель-цо-ва!» Естественно, без разрешения никто его на поле выпустить не мог. Тогда люди начали поджигать газеты. Это было страшное пламя. Загорелась даже часть трибун. Почти пожар. В перерыве к нам в раздевалку пришёл один из руководителей Горьковского автозавода: «Ребята, если вы не выпустите его, они сожгут стадион». И тогда я говорю тренеру Марьенко: «Знаешь что, выпускай Стрельцова. В конце концов, ничего страшного в этом нет. Ну, накажут…». Эдик вышел. Стадион принимал его стоя.
Когда мы приехали в Москву, мне позвонил тогдашний секретарь ЦК КПСС по идеологии Ильичев. Кричал: «Что вы хулиганите?! Бандита, развратника, насильника выпустили на поле. Это абсолютно недопустимо. Мы вас накажем». Я говорю: «Меня-то легко наказать. Как вы завод накажете? Тех болельщиков, которые просили его выпустить?». Он сказал: «Мы разъясним, но уже без вас». Затем мой поступок обсуждали на бюро горкома…
Тогда мы решили действовать иным путем. Написали письмо на имя нового председателя Президиума Верховного Совета СССР Леонида Ильича Брежнева. Первая страничка полностью состояла из имён депутатов Верховного Совета СССР, РСФСР, которых на ЗИЛе было немало, орденоносцев, знатных людей… И ещё сорок страниц примерно с десятью тысячами подписей рядовых рабочих. После чего нас с Александром Ивановичем Косицыным, тоже работником ЗИЛа, и депутатами пригласили в Верховный Совет.
Брежнев меня просто потряс. Он сказал: «А я не понимаю… Если слесарь отбыл срок, почему ему нельзя работать слесарем?». Мы, естественно, с дрожью повскакали: дорогой Леонид Ильич, и так далее… Я попутно рассказал о звонке Ильичева. На что Брежнев ответил: «Ну, на Ильичева мы управу найдём». Не знаю, сколько потребовалось времени, чтобы Стрельцову разрешили играть. По-моему, меньше часа. Вышло постановление Федерации футбола СССР, и Стрельцов был мгновенно заявлен. При всём том, что он полысел, потяжелел, гениальность осталась…».
Брежнев Леонид Ильич
Возвращение «Стрельца»
Нет больше в мире футболиста, прожившего за свою спортивную карьеру две жизни игрока, как случилось это с Эдуардом Стрельцовым.
Каждый пропущенный в большом спорте сезон – а то и просто месяц-другой – ставит под сомнение дальнейшую карьеру атлета. Стрельцов пропустил шесть с половиной сезонов – и всё равно вышел на свой уровень.
В сезоне 1964 года московское «Торпедо» заняло в чемпионате СССР второе место. Это был большой успех, так как год назад команда довольствовалась всего лишь 10-м местом. Однако теперь, с приходом Стрельцова, торпедовские болельщики всерьёз рассчитывали на «золото». И наш герой не мог их подвести.
Первый матч, в котором в составе «Торпедо» на поле вышел Стрельцов, состоялся в Москве. Это была игра «Торпедо» – «Крылья Советов» (Куйбышев).
Протокол матча
21.04.1965 (среда). Матч чемпионата СССР № 631. Москва. Центральный стадион имени В.И. Ленина. Начало – 19:00. +8 °C. 45 000 зрителей.
«Торпедо» (Москва) – «Крылья Советов» (Куйбышев) – 2:0 (2:0)
Судьи: К. Круашвили, Д. Ушверидзе, А. Пейкришвили (все – Тбилиси).
«Торпедо» (Москва): Кавазашвили (Шаповаленко, 85), Андреюк, Шустиков, Сараев, Воронин, Марушко, Михайлов, Иванов – капитан команды, Стрельцов, Бреднев, Сергеев (Щербаков, 74).
Тренер: В.С. Марьенко.
«Крылья Советов» (Куйбышев): Соколов, Майоров, Сахаров, Капсин, Вальков, Фёдоров – капитан команды, Кох, Савельев, Осянин, Казаков, Жуков.
Тренер: