Но выехать на игру с командой ему все-таки не удалось. Стрельцов, по настоянию игроков сборной, был выведен из сборной…
Фельетон «Звездная болезнь», опубликованный в нашей газете, меценатствующие руководители завода встретили с искренним негодованием. Тот же Фатеев запретил заводской многотиражке перепечатать фельетон, касающийся завода. Вскоре «Спортивная жизнь России» поместила карикатуру на Стрельцова. Тут уже не выдержал председатель завкома Г.П. Софонов. Он позвонил в редакцию и выразил свое возмущение. Аргументация Софонова выглядела весьма странной. По его словам, печать мешает ему воспитывать «выдающегося и исключительного».
После выступления «Комсомольской правды» Стрельцов прислал с юга покаянное письмо в редакцию. На бумаге он признал свои ошибки… А на деле продолжал безобразничать. Стрельцов участвовал в попойке в Сочи, вслед за этим напился в Кишиневе. Все это происходило на глазах у начальника команды Ястребова, тренера Маслова и одного из самых рьяных меценатов – заместителя председателя профкома Платова, путешествующего вместе с командой по южным городам.
Стрельцов превращался в социально опасный элемент, а восторженные меценаты «курили ему фимиам».
Мы спрашивали у Софонова, с какой стати Стрельцов, имея двухкомнатную квартиру, получил новую? Разве молодым рабочим в 20 лет завод дает отдельные квартиры?
– Ну что же сравнивать Стрельцова с рядовыми рабочими! – возмутился Софонов. – Стрельцов – выдающаяся личность. Мы хотели помочь ему наладить нормальные отношения с женой.
Но Стрельцов выгнал жену с грудным ребенком на улицу, как только вселился в новую квартиру, ведь жена решительно протестовала против пьянства и дебоширства своего супруга.
– Ну выпивал Эдик, – сказал Софонов. – Что ж тут особенного?
После таких рассуждений председателя завкома нам становится все понятнее, почему так трагически закатилась «футбольная звезда».
Впервые за много лет Пролетарский райком ВЛКСМ вспомнил, что Стрельцов – комсомолец. Центра нападения вызвали в бюро райкома ВЛКСМ. Члены бюро райкома и приглашенные на заседание члены заводского комитета ВЛКСМ были до глубины души возмущены поступком хулигана. Они внесли предложение исключить Стрельцова из комсомола.
Такая постановка вопроса не укладывалась в головах руководителей района:
– Как «выдающегося» и «исключительного» вдруг исключить?..
Слово взял первый секретарь райкома ВЛКСМ Виктор Полищук. Сначала секретарь дал туманное определение понятия «широта русской души», потом решительно стал утверждать, что именно такая душа у Эдика. Из выступлений Полищука явствовало, что Эдик – человек, в сущности, хороший, что он одумается, исправится, и посему достаточно записать ему выговор, а на футбольном поле оставить, ибо забитыми мячами он искупит свою вину…
На Колхозной площади среди ночи ему втемяшилась в голову блажь: он ворвался в незнакомую квартиру, перепугав спящих жильцов, и принялся с ожесточением бить посуду. Хулигана доставили в милицию…
Тлетворное влияние «звездной болезни» коснулось не только Стрельцова и Иванова. Спросите спартаковцев, почему они провели прошлый сезон ниже своих возможностей, и футболисты скажут вам:
– Кроме неполадок в защитных линиях, немалую роль в этом сыграли Исаев и Татушин.
Эти два молодых спортсмена тоже почувствовали признаки пресыщения. Они тоже, оказывается, уже отведали свою порцию салата по 87 рублей 59 копеек…»
Да, цены на салаты выросли. Но, кроме нескольких неточностей, все соответствует происходившему. Стрельцов выгнал жену в положении, а не с грудным ребенком, и вместо Колхозной площади была Крестьянская Застава – немудрено перепутать. Но разве эти неточности отменяют суть? Разве не было пьянства, дебоширства, хулиганства? Все было. Не было только влияния фельетонов на расследование и заключение суда.
До сих пор вокруг происшествия, из-за которого центрфорвард оказался в тюрьме, ведутся ожесточенные споры. В Википедии, например, сказано, что Стрельцова осудили при отсутствии достаточных доказательств. Того же мнения придерживаются и поклонники Стрельцова. Один из биографов – В.И. Галедин, ссылаясь на своих предшественников А.В. Сухомлинова и Э.Г. Максимовского, уверяет, что «следствие велось ужасно, приговор написан заранее, несправедливость налицо». Но ни Сухомлинов, ни даже Максимовский не утверждают, что приговор был написан заранее. Да и доказательств было больше чем достаточно. И мы сможем убедиться в этом сами.
«Подстрелил стрелец лебедь белую…»
Задачу нам во многом облегчил Э.Г. Максимовский. Книга Э.Г. Максимовского «Кто заказал Эдуарда Стрельцова?» чрезвычайно интересна и полезна для интересующихся вопросом и желающих разобраться. Правда, интересна только в части документальной, то есть опубликованными в книге документами. Что же касается авторских комментариев, то тут, как при грохоте пушек, музы умолкают. Но поскольку нам интересны факты и материалы дела, то оставим удивительные комментарии без внимания.
Итак, что же случилось. Сразу оговоримся: весь рассказ строится на показаниях нескольких свидетелей – участников событий, а также соседей по даче. Предложенная версия – это совпадение всех показаний.
15 мая 1958 г. в Москву приехал Эдуард Караханов – военный летчик, проходивший службу на Дальнем Востоке. С детства Караханов приятельствовал с Борисом Татушиным, а приезжая в Москву, обязательно встречался со старым другом. Так было и в тот раз. 23 мая они встретились в Тарасовке – подмосковном поселке, где футболисты сборной СССР готовились к чемпионату мира, открывавшемуся в Швеции 6 июня. Друзья договорились о встрече на следующий день в Москве. В субботу 24 мая сборная СССР играла с поляками на стадионе «Динамо». Матч завершился победой 3:0, что, конечно же, увенчалось банкетом. На сей раз в ресторане гостиницы «Ленинградская». В перерыве между банкетом и матчем друзья условились, что из «Ленинградской» Борис Татушин вместе со своей девушкой Инной Ефимовой приедет домой к Караханову в Столешников переулок.
В Столешниковом, кроме Татушина с Инной, собралась большая компания. И после шумной вечеринки с вином и танцами некоторые гости остались ночевать. Инна жила в подмосковном Пушкине и рассчитывала, что домой ее отвезет Борис. Но поскольку выпил он за вечер не так уж мало, то садиться за руль побоялся. Добираться в Пушкино ночью на электричке Инна не рискнула, почему и заночевала в чужом доме. А наутро Эдуард Караханов, его знакомая Ирина Попова, тоже заночевавшая в Столешниковом, Татушин и Ефимова договорились ехать на дачу к родителям Караханова на станции «Правда». Но сначала Татушину необходимо было побывать в ателье на примерке костюма, специально заказанного для чемпионата мира в Швеции.
Накануне Татушин условился поехать за город с Огоньковым, для чего они договаривались встретиться в воскресенье 25 мая на улице Горького. Одновременно Огоньков договорился со Стрельцовым вместе поехать на примерку костюмов. В ателье Татушин и Огоньков со Стрельцовым разминулись, и встреча произошла на улице Горького. Татушин с Карахановым, Поповой и Ефимовой приехали на «Москвиче» Татушина. Огоньков и Стрельцов – на машине той же марки Огонькова. Последовало приглашение от Караханова новым знакомым провести выходной на даче. Огоньков поинтересовался, будут ли еще девушки, и, получив обещание от Инны Ефимовой пригласить подружек, согласился ехать. Кстати, припомним, что ровно год назад 25 мая 1957 г. Эдуард Стрельцов женился на Алле Деменко, так что первую годовщину свадьбы центрфорвард отправился отмечать в компании незнакомых девушек.
Вообще-то футболистам надлежало быть на базе в Тарасовке, но начальник сборной В.В. Мошкаркин позволил игрокам поехать домой, с условием, что 26 мая к 16 часам все соберутся в Москве на стадионе «Динамо».
С улицы Горького компания выдвинулась на дачу. По дороге купили шампанского, коньяка и водки, заехали за мачехой Караханова Верой, заглянули на Рижский рынок и, ничего не купив там, выбрались наконец-то на Ярославское шоссе. Доехав до поворота на Пушкино, остановились заправиться, и Караханов пересел из машины Татушина в машину Огонькова. Затем «Москвич» с Татушиным, Инной Ефимовой и Ириной Поповой свернул с шоссе, а машина с Огоньковым, Стрельцовым и Карахановыми остановилась. Дело в том, что Инна отправилась созывать на пикник подружек, в то время как пассажиры второй машины остались ждать их на шоссе.
Что же происходило в Пушкине? Заехали к Инне, чтобы она переоделась, после чего Инна пошла разыскивать приятельниц. Сначала она зашла за Тамарой Тимашук и велела ей одеться получше, потому что пикник намечается с ребятами из сборной, одетыми просто шикарно. Тамаре, никогда не видевшей футболистов – да еще из сборной – так близко, очень захотелось на них посмотреть. Однако родители Тамары, читавшие прессу и еще не забывшие фельетон Семена Давидовича Нариньяни, напомнили ей, что за люди эти футболисты. Тамара поделилась опасениями с Инной, но Инна ее успокоила, заверив, что на самом деле это простые, хорошие ребята. Причем Инна уверяла, что все они не женаты. А еще было бы неплохо, если бы Тамара передала одной их общей знакомой – Ире, – какие приятели имеются у Инны. А то вот Ира хвалится своими знакомствами, так уж мы не хуже! И после этого поручения Инна побежала за другой подружкой – Марианной или, как все называли ее, Мариной Лебедевой, с которой они были дружны со школы. Марины дома не оказалось, тогда Инна направилась к Гале Климовой. Ехать на пикник Галя уж было согласилась, но тут появилась Марина, и Галя решила вернуться домой.
Двадцатилетняя комсомолка Марина, окончившая десятилетку и техническое училище, работала чертежницей в семнадцатой лаборатории Национального института авиационных технологий. Марину характеризовали как дисциплинированную, исполнительную, скромную и добросовестную работницу. С молодыми людьми Марина к тому времени не встречалась и жила с матерью. В тот день, 25 мая, в 7 часов 50 минут мама Марины Лебедевой уехала сажать картошку, а к 10 часам к ней присоединилась и Марина. После картошки Марина на велосипеде поехала домой и вот тут-то встретила Инну с Галей. Запыленная после картошки Марина умылась у кол