онки и, подбадриваемая рассказами Инны о футболистах сборной, заторопилась за подругой. Они зашли за Тамарой, после чего Инна повела их к машине, где вместе с Татушиным ждала Ирина Попова. Марина домой даже не заходила – как была в пыльном платье, так и поехала в гости на дачу поглазеть на футболистов. Ни денег, ни документов с собой не взяла.
Наконец все расселись и куда-то поехали. Оказалось, что на Ярославском шоссе их ждет другая машина. Теперь они ехали все вместе до поселка Правда и остановились у дачи Карахановых. Здесь хозяева дали им ковер, посуду, и, загрузив все это в машины, захватив с собой младшего брата Эдуарда Караханова Сергея и приятеля брата, они отправились на Тишковское водохранилище.
Расположились на берегу, и в это же время подъехала еще одна машина со старшими Карахановыми и их гостями – четой Каяндер. Молодежь расселась на своем ковре, старшее поколение расположилось в сторонке, и начался пир. Пили все много, так что спиртного не хватило, и Тамара, Стрельцов, Огоньков, Эдуард Караханов поехали в магазин, откуда привезли «Старку». Не привыкшая к спиртному Марина выпила в общей сложности стакан сорокоградусных напитков – всего понемногу. Поначалу она сомневалась, что парни действительно футболисты, и склонялась к мысли, что они всего лишь выдают себя за таковых. Но потом начался импровизированный футбол, и пришлось признать, что играть они умеют. Интересен в этой связи комментарий В.И. Галедина, почему-то уверенного, что не знать Стрельцова в лицо Марина не могла – уж очень велика была его популярность. Однако что в те годы, что сейчас огромное число людей вообще не интересуется футболом и о футболистах знает постольку-поскольку. Как, например, обе супруги того же Стрельцова.
А на берегу между тем становилось все веселее. Играли в футбол, потом в волейбол, потом изрядно опьяневший Стрельцов, а с ним Инна уехали кататься на машине Огонькова. Огоньков, испугавшийся, что Стрельцов разобьет его «Москвич» так же, как и свою «Победу», упросил Татушина догнать Стрельцова. И тогда они с Мариной и Тамарой бросились в погоню. Но, не найдя беглецов, вернулись, обнаружив, что Стрельцов с Инной вернулись еще раньше.
С самого начала Марина оказалась рядом со Стрельцовым. Поскольку Инна приехала с Татушиным, Ирина – с Карахановым, Тамаре и Марине надлежало составить пары для оставшихся Огонькова и Стрельцова. Пары составились сами – сначала сидели рядом, потом разговорились, потом уже он за ней ухаживает, а она, опьянев с непривычки, кладет ему голову на плечо. И вот нужно ехать домой, а места в машине не хватает, и тогда она садится к нему на колени, а он, приобняв ее одной рукой, другой прикрывает ей голову, чтобы на ухабах она не ударялась, и нежно целует шею. И конечно, он ей нравится, очень нравится, и непонятно, от чего – от вина ли, от поцелуев, кружится голова. А там вечереет, становится прохладно, и он набрасывает ей на плечи свой пиджак…
Примерно так все и было. Когда они вернулись на дачу, Ира, Тамара и Марина собрались домой и пошли на электричку. Причем Тамара не горела желанием возвращаться домой, поскольку в то воскресенье ей надо было быть на работе в 18 часов, но работу она прогуляла и являться домой среди ночи, нарываясь на вопросы родителей и неизбежный скандал, совсем не хотела.
Ира жила на станции «43-й километр», Марина и Тамара – в противоположной стороне, в Пушкине. По дороге их на машине догнали Стрельцов и Караханов. Последнему нужно было что-то сообщить Ирине, и Стрельцов увел других девушек обратно. Ирина хотела переодеться, сменить разорванное платье. Татушин согласился отвезти ее на 43-й километр, вместе с ними поехали Инна и Караханов. Все остальные, то есть Тамара с Мариной и Огоньков со Стрельцовым, остались дожидаться их на даче. В ожидании играли в пинг-понг, в «жучка» – детская игра, когда нужно угадать ударившего сзади. Водящий становится к остальным игрокам спиной, а игроки по очереди хлопают его по выставленной ладони. Задача – распознать, кто именно хлопнул. Когда отъезжавшая компания вернулась, было уже около одиннадцати вечера. Хозяева предложили поужинать, и все расселись вокруг стола. Марина снова оказалась рядом со Стрельцовым, укрывшим ее плечи своим пиджаком.
После ужина Марина опять завела разговор о необходимости ехать домой. Она считала, что раз ее пригласили в гости и привезли на машине, то таким же образом должны доставить обратно. Тем более денег с собой у нее не было, а идти до дома 6 километров через лес ей совсем не хотелось. Но Марину никто не поддержал. Футболисты были пьяны, к тому же весь день она провела рядом со Стрельцовым, и все смотрели на нее как на девушку Эдика, вот пусть он ее и провожает. Тамара окончательно раздумала возвращаться домой. Только Ирина все порывалась уехать и снова пошла на станцию пешком – поезд ее уходил в 00.15, но она жила в противоположной от Пушкина стороне, поэтому, когда Татушин с Карахановым опять поехали ее догонять, остальные девушки даже не обратили на это особого внимания. Озаботились они другим: у Татушина в машине осталась сумочка Инны, а Огоньков сказал, что Татушин уехал в Москву. Инна, а за ней Марина и Стрельцов вышли за калитку. Инна – чтобы удостовериться в отъезде Татушина, Марина – за компанию с Инной. У Стрельцова, как выяснилось, были вопросы к Инне. Отозвав ее в сторону, он спросил, что собой представляет Марина. Инна заверила, что Марина – очень хорошая девушка, что они давно знакомы и дружат со школы. Но все-таки, добавила Инна, лучше поговорить, когда он будет трезвый. Они вернулись на дачу.
Огоньков тем временем пообещал Марине, что отвезет ее домой в пять утра, а хозяева предложили остаться переночевать – действительно поздно! Остаться Марина не боялась, хотя вернуться домой было бы, конечно, лучше. Но здесь, на этой даче, оставались ее подруги, потом были хозяева и гости хозяев – люди солидные. Что же плохого может случиться? Вон хозяйка – Вера Караханова, так волнуется за гостей, что и сама пешком пошла на станцию разыскивать уехавших. Правда, они разминулись, Вера пришла домой одна, а вскоре приехали и Татушин с Карахановым – привезли с собой Ирину.
Пока же они ездили и ходили туда-сюда, на даче произошло самое интересное. К ужину опять было спиртное, все пили, пил и Стрельцов. Когда Ира ушла, а Татушин с Карахановым уехали, остальные еще сидели в саду. Сначала Инна, Марина и Стрельцов выходили за калитку, потом вернулись, Инна ушла на террасу. Следом собралась и Марина. За Мариной опять пристроился Эдуард. Опять началось какое-то хождение, но в какой-то момент Стрельцов предложил Марине идти спать. На отказ он заявил: «Ты все равно будешь моей!»
Тогда Марина пошла в дом, в комнату, где была Инна. Следом вошел Стрельцов, а за ним – Огоньков. Марина считала, что если они будут все время с Инной, то ничего неприятного не произойдет. Но вдруг Огоньков сказал Инне: «Пойдем посмотрим, не приехал ли Борис», имея в виду Татушина. Инна ушла, и Марина осталась со Стрельцовым. Как только Инна подошла к калитке, то из дома раздался крик Марины, звавшей Инну по имени. Замешкавшись вначале, Инна все-таки пошла в дом, а с ней – Тамара и Огоньков. Но потом Огоньков объявил, что это не их дело – у дачи есть хозяева, пусть они и разбираются. Выключив свет на веранде и в комнате, он увел девушек.
Что происходило дальше с гостями дачи Карахановых, нас не очень интересует. Наша задача – понять, что произошло со Стрельцовым. Марина, оказавшаяся девственницей, вела себя со Стрельцовым, по мнению окружающих, слишком развязно, что в принципе было ей несвойственно. Даже адвокат на процессе заявил, что Марина вела себя не как целомудренная девушка, а как доступная женщина. Из чего это следовало? Да из того, что она прижималась к Стрельцову, позволила ухажеру кормить себя с вилки, целовать, надеть на себя пиджак. На этом основании защитники и поклонники Эдуарда Анатольевича считают его пьяные поползновения абсолютно уместными и закономерными. Лебедеву пытаются представить коварной соблазнительницей, манипулирующей наивными мужчинами. Но все обстоит с точностью до наоборот. С одной стороны – девственница, совершенно неопытная девушка в обращении как с противоположным полом, так и со спиртным. С другой стороны – видавший виды «донжуан», успевший не то что вкусить греховного плода, но и переболеть сопутствующей болезнью. И потом, что это за пещерный взгляд на отношения полов: позволила себя поцеловать – обязана отдаться? А.В. Сухомлинов пишет: «Необъяснима девичья психология». Да нет, тут-то как раз все объяснимо: любопытная, неопытная девушка опьянела и стала вести себя развязнее, чем следовало бы. По той же неопытности пустилась флиртовать, неверно оценив степень галантности и уровень культуры выбранного кавалера. Когда поняла, что кавалер не интересуется романтикой, а требует все и сразу, по-настоящему испугалась. А вот кавалер, привыкший считать себя неотразимым, не мог, очевидно, и мысли допустить, что какая-то провинциалка и в самом деле не собирается ему отдаваться. Необъяснимо как раз другое – когда взрослые дяди пытаются выгородить пьяного бугая и обвинить изнасилованную девчонку, что не отдалась по доброй воле, да еще и посмела кому-то жаловаться. Необъяснимо, когда деяние Стрельцова такие дяди называют «естественным в его возрасте действием» и делают вид, что не понимают: сексуальное насилие может оставить на психике пострадавшего неизгладимый след, дальнейшая жизнь изнасилованной однажды женщины может оказаться сломанной. Биографов-защитников Эдуарда Стрельцова отличает какое-то упорное нежелание быть до конца правдивыми и объективными. Не говоря уже о том, что никто из них не выразил ни малейшего сочувствия Марине Лебедевой. Напротив, ее, точно мужики из дремучей дореволюционной деревни, заклеймили самыми гнусными прозваниями. В самом деле, как ее только не называли: и «б….ю», и «динамщицей», и «кагэбэшницей»… Один даже Фрейда приплел: дескать, такие, как Лебедева, фаллосом грезят и мужчин оттого ненавидят. Ведьма просто! Как в стихотворении М.В. Исаковского: