— Восстановление? Погодите, что значит из ваших?
Не замечая, что именно делаю, уперлась локтем в матрац и слегка приподнялась на кровати. Локтем правой руки, той самой, которой еще вчера я не могла толком шевелить без боли.
И заметила это несоответствие только после выразительного взгляда врача и его слов:
— Этого восстановления. Кажется, нам нужен очередной рентген.
Какого черта со мной происходит?!
— Мисс Мур, судя по вашему удивленному виду, вы плохо понимаете свою суть?
— Каку… кхм, какую суть?
Врач задумчиво посмотрел на меня, при этом явно неосознанно теребя уголок губы. Странное движение для взрослого мужчины, но видно было — для него это привычный жест. Закралось подозрение, что сейчас мне будут врать, а допустить этого я не могла. Мне нужно знать, какого черта происходит в моей жизни!
— Доктор Коул, а давайте вы мне просто все объясните?!
Мой хриплый после сна голос заставил вздрогнуть одного из самых лучших врачей больницы. Ну и ну. Мужчина сильнее нахмурился и, помолчав еще с минуту, наконец заговорил:
— Давайте так, мисс Мур, мы с вами сделаем сегодня еще один рентген, и если мои подозрения подтвердятся, я расскажу вам все, что смогу. Но скажу честно, информация будет скудной. Такой вариант вас устраивает?
Устраивает ли меня скудная информация? Конечно, нет, но это информация, и пусть ее будет немного, зато она будет. Поэтому я лишь молча кивнула, что принимаю его условия. Не важно, как мало я смогу узнать, Рим тоже строили не за один день. Вот и я буду собирать любые крохи, что упадут мне милостью небес и лечащего врача, тем более сегодня должна прийти Джес, думаю, общение с ней, а главное, с ее айпэдом, также прояснит для меня некоторые вопросы. Например, насколько мои сны соответствуют действительности.
Получив мое молчаливое согласие, Коул, все так же задумчиво хмурясь и не прекращая теребить свою губу, вышел из палаты. А я, оставшись в относительном одиночестве, ведь спящая соседка почти не считается, как заворожённая подняла свою руку. Подняла! Сама! Без боли, без малейшего напряжения повреждённых связок! Как на чудо смотрела на свою весьма похудевшую конечность и плакала. Слезы текли сами, освобождая, разгоняя страхи и даря надежду. Лежа на опостылевшей больничной кровати, я в первый раз за месяц смогла сама дотронуться до своих волос. Такой простой жест — заправить локон за ухо, убирая его с щеки, вызвал новые потоки слез. На сей раз радостных. Я смогла, я согнула локоть, пошевелила пальцами. Это как волшебство, но кажется, что намного лучше. Моя жизнь возвращается ко мне. Несмотря на легкую лангету и миллион бинтов, я сейчас была абсолютно счастлива. Не знаю, как это стало возможным, не знаю, кого или что благодарить, но я готова на весь мир кричать — я выздоравливаю!
Когда через час за мной прислали "карету", а, точнее, повезли меня на рентген, я все так же развлекались тем, что незаметно для медперсонала осторожно сжимала и разжимала пальцы. Такое простое действие, но я все еще не верила, что это правда. Очуметь! Еще вчера я не могла шевелить ими без острой боли, которая простреливала всю руку и заставляла задерживать дыхание, а сегодня… сегодня все изменилось. И я уверена, рентген покажет значительные улучшения в моем состоянии. А значит, док не сможет уйти от разговора!
Не могу сказать, что процедуры чем-то отличались от обычных. Наоборот, все было до боли знакомым. Но маленький, хотя и очень жаркий огонёк уверенности все рос во мне. Помимо чуда с необъяснимым выздоровлением руки, я заметила и еще одно изменение. Все процедуры я перенесла намного легче. Будь то дорога до кабинета — когда в предыдущий раз меня, как принцессу, в гипсе везли по коридору, я всем телом чувствовала вибрацию от того, что небольшие колёсики каталки наезжают на швы плитки, а сейчас и ухом не повела, или перемещение моей пострадавшей тушки на аппарат. Все давалось мне легче, и безжалостные иглы боли не пронзали тело в ответ на малейшее движение.
С каждой минутой я все чётче понимала — разговору быть.
А уж когда Коул под каким-то предлогом отослал медсестру из кабинета, убедив ее, что сам отлично справится с таким простым процессом, как сделать снимок, и вовсе расплылась в широкой, победной улыбке. Хорошо, что доктор не увидел, иначе заподозрил бы в родстве с акулами.
Через полчаса меня повезли обратно, а на мой требовательный взгляд лечащему врачу ничего не оставалось, кроме как со вздохом сказать:
— Отдыхайте, мисс Мур, я зайду к вам, и мы поговорим более детально.
И он так выразительно посмотрел на мой стиснутый кулак, что я поняла — мое супербыстрое восстановление должно остаться в тайне.
Ну что ж, вполне справедливо. Я подожду, а если этот старый шельмец надумает меня обмануть, вот тогда вся больница узнает о "божественном" чуде. Думаю, на самом деле Коул не единственный, кто сможет объяснить, что со мной происходит. И я сделаю все возможное, чтобы привлечь как можно больше внимания к своей персоне — ради получения ответов.
Думать о том, что это может быть опасно для меня, не хотелось. Как оказалось, в этой жизни может быть опасным все. Даже доверять престарелой соседке. Вон, куда меня довела слепая вера в то, что пожилые люди врать не будут.
Но нет, доктор Коул не обманул, пришёл аккурат в момент, когда к Ларе приехала мама.
Женщина она была шумная, много говорила, громко ахала и активно жестикулировала. Такой типаж людей, за которыми интересно наблюдать, но общаться долго не хватает сил. Их слишком много в пространстве.
Но в это раз я была только рада, что мама Лары оказалась именно такой, у соседки не осталось и шанса, чтобы наблюдать за мной. А с приходом Коула еще и подслушивать, хотя я видела, как вспыхнули любопытством глаза девушки, когда доктор взял стул и придвинул его вплотную к моей кровати, поворачиваясь спиной ко второй своей пациентке.
— Ну что, мисс Мур, вы все еще хотите знать про "нас"? — как-то очень издалека и весьма неуверенно начал он этот разговор. — Возможно, в данной ситуации было правильнее все выяснить у ваших родителей?
Ну гениально, просто замечательно придумал. Сначала дал понять, что знает что-то, что не известно мне, а теперь не хочет рассказывать даже той малости, о которой говорил утром. И может быть, доктор Коул и прав, вероятно, мне стоило бы все выяснить у своих родителей, вот только…
— Знаете, Генри, — чуть подавшись вперед, я вцепилась в рукав белоснежного халата, показывая этим жестом все, что думаю о таком предложении, — я бы с радостью воспользовалась вашим советом, но есть несколько проблем. Первая — меня усыновили в возрасте пяти лет, и вторая — мои приёмные родители сейчас в очередном кругосветном путешествии. Давайте не будем играть в эти игры. Вы явно что-то знаете и просто боитесь мне все рассказать. Но я и не прошу все. Мне хотя бы безопасный минимум. Иначе я в своём незнании могу наломать много дров, а играть со своей жизнью мне совершенно не хочется!
Демонстративно медленно я разжала пальцы, освобождая из плена свой единственный источник информации, и откликнулась на подушку.
— Док, попробуйте понять, я сейчас как слепой котёнок, вокруг которого происходит слишком много событий, и меня это чертовски пугает! Давайте начнем с малого. Вы говорили, что я не осознаю своей сути. Так расскажите мне об этом!
Врач прикрыл глаза, упёрся локтями в край моей койки и тяжело вздохнул. Да-да, так и поняла, что я крайне "тяжелый" пациент и разговаривать со мной ему непросто. На всякий случай накрыла его ладонь своей и слегка сжала пальцы. Док от моего прикосновения странно вздрогнул, но глаза открыл, даже криво усмехнулся.
Я думала, что Коул сейчас опять начнёт юлить, но нет. Видимо, нескольких секунд ему хватило, чтобы собраться с мыслями, и он начал с сути. Самой невероятной, непонятной, неприемлемой, мать ее так, сути моего вопроса.
— Filii infernum industria. Так называется наш вид. Какой шутник придумал это название — мне не известно но, по сути, в чем-то логика прослеживается. Это латынь. В переводе звучит как "Сыны энергии ада". Люди, обычные люди, несколько веков назад начали называть нас просто — демоны. Я уверен, что ты, Кэрри, демон. Вероятнее всего, полукровка.
Бывают в жизни такие моменты — вокруг тебя вдруг все замирает и появляется бесконечно растянутая секунда времени, когда ты понимаешь все. Бывает, да. Но
сейчас не замерло ничего, наоборот, у меня сложилось впечатление, что я катастрофически не успеваю запрыгнуть на поезд мыслей дока. Кто там я? Сыны кого?
Вот объяснил так объяснил. Мысли заметались в голове, а я все никак не могла их остановить, лишь одну успела поймать за хвост и задать вопрос, далеко не самый важный сейчас:
— Пару сотен лет назад?
— Да, пара сотен, хм, плюс-минус тысяча, примерно.
Могу только представить, насколько глупое выражение лица сейчас у меня было. Глазки выпучены, рот открыт, а бровки домиком. Мыслительный процесс сложно давался в такой ситуации. Я думала, что хочу знать правду, какой бы она ни была. Но к такому меня жизнь не готовила.
Крепко зажмурившись и сделав пару глубоких вдохов, решила, что структурировать полученную информацию буду позже, для начала нужно выяснить все, что Коул мне сможет рассказать.
— Так, еще раз. Вы демон, видимо, вас много таких сынов-чего-то-там, и вы предполагаете, что я одна из вас? В общих чертах я правильно поняла?
— Демон, на самом деле, не совсем верное название. Но да, поняли вы правильно. Я более, чем уверен, что вы из наших, иначе такую регенерацию я объяснить не могу.
Генри, какие уж тут условности, покосился на Лару и ее маму, и быстро заговорил, будто знал, что времени для "безопасного" разговора у нас осталось мало.
— Послушайте, мисс Мур, Кэрри, я полукровка, весьма слабый демон, и информации, настоящей, важной информации, у меня крохи. Вы, насколько я понимаю, до этого момента и не знали, что обладаете некоторыми силами, скажем так, а значит, это первое проявление вашей сущности. Из чего могу сделать вывод, вы тоже полукровка. Я вам помочь практически не смогу просто из-за отсутствия данных. Поймите правильно, чистокровные демоны, хоть и живут среди людей, но сущность свою стараются держать в узде. Слишком опасно раскрываться. Вам нужен кто-то из местной семьи. Покровит