традать, малыш тянет энергию. И, судя по всему, твоей ему не хватает. Не знаю, как у меня это получилось, но, положив руку на твой живот, я буквально увидела, как из тебя уходит жизненная сила. А потом что-то щелкнуло в голове… послушай, я правда не знаю, как это объяснить. Но, в общем, я сделала что-то вроде кокона вокруг эмбриона. В одном я уверена наверняка — этот кокон нужно подпитывать. И что-то, давай считать это моей демонической интуицией, подсказывает мне — энергия должна быть моя. Иначе я не знаю, чем это может обернуться для вас. Ну и вот… как-то так.
Кокон? Ри сделала кокон?!! Боже мой! Это же… это!!!
Не в силах себя сдерживать, я кинулась к этой удивительной, потрясающей, самой лучшей девушке.
— Кэррии, спасибо! О, господи, СПАСИБО! Ты просто не представляешь, что сделала … ты… ты… Ты спасла две жизни. Нет, три. Раз такое дело, пусть этот балбес живет спокойно. Ри, ты невероятная!!! Да я готова все семь месяцев спать у тебя под этой кроватью, если нужно!!!
Задорный смех и крепкие объятия были мне ответом. Кажется, сейчас не я одна испытала большое облегчение. Оказывается, она тоже переживала!
— Думаю, ты спокойно можешь жить у себя, просто приезжай ко мне в гости как можно чаще, а со временем, надеюсь, мы сможем понять, какой график будет самым оптимальным.
Хлоп! Падать с небес на землю было весьма неприятно. Но Кэр права, жить с ней в палате я не смогу. А жаль.
— Лу, у тебя сейчас такое лицо, будто я отобрала твою любимую конфетку. Неужели ты мечтала спать под кроватью?
— Что? — отвлечься от грустных мыслей было не так уж и легко. — А, нет, конечно, просто это был бы самый лучший вариант. Так уж получилось, что жить в своей квартире я сейчас не смогу. Боюсь, Джет решится-таки вмешаться в мою жизнь. А встречаться с ним мне совсем не хочется. Туфлей не напасусь.
— Туфли?
— Ммм, да. При последней нашей встрече я кидалась в него босоножками.
— Так, подожди. Тебе жить, что ли, негде, ты поэтому про палату заговорила? — Кэрри внимательно посмотрела на меня и вдруг широко улыбнулась. Опять. — Так в чем проблема, если хочешь, оставайся тут. Правда, меня завтра обещали выписать…
С этими словами эта чертовка потянулась к тумбочке и, достав из нее необъятную сумку-мешок, зарылась в нее чуть ли не с головой, чтобы уже через несколько секунд притянуть мне на ладони связку ключей.
— Если ты не против такой соседки, как я, то бери ключи. Сейчас позвоню подруге, тебя встретят.
— Что за ключи?
— От моей квартиры. Правда, в соседней живет слегка сумасшедшая старушка, и я всерьез задумалась над сменой жилья, но какое-то время мы с тобой, сможем спокойно там пожить. Если ты не против, конечно.
Я не против? Да я всеми руками за. У меня фейерверки взрываются в голове от радости. Да я… кажется, я сейчас буду плакать.
— Спасибо. Ты и правда потрясающая. Надеюсь, Дэль быстро поймет это, и найдет тебя. Думаю, ты была бы с ним счастлива, — видя, как резко упало настроение у моей личной феи, постаралась исправить ситуацию. — Извини, что лезу не в свое дело, и я с удовольствием воспользуюсь твоим щедрым предложением. А если попросишь, больше никогда, ни разочка не вспомню о Эсирисе.
— Ты хорошо его знаешь?
— Да, а что?
— Пообещай мне, что он не узнает мой новый адрес. Не хочу создавать ему проблем.
Вот такого поворота я точно не ожидала.
Глава 20 Кэрри
Вечер после того, как Лу уехала ко мне в квартиру, напрочь отказавшись дергать моих девочек, прошел в раздумьях.
Перебирала в голове произошедшее со мной за последние пару недель и понимала, что это все похоже на чаепитие у Безумного Шляпника. Мои сны, Дэль, Ри, Чак, который так неожиданно появился в этой палате, а потом так же неожиданно исчез с радаров. Вспомнился и друг Дэля, Джет. И хотя я плохо помнила, как он выглядит, все-таки случайного столкновения в дверях было мало для того, чтобы рассмотреть парня, но я очень четко помню боль в его голосе, когда он говорил о Лу и малыше. А также тот эмоциональный коктейль, который накрыл меня при нашем столкновении. Лишь спустя время я поняла одну вещь — если со всех окружающих ее людей Ри собирала эмоции, даже самые неприятные, хотя бы крупицы, но цепляла их, то от Джета она получила только их "вкус". То есть я точно могу сказать, что он чувствовал, но впитать энергию — нет. Очень любопытное наблюдение. А еще я знаю чуточку больше, чем Лу. Ведь она пришла под конец разговора, и не слышала, как мужчина убивался от необходимости выбора, насколько сильно он хотел этого малыша, как он отстаивал его перед другом, но каждый раз делал выбор в пользу Лу. Ее жизнь для него была важнее.
И вспоминая это, я твердо решила, как только Лучианна немного успокоится и отойдет, я обязательно расскажу ей, как сильно на самом деле ее мужчина не хотел терять свою девушку и их ребенка. Она должна знать.
Доктор Коул в этот день так и не зашёл ко мне, хотя я слышала его голос в коридоре, и ждала, что он все-таки прекратит избегать встречи со мной. Но нет, единственным гостем из медперсонала в этот день была медсестра, которая забежала буквально на пять минут и, спросив, как я себя чувствую, сказала, что документы о моем переводе в другую клинику готовы и завтра меня отпустят.
Лишь после ее ухода я поняла — таким образом Коул прикрыл свой зад насчет моей быстрой выписки.
На самом деле я была только рада, что завтра окажусь дома, в своей маленькой уютной квартирке, в окружении любимых вещей. Стоит только вспомнить целых двадцать маленьких цветных подушек, рассыпанных по всей квартире, как от стерильной белизны палаты начинает тошнить. Надоело, сил нет!
В ожидании ночи, дабы скоротать время, я даже осмелилась встать с кровати и медленно обойти палату. Удивительно, но дискомфорта почти не было. Иглы, которые пронзали мои ноги еще утром, бесследно исчезли, осталась лишь слабость.
Но и это занятие быстро утратило свою прелесть. А все потому, что мысли то и дело возвращались к ночи. И Дэлю.
Наша неожиданная встреча днем, это было гораздо больше, чем необходимость в энергии. Когда, засыпая рядом с Лу, я подумала о моем демоне, и будто тонкая нить натянулась между нами. Было так легко следовать за ней, мысленно позвать мужчину по имени и вот я уже стою в его квартире. Снова слушаю разговор двух друзей и впитываю, как губка, энергию, что буквально повисла в комнате. Тяжелую энергию, злую, давящую. Она прошила меня насквозь и заклубилась внутри, не желая успокаиваться и принять то, что ее кто-то потревожил. Словно живое существо.
И я не помню, о чем говорил Эсирис, в воспоминаниях остались лишь надёжные объятия, которые удерживали меня, пока я воевала с тем, что неосознанно сумела поглотить. А потом пришло понимание. Не Ри пришла в поисках пищи к своему идеальному донору. Каким-то образом я сама нашла дорогу к Дэлю, в первый раз это было так, будто я осознано создала астральное тело и вытолкнула его на поиски того, чье внимание и помощь мне были так необходимы. А это могло значить только одно — я достаточно окрепла, чтобы моя защитная система, как говорил Дэль, прекратила самостоятельно искать такую необходимую энергию. Ри больше нет. Остались только я и моя потребность в этом упрямом демоне.
Ложилась я спать с четким ощущением — эта ночь будет другой. Закрывала глаза со страхом и надеждой, мысленно звала Эсириса, пыталась снова поймать ту, в буквальном смысле, путеводную нить, медленно проваливаясь в сон.
Я стояла одна в темноте и не могла разглядеть ничего дальше вытянутой руки, лишь смутные очертания незнакомой мебели, и темный проем — зияющий как черная пасть. Где я? Что это за место? Почему я оказалась здесь?
Я боюсь пошевелиться, страх сковывает меня по рукам и ногам, не давая сделать и шага. Точно знаю, стоит мне продвинуться хоть на метр, и я исчезну, растворюсь в этой жуткой комнате. Поэтому лишь несмело оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти хоть что-то, что сможет подсказать, как выбраться отсюда.
Отчаяние. Оно как мерзкая улитка ползет по телу, окутывает меня со всех сторон и пугает еще больше. Я боюсь захлебнуться в жутком коктейле и изо всех сил кричу:
— Дэ-е-ель!!!
Вместо громкого крика из моего горла вырывается лишь жалкий хрип, звук застревает и приходится приложить неимоверные усилия, чтобы повторить еще раз:
— Дэ-ель!
Уже тише, почти шёпотом, потому что тьма вокруг поглощает все, и звуки в том числе. Боже, как страшно, как дико страшно. Меня начинает колотить от ужаса, от осознания — если я не выберусь из этой темноты, она заберет и меня. Растворит в себе, оставляя лишь смутные очертания. Мысли стаей испуганных птиц метались в голове, вопросы возникали быстрее, чем я могла ответить хоть на один из них, а глаза жадно искали выход снова и снова, не находя его. В момент, когда сердце застучало в горле, пришло осознание — мне не выбраться. А с ним и отступил страх. Я просто дошла до той точки, когда все равно, до того уровня равнодушия, перед которым пасует даже самый звериный ужас. Спокойно, отринув все сомнения, я сделала шаг вперед. Один, второй и вот я уже рядом со столом, на котором теперь четко могу разглядеть бутылку вина, фрукты, пустые фужеры и небольшую бутылку с водой. Тихо хмыкнула себе под нос и взяла воду. В конце концов, какого черта? У меня в горле пересохло! Стоило налить жидкость в фужер, как произошло странное: тьма вокруг будто пошла волнами, отступая, рассеиваясь. И я, уже более уверенная в своих действиях, подхватив воду, направилась изучать комнату. Подошла к креслам и немало удивилась, узнав в них точные копии того, что стоит в гостиной Дэля. Абсолютные копии, на подлокотниках даже были заметны едва видные царапины от ногтей. И я точно знаю чьих. Эта маленькая деталь так меня развеселила, что я, откинув остатки осторожности, позволила себе громко рассмеяться, запрокинув голову, освобождая себя от остатков страха перед тьмой.
И этой сволочи совсем не понравилось мое поведение. От стен поднялась чёрная волна и угрожающе нависла надо мной, пытаясь подавить, запугать. Но страх уже отпустил, и эта тьма прекратила быть чем-то ужасным. Наверное, поэтому я просто пожала плечами и, показав язык этому нечто, развернулась и пошла прямо к тому темному проему, который на поверку оказался большим окном. Затылком чувствовала, что черная тварь замерла в недоумении и… возмущении? Да, наверное, именно так, она была возмущена. А мне стало весело, и по комнате зазвенел мой смех. Он эхом разносился п