Особенно их семья приглянулась принцессе Флоре, которая сблизилась с младшей внучкой лорда Генри – леди Тэмзин Кэмпбелл, дочерью графа Монтроза. В прошлом году даже появилась надежда на партию дочери графа с братом принцессы Флоры, принцем Себастианом, но, похоже, ничего не вышло. Говорят, именно дружба Тэмзин и Флоры стала причиной их с Себом разрыва.
(«Богатейшие семьи Шотландии», Prattle)
Глава 24
– Значит, им надо кланяться, как твоей маме?
Флора качает головой и достает крошечное зеркальце с розовыми блестками, чтобы поправить макияж.
– Нет. Ну то есть вроде того, но не так глубоко. Сойдет небольшой реверанс. И, честно говоря, лорд Генри не так уж любит формальности.
Мы в черном внедорожнике, направляемся на северный остров Скай. Флора рассказала, что до семидесятых туда можно было добраться только на лодке. Сейчас, слава богу, построили мост. С лодками мы не слишком ладим.
Вероятно, конечно, что из всей этой затеи с моей поездкой на выходные ничего не выйдет. Конечно, в Грегостоуне я всегда помнила о том, что Флора – принцесса, но это мой первый глоток королевской жизни. Дома у Дарси я много лет чувствовала себя не в своей тарелке, а она всего лишь обычная богачка. Не идет ни в какое сравнение с этими людьми.
Вздохнув, Флора опять прячет зеркальце и устраивается поудобнее.
– Ты нервничаешь.
Я признаю:
– Немножко. Но я выучила, что лорда Генри нужно называть милордом, а леди Эллис – Вашим королевским Высочеством, потому что она из королевской семьи и сохранила титул. Что для воды и вина – разные бокалы, и есть целая куча разных вилок.
Флора улыбается. Мне нравится такая улыбка. Она похлопывает меня по ноге и поддразнивает:
– Боже правый, она запомнила!
Я закатываю глаза. К щекам приливает жар, а место, до которого дотронулась Флора, просто горит огнем.
Глупая, глупая, глупая, – напоминаю я себе. Запасть на Флору было безрассудно, но все же после «Вызова» наши отношения изменились. Теперь я знаю, что ей нравятся девочки, но не только поэтому. Хотя признаю, что это одна из причин. Мозг напоминает мне, что, несмотря на ориентацию, Флора мне уж точно не пара. Но когда она смотрит на меня, из головы все вылетает. И уж точно когда мы на заднем сиденье дорогого автомобиля мчимся среди самого прекрасного пейзажа на свете. В детстве меня не особо привлекали сказки про принцесс, но эта?
К этой пора бы уже привыкнуть.
Машина останавливается на длинной дороге, покрытой гравием. Я нервно заламываю руку.
Замок Лорда островов – первый из тех, что я увидела в Шотландии. Я сначала думала, что Грегорстоун это замок, но как только впервые увидела его вблизи, поняла, что он – просто огромное здание школы. Но это?!
Вот это – замок.
Не как из сказки – прекрасный и изысканный. Больше похож на средневековую крепость, с башенками и высокими стенами и бойницами. Как ни странно, но я так себе его и представляла.
– Боже, он просто кошмарен, не находишь? – бурчит Флора. Я поднимаю голову и осматриваю замок.
– Он… прекрасен, – наконец произношу я. Она смотрит на меня, слегка сжав губы. Жаль, что я не четко вижу ее лицо, но на ней очередные огромные солнцезащитные очки. В этот раз на улице и правда солнечно.
Она нагибается и берет меня за руку. Это просто дружелюбный жест, она постоянно так делает с другими девчонками в школе, но когда ее пальцы обхватывают мои, по моему телу пробегает легкая дрожь.
К счастью, у меня нет времени, чтобы заострять на этом внимание – по ступенькам спускаются две очень волосатые лошади.
Я издаю звук – вероятно, не слишком приятный, вроде ‘Иииу!’, когда животные подходят к нам, а Флора опускается на одно колено и протягивает руки.
Собаки – а это оказались именно собаки, а не причудливые пони, как я изначально решила, – радостно вытанцовывают вокруг нее, высунув розовые языки. Флора воркует, умиляется и целует псов, которые явно наслаждаются ее вниманием.
Засмеявшись, она встает на ноги, поправляет сумку, а я смотрю на нее, ощущая себя не в своей тарелке.
У меня в голове закрепился образ чопорной и неприступной Флоры, даже в моменты, когда я хочу вдохнуть аромат ее волос, но такая Флора, немного нелепая, обнимающаяся в грязи с собачками, это что-то новенькое. Даже не новенькое, а как будто перевесили картину, и за ней теперь можно увидеть еще одну.
Так странно.
За нашими вещами вышли мужчины в камуфляжных штанах и серых вязаных жилетках. Здесь, похоже, все не настолько официально. Флора опять берет меня за руку и тащит внутрь.
– Пойдем. Если этот замок впечатлил тебя снаружи, то внутри ты вообще упадешь.
Она права. Мы входим через огромную каменную арку в холл, который кажется мне бесконечным. Прямо перед нами гигантская лестница из потертого камня. Она ведет в открытую галерею. По правую руку – еще больше многовековых камней и длинный коридор с дверями. Слева – еще одна каменная арка, а за ней – галерея доспехов, выставленных вдоль стен так, что складывается ощущение, будто они готовы защищать дом от вторжения.
По этому коридору к нам бежит парень. Тоже в жилетке, но на нем она сидит лучше, подчеркивая широкие плечи и узкую талию. Для такого аристократа волосы у него слишком растрепаны, хотя смотрятся неплохо. Он подходит к нам с улыбкой, и я замечаю его голубые глаза.
– Фло, – говорит он с теплотой и заключает Флору в объятия. Она тоже обнимает его и похлопывает по спине.
– Шербет!
Я опешила – она что, назвала его «Шербет?». Он отходит от нее и протягивает мне руку:
– Здраавствуй, я Шерборн.
Так, ладно. На имя все еще не похоже, но по крайне мере не мороженое, уже хорошо.
– Первый раз на острове? – спрашивает он. Я киваю. Он указывает рукой на лестницу. Поднимаю голову и смотрю на второй этаж:
– Да, и здесь здорово.
Шербет улыбается, засунув руки в карманы, и мы все вместе поднимаемся по лестнице, достаточно широкой, чтобы мы шли рядом.
– И что ты здесь делаешь, Шербет? – интересуется Флора. – Я думала, что ты в разъездах где-нибудь в Греции.
Флора наклоняется ко мне:
– Парень Шербета – грек, и мы все завидуем его частым поездкам в теплые края.
Шербет смеется:
– Насколько мне известно, Флора, отношения с кем-то из Греции – не единственный способ посетить эту страну. Ты можешь устроить себе греческие каникулы когда захочешь.
Флора обдумывает сказанное, опустив голову на одну сторону:
– Тогда, может, на Рождество? После свадьбы, конечно. Обсужу это с Глиннис.
Интересно, привыкну ли я когда-нибудь к тому, что путешествие в Грецию обсуждается так, будто это обычная поездка на выходные? Когда на все есть деньги и время? Каково это – жить такой жизнью?
Шербет выводит нас на площадку, и я напоминаю себе, что провожу выходные в замке, и что может эта жизнь не так уж и далека, как мне кажется.
– Флора, полагаю, ты знаешь, где твоя комната, – говорит Шербет. Флора улыбается и перекидывает сумку через плечо.
– Ага, «Фруктовый пунш». Спасибо, Шербс, – она показывает пальцем на меня. – Я расположусь, приведу себя в порядок и зайду за тобой, хорошо?
– Конечно, – отвечаю я. Интересно, почему комната называется «Фруктовый пунш»? Шербет открывает дверь слева от меня и приглашает войти в мою комнату.
Она выполнена в мятных оттенках с темно-зелеными акцентами и темно-фиолетовыми элементами. Над моей кроватью самый настоящий балдахин, с балок свешиваются фиолетовые ленты.
Целую стену занимает огромное окно. Я подхожу к нему и вижу маленький садик. А вдали виднеется океан.
Через плечо оглядываюсь на Шербета. Он засунул руки в карманы и улыбается.
– Что-то в этом есть, не правда ли? – спрашивает он. Не знаю, правда ли он сам впечатлен, но это, конечно, нечто.
– Я не… – начинаю я, отвернувшись от окна. Качаю головой, смеюсь и наконец произношу: – Да, что-то есть.
И снова поворачиваюсь к окну.
– Это одна из самых красивых комнат в замке, – объявляет Шербет. – Наверное, поэтому Флора обычно живет здесь.
Повернувшись, я уставилась на него. Он подмигнул:
– Она настояла, чтобы здесь поселили тебя.
Глава 25
Флора, как и обещала, вернулась за мной минут через двадцать, в совершенно новой одежде. На мне все еще черные брюки и свитер, но я накрасила ресницы и добавила немного блеска для губ, что Флора сразу же заметила.
– Ты только посмотри на себя, Квинт, – поддразнивает она меня, выпихивая за дверь в коридор.
– Решила все-таки взять косметику, раз уж я собираюсь тусоваться со всякими лордами. Но я до сих пор без понятия, что надеть вечером на ужин.
Флора отмахивается:
– Я же тебе сказала, что об этом позабочусь.
– Это меня и пугает, – бурчу я, а она хитро улыбается мне.
– Ты сомневаешься в моем вкусе?
– Не сомневаюсь, но побаиваюсь, – признаюсь я. Она звонко смеется.
Мы проходим по коридору мимо портретов и альковов с небольшими мраморными статуями. Продвигаемся к лестнице, и я интересуюсь:
– А почему твою комнату называют «Фруктовый пунш»?
Флора не отвечает, но подводит меня к двери чуть дальше по коридору и открывает дверь, жестом пригласив меня войти.
Я заглядываю внутрь и почти сразу отступаю:
– Вау!
Стены в комнате такого яркого красного цвета, что у меня даже глаза заболели, а на покрывале изображены фруктовые деревья и виноградники.
– Теперь понятно, – говорю я, а она кивает.
– Когда лорд Генри стал Лордом островов, предыдущие владельцы должны были передать ему замок. И якобы они так разозлились из-за этого, что перед прибытием лорда Генри решили испортить ремонт. Но успели переделать только эту комнату, зато настолько ужасно, насколько смогли. Лорд Генри же посчитал это забавным и оставил все как есть.
– Дизайн в отместку, – заключаю я. – Мне нравится.
Флора улыбается и закрывает дверь. Мы проходим дальше и спускаемся по лестнице в главный зал. Шербета нет, но зато там стоит мужчина в твидовом костюме с тростью в руке, которой он нетерпеливо постукивает по мраморному полу.