лке. Я думала, что Флора продолжит препираться, но после долгой паузы она лишь пожимает плечами.
– Хорошо, – говорит она и поворачивается ко мне.
– Ну что ж.
– Ну что ж, – повторяю я. Доктор Макки явно за нами наблюдает.
– Значит, увидимся на занятиях, Квинт.
– Ага, увидимся, – отвечаю я. Нам надо пожать руки или еще как-то попрощаться?
Но Флора поворачивается и поднимается по лестнице с сумками. Она скрывается из виду, и доктор Макки, к моему удивлению, кладет руку мне на плечо.
– Так будет лучше, мисс Квинт, уверяю Вас. Это решение принято вовсе не из-за вашего поведения, а скорее… скажем так, мера предосторожности.
– Против чего? – интересуюсь я. Пальцы, держащие сумку, онемели.
– Я же говорила вам – будьте разборчивы в выборе друзей в Грегорстоуне. Мисс Бэйрд – прекрасный человек и живет в роскоши, но вы не производили впечатление человека, которому это вскружит голову. Отчасти поэтому вас и выбрали в качестве ее соседки. А теперь…
Мои щеки горят. Я приподнимаю сумку:
– А теперь вам кажется, что голову мне все же вскружило?
– Мама Флоры решила, что ей лучше жить с кем-то, кто не так к ней привязан, – объясняет доктор Макки.
Теперь понятно. Это уже не школьное правило, а, можно сказать, королевский указ.
Помню, что Флора говорила о том, что мама думает про ее увлечение девочками – что это пройдет. Сейчас речь идет об этом?
А если да – что это все значит?
Переезд занял меньше времени, чем я ожидала. Мы договорились, что я буду жить у Сакши, а Элизабет переедет к Флоре. Я складываю последние книги, а Флора наблюдает за мной с края кровати:
– Она же еще совсем ребенок. Как ее там зовут? Леди лошадница?
– Здесь не принято использовать титулы, так что просто лошадница, – отвечаю я.
В ответ она фыркает, и я вставляю закладку в последний роман Финнигана Спаркса и отправляю его к остальным книгам.
– С другой стороны, теперь тебе не придется смотреть на такое количество камней. Правда, им на смену могут прийти пластиковые лошадки.
– Мне нравятся камни, – говорит она. Я смотрю на нее с удивлением.
– Нет, не нравятся, – возражаю я. Она перекидывает волосы на одно плечо.
– Под твоим влиянием, Квинт, я развиваюсь и умнею.
Она шутит, но что-то в выражении ее лица заставляет меня грустить больше, чем того стоит переезд из одной комнаты в другую. В конце концов, я переезжаю к Сакс, а я ее обожаю. Еще месяц назад я бы в восторг от этого пришла.
Почему же я сейчас так подавлена?
Я смотрю на экран телефона и замечаю уведомления. Открываю их – это комментарии к фотке, которую вчера выложила Флора. Первый комментарий от Ли: ПОДОЖДИ, ЧТО??? НУ ТЫ И КРАСОТКА, и на этот комментарий Сакши ответила: МЕГА КРАСОТКА. Забавно видеть их в комментариях рядом: двое друзей из разных периодов жизни. Интересно, что будет, если они когда-нибудь встретятся?
Пытаюсь представить, как Ли и Сакши тусят вместе, и тут замечаю еще один коммент.
HeyJude02: Выглядишь счастливой.
Я еще раз смотрю на фотографию. Румяные щеки, я смеюсь, рядом со мной лицо Флоры. Я и правда выгляжу счастливой. Потому что так и есть.
Или было – я вспомнила, что переезжаю.
Не позволяю себе раздумывать об этом и отвечаю на комментарий Джуд:
Смайлик – не так уж подробно, но хоть что-то.
Прокашлявшись, я собираю последние вещи:
– Ну, я бы сказала, что было весело, но только совсем чуть-чуть. Скорее кошмарно.
Флора наклонила голову и посмотрела на меня из-под ресниц:
– Врешь ты все.
Я картинно закатываю глаза:
– Может веселье иногда перевешивало, но разве что в микроскопических количествах.
– Успокаивай себя этим, Квинт, – отвечает она и смеется, качая головой.
– Это так глупо. Мы же все равно будем видеться каждый день, даже если не живем больше вместе. Обойдемся без слез, – она отмахивается. – Иди. Устраивайся у Сакс и передай мисс наезднице, что я жду ее с нетерпением.
– Ага, – я выхожу и заставляю себя не оборачиваться.
Глава 30
– Ну, Сакс, есть какие-то сплетни о королевской семье?
Мы лежим на кровати Сакши. Вообще-то мы пытаемся готовиться к тесту по истории, но мои мысли кошмарно далеко.
Если я не ошибаюсь, со времени поездки на Скай прошло две недели. Отношения у нас с Флорой не изменились – мы неплохо ладим, болтаем, сидим вместе за обедом. Но момент в оранжерее не выходит у меня из головы. И не только он, а вообще все выходные. Она отдала мне любимую комнату. Выбрала мне идеальное платье. Это просто дружелюбие или…
Может, поэтому меня и переселили к Сакс.
Я возвращаюсь из своих мыслей и вижу красивые бедра Сакши, виднеющиеся из-под ее юбки, когда она нагибается, чтобы достать что-то из-под кровати.
– О, крошка, я уж думала, ты никогда не спросишь, – говорит она, достав стопку журналов. Она ставит ее на свое зеленое покрывало и улыбается.
– Где ты их достала?
Сакс садится на кровать, скрестив ноги:
– У меня свои источники.
Она берет из стопки первый глянцевый номер и кладет на кровать между нами. Заголовок «ВЕЛИЧЕСТВО» напечатан витиеватыми буквами.
– Последний номер, – объясняет она. – И тут все о брате Флоры Александре и его невесте. Ее зовут Элеанор Уинтерз, она американка, и все ей просто одержимы.
Раскрыв журнал, она показывает на фото блондинки, прижавшейся щекой к плечу принца Алекса. На фото они в саду.
– Ааа. Я, кажется, слышала о ней, – вспоминаю, что Ли про нее что-то рассказывал.
А это ее сестра, Дейзи, – продолжает Сакши, перелистнув страницу. Там фото рыжеволосой девушки в джинсах и футболке, рука об руку с красивым парнем, тоже одетым неформально.
– Она встречается с Майлзом Монтгомери, бывшим другом Себа. Парни вроде как поссорились. Может, снова общаются, хотя не уверена. Слухи ходят, что Майлз ездил в Америку, чтобы завоевать ее, и на фото они как раз там. От нее тоже все тащятся.
– Да, они до сих пор в ссоре, – припоминаю я. – Себ упоминал этого парня. Сказал, что он умер.
Цокнув языком, Сакс переворачивает страницу:
– Очень жаль. Говорят, он положительно влиял на Себа. Сейчас, когда я считаю его совсем безнадежным, ему бы такое влияние не помешало.
Я поднимаю на нее взгляд, теребя волосы:
– Что? Подожди-ка. С каких это пор?
Она тянется за другим журналом, вышедшим на прошлой неделе.
Открыв его на странице, где Себ в футболке спортивной команды, она указывает на фотку пальцем с розовым маникюром:
– Мидлотеанские сердца[25], – сообщает она, но понятнее не стало.
Увидев, что я в замешательстве, Сакс поясняет:
– Футбольная команда. А мой папа страстно болеет за «Арсенал», – вздохнув, она качает головой. – Мы как Ромео и Джульетта. Папа никогда бы не одобрил мой брак с фанатом «Сердец». Даже если он принц.
Я долго смотрю на нее, а потом смеюсь и прижимаюсь лбом к ее плечу:
– Сакс, я тебя люблю, – говорю я. Она просияла.
– Спасибо, дорогая. Это взаимно.
Она тянется к стопке и достает журнал, похожий на желтую газетенку.
– Ну, теперь ты знаешь о Себе все.
– Больше, чем хотелось бы.
– И ты жила с Флорой, так что и о ней ты знаешь все, что нужно.
Я, изобразив небрежность, достаю из стопки еще один журнал:
– Никогда не помешает узнать побольше.
Сакс наклоняет голову, пристально и молча разглядывает меня. Забирает у меня журнал, откидывает в сторону и протягивает мне еще один.
– Это спецвыпуск про Флору на ее шестнадцатилетие, – говорит она. С обложки, естественно, улыбается Флора. На ней плащ с клетчатой подкладкой. Какая-то пожилая женщина в толпе дарит ей цветы, а заголовок гласит: «Сладкие шестнадцать».
– Мило, – комментирую я и пожимаю плечами, но уверена, выглядит это как мышечный спазм, – Да, пожалуй, полистаю.
Сакши сдерживает улыбку, а затем похлопывает меня по плечу:
– Забери себе.
Через час я лежу в комнате в одиночестве и внимательно читаю журнал. Хвалебные статейки, воздающие оды Флоре, но все равно здорово увидеть столько ее фотографий разных лет. Флора в платье для крещения. Флора и Себ в детстве, держатся за руки, забавно смотрясь в праздничной одежде. Удивительно нескладная Флора лет в двенадцать, с брекетами, на открытии выставки детской литературы. Чем старше Флора, тем больше рядом с ней красивых девушек. Может, они просто ее подруги. А если что-то большее? Я разглядываю одну блестящую шевелюру за другой, стройные длинные ноги в дизайнерских джинсах, идеальные фигуры в вечерних платьях. Осознаю, что на мне потертые леггинсы и толстовка с надписью: «Грызи гранит геологии».
В дверь стучат, и она тут же открывается. Я наспех засовываю журнал под подушку и разворачиваюсь на спину, схватив «Мельницу на Флоссе».
Это Флора.
– Привет! – восклицаю я.
Она стоит в дверях и подозрительно косится на меня.
– Квинт, – начинает она, – я хотела спросить, не хочешь ли ты спуститься и поделать уроки, но… Ты чего тут делаешь?
Я показываю книжку:
– Читаю вот.
И это в какой-то степени правда.
Она не отрывает от меня взгляд, но, кажется, наконец, принимает этот ответ. Она подходит к моей кровати и плюхается на край. Она хмурится:
– Что это у тебя на кофте написано?
– Это каламбур такой, – говорю я, расправляя кофту. – Грызть гранит геологии. Этот как грызть гранит науки. Геология – наука, а гранит – ее популярное понятие. Видишь, мы тоже умеем шутить.
Я ожидаю, что она опять закатит глаза, но она рассматривает мои камни на комоде:
– Ты, гляжу, обустроилась.
– Ага, – заявляю я и с облегчением добавляю, – наконец разобрала вещи. Как камень с плеч!
Флора разразилась смехом – таким неподходящим принцессе, но таким очаровательным.
А потом, к моему удивлению, она встает и подходит к шкафу, постучав пальцами по некоторым моим экспонатам.