– Надо бы принести сюда еду и выпить, – напомнила Виктория.
– Пусть человек с ружьем и идет, – зевнул критик, указывая на Кирилла.
Тот удалился, через несколько минут вернулся, неся бутылку шампанского и тарелку с подмятыми яблоками.
– Это все? – возмутился Макс.
– Адриановы все захапали на правах хозяев, – пояснил Кирилл, – а душки Каверины сожрали то, что осталось. Надо было нам раньше шевелиться. Кстати, домработница хотела стребовать с меня денег за шампунь, но я ей не дал ни гроша.
Он поставил бутылку и яблоки на стол и двинулся к дверям.
– Кирилл, ты куда? – встревожилась Виктория.
– Я быстро, – ответил ее спутник.
Он и впрямь почти сразу же вернулся, неся с собой большой плед. В нише между окон Лев снял очки, засунул их в карман, пробормотал нечто невнятное и закрыл глаза. Виктория устроилась на софе, Кирилл бережно накрыл ее пледом.
– Кто дежурит первым? – вполголоса спросил бизнесмен у Макса.
– Ладно, – буркнул Макс, забирая ружье, – я. Спите!
– Ты, главное, не спи, – предостерегающе промолвил Кирилл. – А то что-то не нравится мне этот домик.
– Кого ты учишь!
Ира, устроившаяся было на диванчике, подпрыгнула от огласившего комнату грохота. Она была уверена, что Макс невзначай разрядил себе ружье прямо в ногу и сейчас истечет кровью, но оказалось, что это Кирилл открыл шампанское, никого не предупредив.
– Ты что, сдурел? – прошипел Макс, оправившись от испуга.
– Да ладно тебе! – сказал бизнесмен, ухмыляясь во весь рот. – Предлагаю выпить шампанское, пока пузырьки не выветрились. Тост такой: за жизнь!
– Присоединяюсь, – промямлил Подгорный, яростно терший глаза. – Отличный тост.
За неимением бокалов они сделали каждый по нескольку глотков из горла, как натуральные пролетарии или вообще какие-нибудь бомжи.
– А вкусное шампанское, – мечтательно сказала Ира, жмурясь. – Мне понравилось.
– Яблочко? – спросил Кирилл. – Закусить?
И паршивенькие, скажем прямо, яблоки с коричневыми боками пошли в дело так быстро, что тарелка скоро опустела.
– Красота, – прошелестел Кирилл, пристраиваясь на софе рядом с Викторией. Он обнял ее одной рукой и притянул к себе. – Макс! Притуши свет, а то глаза режет.
Плейбой послушался, и комната погрузилась в полумрак. Осталась гореть только ночная лампа на столе недалеко от входа.
– Предлагаю все-таки ходить в туалет по двое, – подал голос критик из темноты. – А то мало ли что.
– Да ты не волнуйся, будем ходить по двое, – успокоил его Кирилл. – И еще с ружьем.
– Главное, не отстрелить себе впотьмах чего-нибудь, – прогудел Макс, и все засмеялись.
Виктория прижалась к Кириллу и натянула на себя плед. Кирилл поймал в темноте ее руку и крепко сжал пальцы. Я здесь, говорил этот жест; я здесь, и я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ничего не бойся, я с тобой и смогу тебя защитить. И, хотя Виктория не видела его лицо, она почему-то была уверена, что он улыбается.
За шкафом ворочалась и вздыхала на узком диване Ира. В окно глядела одинокая звезда. Из угла критика донеслось тихое похрапыванье – судя по всему, Лев благополучно заснул.
«Нет, – думала Виктория, – нельзя спать, нельзя, никак нельзя… Странно, ведь такой был уютный дом, а теперь от него исходит одна угроза. Каравелла… Это была фантазия Евгении, но я ей подсказала… рассказала эту историю, и про стихотворение тоже… Дом, у которого посередине в разные стороны отходят два крыла… да… А все думают про корабль… а зря… Дом…»
И она сама не заметила, как заснула.
Глава 16Размер, который имеет значение
– Ты заснул, мать твою!
– Я не засыпал!
– Да? Ты должен был разбудить меня в четыре! Четыре…….! Сколько сейчас на часах? А?
– Да пошел ты!
– Сам пошел! А если бы к нам явился убийца?
– Че ты пылишь, а? Никто же не пострадал!
– А если бы нас тут перерезали, как кроликов? Придурок!
Они бранились шепотом, ожесточенно, но Кирилл все-таки поднял голос, и Виктория проснулась.
– В чем дело? – промямлила она, пытаясь перевернуться на другой бок.
– Он заснул! – с негодованием сказал Кирилл, оборачиваясь к ней. – Хорошо еще, что все обошлось…
«Как я могла заснуть? – в недоумении подумала она. – Я же была так испугана… Я была уверена, что теперь ни за что не сомкну глаз! А вместо этого…»
– На тебя никогда нельзя положиться! – напустился Кирилл на Макса. – Если ты устал, то надо было честно сказать! Я бы стал дежурить первым!
Макс собирался что-то сказать, но тут раздался негромкий стук в дверь.
Двое взрослых мужчин, сразу же забыв о своих разногласиях, синхронно вцепились в ружье и потянули его, каждый к себе. Разумеется, они добились лишь того, что уронили его на пол. Ира заворочалась за шкафом, подняла голову.
– Что там? – сонно спросила девушка. – Макс!
Стук в дверь повторился, но теперь это уже был громкий, властный стук, который даже не пытался притвориться деликатным.
– Кто там? – подал голос Кирилл.
– Капитан Кошкин.
– В чем дело, капитан?
– Открывайте.
– Мы, кажется, спросили, в чем дело, – несмело заметил Макс, косясь на бизнесмена.
– Открывайте…..!
– И зачем грубить? – буркнул себе под нос Кирилл. Но дверь все-таки открыл.
Войдя, Кошкин окинул комнату чрезвычайно цепким взглядом.
– Вы были тут всю ночь? – без обиняков спросил он.
– Разумеется, – с удивлением ответил Кирилл, пожимая плечами.
– Ничего не слышали?
– А что именно мы должны были слышать? – вступила в разговор Виктория.
Не отвечая, Кошкин повернулся к Максу Доронину, который как раз нагнулся за ружьем и положил его на стол возле двери.
– Где ваш шофер?
– В смысле? А, ну да, – вспомнил Макс. – Честно говоря, я его не видел.
– Когда?
– Простите?
– Сколько именно времени вы его не видели? – Кошкин пытался сдерживаться, но было заметно, что это плохо у него получается.
– Со вчерашнего дня. Собственно, он не совсем мой шофер, то есть… – Макс замялся.
– Он вел для вас расследование?
– Да. Вообще-то…
– Он работал на вас, – безжалостно продолжал Кошкин. – И хотя вы так удачно заперлись в этой комнате, его вы почему-то пригласить к себе забыли.
– Честно говоря, – начал Кирилл, хмурясь, – я не понимаю…
– Капитан, – внезапно спросила Виктория, – почему вы говорите об этом человеке в прошедшем времени?
Кошкин вздохнул и повернулся к ней.
– Почему? А как иначе я могу о нем говорить, если его больше нет?
И в комнате повисла нехорошая, напряженная, мучительная тишина.
– Его убили? – угрюмо спросил Макс.
Капитан кивнул.
– Очевидно, он вышел во двор покурить. Домработница вспомнила, что Илона Альбертовна накричала на него, чтобы он не курил в комнатах. Во дворе кто-то напал на него сзади и задушил его веревкой из кладовки. Так я его и нашел, – с неожиданной для него беспомощностью заключил Кошкин.
– Мне очень жаль, капитан, – пробормотал Макс.
– Ни хрена вам не жаль, – огрызнулся его собеседник. – Вам наплевать, что у него была жена и маленький сын и что для них он теперь… как вы верно подметили, Виктория, навсегда останется в прошедшем времени.
– Как же он не защищался? – дрожащим голосом спросила Ира.
– А вы? – Капитан зло посмотрел на нее. – Как вы, интересно, стали бы защищаться, если бы на вас напали сзади?
– Но у него же был пистолет… – пробормотала Ира и осеклась.
– Пистолет? – Кошкин нахмурился и повернулся к Максу. – Минуточку. Вы знали, что Толя носил с собой оружие? Вообще-то, он не имел на это права.
– Я, честно говоря, не в курсе, – сказал Макс, избегая его взглядом.
– Вы уверены, что это был именно пистолет? – Теперь Кошкин переключился на Иру.
– У него оттопыривался карман, – еле слышно ответила девушка. – Как, знаете, в детективных фильмах… – Она осеклась. – Я подумала… то есть мне показалось…
По ее голосу Виктория поняла, что Ира готова заплакать.
– Послушайте, – начал Макс, – если мы можем чем-то помочь… Если я могу что-то сделать…
Мгновение Кошкин о чем-то хмуро раздумывал, покусывая изнутри нижнюю губу. Затем кивнул:
– Да. Я должен буду поговорить с каждым из вас.
Лев Подгорный сладко всхрапнул, попытался повернуться на своем неудобном ложе и проснулся.
– Что такое, в чем дело? – сонно пробормотал он.
– Еще одного убили, – дрожащим голосом сказала Ира. – Сыщика.
– А, ну туда капитану и дорога, – отозвался критик и надел очки.
После чего встретил взгляд Олега Кошкина. По совести, этот взгляд нельзя было назвать ни каким-то особенно злобным, ни чрезмерно свирепым, ни испепеляющим, и вообще, Лев имел все основания считать, что его никаким взглядом не прошибешь, – но тут, надо признаться, Подгорный не на шутку струхнул.
– Э… – в некотором смущении начал он. – Я, собственно, только что проснулся… и не очень хорошо соображаю. – Он заискивающе улыбнулся.
– Врожденный или приобретенный? – выпалил Кошкин.
– Прошу прощения?
– Ваш кретинизм врожденный или приобретенный? Судя по всему, врожденный. Потому что приобрести такой затруднительно. Даже за деньги!
Критик понял, что наступила пора встать в позу Безвинно Притесняемой Интеллигенции (да-да: пишется только с большой буквы), и на всякий случай поправил очки.
– Я не понимаю, капитан, – начал он тоном, исполненным сдержанного достоинства, – с какой стати…
– Лев, заткнись!
Виктория сама от себя не ожидала такой грубости – потому что к вышеприведенной фразе она, по правде говоря, кое-что добавила; и это кое-что – если уж говорить совсем начистоту – совсем не красило ни писательницу, ни женщину, ни просто человека. Но цели своей она достигла, Лев умолк, застигнутый врасплох. Макс, отчего-то улыбаясь, старательно делал вид, что разглядывает потолок.
– Извините, капитан, – сказала Виктория. – Я бы хотела узнать… мы все хотели бы узнать… – Она собралась с духом. – В этом доме произошло уже третье убийство. Неужели опять никто ничего не заметил?!