Резо согласно кивнул, а я по дороге неоднократно пожалела о его способности думать только о том, что у него перед глазами. Сейчас перед глазами было шоссе, вот о нем он и думал. О грузовике, который тащится по левой стороне, мешая движению, о «Запорожце», в окно которого высунула симпатичную морду овчарка… и больше ничего. Все-таки я сижу рядом. Резо повернул голову, посмотрел на меня и улыбнулся.
— Сбежим? — с надеждой спросила я.
Он покачал головой.
— На самом деле я думаю, что от Папы не сбежишь, то есть, если он узнает, кто убил Чуму, найти где-нибудь тихое местечко станет затруднительным. Может, нам повезет. Ты свободный человек, и тебе незачем жить в его доме.
— А ты? — насторожилась я.
— Что я?
— Ты уйдешь от Папы?
— Видишь ли, — почесал он за ухом, — в такой работе, как моя, есть недостатки. Никто не может просто так взять и уйти. Платят у нас прилично, но график увольнения на редкость паршивый…
— Иногда фирма прогорает, — нахмурилась я. — И парни вроде тебя остаются без работы.
Этот разговор вынудил меня вернуться к первоначальному замыслу.
На даче мы пробыли недолго. Собрав оружие в мешок, утопили его в болотце по соседству. Теперь, если оно и отыщется, связать его со Скобелевым будет затруднительно.
Покончив с этим, мы поехали на турбазу, пообедали и даже немного погуляли в роще. Несмотря на хорошую погоду, природа нас не очень привлекала, вдвоем в домике было гораздо интереснее.
Ближе к ужину я уже твердо знала, что вся моя предыдущая жизнь прошла впустую. Какой же я была дурой и сколько времени потратила зря. Я могла бы обратить внимание на Резо в первый свой визит к Папе. Почему бы нет? Надо быть внимательной к людям.
Ужинать не хотелось, и как ни крути, а надо было возвращаться. Я запечалилась, Резо погладил меня по плечу и заявил:
— Лучше делать вид, что ничего не случилось. Я имею в виду Чуму и все такое.
В конце концов, ты здесь вообще ни при чем, а я просто твой охранник, и до всего остального мне дела мало. Если повезет, мы выкрутимся.
— А если нет?
— Тогда придется бежать. Но я уже говорил — это не очень хорошая идея, потому что бежать надо далеко.
— Ну и что? На свете много мест, где о нас никто не узнает.
— Я тоже так думаю. Поэтому ты не должна переживать.
— А кто переживает? — нахмурилась я.
Мы поднялись на веранду, и я сразу поняла: что-то не так. Навстречу нам вышли Толик и Максим. Толик замер перед Резо, а Максим обошел его сбоку и сказал спокойно и даже доброжелательно:
— Резо, отдай «пушку» и сядь вот здесь. — Он кивнул на кресло и обернулся ко мне:
— А ты иди к Папе.
Самое забавное, что обыскать меня никто не догадался, даже сумку не отобрали, а в ней, между прочим, лежал пистолет Скобелева. Я испуганно покопалась в мыслях парней. Дело касалось меня, а отнюдь не Резо. Об убийстве Чумы еще не знали, по крайней мере, эти двое. Повода для паники я не видела и поэтому в кабинет Папы вошла спокойно.
И увидела Дока. Он, ссутулясь, сидел в кресле и прятал глаза. Черт, вот так сюрприз! Одно хорошо, кроме Толи и Максима, охраны в доме нет, это внушало определенные надежды.
— Привет, Док, — вздохнула я, притворяться уже не было смысла. Он ничего не ответил, да мне и не нужно было.
Папа стоял у окна. Он повернулся и одарил меня взглядом, от которого захотелось присесть и вообще стать меньше ростом. Его взгляд мне совсем не понравился, и я как-то не смогла убедить себя, будто это добрый знак. Мысли Папы мне и вовсе не нравились.
— Странные вещи рассказывает твой Леонид Андреевич, — сказал Папа и покачал головой.
— Он чокнутый, — пожала я плечами. — Вечно возится с психами, так и самому недолго свихнуться.
— Возможно… Только выходит, что он прав. Я тут целый месяц голову ломал, что за чудеса творятся. Ни одного слова еще не сказано, а там, где не надо, о моих планах уже знают. Много людей из-за этого невинно пострадали.
— Насчет невинно — вы зря, — сказала я с усмешкой и села напротив Дока, хотя мне сесть не предлагали.
— Ну, с Резо все понятно, дело молодое, — вздохнул Папа, продолжая меня разглядывать. — А все остальное ловко, ничего не скажешь.
Папа меня сейчас не очень интересовал, я смотрела на Дока. Он хмурился и разглядывал пол.
— Док, ты дурень, — хмыкнула я. — Думаешь, он позволит тебе увезти меня отсюда? Как бы не так. Папа умный, он рисковать не станет. Меня просто пристрелят. Тебя скорее всего тоже. И ты не будешь приходить ко мне в палату, держать за руку и неспешно беседовать. И еще, Док: мы были друзьями и никогда не были любовниками. Даже если бы ты был нормальным мужиком, все равно ничего бы не изменилось. Ты был мне другом, братом, но никогда возлюбленным… Ты дурак, Док, дурак и сукин сын.
— Возможно… Я поверил тебе, я бросил все и пошел за тобой, когда ты позвала, а ты спуталась с каким-то… Господи, как это глупо. Я даже подумать не мог…
— Я тоже не могла, но так бывает. Наши препирательства неинтересны Папе, но я вот что хочу сказать: ты предал меня не потому, что спасал человечество от монстра, а потому, что я предпочла тебе другого. Ревность, Док, обида и оскорбленное самолюбие. И ничего больше.
«Отойди в сторону от Папы, да и от Дока будь подальше», — вдруг возникла мысль в моем мозгу. Черт знает, почему я так подумала, но, повернувшись к Папе, спросила:
— Можно, я глотну воды?
Он кивнул, а я сделала пару шагов в сторону журнального столика, на котором стояли бутылка боржоми и стакан.
Я не успела сделать ни одного глотка, дверь распахнулась, и вошел Резо. Как всегда спокойный и сосредоточенный, в руках он держал пистолет. Папа, увидев его, покачал головой.
— Не дури, — сказал он с искренним сочувствием, вздохнул и добавил:
— Не ожидал от тебя…
Резо заметно поскучнел.
— Не будешь же ты в меня стрелять? — усмехнулся Папа и был уверен, что нет, а вот и напрасно. Резо тоже вздохнул.
— На самом-то деле я бы хотел договориться. Я мог бы закрыть вас в кладовке, не в обиду вам будет сказано, и мы бы уехали.
— Ерунда, Резо. Куда ты с ней поедешь? Ты хороший парень, а она сумасшедшая. Просто сумасшедшая и ничего больше. Даже собака не кусает хозяина, а она… В ней нет ни благодарности, ни любви, ничего…
Эти речи мне не понравились, нечего забивать голову моему парню, я подняла с пола свою сумку и достала пистолет.
— Мы что-нибудь решим сегодня? — спросила я Папу.
— Она не умеет стрелять, — влез Док.
— Не беспокойся, на таком расстоянии не промажу. Мы хотели бы уйти. Честно. Вы нас больше не увидите.
— Резо, — игнорируя меня, начал Папа. И тут до меня дошло, что он тянет время.
— Черт, этот гад вызвал ребят. Они могут явиться в любую минуту.
— Не верь ей, Резо, — нахмурился Папа и сделал шаг, начисто забыв о том, что его мысли не являются для меня секретом. Он сделал шаг, а я выстрелила.
Папа странно дернулся и вроде бы удивился, не веря в происходящее. Шагнул ко мне и вдруг рухнул лицом на ковер. Я вздрогнула и попятилась, в этот момент за спиной что-то упало. Обернувшись, я увидела Дока, он лежал рядом с креслом. Резо стоял и поглядывал на него.
— Что ты сделал? — крикнула я.
— По башке ему стукнул. Пусть отдохнет немного. От него одни неприятности.
Резо тщательно протер носовым платком свой пистолет и вложил его в ладонь Папы. Оружие, из которого я застрелила Папу, тоже вытер и вложил в ладонь Дока. Посмотрел и сказал:
— Сойдет.
— Кого ты хочешь обмануть? — удивилась я.
— Не знаю. Пошли отсюда.
Далеко уйти мы не смогли. Только вошли в гараж, как возле ворот остановилась машина: огромный «Форд» с боковой дверью, из него появились четверо ребят и направились к калитке.
«Не успеем», — подумал Резо, а мне сказал:
— Давай в сад. Спрячься там, если что, уходи через соседний участок, ты ведь пролезешь.
Я, конечно, пролезу, а вот Резо нет. Другого выхода, кроме калитки, не было, а там сейчас ребята.
Резо легонько подтолкнул меня в спину, а сам скрылся в доме. Я же, не искушая судьбу, пролезла между прутьями в соседский сад и залегла в траве. Однако надолго меня не хватило, в доме началась стрельба, а я, забыв про мудрую поговорку: «Сиди и не высовывайся», бросилась к веранде. Пользы от меня, конечно, никакой, скорее вред, но с умными мыслями я сегодня не дружу.
Понятия не имею, что я стала бы делать в доме, но тут на веранде появился Резо. Один и с автоматом в руках. Я бросилась к нему со всех ног.
— По-моему, я поступил не совсем честно, — вздохнул Резо, имея в виду Папиных ребят. — Но уж очень хотелось еще разок увидеть тебя.
Ребята вошли в дом, уверенные, что ничего опасного их здесь не ждет, и очередь из автомата застала их врасплох. Я заглянула в кухню: Толя с пробитой головой лежал в кладовке и рядом с ним Максим.
— Уходим? — спросила я.
— Конечно. Если у тебя нет других планов.
— Ну их к черту, эти планы!
Мы направились к выходу, и вдруг у меня пошел мороз по коже. Я не видела его, но хорошо чувствовала. Как он смог очнуться так быстро, не знаю, но сейчас Док стоял в дверях и целился в Резо, а я с ужасом поняла, что ничего не успею… Я могу закричать, возможно, толкнуть Резо, но это его не спасет.
Я шагнула вперед, оказавшись между ним и дверью, выстрел грохнул одновременно с моим шагом, и меня швырнуло на грудь Резо, швырнуло с такой чудовищной силой, что в первое мгновение я не почувствовала ничего, кроме удивления. Левой рукой подхватывая меня, Резо выстрелил, Док упал в коридор, и я перестала его слышать, а потом чужие мысли меня уже не занимали, страшная боль в груди сбила дыхание, лишая разума. Резо отшвырнул автомат, испуганно вцепился в меня обеими руками, не соображая, что делает.
— Подожди, — произнес он самую нелепую фразу в мире. — Пожалуйста…
Он положил меня на пол, схватил со стола полотенце, сунул его мне под кофту, исходя дрожью и стиснув зубы от отчаяния.