– Думаю, мне надо перед тобой извиниться.
Она сложила руки на груди и выгнула брови.
– Наверное, я неправильно оценил твои действия. Если это так, то мне очень жаль.
Я думаю? Наверное? Если? Таш стиснула зубы. Может быть, стоит разорвать его на кусочки прямо сейчас.
Митч выпрямился.
– Хочешь что-нибудь сказать?
Ей пришлось с усилием разжать зубы, чтобы язвительно ответить:
– Боюсь, я просто лишилась дара речи после такого чувственного извинения.
На его щеках вспыхнул румянец – от злости и обиды.
Таш покачала головой:
– Мне нечего сказать.
Пульс неровно бился у виска. Она отвела взгляд.
– В таком случае тебе приятно будет узнать, что наше пребывание здесь подошло к концу.
– Я так понимаю, Рика нашли?
Он кивнул.
– Я хочу его видеть.
Митч помрачнел и взорвался – словно гром средь ясного неба.
– Когда ты перестанешь вести себя с ним как влюбленная дура?
– Как влюбленная дура? – Таш открыла рот и тут же закрыла. Как после прошлой ночи он мог предположить, что у нее есть какие-то чувства к Рику?
Так же, как мог поверить, что она солжет и обманет его и стащит свой телефон этим утром.
Она придержала полотенце, начавшее сползать с бедер.
– Когда ты наконец признаешь, что он никогда не причинял мне боли? И ни одной другой женщине тоже.
– Скажи это Дикси Беннет и Леа Мэннинг.
– Все еще ослеплен своими предрассудками? Ты ведешь себя словно рыцарь в сияющих доспехах, но под доспехами ты просто лицемер.
– Как я сказал, – ответил он резко, – нам здесь больше делать нечего.
– Какое счастье!
По дороге в Сидней они не обменялись ни единым словом. Таш старалась расслабить руки и не сжимать их в кулаки.
Но по мере того как они удалялись от коттеджа, от пляжа, от воспоминаний, выжженных в ее памяти – и на ее теле, – сердце у нее разрывалось, как никогда прежде. Больше она никогда туда не вернется. Боль потери терзала ее, внутри все горело. И Таш ничего не могла с этим поделать.
Митч даже не выключил двигатель, когда они остановились у ее дома. Он вышел из машины, вытащил из багажника ее чемодан и поставил рядом с воротами. Но, когда Таш попыталась пройти мимо него, Митч преградил ей путь.
– Мы еще не закончили, Таш. Я не позволю тебе просто выбросить меня из своей жизни, как ты поступила со своими родителями… и, наверное, с каждым человеком, который тебя разочаровал или задел. Это еще не конец.
– Это ты так думаешь.
Она отвернулась, чтобы скрыть внезапный страх. То, насколько уязвима она была перед этим мужчиной, пугало ее до чертиков. Она хотела, чтобы он уехал. Прямо сейчас.
– Передавай привет Рику, – протянула она. – Скажи, что я приеду, как только смогу.
Митч поджал губы.
– Я не поеду сейчас на работу.
«О чем это он?»
Обвив ее одной рукой, он притянул ее к себе, прижался губами к губам, твердо, требовательно, настойчиво. Их дыхание смешалось, и Таш почувствовала себя с ним единым целым.
А потом Митч ее отпустил, и она упала бы, если бы он ее не поддержал. Проведя большим пальцем по ее припухшей нижней губе, он посмотрел на нее.
– То, что произошло между нами, было потрясающим, и ты вряд ли просто так это забудешь.
У нее отчаянно билось сердце, и никакой ответ не шел на язык.
– Я не удерживал тебя восемь лет назад, но теперь я буду за тебя бороться, Таш. Увидимся утром. Надеюсь, к тому времени мы оба все обдумаем.
Таш смотрела ему вслед и могла думать только о том, как ей хотелось, чтобы завтра уже наступило.
Прошло целых пять часов, прежде чем детектив Гластонбери и его команда закончили задавать Рику вопросы. Но у них не было достаточных доказательств, чтобы задержать его, и Таш смогла забрать его домой.
Но не успели они выйти на улицу из центральных дверей участка, как Митч вышел из офиса и преградил им путь. Он смотрел на нее таким злым темным взглядом, что Таш сцепила перед собой пальцы.
Рик скрестил руки на груди.
– Ну-ну, да это же офицер Кинг.
Митч придвинулся ближе, и его запах вызвал у Таш такой прилив желания, что закружилась голова. Она стиснула пальцы еще сильнее, чтобы привести себя в чувство.
– Если с ее головы упадет хоть один волос, Брэдфорд, я тебя из-под земли достану.
– Я буду того заслуживать, если причиню ей вред, – парировал Рик.
Митч отступил, но его взгляд не смягчился.
– Мы присматриваем за тобой.
– Я понял.
Таш закатила глаза и задалась вопросом, кто из них первым начнет бить себя в грудь, как первобытный человек.
Митч перевел сокрушительный взгляд на нее.
– Завтра.
Она кивнула. Он прав. Она не могла просто сбежать, но была уверена, что все закончится разбитым сердцем. Двумя разбитыми сердцами.
– Давай поздним утром. – Она дала понять, что не против идеи в целом. Так или иначе, им надо было прояснить некоторые вещи. – Я испеку торт.
– Видимо, мне надо будет уйти на время вашего важного свидания завтра?
Таш подняла взгляд от дивана, где отдыхала с только что купленной книгой рецептов. Она сбегала за ней сегодня днем, после того, как они с Риком приехали домой, заодно прихватив продуктов.
Она выпрямилась и спустила ноги на пол.
– Я буду рада, если ты останешься на торт и кофе. – На самом деле было бы неплохо дать Митчу возможность узнать Рика получше. – Но, если после этого у тебя будут планы, я не против, если ты уйдешь. Нам с Митчем надо наконец прояснить некоторые вещи.
– Я уйду рано утром.
Она подавила вздох. Наверное, это к лучшему.
– Спасибо, Рик.
Таш очень хотела поговорить о том, кто виноват в этой волне насилия, кто пытался его подставить, но сдерживалась. Они уже поделились мнениями и теориями, но ничего похожего на правду им в голову не приходило.
Рик заложил руки за голову и ухмыльнулся.
– Ты действительно будешь печь Митчу торт?
– Да. – И о чем она только думала?
Рик посерьезнел и наклонился к ней, поставив локти на колени.
– Таш, что происходит? Чего ты надеешься завтра добиться? – Он нахмурился. – И…
И – что?
– И чего ты боишься?
Она сглотнула. Рик слишком хорошо знал ее, но если она просто отшутится, то не станет возвращаться к теме. Однако она не хотела отшучиваться.
– Я могу сказать, чего я боюсь. Это легкий вопрос. Но чего я хочу? – Она закрыла книгу и покачала головой. Если бы она сама знала… – Мне сложно понять.
– Тогда давай начнем с простого.
Таш посмотрела ему в глаза.
– Ты, наверное, догадался, что, пока мы с Митчем прятались, между нами… кое-что произошло? – Она знала, что Рик в ответ закатит глаза, поэтому добавила: И я имею в виду не только секс.
Она закусила нижнюю губу, подбирая слова.
– Между нами возникла связь… – Таш вскочила с дивана и начала мерить шагами комнату. Я не знаю, как ее назвать: эмоциональная, духовная…
– У тебя с Митчем всегда была такая связь, Таш. Что тебя теперь так удивляет?
– Но… но это было восемь лет назад.
– Это не значит, что связь была не настоящей. И хотя все началось восемь лет назад, но, как я вижу, до сих пор не прошло. – Он покачал головой. – В участке от вас таким жаром несло, что воздух трещал.
Прекрасно. Просто прекрасно. Она вскочила.
– Мы провели вместе всего четыре дня. Глупо думать, что что-то было по-настоящему.
Невозможно начать испытывать сильные чувства к кому-то за такой короткий промежуток времени. Таш расхаживала взад-вперед вокруг кофейного столика. На самом деле если быть честной, сколько времени они провели вместе: шесть недель восемь лет назад и четыре дня на этой неделе? Это просто смешно.
– Может, это просто гормоны?
– Объяснение, конечно, удобное.
Она медленно сглотнула, а потом подняла голову.
– Он предал меня. Он меня использовал.
– Восемь лет назад он считал, что защищает тебя. Он хороший парень, Таш.
Таш тоже это знала. Она села на краешек дивана.
– Ты все еще не сказала, чего боишься.
Она не хотела произносить это вслух. Но заставила себя.
– Я боюсь, что у нас с Митчем начнутся страстные и серьезные отношения и… мы просто разорвем друг друга на куски, разрушим друг друга.
Как ее отец и мать. Как мать и отец Митча.
– Но ты все равно не хочешь прекращать этот роман. Значит, хочешь, чтобы Митч дал вам обоим шанс посмотреть, как все пойдет?
– Я практически уверена, что он захочет перевести отношения на новый уровень.
– Но?..
– Я просто не понимаю, как это возможно. Он не доверяет мне. Он точно не доверяет моим суждениям.
– Он просто хочет, чтобы ты была в безопасности.
Она подумала о матери Митча, и ей пришлось на мгновение закрыть глаза.
– Он хочет посадить меня в клетку, а я никогда на это не соглашусь.
– Тогда тебе придется показать ему, как сделать тебя счастливой.
Очень медленно Таш кивнула. Конечно, именно так и нужно поступить, но… повлияет ли это на ситуацию? Увидит ли он, что она не сможет жить так, как он придумал?
– Таш, ты любила этого парня восемь лет назад и любишь его сейчас. Я даже не уверен, что ты переставала его любить все это время.
– Но…
– Даже если ты похоронила это чувство на годы под кучей обиды и злости.
Она замерла.
– Мы не так долго знакомы, чтобы я его любила.
– Кто такое сказал? Народная мудрость? По-моему, любовь придумывает свои собственные правила, они даже не всегда следуют какой-то логике.
Таш тоже так думала, и у нее подскочило сердце, как тогда в морском гроте. Бессознательно она стала вертеть в пальцах ракушку, которая оставалась в кармане шорт. Может Рик быть прав? Она правда любит Митча? Безумие…
Рик хрипло засмеялся. Звук казался неуместным в атмосфере гостиной, наполненной мягким светом раннего вечера.
– Знаешь, в чем ирония? Даже если Митч решил, что он может жить по твоим правилам, и вы оба признаетесь друг другу в вечной любви, нет никакой гарантии, что хотя бы один из вас будет счастлив.