В комнате для отдыха Кинс застал Вика; тот выцеживал последние капли кофе из заляпанного кофейника в чашку с надписью «Морда» спереди и портретом самого обладателя сзади.
– На, держи. – Итальянец протянул чашку. – Тебе он, похоже, нужнее, чем мне, а это плохо.
Кинс отмахнулся.
– Ага, и не потратить золотые минуты, заваривая новый кофейник? Нет, Фаццио, не дождешься. Это вершина моего трудового дня.
– Какого черта затевает Ноласко? – спросил Фац. – Мы сроду этого парня не поймаем, если будем просиживать штаны да ковырять у себя в заднице.
– Понятия не имею, – сказал Кинс, – тут Сантос звонила, опять его искала. Говорит, просил передать ему заметки по профилю преступника и оценку каждого подозреваемого.
– Зачем, она не знает?
– Ноласко ей не сказал, просто просил сделать как можно раньше.
– А где он теперь?
– Понятия не имею.
– Н-да, самое главное в том, что он где-то шляется. Здесь его нет.
Возвращаясь за свой стол и чувствуя, что этого перерыва ему было недостаточно, Кинс взял пульт и включил телевизор. Он так и стоял на восьмом канале с прошлого вечера, когда все смотрели новости. Стоя перед экраном и прихлебывая свежезаваренный кофе, Кинс обратил внимание на объявление бегущей строкой внизу экрана.
«Прорыв в расследовании дела Ковбоя».
В животе защекотало. Перед ним был кадр, снятый с вертолета, который висел над одноэтажным домом посреди изумрудно-зеленой лужайки с полудюжиной фруктовых деревьев и чем-то похожим на металлический сарай на краю.
– Эй, Фац!
– А?
– Кажется, я знаю, что затеял Ноласко.
Телефон вырвал Трейси из глубокого сна. Полностью одетая, она лицом вниз лежала у себя на кровати, куда упала, придя домой после встречи с Кинсом. Экран ее мобильного светился совсем близко от лица, но когда она протянула за ним руку, почувствовала, что та будто одеревенела. Отлежала – циркуляция крови нарушилась, и мышцы во всей руке, от плеча до пальцев, были как чужие. Она перекатилась на спину и сразу почувствовала, как руку закололи тысячи мелких иголочек. В детстве они с Сарой называли это «мертвой рукой» – эффект, которого, кстати, можно добиться еще и точно направленным ударом костяшками пальцев в точку сразу над бицепсом. Она хотела сесть, но голова была такая же свинцовая, как рука.
Она узнала входящий номер и ответила лежа.
– Алло, – каркнула она. Кашлянув, попробовала еще раз: – Алло.
– Разбудил? – спросил Дэн, и она различила удивление в его голосе.
– А сколько сейчас?
– Почти четыре тридцать.
Не веря своим ушам, она повернула голову набок, чтобы видеть циферблат часов на тумбочке.
– Черт. – Она же хотела полежать всего часок.
Дэн засмеялся.
– И на сколько же ты прикорнула?
– Часов на семь.
– Значит, тебе было нужно.
Она зевнула и посмотрела себе на ноги.
– Надо же, я даже обувь не сняла.
– У тебя все в порядке?
– Да, все хорошо. А ты все еще в хранилище?
– На сегодня почти закончил.
– Ну и как, нашел что-нибудь? – спросила она.
– Нет пока. Перебрал уже половину, но зато теперь у меня появилась система. А это дает ощущение прогресса, хотя и ложное. Я тут подумал, раз уж я все равно забрался так далеко на север, заеду-ка я, пожалуй, домой, заберу ребят да проверю, стоит еще дом или они его уже по камешкам разнесли.
– Я так по ним соскучилась.
– У тебя правда все в порядке? Ничего странного не происходит?
– Все хорошо, Дэн, правда. Ты же сам говорил, я живу в крепости.
– Часам к восьми приеду.
– Приготовлю обед.
– Ты будешь готовить?
– Эй, я умею готовить.
– Я прямо из носков сейчас от удивления выскочу.
Трейси нажала отбой, уронила телефон на кровать и полежала еще несколько минут, просыпаясь. Пока лежала, поняла, что хочет есть. И еще почувствовала себя грязной. Что сначала – поесть или помыться?
Конечно, поесть.
Она медленно встала, вышла на кухню, выудила из холодильника картонку с остатками китайской еды и, ковыряя ее палочками, шагнула к стеклянной двери. Разминая потихоньку плечи, шею, чувствуя, как продолжает постепенно просыпаться тело, она бросила взгляд во двор, туда, где вчера вечером стоял незнакомый мужчина.
Что-то круглое и черное трусило к кустам через лужайку.
Роджер.
Кинс стоял перед телевизором и не отрываясь смотрел в экран, не веря своим глазам.
– Кто это? – спросил Фац.
– Наверное, ФБР. Вот чем был так занят Ноласко. Втягивал в это дело Фантастически Бестолковых, чтобы выставить нас дураками.
Им не пришлось долго ждать, чтобы узнать, к кому еще обратился за помощью Ноласко. Мария Ванпельт держала одной рукой микрофон, а другой прижимала к уху наушник. Похоже, других репортеров там не было.
– Это он сливал ей информацию, – догадался Вик.
– Наверняка, – согласился Кинс.
– Я веду репортаж с места, где вот-вот разыграются события, которые, как нам обещают, станут поворотным пунктом в деле поисков убийцы, известного как Ковбой. – И репортерша показала на одноэтажный дом, расположенный чуть дальше по улице. – Всего несколько минут назад агенты ФБР взяли штурмом дом Дэвида Бэнкстона, которого они считают одним из главных фигурантов в деле о многочисленных убийствах.
– Бэнкстона? – повторил Кинс.
Ванпельт продолжала:
– Бэнкстон, работник магазина-склада в Кенте, впервые попал под подозрение, когда на веревочной удавке, найденной на одном из мест преступления, была обнаружена его ДНК.
– И вовсе это не место преступления, – сказал Кинс.
Вик смачно выругался.
– Он же нас отстранил. Ноласко нас отстранил.
– Обыск проводит капитан полиции Сиэтла Джонни Ноласко, недавно возглавивший оперативную группу по поиску преступника.
Входная дверь отворилась, а Ванпельт продолжила свой репортаж.
– Агенты ФБР выводят из дома женщину и маленькую девочку. – Камера метнулась к большому сараю. – Между тем вторая группа агентов чем-то похожим на болторез снимает с двери сарая большой висячий замок. – Камера показала крупный план. Мужчины и женщины в синих куртках с золотыми буквами ФБР на спинах окружили дверь, кто-то из них монтировкой сбивал с двери петли замка. Когда это им удалось, они перегруппировались и вошли в сарай уже в боевом порядке, с оружием на изготовку.
– Идиоты, – не выдержал Кинс. – Если бы он был в сарае, то как бы запер дверь на висячий замок?
– Сейчас мы ненадолго прервемся, – снова заговорила Ванпельт, – и зададим пару вопросов капитану Джонни Ноласко. – Тот как раз пересекал лужайку перед домом и был в джинсах и синей куртке с буквами ПУС, только не золотыми, а белыми. Ванпельт крикнула ему:
– Капитан Ноласко? – Он встал. – Расскажете нам, что происходит?
Ноласко только поднял руку и пошел себе дальше, изображая занятость. Камера довела его до сарая, где тот остановился, поговорил с агентом и тоже нырнул внутрь.
– Надо позвонить Трейси, – сказал Кинс. Он метнулся к столу, схватил с него мобильник, и, нажимая кнопку вызова, вернулся с ним к телевизору. Ответила ему голосовая почта. – Позвони мне. Включи телевизор, восьмой канал. Глазам своим не поверишь.
По телику Джонни уже выходил из сарая, неся что-то в руках.
– Похоже, капитан Ноласко обнаружил в сарае что-то интересное, – сказала Ванпельт, когда камера сделала очередной крупный план. – Это веревка.
Кинс почувствовал, как кровь застыла у него в жилах.
Ванпельт снова крикнула:
– Капитан Ноласко?
На этот раз Ноласко не заставил себя долго ждать. Он подошел ближе, держа моток желтой веревки в руках. Выражение физиономии у него было самое что ни на есть полицейское – суровое и решительное.
– Скажите, это та самая веревка, которой Ковбой совершил все свои убийства? – спросила Ванпельт.
– Я не могу комментировать улики.
– Тогда зачем ты ее в руках держишь? – снова не выдержал Кинс.
– Дэвид Бэнкстон и убийца Ковбой – одно лицо? – снова спросила Ванпельт.
– И это пока без комментариев.
– Скажите, что привело вас к решению обыскать его дом?
– Мы произвели кадровые изменения в составе опергруппы, и я, пересмотрев собранные улики и оценив ситуацию заново, решил, что необходим обыск.
– Дэвид Бэнкстон уже арестован?
Ноласко лишь на мгновение замешкался с ответом, но Кинс сразу понял почему.
– Ни фига он не арестован, – сказал он. – Они не знают, где он сейчас.
– Да брось, – сказал Вик. – По-твоему, они затеяли эти скачки вокруг его дома, а его самого даже не нашли?
– Мы уверены, что задержание произойдет в самые ближайшие сроки, – ответил Ноласко.
Кинс глянул на телефон.
– В чем дело, Воробей?
– Трейси не звонит. Почему она не берет трубку?
– Может, она телефон выключила.
– Она никогда не выключает телефон. – Кинс еще раз набрал номер напарницы. Звонок снова ушел на голосовую почту. Тогда он позвонил ей на домашний, но и тут ответом ему была голосовая почта.
– Черт бы тебя побрал, – сказал он и метнулся к столу за бумажником и ключами.
– Я с тобой, – сказал Вик.
Глава 52
Дэн опустил металлическую дверь-жалюзи и навесил замок. Просмотр содержимого коробок оказался работой нудной и медленной. Папки с документами одних предприятий зачастую обнаруживались в коробках, подписанных совсем другими названиями, да и в содержании самих папок была такая же путаница. А значит, надо было пролистать каждую папку, подержать в руках каждый документ. В тот момент, когда он позвонил Трейси, уже перебрал примерно половину содержимого склада. Не раз подумывал о том, чтобы остановиться, но поиски затягивали, ведь с каждой просмотренной папкой шансы обнаружить то, что нужно, повышались. Три раза Дэн поднимал крышку очередной коробки с мыслью, что эта на сегодня последняя. И на третий раз попал в яблочко. Перед ним была папка с надписью «Грязный Эрни». Быстро пролистав ее содержимое, он понял, что у него в руках платежные ведомости и информация о работниках безвременно почившего заведения.