И у тех, и у других императоры были слабо вменяемые, а рулили военные хунты: у цинцев армейская, а у ниппонцев – флотская. И вот так неожиданно свинтиться с резьбы могли и те, и другие.
Новый взрыв раздался совсем близко, но это было что-то вроде 57-мм снаряда. Вышибло стекла в соседнем коттедже, но ничего, слава богу, не разрушило.
Ара быстро завязала шнурки, прихватила дежурный рюкзачок, называвшийся по традиции «тревожным» – к этому их приучали в Академии практически с первого курса, – и, застегивая на ходу пояс с револьвером, выскочила в коридор. Следует отметить, девчонки не подкачали, собрались быстро и без истерики. Так что уже через пять минут они выбежали из дома, и Ара повела свой маленький отряд прямиком к штабному коттеджу, находившемуся почти в самом центре поселка. А между тем на улице творилось настоящее светопреставление. Где-то в начавшем светлеть небе, то снижаясь, то взлетая выше, гудели штурмовики. Они сбрасывали бомбы и расстреливали на бреющем подсвеченные пожарами цели из бортовых автоматических пушек. Артиллерийский же огонь вели, по всей видимости, тяжелые корабли, подошедшие к базе со стороны моря. Впрочем, прошляпившие противника себерцы начинали оживать. С мыса Билюзек ударили зенитные батареи, а когда команда Ары, протолкавшись сквозь мечущиеся толпы гражданских и военных, достигла наконец здания штаба, – наверняка показав при этом рекордное время, – стреляли уже со всех сторон и не только с земли. Если судить по косвенным признакам, в небе над поселком и бухтой начинался воздушный бой.
«Значит, кто-то все-таки взлетел», – решила Ара, прислушиваясь на бегу к звукам, приходившим со все еще темного, усеянного бледнеющими звездами неба. И да, теперь там появились яркие многоцветные пунктиры трассирующих снарядов и вспыхнули осветительные ракеты подсветки ПВО. Но ни посмотреть толком на ночной воздушный бой – а зрелище, надо сказать, получилось то еще, – ни оценить масштабы катастрофы, она не могла, потому что не имела права бездарно терять время. Она и курсантки из ее отряда могли оказаться полезными в этих драматических обстоятельствах, и теперь главное было выяснить, где и какую помощь они могут оказать.
– Гардемарин Бекетова! – отрапортовала она, ворвавшись в штаб и остановившись перед неизвестным ей лично кадварангом[81]. – Господин капитан, ваше высокоблагородие, имею в команде пять курсантов Псковской академии аэронавтики. Какие будут приказания?
– Приказания? – моргнул кадваранг, оборачиваясь к Аре. – Какие, на хрен, приказания?! Идите на х… барышня! Не до вас!
– Просрали нападение, а теперь на мне нервы срываете?! – окрысилась Ара, чувствуя, как кровь ударила в виски и натянулась на скулах кожа. – Почему у вас, господин кавторанг, оборона базы не налажена?! По минимуму двадцать минут боя, супостаты, поди, уже десант высаживают, а ваши пилоты чем заняты?! В штанах яйца катают?
Услышав эту злую, но, в принципе, справедливую, хотя и неуместную здесь и сейчас отповедь, кавторанг снова мигнул и начал стремительно наливаться дурной кровью. Впрочем, вслух он ничего сказать не успел, остановленный какой-то неожиданной, но важной мыслью. Ну, так это поняла Ара по выражению его лица.
– Ты пилот? – выхрипел он наконец вопрос.
– Так точно!
– Торпедоносец поднять сможешь?
– Струг или драккар? – уже строго по-деловому уточнила Ара.
– Струг-вампир.
– Подниму, – решила Ара, наскоро обдумав поступившее предложение.
– А остальные твои? – прищурился кадваранг.
– Нет, – покачала она головой. – Разве что вторыми номерами. Они только на третий курс перешли. Воздушного боя вообще не знают.
– Подбери себе второй номер и жди во дворе! А остальных я сейчас пристрою офицерами связи на запасной командный пункт. Вперед, гардемарин! Не отвлекай больше!
– Лена! – вихрем выскочила Ара за дверь. – Сможешь вылететь вторым номером на торпедоносце?
– А первым кто? – оробела девушка, тогда как остальные курсантки подались ближе, чтобы понять, о чем, собственно, идет разговор.
– Пилотирую я, – твердо заявила Ара, убеждая скорее себя, чем кого-нибудь другого. – Но мне нужен кто-то, кто сориентирует и сбросит торпеду и прикроет пушечным огнем мою задницу. Возьмешься?
– То есть в бой? – переспросила Лена враз охрипшим голосом.
– А что нам остается?
– Я с тобой, – решилась наконец блондинка, и как раз в этот момент из штаба выскочил капитан-лейтенант в летном комбинезоне старого образца и в не застегнутом кожаном шлемофоне с болтающимся шнуром подключения к бортовой радиостанции.
– Так, красавицы! – сказал он, окинув девушек коротким взглядом. – Вон стоит автобус. Он пойдет в сопки, у нас там запасной КП. Все туда. А экипаж «вампира» за мной!
И, не произнеся больше ни слова, побежал к стоящему на улице вездеходу. Ара кивнула Лене, и они вместе поспешила за каплеем…
– С кем хоть воюем? – спросила она каплея, когда вездеход миновал линию пожаров и углубился в лес. К слову сказать, пилот оказался довольно молодым и неожиданно симпатичным.
– Судя по всему, ниппонцы пытаются отжать у нас Сахалин, – коротко ответил он, быстро взглянув на Ару, и тотчас снова перевел взгляд на дорогу.
«Значит, ниппонцы. Ну, этого следовало ожидать, ведь так?»
– Как получилось, что они застали нас врасплох? – спросила вслух после короткой паузы.
– По первому впечатлению, провели диверсию на станции слежения и подсветили цели для своих кораблей.
«Так просто? И вся эта военная база оказалась мишенью на стрельбище?»
– Извините, капитан, за нескромный вопрос, – сказала она через минуту. – Вы знакомы с кем-нибудь из контрразведки Флота?
– Знаком, – бросил на нее мрачный взгляд каплей. – И упреждая ваш следующий вопрос, гардемарин. Если переживем эту ночь, я этим говнюкам руки больше не подам. Впрочем, облажались все. Стыд и срам!
Между тем вездеход мчался по лесной гравийной дороге. Где-то впереди мелькали габаритные огни тентованного грузовика, а метрах в ста позади трусил еще один легкий вездеход. Это флотские спецы торопились добраться до аэрополя, но все могло оказаться напрасно, если ниппонцы успели раздолбать взлетно-посадочную полосу и уничтожить склады. Времени у них было достаточно, за прошедшие сорок минут могли даже высадить десант. Однако идущий впереди грузовик неожиданно свернул куда-то влево, то есть в сторону от залива, и вездеход, в котором вместе с несколькими офицерами-авиаторами ехали Ара и Лена, последовал за ним, свернув на узкий, едва заметный проселок, огибавший невысокую сопку. Уже достаточно рассвело, и Ара худо-бедно видела и поросшую соснами сопку, и дорогу, идущую через густой лес. Позади видны были всполохи пожаров, впереди и справа, там, где располагалось аэрополе Веселый Яр, тоже что-то горело и взрывалось, а вот там, куда их вскоре доставил вездеход, было по-прежнему тихо и покойно. Локомобиль остановился на краю широкой просеки, с которой солдаты из батальона аэропольного обслуживания спешно убирали маскировочные сети.
– Резервная взлетно-посадочная полоса, – объяснил каплей.
– Нам туда, – кивнул он в сторону сопки.
Ара пригляделась. В каменной стене чернели устья выдолбленных в скале капониров.
«Ага, – сообразила она, увидев на сопке приземистую, похожую на дот железобетонную восьмигранную „гайку“ центра управления полетами, а чуть в стороне несколько прикрытых маскировочными сетями кунгов радиостанций. – Значит, у кого-то все-таки достаточно мозгов в голове, чтобы не хранить все яйца в одной корзинке».
Тем временем секретное аэрополе оживало на глазах. Подъехали два штабных кунга и полубронированный вездеход с автоматчиками охраны. Техники выкатывали из подземного склада прожектора на колесных платформах, а где-то в лесу, откуда тянулись к взлетно-посадочной полосе толстые электрические кабели, заработала, застучав шатунами и поршнями, большая – судя по издаваемому шуму – паровая машина. Ну, а следовавшие за мужчинами девушки вскоре оказались внутри довольно просторного капонира, освещенного только что вспыхнувшим желтоватым электрическим светом. Здесь один за другим стояли два торпедоносца, вокруг которых уже суетились техники, мотористы и оружейники.
Ара прошла ко второму, на который указал ей каплей («Тот ваш, гардемарин, позывной Сиг-3») и погладила ладонью алюминиевый бок торпедоносца. Струг-вампир – суперсовременная машина. Мощный, довольно быстрый и живучий самолет, несущий под фюзеляжем крылатую ракету с боеголовкой весом в четыреста двадцать килограммов. Их по старой памяти все еще называют торпедами, но сходства между этой вот «сулицей»[82] и морской торпедой, какими вооружены, скажем, подводные лодки, нет и в помине.
«Сулица» – это реактивный монстр со стартовой массой в две тонны с копейками, мощным пороховым двигателем и «упитанным» длинным телом с неширокими крыльями – размахом всего лишь в 2,5 метра, – развивающий скорость в триста метров в секунду. Система наведения, правда, так себе, – заданный торпедоносцем курс и простейший гироскопический автопилот, – поэтому, чтобы попасть в цель с вероятностью выше 0,7, надо вывести торпедоносец на дистанцию прямой видимости. Однако дальше вступают в действие совсем другие факторы. Точность прицеливания, скорость и направление ветра, удержание ракетой заданного курса и плотность огня ПВО. Скорость у «сулицы» больше тысячи километров в час, но на дистанции в десять-двадцать километров поймать ее в прицел роторного пулемета – нефиг делать. Конечно, если речь о массированной атаке по крупной, идущей постоянным курсом цели, можно бросать торпеды издалека. Но сейчас они пойдут с капитаном Шкловским одной парой. Поэтому оптимальные дистанции сброса сократятся до минимума, при котором выживаемость экипажей носит исключительно случайный характер.
Атаковать придется под огнем и с самой малой дистанции, на какую решится пилот. Лена, скорее всего, этого не знала, но Ара отдавала себе в этом полный отчет. Она знала, на что подписывается, соглашаясь на вылет, и теперь страшно боялась возможного результата. Не того, разумеется, что не попадет, хотя и этого тоже, но не так сильно, как того, что этот бой станет для нее первым и последним. По всем выкладкам, результативность торпедных атак была гораздо ниже вероятности того, что пилот торпедоносца не переживет свою безумную атаку. Ара все это знала, но и отступить не могла. И жалела сейчас лишь о том, что не успела попрощаться с родными. Даже короткой записки им не оставила. И еще о том, что так и не объяснилась с Виктором и не узнала, любит ли он ее, как Аре хотелось бы думать, или нет, поскольку все эти чувства она напридумывала себе сама.