– Слишком рискованно: как бы чертежи оружия снова не попали к тем, бородатым. Нет, надо беречь как зеницу ока этот уникальный экземпляр.
Я не могу не вмешаться:
– Будет правильнее всего, если я стану носить флешку на шее. При возникновении новых трений между людьми я всегда смогу сбежать. Кошку труднее поймать, она прыгучая, умеет пролезать в любые щели и карабкаться по деревьям.
– Ты хочешь, чтобы тебе доверили вместилище большей части человеческих знаний – вероятно, последнее? – удивляется Роман.
Натали задумывается, но ненадолго.
– Бастет права. Если нас схватят фанатики, то обязательно обыщут, а ошейник кошки их не заинтересует. Флешка сойдет за простой медальон.
После некоторого колебания Роман соглашается вверить мне свое главное сокровище. Он только соскребает перочинным ножом белую звездочку, чтобы сделать флешку менее заметной. Натали рисует на ней губной помадой сердечко.
Она сплетает из шнурков ошейник, продевает в него мою голову и крепит на нем флешку.
Такой гордости за себя я еще никогда не чувствовала.
Я, Бастет, ношу на груди все знания человечества!
– Нельзя терять времени, фанатики близко. Надо скорее возвращаться в Университет Орсе.
С этими словами моя служанка быстро садится за руль.
Мы мчимся в сторону рассвета. Внезапно у нас лопается одна шина, потом вторая, потом остальные две. Натали резко тормозит, машина выписывает зигзаги, ее тащит боком. Наконец, она замирает.
Выскочив, мы видим, что дорога усыпана гвоздями.
– Это ловушка! – кричит Роман.
Натали хватает винтовку, которую позаботилась взять с собой, и, приставив к плечу приклад, поворачивается, ища глазами тех, кто рассыпал гвозди. В кустах блестят чьи-то глаза. Мы боимся, что это вездесущие бородачи, но у их обладателей, как выясняется, голые морды и розовая кожа.
Издаваемые ими звуки непонятны ни мне, ни людям. Это какое-то хрюканье.
Свиньи!
На нас грозно надвигаются десятки обладателей пятачков. Натали готова открыть огонь, но ее оружие дает осечку за осечкой.
– Ржавчина! – уверенно определяет Пифагор, корчащий из себя эксперта во всех областях.
Свиньи исполнены враждебности. Их столько, что ни о каком бегстве нет речи.
Я готова драться, но тут мне в глаза бросается экзотическое пернатое – белый попугай с желтым хохолком.
Порхая над нами, он лопочет по-кошачьи и по-человечьи:
– Не вздумайте сопротивляться! Следуйте за нами!
Терпеть не могу, когда мне приказывают, как поступать. Тем более, когда приказ исходит от безмозглой птицы. Но свиное стадо так внушительно, что я наступаю на горло своему мяуканью. Под конвоем свиней мы бредем туда, куда указывает крылатый полиглот.
Устав махать крыльями, попугай садится на плечо Натали. Благодаря ее наушнику я слышу их разговор.
– Я – попугай какаду. Если вы не в курсе, мы, какаду, – самые умные птицы, можем болтать на языках сразу нескольких видов. А еще у меня уникальная индивидуальная особенность: я вырос в лаборатории говорящих попугаев, среди которых был лучшим. Я владею не только языком людей, но и языками многих других животных. – Белый пернатый болтун гордо топорщит перышки своего жабо. – Хозяин назвал меня Шампольоном в честь человека, переводившего с древних языков, незнакомых другим людям. В ваших интересах отнестись ко мне с уважением, потому что я вам еще пригожусь.
– Как вы научились нашему, кошачьему языку? – перебиваю я попугая.
Он вскидывает свой хохолок и поворачивается ко мне с таким видом, словно ответ на мой вопрос совершенно очевиден.
– Я сверходарен, говорю практически на всех языках, как только что упоминал, – мяукает он с акцентом, типичным для кошек персидской породы.
Нас освещают лучи восходящего солнца. Мы подходим к зданию, похожему на химический завод, только раз в десять выше, больше и современнее.
– Это что? – спрашиваю я у Натали. – Замок, университет, завод, тюрьма?
Моя служанка внимательно разглядывает здание и отвечает:
– Это агропромышленный комплекс, где животных сначала откармливают, а потом делают из них колбасные изделия.
На фасаде красуется слово из человеческих букв, рядом с ним изображена вставшая на задние ноги свинья, вытягивающая из своего брюха сосиски и с широкой улыбкой выкладывающая их на серебряное блюдо.
– Развейте мои сомнения, Натали: животные прямо здесь рождаются и растут?
– Совершенно верно. А еще их здесь забивают.
– Что означает слово рядом со свиньей?
– Это фирменная марка продукции – «Сосисина, вкусная свинина».
– Знакомая марка?
– Еще бы, она всем намозолила глаза в телерекламе. Самая известная та, где детишки играют в поле, а потом уплетают на пикнике с родителями ветчину, паштет и сосиски. «Сосисина» развернула собственную сеть сбыта колбасных изделий, как другие компании – сети сбыта жареной курицы или бифштексов. Еще здесь производили хот-доги для торговли в придорожных закусочных.
Она указывает на другое здание с другой надписью на фасаде. Я вспоминаю, что сама лакомилась такими сосисками: Натали совала мне их остатки после еды. Помнится, мне нравилось (солоно, жирно – объедение!), хоть и не без некоторого химического привкуса. Больше всего меня привлекало то, что это была единственная человеческая еда со вкусом крови. Причем кровь сильно напоминала человеческую…
– У вас тоже есть Третий Глаз? – мяукает попугай.
От этого вопроса я вздрагиваю.
– В каком смысле «тоже»?
Из клюва попугая вылетает невнятный клекот, он топорщит хохолок, а потом произносит нарочито медленно, чтобы больше не было вопросов:
– Потому что тот, с кем вы пару минут назад познакомились, имеет в том же самом месте такое же гнездо.
46. Третий глаз
Согласно древним индийским текстам, у человека должно быть девять «ворот»:
– два глаза, видящие свет;
– две ноздри, чувствующие запахи;
– два уха, слышащие звуки;
– рот, в который попадает энергия;
– уретра, выпускающая мочу;
– анус, освобождающий от экскрементов.
К этим девяти «воротам» следует добавить десятый – третий глаз на лбу, между глазами. Он вместе с глазами снабжает информацией о пространстве и времени.
Египтяне называли этот третий глаз глазом Гора.
В йоге и в мистических индийских учениях третий глаз ассоциируется с шестой чакрой. В наше время его изображают красной точкой на лбу, между глаз, немного выше бровей.
Считается, что на Западе интерес к третьему глазу появился в VI веке до нашей эры благодаря греческому философу Пифагору, утверждавшему, что изучение математики пробуждает этот спящий орган и открывает доступ к невидимым мирам.
В природе Третьим Глазом обладают некоторые змеи. В ряде культур считается, что этот орган, восходящий к рептилиям, есть и у человека. Это шишковидная железа. Размером с горошину, она расположена в самой середине черепа и имеет форму сосновой шишки. Недавно внутри железы обнаружили шестиугольные кристаллики, сходные с теми, что находятся в нашем внутреннем ухе.
Назначение этой желёзки пока неясно. К ней направляется непропорционально сильный, учитывая ее маленький размер, поток крови, а сама она чувствительна к электромагнитным полям.
Энциклопедия относительного и абсолютного знания. Том XII
47. Свиной народ
– Вот увидите, это совсем не то, что вы думаете, – утверждает порхающий над нами Шампольон. Тряся головой, попугай продолжает: – Свиньи – милейшие создания. Знакомясь с ними, проникаешься к ним симпатией. Особенно хороши здешние. Они очень развитые.
Свиньи, устроившие нам аварию, с хрюканьем увлекают нас в здание.
И вот она, бойня. Это огромный зал с рельсами на потолке, с которых свисают ржавые крюки. Внизу громоздятся ржавые агрегаты на роликах, тянутся застывшие конвейерные ленты, над которыми замерли поблекшие резаки. Здесь по-прежнему разлит сильный запах крови и смерти, но это не мешает сотням розовых голубоглазых хрюшек со светлой щетиной тут толкаться.
Нас ведут к помосту из ящиков. На помосте установлено кожаное кресло, в нем восседает хряк, отличающийся от своих соплеменников худобой, с подобием чепца на голове.
– Это картонная корона, вроде тех, что прилагались к пирогам с сюрпризом.
– Что она означает?
– То и означает: хряк в кресле знаком с этим символом и считает себя королем. Его кресло – трон. Ему известны человеческие атрибуты власти.
При нашем появлении все свиньи собираются перед помостом и нас подталкивают туда же. Присмотревшись к хряку, я различаю под его позолоченной короной узкую щелку. Пифагор смотрит туда же.
– Это свинья, сбежавшая из лаборатории Университета Орсе!
Подслушавший его попугай подхватывает:
– Верно, он общался с учеными, и те подключили его к своим компьютерам. Потом он явился в «Сосисину» и освободил своих соплеменников. В благодарность они провозгласили его королем.
Попугай садится на плечо розового монарха. Тот хрюкает, птица с сомнением качает головой и возвращается к нам.
– Его зовут Артур. Он передает: готовьтесь, вас будут судить. Обращайтесь к нему «ваше величество», он придерживается принятых у людей правил почтительности.
– Что значит «судить»? – интересуюсь я у Натали.
– Это когда люди собираются в зале суда, где в споре решается, кто прав и кто виноват. Признанному виновным выносится приговор.
– Для этого нужна такая толпа? Лично я знаю, кто прав, кто виноват, не ориентируясь на чужое мнение.
– На то и судебный процесс, чтобы решение было неоспоримым.
Король Артур подает сигнал ногой, и его соплеменники приходят в движение. Дюжина свиней рассаживается по стульям справа от нас.
– Это присяжные, – объясняет Натали.
Нас толкают влево, там стоят скамьи. Свиной король встает и требует тишины. На его хрюканье стадо отвечает оглушительным визгом.
– Что он говорит? – спрашиваю я у попугая.