– Нет, не знаю. Это не для моего ума. Что, по-вашему, с ним произошло, инспектор? Думаете, вы его найдете? Вы намерены искать улики?
– Думаю, – улыбнулся он, – в свое время все это было сделано. А теперь мы просто пытаемся уточнить некоторые детали. Я подумал, раз вы знали его прежде, стоит спросить, не виделись ли вы с ним потом?
– Ой, как жаль, что его не нашли! Я надеялась, вы знаете, где он. Пэт, тебе известно, что случилось с этим беднягой?
Та возводит глаза к потолку:
– Нет, конечно. Я вообще не была с ним знакома.
Она смотрит на инспектора Уильямса:
– Безнадежно, да? Хватит?
– Думаю, – улыбается он, захлопывая блокнот, – всех подробностей мы никогда не узнаем, но я выяснил достаточно, чтобы написать отчет. Пожалуй, на этом все. Больше я не приду. Нет необходимости.
Инспектор собирает свои бумаги и встает, намереваясь уйти.
– По-видимому, – добавляет он, понизив голос, чтобы его слышала только Пэт, – оружие осталось у нее с войны. Подозреваю, что не она одна хранит «сувениры» из своего боевого прошлого.
– «Клюдо», – восклицает Эвелин. – Это как игра «Клюдо»[30]. Полковник Мастард в гостиной. Давайте сыграем еще один кон? Мне всегда нравилось быть мисс Скарлет.
Глава 40Миссис Т-К
18 ноября 2016 г.
– Дорогая, помоги отгадать пункт десять по горизонтали? – Эвелин решает кроссворд. Более того, пытается убедить Пэт, что ей больше не по зубам головоломки из «Дейли телеграф», с помощью которых она ежедневно тренировала ум на протяжении многих лет.
– Ты же знаешь, я никогда не умела решать кроссворды, – отвечает Пэт. – Ладно, давай посмотрим, что там.
Она берет газету, находит нужное определение и читает его вслух тягучим голосом: – Прекрати таскать старую газету, прославляющую прошлое.
– Сначала одна буква, затем шесть, потом одна, шесть, шесть, восемь, – Пэт бросает взгляд на тетю.
Та сидит в кресле, едва заметно улыбаясь.
– Нет, не представляю, что это может быть. Никогда не понимала, как решать эти дурацкие задачки.
– Жаль-жаль. Мне вот тоже в последнее время они с трудом даются.
– Не понимаю, зачем ты вообще за них берешься, если все равно не получается? Газета не дешевая, да и за доставку надо платить.
– Но я уже привыкла, дорогая. Разгадываю кроссворды много-много лет. Должно быть, с начала войны. У меня была подруга, большой мастер по кроссвордам, она научила меня всевозможным трюкам. Точно не знаю, что с ней случилось: ее взяли в какую-то контору, где требовались такие способности. Кроссворды помогали коротать время, когда мы прятались в бомбоубежище или сидели на дежурстве. Пэт, попытайся выработать какой-то распорядок. Сразу легче жить станет, дорогая.
– Нет уж, спасибо. У меня и так каждый день забит под завязку. И все благодаря тебе, тетя. Из-за тех памятных вещей, что ты хранила в своих чемоданах, полицейские теперь намерены обыскать каждый уголок дома. Не знаю, что еще они надеются найти? Капсулы с цианидом или невзорвавшуюся бомбу?
– В Кингсли бомб нет, дорогая. Нас не бомбили. В деревне было очень спокойно, хотя, бывало, немцы на обратном пути и сбрасывали бомбы. Одна, кажется, угодила в Элтон, а у нас ничего такого не было. Это Лондон и другие большие города страдали от авианалетов, там могут быть неразорвавшиеся бомбы. А в нашем доме бомб нет, можешь заверить их от моего имени.
– Да знаю. Но это к делу не относится. Я пришла сообщить, что полицейский, который беседовал с тобой на днях, снова намерен тебя навестить, – она посмотрела на часы. – Вообще-то, он уже должен быть здесь. Он говорит, что хочет задать тебе еще несколько вопросов.
– Кто, дорогая?
– Полицейский. Инспектор Уильямс. Он приходил сюда со мной на днях, спрашивал про оружие в чемодане.
– В самом деле, дорогая? И что я ему ответила?
– Он все записал, тетя. Надеюсь, ты все вспомнишь, когда его увидишь.
Эвелин решила, что сейчас самое время изобразить расстройство. Она достает из сумки чистый носовой платок и опускает голову. Ее плечи начинают сотрясаться, она чувствует, как Пэт обнимает ее одной рукой.
– Не волнуйся, тетя, – увещевает она. – Я уверена, он пробудет здесь недолго. Скоро все закончится.
Не поднимая головы, Эвелин бормочет:
– Память стала подводить. В голове путаница.
Она видела: так вели себя другие обитатели лечебницы, когда у них что-то спрашивали или о чем-то им напоминали. Она также видела, что они по нескольку раз в час закрывают глаза, засыпая прямо за каким-то занятием или во время разговора. Или, сытно пообедав, в скором времени спрашивают, когда будет обед. Очень поучительно наблюдать за поведением выживающих из ума стариков. Поучительно и полезно.
– Вот и он наконец-то, – Пэт встает, встречая инспектора Уильямса. У того под мышкой та же папка.
– Немного опоздал. Прошу прощения, – извиняется он. – Я заезжал в ваш дом, проверял, как там продвигаются дела.
– И как они продвигаются? – спрашивает Пэт. – Нашли что-нибудь?
– Мы тщательно обыскиваем весь дом, но вряд ли обнаружим что-то еще интересное для нас. Там есть другое оружие – охотничьи ружья, но они все приобретены законным путем. Срок лицензий, правда, истек, но у нас нет оснований ставить под сомнение законность их нахождения в доме.
– Тогда что еще вы хотите у нас выяснить?
– Ну, нам, конечно, хотелось бы получить исчерпывающее объяснение по поводу оружия в чемоданах, но мы приходим к выводу, что оно осталось у нее с того времени, когда она служила в армии. Не более того.
– А тот человек, о котором вы спрашивали на днях? Вы все еще расследуете дело о его исчезновении?
Инспектор Уильям достает из кармана фотографию:
– Мы хотели бы закрыть дело, если это возможно. Вот я и решил показать ей вот это. Может, его фото подстегнет ее память?
– Попробуйте, хотя я сомневаюсь в успехе. Сегодня у нее не самый удачный день.
Инспектор придвигается на стуле ближе к Эвелин и громко произносит:
– Доброе утро, миссис Т-К. Я покажу вам фотографию человека, которого мы разыскиваем. А вы скажете, узнаете его или нет, хорошо?
Эвелин поднимает голову и улыбается ему. Он наклоняется к ней, и она замечает перхоть на плечах его темного костюма. Ее так и подмывает смахнуть с него светлые крупинки, но она прячет носовой платок в рукаве своего кардигана и смотрит на фото. Лицо, разумеется, ей знакомо: тот же холодный взгляд, те же тонкие губы. Тот самый снимок, что помещали в газетах, когда впервые объявили о его исчезновении.
– Какой-то он неприветливый, – комментирует она. – Думаете, я с ним знакома?
– Это я хочу узнать у вас. Вы с ним когда-нибудь встречались?
– Не думаю, – качает головой Эвелин. – И знаете что? Мне кажется, если бы я с ним познакомилась, он бы мне не понравился.
– Он возглавлял центр для допросов в Германии, в который вас откомандировали. Много лет назад.
Пэт, склонившись над тетей, из-за ее плеча тоже рассматривает фотографию. Эвелин ощущает запах духов племянницы, который не перебивает затхлости ее немытой головы и теплого свитера. Пэт наклоняется ниже и вдруг восклицает:
– Странно. По-моему, я уже видела это лицо! Только вот где?
Инспектор поднимает на нее глаза:
– Постарайтесь вспомнить, где вы его видели. Этим вы нам очень поможете.
Эвелин тоже смотрит на племянницу. Хм, очень интересно. Только вот вспомнит ли Пэт? Она никогда не могла похвастать аналитическим складом ума или хорошей памятью. В школе училась еле-еле, особенно трудно ей давались математика и английский. Правда, она хорошо шьет и вяжет. Жаль, что эти таланты она не применяет к себе. На ней ужасный дырявый джемпер, облепленный собачьей шерстью, и она так и не пришила к плащу оторванную пуговицу.
Пэт задумалась. Кусая нижнюю губу, смотрит на свои ноги. Обувь ей тоже не мешало бы почистить. Вдруг она тыкает пальцем в фото и радостно восклицает:
– Вспомнила! В железной банке из-под печенья, что я нашла в доме. На той неделе, когда мы просматривали старые фотографии, я уверена, что видела его среди снимков в той банке, – она вскакивает на ноги, добавляя: – Я сейчас сбегаю за ней в твою комнату, тетя, принесу.
– Я тоже хочу печенья, – говорит Эвелин. – Смотри, сама не съешь все, пока несешь их сюда.
– Думаю, она имеет в виду старую железную банку, в которой печенья давно нет – только фотографии, – объясняет инспектор Уильямс.
– Ой, как жаль. А я немного проголодалась. Не отказалась бы от печенья. Разве еще не пора пить кофе?
– Может, давайте попрошу кого-то из персонала, чтобы нам принесли кофе с печеньем?
– Если не трудно. Вы очень любезны. Только скажите, чтобы открыли новый пакет, ладно? Печенье очень быстро теряет свежесть, а квелое мне не нравится.
Эвелин провожает взглядом полицейского, обдумывая свой следующий шаг в этой увлекательной игре. Пускать в ход слезы ей не хочется – не самое любимое ее ухищрение. Может, притвориться, что ей нездоровится? Или попросить, чтобы ее проводили в туалет? Пожалуй, это отвлекло бы на время его внимание. Или придумать что-то еще более забавное?
Вскоре инспектор возвращается и сообщает, что кофе с печеньем уже несут. Затем наконец появляется Пэт с пресловутой банкой из-под печенья.
– Я быстренько поискала то фото, – говорит она, – но сразу не нашла. Я бы еще наверху вывалила все из банки и внимательно просмотрела снимки, но не хотела, чтобы вы ждали. Подумала, что мы могли бы здесь их перебрать.
Она подходит к пристенному столику из красного дерева, сдвигает в сторону старые номера журнала «Сельская жизнь» и вываливает на него содержимое банки. На полированную поверхность посыпались кадры прошлого, некоторые снимки упали на застеленный ковром пол.
Проклиная беспорядок, Пэт принимается подбирать фотографии, сделанные фотокамерой «Брауни», а инспектор Уильямс тем временем подает Эвелин чашку с кофе, который только что принесли, и предлагает ей печенье. Она берет одно и, держа его в руке, произносит: