И все же, почему Ахмединджад, который не боится атаковать США самым резким образом, отрицает свое участие в захвате посольства? По мнению комментаторов, он понимает, что такое признание, поставит его лично, не как президента Ирана, в открытое противостояние с США и резко сузит его возможность выезжать заграницу, например, чтобы выступить на Ассамблее ООН. К тому же, признание в таком агрессивном акте противоречит тому подходу, который он пытается выражать публично: мол, мусульмане – жертвы, раздавленные башмаком США, а не захватывающие силой и жестокостью безоружных дипломатов.
После всех этих событий Ахмединджад заканчивает учебу и получает степень доктора по инженерному планированию транспортных сетей. Он воистину являет пример второго консервативного поколения революции – мало религиозных, но очень много технократов, вышедших из групп «стражей революции» и получивших образование по точным наукам.
С завершением учебы он был мобилизован в отряды «стражей революции» и послан как офицер инженерных войск в одну из дивизий – воевать против Ирака. Во всяком случае, такова официальная версия. По данным же разведки на Западе, он был послан с тайной миссией по другую линию фронта – связаться с курдским подпольем, чтобы направить его против Саддама Хусейна. По данным французской разведки, взятым у трех бойцов курдского подполья, Ахмединджад был одним из «стражей революции», находящимся с ними в тесной связи, снабжал их оружием, проводил с ними боевую подготовку, активно поддерживал их действия против армии Ирака, участвовал в маневрах в пограничных горах между Ираном и Ираком. Один из высокопоставленных командиров «стражей революции», который бежал из Ирана, свидетельствовал о том, что Ахмединджад принадлежит к особому секретному отделу «стражей революции», и в его рамках занимался особенно трудными делами. По словам этого перебежчика, у этого отдела есть целая сеть своих тайных тюрем. Отдел же этот № 325 или И-2 включает карцер и камеры пыток.
Трудно сказать, насколько это правда, но сомнения нет, что Ахмединджад, освободившийся из армии в чине полковника, сделал карьеру благодаря связям с высшими чинами «стражей революции» во время службы в армии. Главным его покровителем стал аятолла, проживающий в священном для шиитов городе Кум, Мухаммед Таки Мисбах-Язди, один из самых фанатичных служителей ислама, один из высших теологических авторитетов «стражей революции», разведывательной службы и фракции ультраконсерваторов в меджлисе (парламенте) Ирана. Он-то и проложил путь в политику Ахмдинджаду через бюрократический аппарат правительственных учреждений и местной власти. Вначале он был назначен губернатором ряда областей и советником министра культуры, можно сказать, «инструктором по исламу».
В 2003 году он выставил свою кандидатуру на место мэра Тегерана и победил на выборах.
Включение Ахмединджада высшую политическую элиту было частью более широкого процесса включения «стражей революции» в иранский режим. И это, по мнению, израильской разведки, ведет к усилению крайних элементов во власти и несет в себе катастрофическую опасность, ибо в среде «стражей революции» верность режиму и его принципам находится под постоянной и неусыпной проверкой. Тот, кто сумел удержаться, можно представить, прошел экзамен на наиболее прилежного и наиболее фанатичного «стража». Весь этот состав «стражей революции» заменил во властных структурах религиозных деятелей, которые удалились для более глубокого изучения религии ислама. Сегодня во властных структурах, по сути, нет ни одного из среды духовных служителей ислама.
«Стражи революции» сумели также обосновать свои экономические позиции, основав, по данным США и Израиля, собственный картель. Есть у них «подставные» компании. Они участвуют в работе крупнейших фирм, часть прибылей которых уходит к «стражам революции». Это еще более укрепляет их позиции и усиливает их фанатичную веру.
Сам Ахмединджад ведет скромный образ жизни, но его брат Дауд занимается финансами семьи и сегодня он – один из самых богатых людей в Иране.
Будучи мэром Тегерана, Ахмединджад не забывал свого долга исламу. Он заложил широкую аллею и парки в 2004 году в честь ожидаемого прихода Махади, исчезнувшего имама (шиитский мессия), который должен явиться, согласно шиитской традиции. Через год, уже избранный президентом, он выделил 17 миллионов долларов на строительство мечети, выложенной голубой керамикой из города Гамкаран, находящегося недалеко от священного города Кум. Согласно шиитам это именно то место, где должен явиться исчезнувший имам. Как мэр Тегерана, Ахмединджад потребовал, чтобы все мужчины, находящиеся на общественной службе, отрастили бороды и носили рубахи с длинными рукавами, снял все рекламы, где были нарисованы звезды, как символ американизма. При нем «стражи революции» получили полную свободу бесчинствовать на улицах столицы в насаждении скромности среди женщин.
Таким образом, всем в Иране стало ясно, что Ахмединджад – консерватор из консерваторов, почетный член ордена фанатиков школы аятоллы Исбах-Язди. Это понял президент Хатами и вывел его из заседаний правительства, несмотря на то, что мэру Тегерана полагалось на них присутствовать.
К приближающимся выборам 2005 года напряженность между консерваторами и реформистами достигал апогея. Совет специалистов изучил возможности более, чем тысяча кандидатов, и отобрал из них шесть – пять консерваторов, представителей верховной главы Ирана Хаменеи, и одного реформиста, у которого, естественно, не было никаких шансов быть избранным. В поездке по Тегерану с фотографами представителями прессы, Ахмединджад указал на роскошный дворец, в котором проживал Рафсанджани, богатый как Крез, владеющий значительной частью плантаций по выращиванию фисташек и экспорта нефти, а затем показал квартиру, в которой он, Ахмединджад, проживает. Предвыборный лозунг его был: «Голосуйте за уборщика ваших улиц». Массам он говорил, что перед его глазами все время стоит безработная молодежь, квартирный вопрос и проблемы женитьбы. Потому он реализует проекты развития на основании справедливости и желания народа, и направит в пользу бедных деньги, вырученные за продажу нефти. Во втором круге голосования сторонники Рафсанджани, видя, что лагерь их тает на глазах, не пришли на выборы. Сам Рафсанджани был удивлен своим поражением, говоря, что президентское место у него забрали обманом.
По сути, с победой Ахмединджада началась «вторая революция». Реформисты были удалены со всех властных постов. Их место заняли бывшие члены «стражей революции. Офицеры органов безопасности и разведки, вышедшие из этих отрядов «стражей», заняли ключевые позиции в министерствах иностранных и внутренних дел, в обороне, культуре, образовании, и все – на базе ислама.
В отношении ядерного вопроса Ахмединджад публично ужесточил позиции Ирана, представив свершившиеся факты, которые по этой причине международное сообщество вынуждено было принять.
Одно из первых его действий было увольнение около 40 послов. Другими словами, была произведена «чистка» дипломатического корпуса. Выступая перед послами до их увольнения, новый президент сказал, что он не доверяет европейцам, а «Парижское соглашение» по поводу ядерного вопроса, подписанное Ираном с Европой, является соглашением «империалистическим». Он потребовал, чтобы Европа приняла иранские предложения, а не захочет, «мы найдем способ, как себя вести с ними». Послы ответили, что Европейский Союз не хочет иметь проблем с Ираном. Он уважает право Ирана достичь новой ядерной технологии, и «Парижское соглашение» именно направлено, чтобы обе стороны поэтапно обрели доверие друг к другу.
Однако Ахмединджад отверг эти доводы и обвинил Европу в том, что она имеет дерзость учить Иран, как сохранять права человека, которые ею же в своих странах попираются.
Агрессивными методами Ахмединджад подавил в августе 2006 года движение по сбору миллиона подписей за изменение законов против женщин, инициированное активистками по защите прав человека и за равноправие полов. Демонстрацию женщин силой разогнала женская «народная милиция», женский вариант «стражей революции». Милиционерши избивали демонстранток, вырывали из их рук плакаты. Было арестовано около 70 активисток по защите прав человека, студенты, журналисты.
При Ахмединджаде власти опубликовали решение забивать камнями прелюбодействовавших и даже изнасилованных женщин. Обвиняемую закапывали по шею в землю, и люди имели право забивать ее камнями предварительно установленной величины (порядок есть порядок) до смерти.
Ахмединджад до конца 2006 года закрыл около ста газет, солидаризировавшихся с реформистами, и даже еженедельник «Шарк», являющийся ведущим среди еще оставшейся реформистской печати. Поводом к его закрытию послужила опубликованная в нем карикатура, изображавшая в виде шахматной игры вопросы ядерной политики Ирана в отношении Запада, который был представлен белым конем. Иран же представлял ревущий осел с нимбом вокруг головы. Намек был абсолютно ясен: выступая с речью на Ассамблее ООН в 2005 году, Ахмединджад сказал, что ощущает сияющий нимб вокруг головы, ибо несет мессианскую весть народам мира.
По сути, закрыв еженедельник, Ахмединджад выступил с открытым забралом против Рафсанджани, являющегося по сей день вторым человеком в государстве, против иранской интеллектуальной элиты. В своем выступлении 5 сентября 2006 года (отчеты с текстами выступлений Ахмединджада опубликованы в Интернете в переводе на иврит) он призвал «очистить» университеты от профессоров – либералов и атеистов. Десятки преподавателей были выгнаны на пенсию. На их места назначены были люди Ахмединджада, не имеющие никакого понятия в академических делах. Протесты студентов и преподавателей были жестоко подавлены.
Место реформистских ценностей в период Ахмединджада занял миф о шахидах, обретающих святость своей смертью во имя ислама. В своей речи после избрания новый президент (речь опубликована в Интернете на английском языке) сказал:
«Мы за воинственно наступающее искусство. Такое искусство возвышает, защищает высшие идеалы, атакует вульгарное декадентство, анти-божественное и античеловеческое. Искусство самопожертвования шахидов ведет к цельности, изображая лучшую жизнь и лучшую смерть. В конце концов, искусство диктует к