18 февраля открылось посольство Израиля в Египте после того, как Бегин в январе посетил Каир. Это была его седьмая встреча на высшем уровне с президентом Анваром Садатом.
24 февраля произошло событие, взволновавшее весь народ, живущий в Сионе: израильская лира, сопровождавшая каждого с первых дней государства, приказала долго жить. Была введена новая денежная единица – шекель. Один шекель – вместо 10 прежних лир. Шекели были отпечатаны за границей, их можно было приобрести в банках в тот же вечер. Старая лира еще была в обороте три месяца. Было введено ограничение на иностранную валюту: разрешалось иметь не более 3000 долларов.
Я обратил внимание, войдя в банк, на отсутствующее выражение на лицах людей. Они явно подсчитывали про себя выгоды и убытки, включая доллары, спрятанные под плитками пола.
Сообщение от 24 апреля о неудавшейся попытке американцев вызволить своих заложников в посольстве в Тегеране для многих израильтян также прошло незаметно.
Но за кулисами происходили события, связанные с Мосадом.
Американские разведывательные службы, оказавшиеся абсолютно беспомощными, не сумели обеспечить президента Картера необходимыми сведениями о 52 американских заложниках, захваченных иранскими студентами в посольстве США в Тегеране.
Агенты Мосада добыли всю информацию о положении заложников, о том, что новая центральная власть Ирана не собирается действовать в пользу заложников, оставив их в полное распоряжение фанатичных студентов, которые отвергают любые переговоры. Мосад также известил американцев о том, что заложники разделены на небольшие группы и разведены в разные углы посольского здания, весьма смахивающего на лабиринт, передал сведения о числе охранников, их оружии, и времени смены караулов. По словам одного из агентов Мосада, его люди знали каждую деталь о заложниках вплоть до того, что они едят. Именно на основании всех этих данных, переданных американцам, те попытались освободить пленных. Попытка окончилась полным провалом из-за множества ошибок, совершенных американским спецназом. Картер дал указание свернуть операцию, и, покидая место, один из вертолетов врезался в самолет «Галакси». Восемь американских солдат погибло на месте.
Вся переданная американцам Мосадом информация оказалась абсолютно точной. Президент Джимми Картер вручил особые почетные грамоты от имени американского народа всем агентам Мосада, участвовавшим в сборе информации.
Первого мая я в первый и последний раз наткнулся на самую, как писала пресса, внушительную демонстрацию трудящихся, организованную Гистадрутом и партией «Авода», в Тель-Авиве. Полиция насчитала более 150 тысяч участников. В центре первого ряда шли два давних противника – Ицхак Рабин и Шимон Перес, разделенные лишь одним человеком, представителем партии МАПАМ Виктором Шемтовым. Рядом с ними шагали Хаим Бар-Лев и Яков Хазан. Стоя на обочине, я отметил, в общем-то, небольшое число плакатов. Красных флагов не заметил. У человека, недавно покинувшего «страну победившего социализма» такое проявление солидарности трудящихся Израиля вызывало весьма смешанные, а точнее, отрицательные эмоции.
25 мая, в ответ на требование правительства сократить военные бюджет, министр обороны Эзер Вайцман подал в отставку и высказался открыто и резко по поводу переговоров о мире с Египтом. Глава правительства Менахем Бегин не менее резко дал Вайцману отповедь, сказав, что никогда не простит ему его выходку. В телевизионном интервью Вайцман призвал к всеобщим выборам, чтобы народ решил голосованием – каким путем идти.
Бегин попросил члена Ликуда Моше Аренса занять пост министра обороны, но Аренс, один из самых непоколебимых противников соглашения в Кемп-Дейвиде, отказался от поста. Бегин же не прислушался к требованиям назначить Ариэля Шарона на этот пост.
14 июля схвачены были четыре террориста, жители Газы, собиравшиеся напасть на ферму Шарона в Негеве. Они были мобилизованы ООП.
19 июля в Москве открылась 22-я Всемирная олимпиада. Шестьдесят стран, включая Израиль, откликнулись на призыв президента США Картера не участвовать в олимпиаде в знак протеста против вторжения СССР в Афганистан.
27 июля в одной из больниц Каира после продолжительной болезни скончался низложенный шах Ирана Мухаммед Реза Пехлеви. В Египте был объявлен недельный траур.
В круговороте всех этих событий, и вправду, подобно дуновению пролетевшей бабочки, 22 сентября пронеслось сообщение о том, что Военно-воздушные силы Ирака обрушили бомбовые удары на девять аэродромов Ирана. Иран оборвал все связи с внешним миром, объявил о начале военных действий и установил морскую блокаду Ирака.
Началась война между Ираком и Ираном, длившаяся восемь лет.
4 ноября бывший киноартист Рональд Рейган получил 51 процент голосов выборщиков и стал президентом США. Он победил демократа Джимми Картера, который был президентом всего одну каденцию.
Террор против Хомейни
Тем временем в Иране массовые казни достигли апогея. Расстреливали и вешали не только офицерство, бросали за решетку и даже казнили женщин, не носивших скромные одежды, судили за пользование противозачаточными средствами, за слушание западной музыки, за употребление алкоголя, за игры в нарды и карты. Главный судья и палач аятолла Халхали патетически провозглашал «гуманное право уничтожать змея, обнаруженного в доме человека». Он явно находил удовлетворение в своем деле. Когда попросили его отменить смертный приговор шестнадцатилетнему подростку, который утверждал, что невиновен, Халхали с циничной усмешкой сказал осужденному: «Слушай, мой юноша, если ты уверен, что невиновен, то будешь направлен прямо в рай. Если же ты виновен, в чем я уверен, то наказание тебя не минет».
Хомейни стал действовать против своих союзников, плечом к плечу с ним боровшихся против шаха – организации «Муджахидин Халк», которая сумела преодолеть внутренние разногласия между фундаменталистами и коммунистами, и вместе с толпами, возбужденными призывами Хомейни, даже участвовала в захвате американских заложников в посольстве США.
Однако, сразу же, после прихода к власти аятоллы Хомейни, «Муджахидин Халк» понял, что ему ничего не достанется от пирога власти. Почти сразу же организация начала действовать против новой власти, сначала устраивая лишь мирные демонстрации, затем, уйдя в подполье, приступила к террористическим действиям. Люди Хомейни преследовали членов организации и «революционные суды» осуждали их на смерть. Расстрелы становились все более массовыми.
В 1981 году главы организации, сумевшие бежать во Францию, создали там главный штаб при поддержке французского правительства. Глава организации Масуд Раджави присоединился в Париже к Абу Аль-Хасану Бани-Садру, который, как говорится, был вскормлен Хомейни. 4 февраля 1980 года Хомейни назначил его президентом Ирана. Аятолла вырвал листик из блокнота, на каждой странице которого красовался символ шахской власти и написал на нем, что назначает Бани-Садра президентом и главой вооруженных сил Ирана. Однако, в противовес этому, давний враг Бани-Садра аятолла Бахашти после всеобщих выборов получил власть над парламентом. В конце концов Хомейни предпочел Бахашти, и рассвирепевший Бани-Садр уехал в изгнание.
Раджави поверил Бани-Садру, что за последним стоит значительная часть армии Ирана, которая сможет нейтрализовать «стражей революции» и даст возможность организации овладеть Тегераном. Оба изгнанника были уверены, что в течение нескольких недель вернуться победителями в Иран.
В это же время, без ведома Бани-Садра, организация, запланировала уничтожить аятоллу Бахашти и большинство ключевых фигур правительства Хомейни.
28 июня 1981 года, когда война между Ираком и Ираном шла полным ходом, бомба огромной мощности взорвалась в штабе «Республиканской исламской партии», на юге Тегерана. Бахашти и с ним 70 других руководителей власти были убиты на месте, среди них – десять министров и заместителей министров. Хашеми Рафсанджани спасся от смерти, покинув заседание за несколько минут до взрыва. Гибель Бахашти и остальных известных лиц вызвала страшную панику в Тегеране. В течение нескольких часов казалось, что власть Хомейни находится на грани полного развала. Но аятолла сумел сплотить ряды своих сторонников, призывая отомстить за «смерть героев».
Террор против Хомейни продолжался. 30 августа взрывом была уничтожена часть здания министерства главы правительства. Избранный президентом Ирана Али Раджаи и новый глава правительства Джевад Бахунар погибли. Министр внутренних дел, который остался жив, ибо опоздал на заседание, долженствующее обсудить меры по борьбе с террором, тут же был назначен новым премьер-министром.
В дальнейшем отряды «Муджахидин Халк» совершали время от времени вторжения с территории Ирака.
Было такое ощущение, что фокус международного напряжения и противостояния двух сверхдержав – СССР и США – переместился на Средний Восток, хотя даже до Израиля все это доходило, как сквозь слой воды.
Узел в этом районе мира завязывался все сильнее.
СССР видел события в Афганистане и Иране как прямую угрозу своим интересам, уже ощущая влияние радикального ислама на мусульманское население среднеазиатских республик. Он и бросился спасать просоветский режим в Афганистане.
Два события, как пишет в своем исследовании «Вечный джихад» Шауль Шай, – революция Хомейни в Иране, свергнувшая прозападный режим шаха, являвшийся главной основой глобальной политики США в этом регионе, и вторжение СССР в Афганистан, пробудили у американских политиков опасение, что СССР хочет овладеть районом Персидского залива, – главным источником нефти для Запада. Именно поэтому американская разведка стала поддерживать радикальный ислам в Афганистане, который боролся с советской армией. Образовался фронт, включающий группы радикального ислама, Иран, Пакистан, Китай. Радикальные исламисты на словах провозглашали свою враждебность США и Западу, на деле же были готовы заключить союз с самим дьяволом, чтобы бороться с явственной сиюминутной угрозой со стороны СССР.