руками оплетенный бисером руль, ёрзал на обшитом бархатом сидении и говорил еще что-то: про цены на муку, электрификацию и наглых царандоевцев, и почему-то — про Панджшер. Было у меня подозрение, что и сам Мустафа, и эта машина, раскрашенная в невообразимые цвета и с цацками, висюльками и бахромой по всем стеклам, совсем не просто так тут нарисовались, но уговор с Гериловичем был простой — я занимаюсь своими делами, он — своими, а если мне начинает грозить опасность — он или его люди сообщают мне об этом прямо и недвусмысленно.
А потому — у главной базы витебских десантников, что находилась недалеко от Кабульского аэродрома, я выпрыгнул на сухой хрустящий гравий, хлопнул дверью, помахал Мустафе и двинул к КПП.
— А ты что за хрен с горы? — спросил меня хмурый терминатор практически двухметрового роста, а потом в его васильковых глазах появилось узнавание: — Э-э-э-э, это тебя мы, что ли, в Термезе высадили вместо Ташкента? Ёлки! Добрался!
Десантник в полном боевом облачении и вооруженный до зубов действительно производил грозное впечатление. Мало на кого в этом мире Гера Белозор должен был смотреть снизу вверх! И когда такие встречи случались, это немного угнетало. Я ведь его тоже узнал — мы вместе с этим восточнославянским Шварценеггером дышали килькой через кислородную маску, только в положении сидя он не казался таким верзилой. Хотя какой он, к черту, Шварценеггер? Дольф Люндгрен и есть, только личико не такое квадратное! Иван Драго, Красный Скорпион и вот это вот всё…
— Жихарев! — крикнул сей достойный последователь дела бессмертного дяди Васи. — Жихарев, звони замполиту, скажи — журналист пришел, из «Комсомолки»! Щас, тащ журналист, щас разберемся. У тебя же документы есть? Проходи в караулку, надо подождать немного — и вас пропустят.
И они начали разбираться. Идея была какая — взять несколько бойцов из Беларуси, сфотографировать, побеседовать с ними о житье-бытье, не заостряя внимания на военных подвигах. Но специфика деятельности витебской десантуры была как раз в том, что с самых первых дней в Кабуле десантники насовершали этих подвигов по самое не балуйся, и их начальство боялось «как бы чего не вышло», если подчиненные обмолвятся о всяких жутко секретных операциях хоть полсловом…
Наконец — замполит нашел мне на растерзание двух парней, которые пару недель назад помогли на пожаре местным: вытащили из горящего дома двух угорелых мужиков, осла, козу, восемь единиц домашней птицы и перепуганную бабулю в парандже. Пацаны так и сказали — «восемь единиц домашней птицы». Эти ребята были уроженцами славного града Чечерска, учились в одной школе в параллельных классах и призвали их тоже в один день, так что ладили мои собеседники друг с другом отлично и понимали один другого без слов.
Мы сидели за столом в помещении навроде комнаты отдыха или читального зала, на обычных деревянных стульях с красными матерчатыми вставками, и трепались довольно свободно. В ленинский уголок решили не ломиться — обстановка там не располагает к откровенности, и, хотя в душу я хлопцам не лез, но…
— А вечером — видео смотрим. Правда, нормальные фильмы не найдешь, да и с переводом проблемы… Ну, у нас пара ребят есть, они по-английски могут, и еще Девлет — он с фарси переводит. В общем — глядим, что в руки попадает, но это случается очень редко, потому крутим одно и то же… А так — кормят нормально, стреляем много, приключений уже нажрались, хотим домой. Но этого не пишите. Приходите к нам на концерт, у нас целый ансамбль имеется: две гитары, барабан и скрипка! — сыпали предложениями десантники после того, как я выключил диктофон. — А то на вечер сегодня оставайтесь — у нас есть эти, как его… «Стар Варс» на кассете! Мы раз пять смотрели уже, отличное кино! Космос, приключения, дерутся такими штуками типа паяльных ламп!
Я потихоньку выпадал в осадок: откуда в Афгане VHS-версия «Звездных войн»? Что — экранки и пираты уже появились? Фильм же вроде только год назад вышел? Или больше? А видеокассеты с «Новой надеждой» только-только в восьмидесятые в Союз проникли… «Космический вестерн» потом даже в кинотеатрах крутили. Или я чего-то путаю?
Десантниками мой горящий взгляд не остался незамеченным, и ребята оживились:
— С вас — джелаби, не меньше килограмма, у Карима возьмите, где водокачка, с нас — кино! Приезжайте вечером, а? Про Белоруссию ребятам расскажете, что там нового сейчас…
— А джелаби — это?..
— Печенье такое, очень вкусное! — ну дети, чисто дети!
Им и лет-то было по девятнадцать.
— «Стар Варс» — детский сад, штаны на лямках! Гляньте, какую я цацу притащил! Немецкое кино! — крепкий конопатый тип вошел в комнату и вытянул из-за пазухи кассету в картонной коробке. — Вот это можно посмотреть! Мне сказали — там такие девочки — ух-х-х!
Явно стесняясь меня и бравируя, чечерцы подняли его на смех:
— Опять за своё? У тебя коллекция под матрас не влезает уже! Знала бы твоя мамка, Прохоров!..
— Прохоров? — я вскочил со стула. — Погодите-ка! А где вы эту кассету купили, Прохоров?
— А тебе какое дело? — набычился десантник. — Что ты вообще за хрен?
— Стой, подожди. Не кипятись! Ты ведь младший сержант? Кассету у нуристанца приобрел, в лавке?
Прохоров удивленно поднял рыжую бровь:
— А ты откуда…
— Просто положи ее на стол и давайте все выйдем из комнаты, — я понимал, что выгляжу очень глупо, но — лучше перебдеть, чем недобдеть, да и Леонид Семенович меня за месяцы нахождения здесь еще ни разу не подводил.
— З глузду з'ехаў? — понятно, из какого они Чечерска!
Однозначно — вясковые хлопцы, из Глубочицы какой-нибудь или Новозахарполья… Все мы соскакиваем на привычный нам говор, если допечет как следует. Никогда не понимал, почему люди стесняются своего сельского или провинциального происхождения?
— Так, ребята, вы можете кем угодно меня сейчас считать, но эту кассету лучше не смотреть! — я никак не мог подобрать слова, чтобы попросить их позвать сапёров, да и мысли, как обычно в стрессовых ситуациях, были совсем не о том.
Оба десантника были растеряны, они не понимали, что происходит, а рыжий Прохоров и вовсе избрал агрессивную тактику:
— А ты что, святоша? Облико морале? Да мне похрен на тебя, слышишь? Я щас прямо включу… — и действительно пошел к телевизору, и сунул кассету в видеомагнитофон!
Башку ему напекло, что ли? Я, опершись руками о столешницу, перемахнул через стол и ринулся к розетке — выдернуть шнур.
— Пойду капитана позову… — услышал я краем уха, и один из чечерцев-десантников выбежал из ленинской комнаты.
— Я тебе сейчас ноги поломаю, какого хрена ты делаешь?! — рассвирепел Прохоров. — А ну не трожь вилку!
Я и не думал его слушать — дернул провод, вырывая плохо закрепленную розетку «с мясом».
— Хана тебе! — он явно был намерен накостылять мне всерьез, и последствия его не пугали.
Есть такой тип людей: делают быстро, думают мало. Как он только в армии прижился? С другой стороны — сержант! Наверное, за резкость его и ценили, быстрота реакции в экстремальных условиях порой значат намного больше, чем эрудиция и рассудительность. Мне ли не знать…
В общем — он на меня кинулся, а я ударил его ботинком под коленку — получился хлесткий и болезненный лоу-кик. Такой подлянки он точно не ожидал и рухнул на пол, растянувшись подобно морской звездочке.
— Ах ты… — начал, вставая, Прохоров, но тут в комнату отдыха влетел замполит вместе с тем самым капитаном из самолета и обоими моими собеседниками.
— Что здесь происходит?!! — ярость замполита была вполне обоснованной: пустил козла в огород, а он с солдатами дерется!
Капитан тут же кинулся к Прохорову и помог ему подняться на ноги, а потом шагнул вперед, оказавшись близко-близко, тяжело дыша и буравя меня налитыми кровью глазами. Казалось, вот-вот — и он врежет мне. И тут бы я не справился — офицер этот, несмотря на молодость, был явно из породы матерых хищников.
— В кассете бомба! — тут же все нужные слова нашлись.
И какого черта я не мог сказать это сразу? Что за идиотский ступор?
— В какой…
— Прохоров принес кассету, купил в лавке у какого-то нуристанца. Воткнул ее в видак, и, если бы просмотрел две, пять, десять минут — бабах! Всем хана! Доходчиво?
— Та-а-ак… Откуда знаешь?
— Да пришлите саперов, пусть проверяют! Если я ошибся — дадите мне по морде и выкинете к черту за КПП! Вон вы какие бугаи здоровые!
— Ты тоже не из мелких будешь… — прокряхтел Прохоров. — Покажешь, как это ты меня так с ног сбил?
— Лоу-кик, — сказал я. — Это из арсенала муай-тай.
— Нашли, бл*ть, время, энтузиасты!!! — заорал замполит. — Все вон отсюда! Капитан — зови Черникова, будем решать! И здание придется эвакуировать…
Младший сержант Прохоров дернулся от звука взрыва — видеомагнитофон вынесли во чисто поле, сунули в довольно глубокую яму и подорвали. Судя по грохоту — я оказался прав, от одного взрывпакета таких спецэффектов быть не могло по определению.
— Твою-то мать, — Прохоров прикурил и затянулся. — Чуть не подохли из-за какой-то порнухи. Какие же они гады, а? Ничего святого!
Я нервно хохотнул и искоса на него глянул. Десантнику явно было стыдно:
— Ты меня извини, что я на тебя кинулся, журналист, — пожал он плечами. — Ну, откуда я мог знать? А ты-то сам откуда знал?
И я не нашел ничего лучше, как сказать:
— Наитие такое у меня появилось, — ну, вот почему я и мой язык живут параллельными жизнями?
Насколько проще было бы, если бы один идиотский Белозор наконец научился фильтровать базар и держать рот на замке!
— Нихрена себе у тебя наитие! Про хазарейца-то откуда? Тоже — наитие? — он вскочил со ступенек крыльца, на котором мы сидели.
Я мрачно уставился на носки своих ботинок:
— Давай ты не будешь спрашивать, а я не буду врать? Мы же все живы? Вот и хорошо…
— Наитие, бл*ть… — Прохоров за одну затяжку докурил сигарету, выбросил бычок в урну, и пошел прочь, бормоча себе под нос. — Наитие у него… Говнитие…