Эффект бабочки — страница 49 из 59

Молчим, переглядываясь, не слишком-то доверяя Скунсу.

– Но ведь он почти не издевался над нами, – мелькает мыслишка, и похоже – не у меня одного.

– Не спать неделю – ладно, – продолжает тот, распаляясь всё больше, – испытание духа и всё такое… Полезный опыт, во всех братствах такое практикуется, да и в мистических обществах, как наши предки… Но это?!

Скунс потряс жестяной облупленной тарелочкой (ещё одно унижение-испытание), в которой плавала варёная треска, залитая на сей раз патокой с майонезом – для разнообразия. Еда получилась такой рвотной, что даже у меня не получилось затолкать её в себя.

– По-моему, братья перестарались, – подытожил Джереми, покачав головой, – Эх… не хотел, но ладно.

Открыв саквояж, он достал завёрнутый в бумагу домашний пирог с черникой и посудину с паштетом.

– Тётушка передала, – пояснил он, – ешьте! Хотел братьев угостить, ну… ладно уж, будущие братья. Только помалкивайте, хорошо?

Запах еды убрал тормоза и пирог с паштетом съели за пару минут, честно поделив на всех.

– Раз такое дело, – обвёл нас взглядом Скунс, – то я вроде как и не заезжал, ладно? Пирог с паштетом уже обещал парням, ну да бог с ними, поеду в ресторане закажу.

Брат удалился, а через пару минут Жаба сказал растерянно:

– Что-то брюхо крутит, – и убежал в туалет.

– Ой, – сказал я, заняв второй.

– Пусти! – Долбились в дверь кандидаты. Ответом были совсем немузыкальные звуки из кишечника.

– Скунс! Ну говорящее ведь прозвище! – Стонал я в голос, – надо же было так облажаться. Мне! Слышал ведь о таких подлянках, а попался, как последний поц!

Слабительное, да ещё и в совершенно слоновьих количествах, стало финальным аккордом нашего испытания. Двери туалетов мы сломали, да и то… не всегда и не все успевали добежать.

Наиболее находчивые использовали в качестве горшков добытые с боем кастрюли с кухни и кажется – какой-то кубок.

– Это вам последний урок, парни, – спокойно объяснил Скунс, стоящий рядом с президентом, покачиваясь на носках лакированных туфель, пока мы драили последствия нашего… забега, – доверять можно только своим. Вашим братьям.

Скунс жёстко усмехался и теперь было видно, что несмотря на невысокий рост и непрезентабельную внешность, парень… да какой там парень! Мужчина! Жёсткий мужчина, умный, кручёный жизнью.

– Пока вы не прошли испытания и вас не приняли в свой круг как равных, доверять нельзя, – говорил он, заложив руки за отвороты спортивного пиджака и прохаживаясь между нами, – иначе в последний момент ждите пирога со слабительным!

– В братстве мы научим вас, как распознать – приняли ли вас на равных или нет, – подхватил президент, выглядящий в этот момент как нельзя более величественным, – если конечно захотите. Ваши испытания окончены и те из вас, кто не передумает, придут в дом братства через неделю. А пока – по домам! Отсыпаться.

* * *

Как пассажир первого класса Аркадий Валерьевич благополучно избежал таможенного досмотра в порту Нью-Йорка. Отойдя от причала, вздохнул полной грудью морской воздух, в котором смешалась океанская свежесть и запахи многомиллионного города.

– Воздух свободы! – Пафосно произнёс он и закашлялся, отхаркиваясь и сплёвывая на бетон.

– Масса? – Нарисовался молоденький негритёнок, почтительно взирая на немолодого белого господина и его внушительные чемоданы, – если массе будет угодно, я вызову такси.

– Господи, как же хорошо! – Умилился бывший российский чиновник, вытирая платком рот, – масса… знают пока своё место, собаки чёрные! Не то что наши сиволапые… нет, зря крепостное право отменяли, зря! Вызывай… ниггер!

Если чернокожий и обиделся, то данный на чай доллар утешил его, а странноватый мигрант оказался забытым в тот же день.


Аркадий Валерьевич ехал по Нью-Йорку, узнавая знакомые места. Он бывал здесь как турист… раньше. Да и фильмы, сериалы, телепередачи… куда ж без них современному человеку.

– Это будет мой город, – шептал он, сам того не замечая, – мой и моих детей. Пусть не единолично, пусть с другими… но я стану магнатом! Великая Депрессия впереди и я вынырну из неё обладателем многих миллионов. А там… пока можно приобрести долю в киностудиях, можно с ноля создать телевиденье, заняться рекламой… Фамилию Постников будет знать каждый!

Почти тут же он замолк, шевеля губами и глядя на проплывающий за окном индустриальный пейзаж.

– Или изменить? Постникофф… Поглядим, такие вещи с бухты-барахты не решаются.

Таксист поглядывал изредка на странноватого пассажира, ничуть не заинтересовавшись маниакальным поведением. Много таких среди приезжих… сколотят капиталец, да думают приумножить его в мировой финансовой столице в десятки и сотни раз.

Чаще всего разоряются и уезжают, но бывает, пропадают с концами. Прыг с моста… кто будет искать разорившегося мигранта всерьёз?

Бывает, что и преуспевают, но нечасто, ох нечасто… Он, Коста Ставродакис, много людей повидал.

* * *

– Мистер Ларсен! – Слышу сквозь сон и отмахиваюсь – зовут какого-то Ларсена, а я Браун, – мистер Ларсен!

– Что тебе, Джорджи? – С трудом приподнимаю голову от подушки и гляжу на часы.

– Часов шесть всего прошло, как я вернулся с адской недели! Смотри, если там не потоп или что равнозначное…

– Полиция, сэр, – испугался слуга, – настойчиво хотят войти.

– Полиция? – Сажусь на постели, потирая глаза, – ладно, впускай.

– Они уже в холле, мистер Ларсен, – повинился Джорджи, – я счёл неуместным биться с ними на кулачках. Редкостно наглые типы!

– Готовь кофе…

– Уже, сэр. Генри сразу пошёл на кухню, как услышал про полицейских. Сказал, что кофе вам понадобится не один галлон.

– Ладно, спускаюсь… Зак им нужен?

– Да, сэр. С вашего разрешения, пойду его будить.

Зевая и потягиваясь, спустился по лестнице на первый этаж, в халате поверх пижамы. Да, привык к пижаме… сыро здесь и прохладно, а топить пожарче Зак не привык. Ну а поскольку дом его, то и правила устанавливает Мартин.

– Господа, – приветствую полицейских в гостиной, тут же плюхаясь в кресло и наливая себе кофе из стоящего на столе серебряного кофейника. Полицейские уже сидели с полными чашками напитка и грызли печенье.

– Лейтенант О'Хара, – представился темноволосый крепыш лет сорока.

– Детектив Майли, – представился светлый здоровяк чуть за двадцать.

Они молчали, не заводил разговор и я – слишком устал, глаза закрываются. Через пару минут спустился Зак, такой же сонный и зевающий.

– Что вы знаете об убийстве Берти Кроуфорда, – резко спросил Майли.

– Берти убили?! – Вскочил Зак, – когда?! Где!? Вы должны найти негодяев!

– Берти, – моя реакция куда боле вялая, – его убили?

– Где вы были в момент убийства? – Насел на меня Майли.

– Кого? А, Берти… нет, господа, не издеваюсь. Адская неделя, слышали? Братство Фи Бета Каппа. Только-только закончилось, мы не спали…

– Пойдём, Майли, – встал лейтенант с кресла, – всё ясно. Сам в своё время… не могли они, это точно. А расспросы…

Он окинул нас взглядом и вздохнул.

– Раньше чем через сутки вообще можно ничего не спрашивать.

Перевожу взгляд на Зака и киваю. Тот спал, пускаю слюни, а на щеках виднелись мокрые дорожки от недавних слёз. Какой там допрос…

* * *

– Странное какое-то дело, сэр, – сказал детектив лейтенанту, когда они вышли из дома, – вот поверьте моему нюху, они как-то замешаны в убийстве!

– Брось, Том, – отмахнулся начальник, – всё тебе заговоры мерещатся. Если что и было, то максимум выяснение позиций в стае, не больше. Это я тебе как член братства скажу. Берти смог заработать с помощью Ларсена, то есть вроде как младший в стайной иерархии, понимаешь?

– А в братстве он старший, потому и придирки, – понял детектив, – просто строил новичка, сэр!

– Именно, Майли, – уверенно кивнул лейтенант, вкусно затягиваясь папиросой и поглядывая на синее апрельское небо, – именно. А убийство странное, тут ты прав. Записка плати по долгам и слушок, что он связался с букмекерами? Не верю я в это, не те люди, не то воспитание.

– А если разборки старых семей, сэр? – Загорелся детектив, – решили пустить по ложному следу.

– Может быть, Майли, может быть…

Глава 36

Нервно сжимая погасшую трубку и не замечая подпалин от просыпавшегося пепла на старом ковре, Петер Ларсен снова и снова перечитывал письмо, покусывая кончик длинного уса.

– Мать! – Позвал наконец супругу, – поди сюда! Что-то мне кажется, глаза подводить стали или выпил вчера с парнями что-то не то. Новости больно хорошие, всё поверить не могу, что не сплю.

– Руки сполосну, – отозвалась женщина из кухни, – погоди. Что тут?

Петер протянул ей письмо и Тильда охнула, схватившись за сердце и оседая на потёртый, набитый конским волосом диван.

– Тысяча долларов, – сказала она благоговейно, часто моргая, – это хватит не только на учёбу Олаву, но и… Погодь! Давай-ка в банк сбегаем! Начали планы строить, а там мало ли как обернётся.

Наспех одевшись, супруги поспешили в банк и через полчаса стояли перед служащим, неловко переминаясь с ноги на ногу на потёртых мраморных плитах.

– Да, – подтвердил благожелательно клерк, подняв бумаги, – ещё в прошлом году Эрик Ларсен открыл счёт для учёбы ваших детей. Тогда было положено триста крон, а буквально вчера сделан перевод на тысячу долларов.

– Тысячу, – выдохнула Тильда таким голосом, которого Петер не часто слышал и в постели, – да на такие деньги…

– Это ещё не всё, – перебил клерк, – при успехах в учёбе мистер Эрик Ларсен гарантировал оплату университета – здесь, в Дании, или же в США. Не только Олаву, но и всем вашим детям.


Назад супруги шли, взявшись под руки и не ощущая под ногами каменной мостовой.

– Хорошо, – выронил тяжеловесно Петер, пыхнув дымком и улыбаясь в прокуренные усы.

– Домик в собственности, будущее детей обеспечено Эриком, – отозвалась Тильда, прижимаясь боком, – может, ещё парочку сделаем, а? Раз уж деньги будут…