Это восхитило его. А затем наступило спокойное душещипательное принятие. Все оказалось правильным. Правильным. Абсолютно правильным и живым.
Кроме Глеба.
Леша угадывал мелодии во вдохе синеротого квадратного демона. Его холодная слюна тоже падала в ритме лучших треков.
– Ты на вкус как старое радио.
Он лежал в кустах на небольшой лужайке за бассейном, недалеко от системы фильтрации воды. Именно она в сочетании с шумом волн давала такой эффект.
– Тише, тише, – шептал Леша, слыша, как где-то вдалеке его зовет Сева. – Ты спугнешь. Знаешь, что все состоит из волн? И мы на самом деле волны? Звуковые волны в телесной оболочке. Кожа – тоже особо плотная волна. Музыка – менее плотная. Демон – волны, наоборот. Хорошо, что они вышли. Такие мирные, добрые демоны.
Марго вышла с опухшим мокрым лицом, она икала, не могла вдохнуть, а слезы все лились. Удушающий рев, содраное горло. Он берет ее в плен и бесконечно насилует. Этот плач не ее. Не ее часть. Она в плену. Что-то чужое душит ее. В комнате было темно, а дверь на улицу – чуть приоткрыта. Она присела на кровать напротив двери и смотрела, как ветер развевает плотные шторы.
– Пожалуйста, умоляю, пусть все прекратится. Я так больше не могу. Пожалуйста, умоляю. – Больше ей ничего не оставалось. Она мечтала, чтобы все это закончилось. И перед ней было только два варианта: хорошенько попросить или остановить все самой.
Этот мир, в котором она оказалась по щелчку, был ужасен. Он умирал каждую секунду, разрушался, грыз ее. Он был неправильным. Жутким. Все было до бесконечности уродливым. Она ненавидела свое тело, душу. Ощущала всю ее тяжесть и грязь, она знала ее на вкус. Потому что душа лезла вверх по горлу и пыталась выскочить из нее. У нее привкус пыли, хозяйственного мыла, плохого, дешевого виски, соплей и крови. Много-много крови.
На Марго все это время смотрели. Силуэт. Волосы. Темные волосы. Голова под странным углом.
– Ты виновата.
– Нет! – Марго завопила.
– Ты виновата.
Губы не шевелились. Не было губ. Следы от белой пены. Платье. То платье. Волосы. Повсюду были волосы. На следующий день она увидела длинный волос на своей кофте. Мокрые-мокрые волосы в сливе. Ее душа состоит из этих волос. В теле больше нет никаких органов. Только мокрые комья волос под кожей, оплетающие кожу.
Волос полз у нее по пищеводу. Марго коснулась своего лица. Губ нет. Носа нет. Лица нет.
– Ты виновата.
Это говорила не она. Все говорило. Звук шел отовсюду. Она лишь видела окно, да-да, это называлось окно, белую ткань падающую. Ее. Ее. Окно выходило на асфальт. На московскую улицу.
– Это твоя вина.
– Нет!
Марго завизжала и бросилась вон из комнаты.
Сева был счастлив найти Лешу. Он так радостно пытался поднять его с земли, что, не рассчитав сил, упал рядом.
– Слышишь?
– Слышу.
– А я ему просто говорю: не переживать. Я никому не расскажу, что демоны уже у нас в саду.
– Ну да. Правильно.
– Это же просто воображение.
– Да. Глеба нет, ты заметил?
– Заметил.
– А заметил, что его никогда не было?
– Не-е-е. Этого я не видел.
– Как можно увидеть, что его нет?
– Не знаю.
– Глеба не должно быть.
– Правда?
– Правда.
– Я могу попросить демонов забрать его, если ты хочешь.
– Трава его не примет.
– Еще трава?
– Все живое, а он – нет.
– А я живой.
– Живейший. Сверхживейший.
– Я всегда это чувствовал. Но боялся признаться.
– Я тоже боялся.
– А сейчас боишься?
– Ты спросил – и тут же забоялся.
– Осторожно, Сева. Твои волны напуганы, и они притянут еще больше страшных волн.
Леша поднялся на ноги и хаотично задвигался. Каждое его движение повторялось с помощью эхо. Леша – волна.
– Если я упаду, я буду падать бесконечно! – догадался Сева и поднялся на ноги. – Нам надо упасть.
– Надо! – радостно подтвердил Леша.
Сева вдруг ощутил себя всемогущим. Все стало таким безопасным и правильным. С ним ничего не может случиться. Он поднялся на хлипкий лежак и попытался взлететь.
Все, что успел увидеть Леша, – это красные брызги в бассейне.
Звезды вопили, их крик впивался в голову. Крик был острым. Как шприц. Вспышки. Музыка. Это февраль. Определенно. Нет. Куранты.
– Марго, пожалуйста. Марго, спаси. Пожалуйста. Пожалуйста.
Небо отключили. Нет. Оно отвернулось. Все от него отвернулось. Он остался один.
– Глебушка!
Спасение. Оплот. Это всегда была она.
– Я все поняла.
Она счастливая.
– Это всегда был ты.
Он знал. Он знал.
– Это только ты виноват. Вы справитесь без меня.
Она встала с земли и вприпрыжку побежала куда-то вглубь сада, вероятно, хотела сказать то же самое Леше и Севе, но Глебу померещилось, что она двинулась к воротам, которые вели к выходу с виллы.
– Марго, стой!
Блаженная улыбка сменилась тревогой, а голос был тихим и хриплым. Странное ощущение, он почувствовал себя маленьким ребенком, которого внезапно бросила мать, на прощание помахав ручкой и сказав, что она скоро вернется за ним, но он-то знал: она не вернется.
Глеб попытался встать с земли, но понял, что намертво прикован. Он видел, как из земли стремительно прорастали корни, которые крепко обвивали его запястья и тянули вниз.
– Марго!
Он продолжал звать ее, сам того не понимая.
Это кислота. Всего лишь. Он принял. Он не виноват. Это все наркотики. Нет тут никаких корней, которые тянут его в землю. Он смотрит на небо, а оно все так же от него отвернулось. Он четко понимал, что видел только затылки звезд.
– Это не я. Это не мое. Марго. Пожалуйста. Кто-нибудь. Пожалуйста.
Иоланта
Светозар отправил Иоланту к своим знакомым на соседнюю виллу, тоже в Амеде. Там собралась вся его компания. Кто-то даже принес устройство для чистки ауры, которое выглядело как пылесос. Сказать, что они проводили День тишины в тишине, было бы сложно. Шум стоял такой, что балийцы невольно думали: демоны заселили это место и устроили там вечеринку.
Иоланта осталась во дворе одна, раскачивалась на качелях, которые были привязаны к дереву. Ей нравилось прислушиваться к шуму волн, надеясь услышать что-то необычное. В демонов она не верила, но с детским энтузиазмом желала увидеть то, что могло бы изменить ее мнение об их существовании.
– Осторожнее, качели-то ненадежные.
А вот и повод изменить. Один из друзей Светозара незаметно подкрался к ней сзади. Туша. У него было не тело, а туша.
– Вполне крепкие качели. Стальные, прямо как мои нервы, – холодно ответила Иоланта. Он давно клеился к ней, особенно когда представлялась удачная возможность и никто не видел. Но, судя по голосу, сейчас он был настроен серьезно.
– Хватит уже строить из себя недотрогу. Все мы знаем, почему Светозар все еще не выгнал тебя.
Его мерзкая усмешка выдавала все накопившиеся сплетни. Иоланту часто обсуждали среди друзей Гуру.
Ей не хотелось продолжать разговор. Она слезла с качелей, намереваясь вернуться в дом, но он тут же схватил ее за руку.
– Не спеши. Сегодня же особенная ночь.
Одним резким движением притянул к себе. Он был омерзителен. Под полтос, с грязной бородой, с бешеными глазами.
– Чем я хуже Гуру?
У нее был ответ, только вот говорить кому-то об этом не особо хотелось. Есть варианты намного проще. В ее стиле. Она просто сорвалась с места и побежала, куда подальше.
– Далеко не убежишь! Тебя там полиция схватит! – Он заливисто рассмеялся, махнув на нее рукой.
В темноте все видится иначе. Демоны позади, а значит, можно спокойно гулять. Иоланта шла по улицам, рассматривая темные закоулки, иногда поднимая взгляд к небу, ощущая полнейшее спокойствие. Одной лучше. Появились мысли о том, что неплохо было бы пойти на пляж. Вдруг встретит других демонов? Тех, о которых говорят местные.
Внезапно Иоланта услышала шум и звук свистка. Резкий свет фонарей и крики балийцев.
– Бля, – ругнулась она вслух и бросилась прочь.
Лай собак и шум становились все громче и громче.
Выбора нет. Так или иначе пришлось бежать в сторону океана. Полиция окружала со всех сторон. В конце узкой улицы она увидела других балийцев. Ей повезло оказаться совсем близко к воротам виллы с огромной территорией. Там тихо, темно, во дворе ни души. По крайней мере, можно найти где спрятаться.
Иоланта быстро перелезла через высокий забор и оказалась на чужой вилле. Полиция прошла мимо, пару раз посветив фонарями вдоль улицы. Выдохнув, она осторожно огляделась.
Пройдя мимо гаража, Иоланта вышла в сад. Заглянула осторожно в чье-то окно. И правда ни души. Вероятно, хозяева уже спали, но вилла явно не пустовала. На столе возле лежаков и бассейна стояла заполненная окурками пепельница, на траве валялись женские босоножки Prada.
– Идиот. Идиот, – слышит она чей-то шепот.
– Моя голова развалится на куски. Я умираю. Надо вызвать скорую.
– Если бы ты упал на сантиметр дальше, ты бы сдох. Надо было приложиться тебе виском о плитку. Дебил.
– Я умираю. Во мне не осталось крови.
– Я везу тебя в больницу, идиот. Чертовы наркоманы.
Иоланта услышала, как закрылись ворота, а затем грохот закрытых дверей автомобиля. Они уехали. Она тут одна.
Иоланта удобно устроилась на одном из лежаков и продолжила присматриваться к небу. Отсюда и Млечный Путь было видно, а звезды падали каждые три минуты, золотыми искорками загораясь над вулканом либо проводя холодные серебристые линии, словно мелом по небу.
– Марго!
Услышав чей-то голос, Иоланта вздрогнула и огляделась. Никого.
Она прошла вдоль бассейна. За ним находился еще один маленький сад, окруженный стеной из роз, ирисов и нарциссов. На траве лежал парень.
Со стороны он выглядел так, словно потерял сознание. Неестественная поза, руки странно заломлены. Набравшись смелости, Иоланта осторожно подкралась к нему, стараясь двигаться как можно тише.