Ближе и ближе, она уже видела, как медленно он дышит. Это было похоже на рисковую игру, только вот после мерзких приставаний и побега от полиции страх как будто отбили, оставив только интерес.
Она опустилась на колени позади него. Он что-то судорожно шептал, то и дело повторяя это словно мантру.
– Я так виноват. Если бы ты только могла простить меня. Сбрось на голову астероид. Давай. То, что я чувствую, – хуже. Намного, намного хуже.
Иоланта затаила дыхание, как вдруг, опершись на локоть, незнакомец привстал с земли и обернулся прямо к ней.
Момент, когда их взгляды встретились, оказался похож на разряд молнии. Нет, это не что-то романтичное или страстное. Иоланта была напугана. Таких пронзительных огромных глаз она, наверное, никогда еще не видела. Разве что у Гуру. Точно. Именно его она вспомнила, стоило парню посмотреть на нее.
В страхе она попятилась назад, не зная, как объяснить свое неожиданное появление. Здесь явно не ждали гостей.
Глеб, словно влекомый магнитом, двигался за ней.
– Прощаешь? – прошептал он, а на лице его появилась странная, несколько придурковатая улыбка.
Его зрачки были огромны. Иоланта тут же улыбнулась, забыв об испытанном минутой ранее испуге.
– Измененное состояние. Весело тебе, наверное?
Глеб кивнул и протянул ей руку.
– Ты один? Где твои друзья?
Голос Иоланты звучал так, словно она разговаривала с подобранным на улице щенком. Даже непонятно, что именно ее так умиляло в Глебе. Он поднялся на ноги и, взяв Иоланту за руку, повел ее в дом. Не говоря ни слова, стал доставать из холодильника фрукты и прочие «ништяки», как говорит Леша.
– Бери все, что хочешь.
Иоланта рассмеялась, а затем быстро прикрыла рот ладонью, осознав, что она слишком шумная. Будить остальных не хотелось – а они явно тут были не одни.
Решив воспользоваться случаем, она не стала сопротивляться гостеприимству Глеба и начала поедать «ништяки». Шоколадки, фрукты, круассаны – все, что Марго планировала оставить на завтрак.
– Классно, да?
В этот момент Глеб казался совсем ребенком. Остановиться их заставили грохот в комнате Севы и странный суетливый шепот.
– Твоя семья? – вопросительно прошептала Иоланта.
Глеб кивнул, снова взял ее за руку и потащил к бассейну.
– Ты их видишь красивыми? Или они от тебя отвернулись? – Он провел рукой вдоль Млечного Пути, пока Иоланта завороженно играла с ним в эту игру.
– Понимаю. Помню сама это состояние. Но то, что видишь ты сейчас, – это, конечно, словами не передать. Вообще если ты про эти созвездия, что соединяются между собой золотыми линиями…
– Ты тоже это видишь?
– По крайней мере, мы видим с тобой одинаково. У всех всегда одинаково. Сначала красивые звезды, а потом ты видишь чудовищ, которые разрывают твое тело на куски. Но то небо с сияющими золотыми созвездиями – такое даже Гумилев в свое время описывал. Нужно быть сверхчувствительным парнем, знаешь? Не каждый такое увидит, даже если десяток «марок» сожрет. Так что ты особенный. Как и я.
– Думаешь?
– Я это знаю.
Она улыбнулась и приобняла его за плечи.
– Ну здорово. Я рад. – Глеб придурковато улыбнулся, его глаза были устремлены в темно-синюю бесконечность, туда, где каждые три минуты пролетали метеоры.
Внезапно Глеб поднялся на ноги и стал раздеваться.
– Ты чего? – рассмеялась Иоланта.
– Хочу плавать. Идем со мной?
Голый, он залез в бассейн, который из-за отсутствия света походил на бездну.
– Ты идешь? – крикнул он довольно громко.
Она жестом попросила его быть тише и, сдерживая смех, огляделась вокруг: ей надо было убедиться, что никто не проснулся. Прямо в платье Иоланта осторожно погрузилась в воду, держась одной рукой за перила. Ее белое платье красиво переливалось в лунном свете, в этот момент она больше походила на сказочную нимфу.
Глеб мечтательно уставился на нее, держась пальцами за бортик.
А потом я вылезу из этого бассейна как мокрое чучело. Ты такой смешной.
– В бассейне кровь, – заметила Иоланта.
– Что?
– В бассейне кровь. Кто-то пострадал? Что тут случилось?
Глеб схватил ее за руку и притянул к себе.
– Воу, полегче, – Иоланта немного грубо, отчасти по-мужски рассмеялась. Такой грубый звонкий смех едва ли сочетался с ее миловидным, ангельским личиком.
– Я хочу тебя поцеловать, – прошептал он. Его зрачки были похожи на галактику.
Иоланта продолжала играть с ним, дразнить, отплывать, отворачиваться. В этот момент она чувствовала себя подростком, чьи чувства еще не были отравлены жизненным опытом.
– Ну почему?
– Ты о чем?
Глеб как-то грустно вздохнул.
– Почему все хорошее так быстро заканчивается?
– Я не знаю. Вот правда, сколько бы ни думала об этом – не знаю.
– Я хотел бы висеть над этой пропастью вечность.
– Но это только бассейн.
– Не имеет значения.
Они продолжали плавать по кругу, как две акулы, иногда догоняя друг друга и «жаля», как маленькие дети, которые играют в догонялки.
В какой-то момент Иоланта просто вылезла из воды, выжимая подол белого платья и протягивая руку Глебу.
– Давай помогу тебе, а то еще утонешь.
Когда они уже оба стояли на земле, в доме загорелся свет. На беззаботном лице Иоланты отразилась тревога. Чья-то невысокая фигура двинулась в сторону бассейна. В этот момент Иоланта направилась к воротам. В конце концов, через час уже будет светать.
– Куда ты?
Она молча шла, не обращая внимания на Глеба. Молчала, потому что боялась привлечь внимание.
– Ну не уходи. – Он пытался быстрее натянуть шорты.
Она уцепилась за ворота и с легкостью взобралась по ним. Раньше Иоланта часто сбегала с виллы Гуру, так что навык не исчез.
– Ну все. Я с тобой.
Глеб быстро начал взбираться за ней. Иоланта была уже по ту сторону забора. Через решетку она взглянула на него и улыбнулась.
– Ты такой хороший. Будь осторожен.
– Нет, нет, нет, я тебя никуда не отпущу в этот раз, я иду с тобой.
Он быстро перепрыгнул на другую сторону и побежал за девушкой.
Только, вместо того чтобы настигнуть ее, Глеб наткнулся на ослепляющий луч света прямо в лицо.
Балийская полиция продолжала патрулировать улицы и отлавливать редких нарушителей.
– Подожди! Как тебя зовут?
Его крик был таким тихим, она даже не обернулась, пока двое коренастых парней заламывали ему руки. Трип продолжался и набирал новые обороты.
– Кто-нибудь! Марго! – У него началась паника. Опять шум. Звук. Этот свет. Это танцпол.
Марго, Марго, Марго. Сколько бы рядом ни было девушек, он все равно продолжал звать ее. Она ведь придет. Даже если для этого надо будет спуститься в ад.
Глава 5. Отход = раскаяние
Ему казалось, что вечеринка продолжается.
Что она постоянно бродит за ним и, как яд, распространяется всюду. Даже когда полицейские запихнули его в камеру, Глеб продолжал слышать отбойное техно, а пространство вокруг мигало лазерным шоу. Он видел много, чувствовал – еще больше. Будто все эмоции, которые он испытывал за всю свою жизнь, увеличили на максимум и заменили ему каждый атом.
Уходит. Уходит. Уходит. Она ушла. Она его бросила. Бросилась.
Где-то там, за перебойной тусней, за тысячей тел, за танцами и реками алкоголя, происходило что-то страшное. Что-то, отчего нестерпимо хотелось отвернуться, но внутри нечто требовало бежать туда и решать, решать, решать.
Там происходило что-то жестокое, что-то несправедливое, что-то неразрешенное. И постоянно, постоянно, постоянно падало белое платье. И в своем бреду Глеб пытался пробиться туда, но люди стиснули его, стали отрывать от него по кусочку, а он все двигал локтями, пытался пробиться.
Вдруг он понял. Где-то там, за толпой, за вечеринкой, его убивали. Настоящего его убивали.
«Что же я скажу родителям? – первое, что пришло ему в голову. – Что подумают Сева, Марго? Почему никто не помогает? Меня там убивают!»
Полицейские периодически выкрикивали что-то на родном языке и били по решетке, пытаясь его угомонить. Остальные правонарушители спрятались по углам, наблюдая, как Глеб пытался отбиться от кого-то невидимого и постоянно куда-то рвался.
Он отрубился.
Когда к полудню по нужному адресу приехала Марго, деловая и презентабельная, в солнцезащитных очках, словно она какой-то тайный агент, Глеб лежал на полу. От него несло рвотой и по́том, он был ужасно бледным, но, завидев на входе Марго, улыбнулся, как обычно.
Дебоширство – его отличительная черта. Чтобы выжить в тусовке, она необходима. Глеб часто попадал в полицию, а Марго столько же раз его оттуда вытаскивала. Со скорбным, серьезным и безмерно усталым лицом. Все это уже давно стало как отрепетированный спектакль. Она говорит четко и громко, не снимая очков, и привела с собой кого-то из секты Гуру, чтобы переводил. С ней пытаются спорить – она повышает голос. Полицейским лень возиться с туристами, у них таких ошалевших Глебов штук по двадцать на дню. Отпускают его вполне спокойно.
– Моя спасительница, моя мать Тереза, – паясничает он. Глебу отчего-то весело, что ничего не меняется. Как в Питере его вытаскивала Марго, когда он подрался с диджеем, как в Москве (огромное количество раз), так и на Бали – все то же самое. – Дай я тебя обниму.
– От тебя воняет, отстань!
Она деловито прощается с переводчиком, тот улыбается, кивает и запрыгивает на свой скутер. Солнце болезненно бьет по лицу, у Глеба страшный сушняк и бесконечное желание вернуться в постель. Марго услужливо открывает ему дверь машины, он залезает на заднее сиденье, укладываясь на бок. Марго же садится за руль.
– Ты арендовала машину?
– Не хватало мне еще на байке разбиться. Потребовала у Гуру. Хотя водят здесь – просто ад. Но хотя бы по три часа не надо такси ждать.
Глеб с радостью обнаружил на дне машины пару еще холодных бутылок воды. Марго славилась удивительной предусмотрительностью и грозной заботой.