Глеб с трудом вспомнил тот разговор в Finns, крутя в руках бутылку. Теперь он казался детской истерикой, чем-то совсем несущественным. Не стоило надеяться, что Гуру не вцепится в эту возможность.
– Пройти какую-то медитацию у вас, что-то такое.
Светозар деловито кивнул и отпил чай, не сводя с него взгляда. Глеб до невозможности закатил глаза.
– Медитация под гонг. Исцеление звуком – одна из самых древних практик. Я думаю, она идеально тебе подойдет.
– Зачем?
– Затем, – Гуру коснулся пальцем точки между его бровями, – что самый интересный бар – у тебя в голове, что самые жесткие наркотики – в твоем подсознании. Ты слишком зависим от внешнего, не зная всей прелести внутреннего.
Глеб расхохотался.
– О, я прекрасно знаю все прелести своего подсознания. Потому что оно подкинуло мне влюбленность, которой нет.
Глеб поразился, как просто он произнес «влюбленность». Будто сам себе успел вынести приговор. Прежде он не использовал этого слова, не мыслил этими категориями. Его никогда не интересовала любовь, даже разговоры о том, есть она или нет, казались ему бессмысленными. Это все равно что вести ожесточенный спор о прелестях погоды.
Гуру заметил ошарашенность на его лице и лукаво улыбнулся.
– Никакой влюбленности нет. Она только у нас в голове.
– В принципе, верно, – сконфуженно согласился Глеб. Тут же стало как-то неуютно, и Гуру почувствовал это.
– Ты можешь остаться здесь, в этой палатке. Сегодня вечером привезут туристов на медитацию для гонга. Можешь присоединиться к ним. Ты все можешь, Глеб, делай, что хочешь. – И с этими словами Светозар удалился.
Глеб даже не успел рассказать ему, что придумал для его вечеринки. Ничего не успел рассказать. Он остался один. И только телефон подавал признаки жизни. Сообщение за сообщением. Мир начинал его ненавидеть.
Марго с удовольствием копалась в телефоне, глядя на свой список дел. День стал до одури продуктивным. Они выкинули гигантскую сумму на такси, добрались со слишком любезным и болтливым водителем до Куты, где забрали машину от Гуру. Сева предлагал позвонить по визитке тому парню, который вчера подвез их, но Марго хотела уничтожить все воспоминания о том вечере, просто вычеркнуть их. Поэтому с головой ушла в работу.
Вместе с Севой они разговаривали о декорациях, позвонили Леше. Леша нашел кого-то себе на разогрев и сказал, что тот станет звукарем.
– Вы мои сторис видели? Лол. Вообще. Я не знаю, как это вышло, но мы со Стивой проснулись посреди поля, в окружении коров, без рубашек. Прикиньте! Стива клевый, я его выкрал из бара-супермаркета[59] рядом с Pretty Poison.
Марго обратилась к Гуру, и он скинул им координаты точек, где находились его земельные, правда, еще пустые, участки. Марго вежливо пояснила, что вечеринка пройдет на природе. Светозар наговорил им своего «благо дарю» и выразил восхищение, хотя Марго толком ничего не рассказала.
Они объездили несколько локаций, сделали фото с разных ракурсов, прикинули масштаб. Сева долго рассуждал, как поставить свет, где взять генераторы и как можно создать имитацию камня. Сжигать, разумеется, никто из них ничего не планировал. Но разрушить пару статуй из пенопласта казалось возможным.
Главный инфоповод застал Марго в машине.
Сева сел за руль, Марго от скуки листала сторис. В какой-то момент телефон выпал у нее из рук.
– Глеб напал на Кристину.
Сева автоматически притормозил, но тут же продолжил путь, услышав сигналы машин. Телефон Марго ускользнул куда-то под заднее сиденье.
– Что? Что он сделал? Она в порядке?
– Она рыдала в сторис, что он пытался ее задушить.
– Черт возьми. Набери ее. Только утром говорили об этом, и вот… Он вообще адекватный?
– Понятия не имею.
Наконец-то Марго нащупала под сиденьем смартфон. У нее тряслись руки, тревога билась в теле, желая найти выход. Ей казалось, что она тонет во всех ужасных воспоминаниях разом.
Закат сегодня был ярко-красный. Тот самый знаменитый закат на Бали. Даже не закат, а «сансет» – отдельная достопримечательность. Небо сегодня кровоточило вперемешку с сиреневыми облаками.
Через пару гудков Марго услышала деловитый, вполне спокойный голос:
– Да, Марго, слушаю.
– С тобой все в порядке? У тебя есть повреждения? Где Глеб?
Кристина долго молчала. На заднем фоне можно было услышать чей-то смех и посторонние голоса. Она не одна и, кажется, совсем не в полицейском участке.
– Очень мило, что ты интересуешься, где Глеб, – саркастично процедила Кристина наконец. – Ответ: не знаю. Прекрасно, что и в этой ситуации ты пытаешься его выгородить.
– Я пытаюсь понять, что случилось.
– Прочти в моем последнем посте.
– Я хочу узнать, что на самом деле случилось. – Марго обменялась усталыми взглядами с Севой.
– Ага, значит, ты мне не веришь, – фыркнула Кристина. – Опять его выгораживаешь.
Марго взвыла.
– Ты в Убуде? Где ты сейчас?
– Хочешь меня добить?
– Я хочу тебе рассказать, чем именно опасен Глеб.
Сева округлил глаза и уставился на Марго, не веря, что она действительно это сделает.
– Я в Lazy Cats, подъезжай.
– Хорошо. Спасибо, Кристин.
– Не за что, – грубо ответила она и бросила трубку.
Марго с яростью откинула телефон на заднее сиденье и провела рукой по волосам, делая глубокий усталый вдох. Сева дал ей передышку, чтобы собрать все мысли в кучу, но недолгую.
– Ты действительно хочешь ей все рассказать? – почему-то он перешел на шепот, будто их могли подслушивать.
– Нет, – спокойно ответила Марго. – Нет. Не хочу. – Это решение далось ей с трудом. – Я хочу ее убедить, что ей нужно съехать с виллы.
– Ты думаешь, это хорошая идея?
– Это лучшая идея, Сев. Не надо, чтобы она мешалась под носом. Глеб явно сходит с ума.
– Ты все-таки хочешь бежать спасать его, как обычно. – Было ясно, что ему это неприятно. Чертовски неприятно.
– Нет, пусть он лучше прибьет эту Кристину, а нам еще и это разгребать. Что ты предлагаешь? Просто сбежать?
– Тебе не кажется, что мы носимся по кругу? Одно и то же. Чуть мне кажется, что наконец-то мы вышли из кризиса, что все налаживается, как Глеб идет топиться или разбивать статую Будды. Легче будет, если мы его пошлем в Москву и закончим заказ Гуру самостоятельно.
– Ты прекрасно знаешь, что у нас не получится. Только с Глебом у нас получается.
– Бред.
– Мы пробовали. И это был провал.
– Сейчас будет провал, если ему станет еще хуже. Поговори уже с Гуру, пусть он его подлечит, не знаю, что. Я устал. Я чертовски устал. От этого места, от нас устал, просто невозможно. От этой херни, которая постоянно происходит. Я каждый день проклинаю решение приехать сюда.
Марго не знала, как объяснить. Она редко руководствовалась чувствами и никогда не верила в чутье, но… с момента, как ей пришло то чертово сообщение, она не сомневалась, что надо ехать. Бали раскрывал в них травмы. За пару дней здесь произошло больше событий, чем за последние месяцы в Москве.
Она отчего-то была уверена, что только здесь сможет решить все. Только здесь ее ждет новый виток, заветная трансформация. Тяжелым путем, ужасными событиями, еще более мерзкими решениями.
– У тебя не было ощущения, что в Москве ты застрял? – произнесла она излишне легко, несвойственно тону этого разговора. – Что ничего не происходит? Что кучу всего мы запихали в себя и ходим с очень тяжелым грузом? В Москве мне казалось, что все эмоции отключили, что время отключили, что… какой-то бесконечный перерыв. Ничего не менялось. Абсолютно.
– Я скучаю по этому, – тут же ответил Сева.
В этот момент она поняла, что их разговор зашел в тупик. Марго почувствовала себя как никогда одинокой.
– Давай вернемся в Москву и начнем жить вместе.
Она подавилась воздухом и нервно рассмеялась. Сева за рулем был какой-то чужой, будто заранее обиженный на ее реакцию. Смотрел только вперед, плечи высоко, руки до белых костяшек сжимают руль.
– Сев. Ты реально сейчас, что ли?
Он пожал плечами, будто сам пытался снять важность с этого разговора.
– Я не буду жить с тобой в том гараже.
– Снимем квартиру. Где хочешь.
– У тебя нет стабильной работы.
– Найду.
– Ты… – она не знала, что еще сказать.
– Я понял.
Натянулась драматичная суровая пауза, которая заполнила весь салон автомобиля до удушья. Марго нервно грызла ноготь на большом пальце и тоже смотрела только вперед. Она не знала, что сказать. Об их будущем с Севой она никогда не думала.
Сама мысль, чтобы отделиться от «Мяса», казалась ей невозможной. Она вросла в эту тусовку, и все они были как тот монстр Гуру со сплавленными вместе лицами. Иногда она мечтала о каком-то спасении, о способе прекратить все это, но не представляла себя без них.
Как бы они жили вместе с Севой? Они часто оставались вместе наедине, излишне часто, но над ними всегда висел призрак Глеба, словно отец Гамлета.
Она пыталась представить, что было бы, если бы они встретились просто так. Если бы изначально она не воспринимала Севу как дополнение к Глебу. Если бы они пересеклись в каком-нибудь кафе, как в романтическом фильме, или более бытовой вариант: познакомились бы в «Тиндере» и сходили на одно неловкое свидание – что тогда было бы? Вряд ли они продолжили бы общаться. Между ними не было ничего общего, они даже общих планов не могли построить.
Что следовало сказать в такой ситуации: «Прости, что не оправдала твоих ожиданий», «Мне нужно подумать»? Вранье. Она не хотела даже думать об этом. Само возвращение в Москву казалось ей чем-то нереальным. Мозг ей мозолило мероприятие для Гуру, некая цель, такая всепоглощающая и масштабная, такая нервная, что она не видела возможности шагнуть вправо или влево.
Сева продолжал молчать. И чем дольше он молчал, тем сложнее было вернуться к этому разговору.