Он по-настоящему взвыл, забыв, что тут находятся Гуру и другие люди. Что Будда до сих пор улыбается.
Когда он бродил в поисках ее, то не мог признать, что его сумасшествие, постоянный радикальный ужас, который он испытывал, были для него комфортны. Ему было удобно сходить с ума, и сдерживало его только неудобство остальных.
– Зачем мне все это? Зачем со мной это происходит?
Несправедливо. Вот что он чувствует. Одно глобальное «несправедливо». Детское и яростное, будто родители наказали его ни за что.
Светозар глубоко, по-отечески, тяжело вздыхает, приковывая к себе внимание.
– Я расскажу, зачем в этот центр приходят люди.
Глеб замирает, поднимает на него затравленный взгляд, но все еще боится поднять голову.
– Каждому, сюда пришедшему, нужна очередная история Золушки. Они ищут преображения, усовершенствования, нового. Но истина моего учения состоит в другом – в принятии.
Голова медленно-медленно поднимается, следует за словами Гуру.
– И пойми, Глеб, всем нравится эта мысль, что Вселенная, Бали – волшебное место, чья единственная задача – исполнять твои желания. Им нравятся фильм «Матрица» и пресловутое «мысль материальна». Западный мир говорит о визуализации и картах желаний, о том, как притянуть свою идеальную жизнь. Западный мир сделал идею Вселенной лишь простым супермаркетом, где кредитная карта – благодарность. И все это, разумеется, чудесно продается, как продается все иллюзорное.
Марго говорила то же самое.
– И вы не хотите больше это продавать? – робко спрашивает он.
– Я хочу продать единственное реальное в этом мире.
– И что же?
– Смерть.
Эти слова звучат как удар гильотины, отсекая всю надежду.
– Они все ищут преображения, но его нет. Человек – замкнутая экокультура. Наши паттерны формируются до пяти лет, все остальное – случаи и случаи. Хорошо там, где я. Вселенная ведет меня, я ответственен за свою жизнь. Мы боимся хаоса, Глеб, и пытаемся упорядочить его сказками. Мы так стараемся, что начинаем в это верить.
Светозар заглядывает ему в глаза, будто пытается увидеть незримую галочку, заметить знак, что Глеб все понял. Он чеканит каждое слово:
– Я даю лишь принятие единственной реальной и неизбежной вещи – смерти. И когда ты осознаешь, что она неминуема…
– Наступает преображение? – с надеждой спрашивает Глеб.
Светозар скорбно качает головой.
– Наступает жизнь.
Ему непонятно. Это все не укладывается. Голова кружится. Нужен воздух. Вода. Выйти. Он пытается отвлечься, смотрит на гонг, на Будду, на то, как в дверном проеме начинают появляться звезды, в угол пирамиды, но там уже никого нет.
Светозар прекрасно видит, как ему некомфортно, но продолжает:
– Я не говорю о том, что смерть – это мотивация. YOLO, как говорит молодежь. Это слишком глупо, ты не находишь? Смерть – не способ придать своей жизни ценность.
– Тогда для чего она?
– Она не для чего. Она просто есть.
– Слишком просто. Так не бывает.
– Ты ищешь метафоры и инструкции. Ты ищешь свою красивую обертку. Ты прекрасно это умеешь. Но вот она, смерть. Груба, природна. Она никакая. Она просто есть. В ней нет смысла. В небе есть смысл? В гравитации есть смысл? В тебе есть смысл?
– Мне надо уйти. – Он находит в себе силы разогнуть ноги и встать, но Светозар хватает его за руку, и Глеб повинуется, возвращается на место. Гуру наклоняется к нему, запах пота и еще чего-то химического, будто ртутного, ударяет в ноздри. При свечах больше заметны его глубокие морщины, каждый волосок становится золотым, красные сосуды в глазах, желтые зубы и блестящие розовые десны.
– Смерть. Смерть. Смерть. Я буду сталкивать тебя с ней снова и снова, давать ложечками на дегустацию, – он жестоко шепчет. – Ты можешь отправиться на медитацию – репетицию смерти, я могу похоронить тебя заживо и откопать. Я могу дать тебе ЛСД и аяуаску, я могу устроить тебе кому. Ты можешь испытывать ее снова и снова, но мне надо лишь одно: чтобы ты ее принял. Ее повсеместное присутствие. Существует ли твоя девушка в белом платье – решать тебе. Но существует ее смерть.
– Вы несете чушь.
– Твои вечеринки ничем не отличаются от моих ретритов. Мы с тобой ничем не отличаемся.
– Вы держите людей в рабстве! Мне сегодня рассказали!
Светозар ухмыляется.
– Разве ваша дружба с Севой и Марго – не рабство?
Он не призна́ется. Никогда не призна́ется.
– Вы ничего не знаете! Идите к черту!
– Ты можешь встать и уйти, тебе никто не мешает, – Светозар разводит руками. – Я никого не держу в рабстве.
– Вы… она умерла из-за вас!
Они смотрят друг на друга в немом шоке. Глеб ощущает острый приступ тошноты, чувствует, как сдавило голову от напряжения. Его мутит, словно он что-то принял. Невыносимо хочется рыдать, глотку дерет, дыхание поверхностное.
Он выбегает из этой чертовой пирамиды. Он слышит музыку. Топот. Крик. Он где-то не здесь. Где-то в феврале. Он двигается наугад, шатаясь, между этими чертовыми пирамидами. Он не помнит, где он, кто он, ему ужасно плохо. Он пытается сделать вдох, но выходит кашель.
– Я умираю. У меня приступ. Я умираю. Это инсульт. Инсульт. Зачем все это было? Зачем?
В следующую секунду он понимает, зачем.
Глава 9. Самопрощение
– Дебильная эта идея, Леш.
– А что нам еще делать? Я видел, как Глеб сюда пошел. Марго так и не взяла трубку?
Сева возмущенно развел руками.
– Да он где-то у Гуру, стопроцентно. Я видел, как он сюда зашел и не вышел.
– Да он в баре где-то набухался, как обычно. Ты ж его знаешь.
– Ну, давай проверим.
Они зашли на территорию ретрит-центра, аккуратно ступая по тонким дощечкам. Группка людей, счастливых до одури, плясала на газоне и двигалась куда-то в сторону джунглей.
– За ними пойдем? – почему-то шепотом спросил Сева.
– А что еще делать?
– «Солнцестояние» смотрел?
– Не-а.
– Ну, тогда понятно, почему тебе не страшно.
Девушка в светло-голубом платье приветливо помахала им рукой и подозвала к себе.
– Вы на full moon[67]? – невинно поинтересовалась она на русском с каким-то балтийским акцентом.
– Ага! – уверенно ответил Леша.
– Мы вообще ищем нашего друга…
– Все собрались там! Идемте с нами! – С этими словами нимфа взяла Лешу за руку и повела вглубь джунглей. Сквозь листву виднелась маленькая вилла, к которой вела узкая каменная дорожка. На этой дорожке уже образовалось шествие, издалека доносилась музыка. – Гуру предупредил насчет вас, вы делаете праздник!
– Да-а-а, мы делаем праздник, – довольно протянул Леша.
– Держи себя в руках, – шикнул на него Сева.
Посиделки в доме Гуру проходили в привычном стиле Убуда. Сборище шанти-шанти всех мастей: мастера цигуна, йоги, джйотиш-астрологи, посланники Плеяд, фруктоеды, праноеды, проводники игры «Лила», Таро-гадалки, экстрасенсы, раскрыватели чакр, авторы медитаций. Женщины с короткими стрижками, в длинных одеяниях и с уже полюбившимися Кристине золотыми блестками на лице, мужчины с длинными бородами, которые они заплетали в косички. Никто из них не состоял друг с другом в отношениях, потому что мужчины из этого общества не нуждались в женщинах, а те, в свою очередь, писали длинные посты в своих «Инстаграмах» о том, как привлечь любовь в свою жизнь, хотя сами только и мечтали о ней, объединяясь в свои небольшие «подружеские» группы и обсуждая «приземленных, закомплексованных красивых девок, которые слишком заботятся о своем внешнем виде, ЗАБЫВАЯ О ГЛАВНОМ!!!». Тут вообще должно быть не три восклицательных знака, а четыре, чтобы вы понимали.
«ЗАБЫВАЯ О ГЛАВНОМ!!!!»
Главное – душа, а то, что тебе уже тридцатник, ты выглядишь на сорокет (несмотря на фрукторианство, отсутствие косметики и регулярные практики раскрытия женской сексуальности), оно-то и не имеет значения.
– Почему они так антисексуальны? – тихо спросил Леша сидящего рядом Севу.
– Вроде обычные женщины, почти наши ровесницы. Но вот эта шанти-шанти-энергетика делает их автоматически…
– Неебабельными, – уверенно закончил Леша.
Сказал он это так громко, что все сидящие в комнате, стоящие на гвоздях и играющие на дудках обернулись к нему.
– Лех, тише! – Сева слегка толкнул его локтем.
Леша тут же перешел на эмоциональный шепот:
– Нет, ну правда же. Вот все они тут практикуют эти приколдосы, типа раскрытия женской энергии, ну или про че там Маргоша стебала, но вот секса ноль, как будто эти практики, наоборот, делают их такими…
– Леш, мы поняли, – тихо ответил Сева, который не хотел привлекать внимание спиритуальных.
– Вы, блин, дебилы, что здесь делаете?
Марго появилась как будто ниоткуда. Сева тут же учуял запах алкоголя, рядом с ней стояла хихикающая Кристина.
– Ты где была? Мы дозвониться до тебя не могли! – зашептал Сева.
– Мы с Крис тусили.
– С Крис? – Он скрестил руки на груди.
– Да, а что такого? Не устраивай мне сцен.
– Мальчики, как я рада, что вы здесь! – Кристина великодушно решила взять на себя роль тамады. – Мы уже возвращалась домой с Чангу и увидели по дороге праздник, решили заехать. Марго хотела набрать материала для вечеринки.
– Материала? – скептически переспросил Сева.
– Вдохновения, – ласково поправила его Кристина. – Светозар сказал, что мы должны получить вдохновение от общения с детьми света. Тут у них сегодня по плану активность. Танцы, пение, медитация, стояние на гвоздях, поедание дурианов[68], настольные игры, потом они сядут в круг и будут делиться друг с другом добрыми словами.
Марго пьяно захихикала. Кристина – удивительная лгунья.
Севу захлестнула ярость, ему срочно нужно было отвлечься. Он огляделся по сторонам и случайно поймал на себе взгляд одной из приближенных Гуру. Девушка лет двадцати девяти, одна из самых известных в этой тусовке инста-блогеров со спиритуальной тематикой. Кристина была о ней наслышана и уже успела познакомиться поближе.