– И изнасиловал ее случайно?
Кто его спрашивает? Где он? В пирамиде? В Москве? На Бали? Где он?
Одно время трахает другое. Новогодняя вечеринка и сейчас. Два воспоминания совокупляются. Насилуют друг друга.
– Ты пытался ее остановить?
– Нет.
– Ты ненавидишь себя за это?
Демоны. Глазастые демоны, с его глазами, которые достались ему от папы, которого он никогда не видел. Это все демоны с ним говорили.
Среди фальшивых демонов, красных горящий огней она пробегает мимо него. Белое платье шлейфом скрывается за лестницей. В этот момент он срывается за ней.
– Подожди! – кричит он.
Быстро поднимаясь по лестнице, он выходит на крышу, вид с которой открывается на рисовые поля. С другой стороны океан. Но кажется, что всюду асфальт.
– Глеб!
Он оборачивается. Она стоит позади и улыбается.
– Не уходи, – умоляюще говорит он, пытаясь подойти ближе. Она тут же делает пару шагов назад.
– Не приближайся, Глеб. Никогда не приближайся ко мне, – внезапно она начинает плакать.
Он размазан. Каждое действие лишено смысла. Это не его тело. Это не он.
– Что мне сделать?
– Ты до сих пор ничего не понимаешь. Ты просто бесполезный, – истошно кричит она и бросается прочь.
Глеб кидается за ней, но тут же теряет из виду, врезавшись в одного из тусующихся сектантов.
– Смотри, куда летишь!
– Благо дарю… – произносит сектант.
Глеб снова оказывается в толпе лежащих на поляне людей. Вдруг он вновь замечает ее. Теперь уже она бежит в сторону пустого пляжа. Шум волн отдается глубокой вибрацией, все звуки он ощущает в тысячу раз ярче обычного. Становится все страшнее, но что-то подсказывает ему: нужно продолжать бежать за ней. Так он и делает. Буквально перепрыгивая через каждого, кто под воздействием кетамина валяется без памяти на земле, он идет к своей воображаемой цели.
На пляже темно. Огни вечеринки позади, видно лишь тени от прожекторов, подсвечивающих виллу. Он помнит, как тонул. Океан его звал, пробирал, как сейчас. Всюду костры. Черти. Он умер или умирает? Пройти через костер? Нет. Обогнуть. Это ее платье? Или белая пена?
Красный и синий фонарики маячат вдали. Марго с ними поговорит. Она его спасет. Она умеет договариваться.
Оказавшись посреди пляжа, он остановился, пытаясь восстановить дыхание. Было тяжело, ноги подкашивались. Взглянул на небо, и у него закружилась голова. Звезды снова соединялись золотыми нитями в созвездия, все мерцало, словно вспышки фотокамер, а он был звездой, настигнутой папарацци в нетрезвом виде. Ему стало стыдно за самого себя.
– Как ощущения, Глебушка?
Он обернулся. Она со зловещей улыбкой наблюдала за ним.
– Остановись. Умоляю, просто стой тут, – он медленно опустился на колени.
– С чего бы это? Тогда ты особо не переживал за меня…
– Я не хочу, чтобы это вновь повторилось.
– Что повторилось? О чем ты? Все уже давно произошло.
Глеб молча смотрел на нее, пока она продолжала говорить.
– Ты, Глебушка, вовсе не любимчик Бога. Ты неудачник, и вторых шансов тебе не дают. Признай это и живи дальше.
– Не хочу. Мне нужно все исправить.
– Посмотри на меня.
Он вновь поднял глаза и не мог понять: что-то сильно менялось в ее лице, прямо у него на глазах. А затем она снова бросилась прочь от него.
– Попробуй догони! – крикнула она, и он сорвался за ней.
Она бежала в сторону огромных валунов, о которые звучно разбивались волны. Ловко запрыгнув на один из них, она в итоге попала на самый верх, остановившись у края. Глеб взбирался за ней.
– Поймаешь?
Она кивнула в сторону воды, что пенилась, безостановочно соприкасаясь с камнями. Завораживающе. Страшно. Если прыгнуть – тут же будешь убит волной об эти острые валуны. Просто размазан по ним.
– Остановись.
– Нет.
– Прошу, я не знаю, что со мной будет, если ты это сделаешь.
– Посмотри еще раз.
Она изменилась. Иоланта? Нет. Не она. Другая она. Его мысли теперь – лезвия, они изнутри раскрошат ему череп и порежут мозг. Надо придержать череп.
Он схватился за голову.
Была ли она вообще когда-то или он ее все-таки придумал? Что происходит?
Одно время насиловало другое. Не было Бали. Это все один трип. Он до сих пор на той вечеринке. Он смотрит вниз на асфальт. Белая пена, кровь, асфальт, платье и плоть, плоть, плоть.
Была для него плотью, ею и стала.
Вот и сейчас он видел ее смерть во второй раз.
– Не может быть, не может быть, это просто бред… – шептал он, закрывая уши руками.
Она продолжала смеяться над ним. Смех ее превращался в страшный скрежет, сливаясь с шумом волн, теряясь в нем и растворяясь.
А потом она прыгнула.
Глеб закричал, но не двинулся с места. Он теперь – камень. Демон с большими глазами на входе в виллу. Он стал каменным демоном. Он не может двигаться.
В темноте он продолжал стоять на коленях, весь мокрый от воды, что попадала на него, холодный и потерянный. Он медленно отключался, не в силах что-либо сделать.
Он снова погружался в это состояние апатии. Побочные эффекты, резкое понижение серотонина в крови. Дефицит эмоций и чувств.
Он словно умер, чтобы родиться заново.
Иоланта
– Спасибо, что рассказала.
Эта московская сумасшедшая смотрит ей в глаза с сочувствием. Ей не нужно сочувствие. Совсем не нужно.
Ей нужны танцы, неоновый свет, веселье, которое затягивает. Бамбуковую надпись «Умри и воскресни» за диджейской стойкой поджигают. Играет ремикс «Пляски Смерти», которая с незаметным переходом становится ужасной попсовой смертью о Бали.
Приезжает полиция. С ними разговаривает Сева.
Суета. Суета. Она как раз и нужна. Вся свита Светозара здесь. Все они ждут перерождения, а Гуру слишком отвлекся.
Эта вечеринка отчасти была для нее, и все ожидали, что она останется тут до самого конца. До самой «смерти и перерождения». Но у нее были свои планы.
Она прошла туда и даже ни с кем не поздоровалась. Немного выпила, огляделась и увидела Глеба. Его гордый за проделанную работу взгляд вызвал у нее улыбку, но подниматься и прощаться она не собиралась. Никто не должен был знать о том, что она спланировала побег. Увидев Светозара в толпе его подчиненных, Иоланта выдохнула и быстро направилась к выходу с виллы.
– Мне надо переодеться, тут все такие красивые, а я даже не подумала о том, что кто-то нормальный соберется, – сказала она девушке, стоящей у выхода. Та с пониманием кивнула и проводила ее взглядом.
Спустя сорок минут она была уже в Убуде. Теперь эта вилла казалась ей чем-то абсолютно чужим. Ей и раньше тут было не особо уютно, но после всего, что тут происходило, ей хотелось бежать подальше. Что она, в общем-то, и делала.
Быстро собирая самое необходимое, она забежала в одну из закрытых комнат. За ночь до вечеринки, пока все работали над площадкой, она выкрала ключи у Гуру. Теперь она здесь: огромная деревянная кровать с резьбой, по краям две прикроватные тумбочки, задвижки которых заперты на ключ. Его у нее не было, поэтому она быстро вышла во двор и попросила рабочих дать молоток под предлогом, что хочет «самостоятельно разбить кокос». Они без капли сомнения дали ей то, что нужно. Иоланта вернулась обратно в комнату и выбила замки. В одной тумбочке лежал приличный запас кристаллов наркотика, в другой – паспорта всех участников секты Светозара. Зная, что никто из них в ближайшее время не сунется сюда, она вывернула все в поисках своего паспорта. От скуки пролистала несколько, и вдруг выпала распечатка чужого паспорта. Олеся Ливчук. Странно. Только спустя шесть минут ей удалось найти собственный. На фото она была совершенно другой. Лишь бы пройти контроль. Дело было за малым. Вызвать байк и отправиться в аэропорт.
Каждая минута была на счету. В ожидании таксиста она обдумывала все, что произошло с ней за последний месяц. Эта странная встреча с Глебом и его тусовкой, этот бессмысленный побег, который помог отвлечься лишь на время, постоянные панические атаки, влюбленность, потеря страха. Она была рада вернуться, пусть даже поступок ее был несправедливым. Можно же было хотя бы попрощаться. Кто знает, они могли встретиться и в Москве, но ей будет стыдно смотреть ему в глаза после того, как она в прямом смысле кинула его на острове в самый разгар пандемии. Как обычно… думала только о себе.
Но Глеб оказался таким же чудовищем. Желать его не стоило.
А что будет с Гуру? Станет ли он искать ее в Москве? Вряд ли. Не осмелится. Но как же плохо ему будет тут без нее. Иоланта оставила ему все купленные им вещи. На память. Чтобы никогда не забывал. На момент она подумала, что он в порыве гнева сделает что-нибудь Глебу, обвинит его в ее побеге, затащит под свое разрушительное влияние, просто чтобы отомстить. Но Глеб не будет ему поддаваться, слишком он своенравный.
И вообще. Он как Светозар. Только в тысячу раз хуже.
Ее байк подъехал, и Иоланта мысленно попрощалась со своим, уже бывшим, домом. Больше ее ничто тут не держало. Эта глава закончилась лишь тем, что она вернулась к тому, с чего начинала.
Жизнь Иоланты – это не рост, не развитие, не движение. Это замкнутый круг. Глава 12. И не воскреснуть
Сева мчал как сумасшедший. Ему было абсолютно наплевать на превышение скорости, на правила дорожного движения, на внезапно появляющиеся из-за поворота машины и на собак, которые неразумно бегали по проезжей части. Ему было наплевать даже на то, что с ним может что-то случиться. Полицейские предложили подвезти. Он не согласился. Он никому не сказал. Пора становиться взрослым и оберегать от боли остальных.
Он старался не думать. О Марго, которая как блаженная носилась по всей вилле, валялась на траве и почти голая плавала в бассейне; о Кристине, которая в этот момент вела трансляцию; о Глебе, который с довольным видом наблюдал за толпой гостей, прибывающих на самую масштабную балийскую вечеринку. Да и о самой вечеринке он в этот момент забыл.