Смысл, который он вкладывал в понятие «фрейм», отличался от обсуждаемого в этой книге, но они друг с другом связаны. Маккарти писал о необходимости представить «состояние знания» на отдельно взятый момент времени при помощи математики, логики и компьютерного кода. С 1970-х по 1990-е годы проблеме фрейма посвящались книги, конференции и диссертации.
Пятнадцать лет спустя после выхода статьи философ и когнитивист Даниэл Деннет увлекся идеей когнитивных фреймов в более широком смысле, то есть понятием, близким к тому, которое используется в теории принятия решений и в этой книге. В эссе, озаглавленном «Колеса сознания» (Cognitive Wheels), он развил свою идею на примере трех ярких сценариев.
«Представьте себе робота, – говорит Деннет, – единственная инструкция которого – защищать самого себя. Он узнает, что в комнате, где находится его запасная батарея, должна взорваться бомба. Робот находит комнату и обнаруживает батарею на тележке. В результате он формулирует план, в соответствии с которым добирается до батареи, выкатив тележку из комнаты. Он пытается это проделать, но раздается “Ба-бах!”».
Бомба была на тележке. Робот знал это, но не понимал, что, выкатывая тележку с батареей из комнаты, вместе с ней забирает и бомбу. «Не годится, разрабатываем заново», – пишет Деннет.
«Решение очевидно, – говорят инженеры в эссе Деннета. – Наш следующий робот должен уметь учитывать не только желаемые последствия своих действий, но и последствия их побочных эффектов, выводя их из описаний, которые использует при построении планов». И во втором сценарии, добравшись до тележки и батареи, робот останавливается, чтобы рассчитать последствия своих действий. Он приходит к выводу, что выкатывание тележки не изменит цвет стен комнаты, но в то же время будет означать вращение колес, а еще… Ба-бах!
«Нужно научить его отличать важные выводы от неважных», – сказали инженеры. «И не обращать внимания на неважные», – пишет Деннет. На этот раз робот обнаруживает себя за пределами комнаты с задумчивым выражением на лице. В этот момент он очень похож на Гамлета. «Сделай что-нибудь!», – кричат ему. «Я делаю, – отвечает он, – я напряженно игнорирую тысячи выводов, которые согласно моему алгоритму не важны. Как только я прихожу к неважному выводу, я помещаю его в список тех, которые должен игнорировать, и…» Ба-бах!
Три сценария Деннета превосходно иллюстрируют три элемента работы с фреймами. В первом сценарии робот не справился с простейшими причинно-следственными связями. Во втором не смог быстро построить важные контрфактические предположения. В третьем попытался применить слишком много ограничений и оказался парализован. «Машина, – заявляет Деннет, – может производить огромные объемы расчетов, применяя при этом множество правил формальной логики и перемалывая горы данных, но она не способна к фреймингу».
В области искусственного интеллекта многое изменилось с тех пор, как Деннет создал свои сценарии. Ему больше не нужны люди, чтобы загружать в машины абстрактные правила. Вместо этого самые популярные методы сегодняшнего дня – машинное и глубокое обучение – подразумевают, что система отчасти оптимизирует себя сама, обучаясь на больших массивах данных. Но трудность не перестала существовать оттого, что процесс изменился. Даже снабженный большими объемами обучающих данных робот может оказаться в тупике, столкнувшись с новым для себя явлением, например, с тикающей бомбой.
Фрейминг, то есть отражение некоторых существенных свойств реальности при помощи ментальной модели с целью разработки эффективного плана действий – одна из тех вещей, на которые человек способен, а машины нет.
Книги по самосовершенствованию призывают читателей «мыслить нестандартно». Они используют английскую метафору для творческого мышления, не стесненного привычными ограничениями, которая дословно переводится как «мысленно выйти за рамки». Выражение пришло из эксперимента по бизнес-психологии под названием «тест с девятью точками». Его популяризировал в 1960-х годах британский теоретик менеджмента Джон Адэр, хотя сам тест появился раньше. Он входил в «Энциклопедию головоломок», вышедшую в 1914 году в Америке, и использовался в психологических экспериментах по творческому мышлению в 1930-е. Его использовали при подготовке руководящего состава в Walt Disney Company. Посвященные ему научные статьи продолжают выходить и по сей день.
В задаче о девяти точках требуется соединить три ряда точек по три штуки в каждом с помощью четырех линий, не отрывая карандаша от бумаги. Наш ум воображает, что точки находятся внутри квадрата, но единственный способ решить задачу – начать чертить вне воображаемой границы. Отсюда и выражение «мысленно выйти за рамки». Общая мысль, которая здесь проповедуется, – решение легче найти, если оставить существующие ментальные модели.
Может быть, тест с девятью точками в самом деле помогает увидеть варианты, остававшиеся незамеченными, но метафора «мысленно выйти за рамки» неверна по сути. Будучи людьми, мы не можем не строить фреймы. Этот навык невозможно отключить, он работает безостановочно. Единственное, что мы можем выбирать – это какой фрейм использовать и насколько хорошо нам удастся с этим справиться. Даже если бы мы смогли мыслить вне фреймов, ценность результата оказалась бы сомнительной. Фреймы устанавливают границы – без них мы можем предаваться ярким фантазиям, абсолютно не способным превратиться в эффективные варианты практических действий. Столкнувшись с тикающей бомбой, подобно роботу Деннета, мы можем уповать только на божественное вмешательство, неожиданное появление специалиста по обезвреживанию взрывных устройств, или же на собственное умение уговорить бомбу не взрываться. Все эти варианты будут лежать «за рамками», но вряд ли окажутся эффективными.
Человеческий фрейминг полезен именно потому, что сообщает блужданиям ума структуру, цель и ограничения. «Рамки» и есть решающее отличие.
Собственно, только этому и учит нас тест с девятью точками. На самом деле существует несколько возможных решений: свернуть рисунок в трубку, как ствол ружья, сложить, разрезать на кусочки. Или просто представить себе, что головоломка уже решена, но в четырехмерном пространстве. Так нельзя? А кто это сказал? Любое введение нового ограничения – это еще одни рамки, а как раз их нам сказали сознательно избегать. Нам под силу вообразить решение любого теста, лежащее полностью за пределами ментальных рамок. Но сделать это не означает решить задачу, таким образом нельзя получить работоспособный вариант, действенный ответ.
Чтобы достичь подобного, нужно поставить границы воображению. Момент озарения в тесте с девятью точками – когда мы понимаем, что нужно проводить линии за границами воображаемого квадрата, – невозможен, если не ограничить размышление двумерным листом бумаги, не запретить себе думать, что его можно сложить или разрезать ножницами. Тест с девятью точками требует ограничений. Он – пример не «мысленного выхода за рамки», а человеческого фрейминга. Он – пример того, что нужно принять во внимание ментальную модель, выбрать ограничения и в этих рамках представлять себе возможные варианты действий. Тест – полезное напоминание о важности верного выбора фрейма и рамок для работы воображения.
В реальной жизни мы постоянно чувствуем себя заключенными в рамки. Именно поэтому нам нужны фреймы, чтобы заметить новые возможности. Известный пример состоит в том, как фрейминг повлиял на реакцию Соединенных Штатов на финансовый кризис 2008 года. Стране посчастливилось иметь на одном из высших постов в руководстве экономикой человека, который готовился к подобной катастрофе в течение всей своей профессиональной жизни. Но в решающий момент он мыслил в рамках альтернативного фрейма и был парализован сомнениями.
3каузальность
мы машины выводов, обрабатывающие
причинно-следственные связи. Мы часто
ошибаемся, но это даже хорошо
«Еще не поздно остановиться», – так, по его собственным воспоминаниям, подумал Бен Бернанке. Вечером во вторник 16 сентября 2008 года он ходил взад-вперед по своему кабинету в здании Федеральной резервной системы и остановился у большого окна. Он взглянул на сияющий огнями поток машин на Конститьюшн-авеню и темные силуэты вязов на Национальной аллее. Предыдущие дни выдались тяжелыми. Но он чувствовал, что худшее еще впереди.
Бернанке занимал пост председателя Федеральной резервной системы второй год, и кризис в сфере его ответственности был в полном разгаре. Всего днем ранее крупный инвестиционный банк Lehman Brothers объявил о банкротстве, подкошенный обесценением токсичного актива – субстандартной ипотеки. Его крах вызвал резкое падение рынков. Но в тот вечер Бернанке ждала еще худшая беда.
Страховая фирма AIG, где были застрахованы финансовые инструменты, основанные на ипотечных кредитах, тоже встала перед угрозой банкротства. Крах субстандартной ипотеки сказывался повсюду. Бернанке провел весь день у президента Джорджа Буша-младшего и в Конгрессе, объясняя, почему спасти AIG при помощи государственных средств жизненно необходимо – речь шла о спасении не компании, а экономики страны. Глядя в окно, он остановился и еще раз взвесил свое решение применить инструменты, которыми располагала Федеральная резервная система, непосредственно на рынках.
Люди давно воспринимают экономику в терминах каузальности. Но фреймы, которые они применяли при этом, иногда оказывались совершенно неподходящими. В конце 1600-х годов понятия инерции и гравитации, позаимствованные из ньютоновской механики, пытались применять для объяснения рыночной конкуренции. В середине 1700-х во Франции группа экономистов, бывших по первому образованию врачами, стали называть себя «физиократами». Они описывали движение денег в экономике подобно движению крови в теле человека. Ни тот ни другой фрейм не способны были адекватно отразить сложность предметной области, но определенную пользу все же принесли.