И такой подход сработал. Работавшая с ним группа специалистов свела список имеющихся вариантов к двум, которые подверглись открытому и честному обсуждению, без всякого внимания к рангу и ведомственной принадлежности их авторов. В конце концов выбор был сделан в пользу морской блокады, а не бомбардировки, а кроме того было предложено убрать американские ракеты из Турции. В результате Советы получили возможность вывести свои ракеты с Кубы, сохранив при этом лицо. Советский Союз отступился – и вполне реальной на тот момент ядерной войны удалось избежать. А президенту Кеннеди удалось избежать «группового мышления», которое привело к катастрофе на Плайя-Хирон за полтора года до того, и предотвратить действия в духе причинно-следственного детерминизма, прибегнув к контрфактическому мышлению.
Этот пример подводит нас ко второму преимуществу, которое дает нам контрфактическое мышление: оно оттачивает наши навыки каузальных рассуждений. Эксперименты показали, что качество каузальных рассуждений повышается после того, как испытуемые пытаются применить приемы контрфактического мышления, а не наоборот. Ученые-когнитивисты, в первую очередь Рут Берн из Тринити-колледжа в Дублине, утверждают, что контрфактическое мышление так полезно, потому что напоминает нам о существовании возможных вариантов, расширяя наше поле зрения, вместо того чтобы все глубже уводить в какой-то один. Перебирая варианты, мы при этом вынуждены обдумывать причины и следствия – и наоборот, когда мы концентрируемся на какой-то одной причине, то таким образом отказываемся стимулировать воображение. Вот почему представлять себе альтернативные реальности настолько важно для успешного фрейминга.
Третье преимущество контрфактического мышления заключается в том, что мы взаимодействуем с гипотезами таким образом, который делает возможным их использование в дальнейшем. Представляя ситуацию и проигрывая ее в уме, мы переживаем ее практически так же, как посторонний наблюдатель. Вместо того чтобы с трудом облекать в слова и понятия то, каким образом может развиваться ситуация, мы можем просто помечтать. Такой подход требует меньше усилий и более зрим: нам легче представить себе нечто несуществующее, чем думать о нем исключительно в рамках слов и понятий. Согласно формулировке выдающегося психолога Дэвида Канемана, «самый важный аспект… ментального стимулирования состоит в том, что оно воспринимается как акт наблюдения, а не построения». Это чувство, что «результат просто наблюдается, а не выводится путем умозаключений».
Четвертое преимущество контрфактического мышления в том, что оно открывает сокровищницу нашего бессознательного знания. Представляя себе альтернативные пути развития ситуации, мы задействуем множество знаний об устройстве мира, включая причинно-следственные ассоциации, которые в других условиях нам было бы сложно заметить.
То, каким образом контрфактическое мышление черпает из бессознательного знания, было темой американского телесериала «Макгуайр», который шел в 1980-е и 1990-е годы. Его главный герой – наполовину гик, наполовину неотесанный мужлан, работающий при этом в секретном консультативном комитете, отказывающийся к тому же носить оружие или прибегать к насилию. Чтобы выбираться из трудных ситуаций, ему приходится полагаться только на собственную сообразительность – да еще на обычные вещи, которым случилось оказаться под рукой. Таким образом два подсвечника, шнур для микрофона и резиновый коврик оказались дефибриллятором. Будучи связанным веревками, он умудрился использовать ноги в качестве катапульты, при помощи которой метнул бутылку серной кислоты в балку, чтобы пережечь удерживавшие его шнуры. А чтобы обезвредить ракету, ему нужно было вмешаться в электрическую схему, и для этого он воспользовался своим фирменным инструментом – скрепкой для бумаги.
В основе его творческого подхода к проблемам лежит умение видеть свойства предметов за пределами их очевидного применения. Макгуайр полагался на абстрактные представления о том, как действуют вещи, а не на то, что они из себя представляют. Точно так же Регину Барзилай из Массачусетского технологического интересовало антибактериальное действие веществ, а не их молекулярная структура.
Пятая и последняя выгода заключается в том, что контрфактическое мышление дает людям чувство смысла и цели. Оно одновременно и выявляет, и выражает наши представления о действии и свободе воли. Разбор причинно-следственных связей помогает понять, почему то или иное событие произошло, но представление альтернативной реальности помогает нам действовать, потому что создает возможность выбора. Мысленно перебирая альтернативные варианты реальности, которые могут реализоваться в зависимости от нашего выбора, мы приобретаем чувство предсказуемости и контроля. Возможность выбора – вот важнейшая ценность, которая создается каузальным фреймингом. Наши решения имеют значение, потому что при помощи контрфактического мышления мы видим варианты и осуществляем выбор. Они переносят центр внимания с понимания на действие, с осознания на принятие решения.
И явление это присуще только человеку. Дело здесь не в том, что контрфактическое мышление оказалось не по силам коршунам и обезьянам. Машины пытаются отшлифовать результаты своих расчетов, сопоставляя их с данными из реального мира, и тратят на это значительное время, но при этом до людей им еще очень далеко.
Что ни говори, а это был обычный поворот влево на обычной дороге, и все что требовалось для его прохождения, – легкое, аккуратное отклонение руля влево. Но что-то было решительно не так. Машина шла сильно правее необходимого, опасно приближаясь к обочине. Можно сказать, что она не поворачивала совсем. Столкновение было неизбежно. Она резко затормозила, замедлилась – но слишком поздно. Врезавшись в ограждение, автомобиль вылетел с дороги и в конце концов замер… на тонкой фиолетовой линии на компьютерном экране.
Это незначительное дорожно-транспортное происшествие произошло только на модели, выполнявшейся на серверах Waymo, дочерней компании Google, которая занимается беспилотными автомобилями. Задача моделирования – преодоление серьезного недостатка всех беспилотных транспортных средств: дефицит данных о редких событиях, который имеет место именно в силу их редкости. Свыше десяти лет в отрасли собирали данные из реального мира, чтобы обучать на них искусственный интеллект, который служит «сердцем» беспилотника. Целый парк автомобилей, оснащенных хитроумными датчиками и видеокамерами, ездил по дорогам и замерял мириады точек ежесекундно. Компании прощупывали реальность, чтобы таким образом выйти на самую суть процесса управления автомобилем.
И подход сработал, пускай до определенной степени. Без сомнения, автомобили могли управлять своим движением без участия человека. А вот чего они не могли, так это справляться с нестандартными ситуациями, поскольку они редко встречаются в данных, которые служат для обучения их искусственного интеллекта. Представьте себе, например, что ветер проносит пластиковый пакет перед автомобилем как раз тогда, когда тот выезжает на обледенелый участок дороги, или что ровно посреди дороги лежит матрас. Waymo уперлась в стену (не в буквальном смысле, разумеется). Она пришла к выводу, что наращивание объемов данных, полученных в реальном мире, практически не повышает качества работы системы, поскольку они в основном повторяют обычные условия вождения.
Тогда компания создала альтернативную реальность, полную нестандартных ситуаций. Система, генерирующая искусственные данные, называется Carcraft, что отсылает к названию видеоигры World of Warcraft. Она предлагает 20 тысяч базовых сценариев, включая редкие, но возможные ситуации, созданные воображением человека. На языке волшебников из Waymo они называются «пикантными». Каждый день 25 виртуальных автомобилей Waymo проходят по десять миллионов миль – это все равно, что слетать на Луну и обратно 15 раз. Как сформулировала свою задачу сама Waymo в одной академической публикации, она заключается в том, чтобы «моделировать плохое, а не имитировать хорошее».
Эти базовые сценарии представляют собой гипотетические варианты развития событий, слегка видоизменяемые при помощи процесса, который носит название «размытия»: немного меняется скорость другого автомобиля в потоке или расстояние до него, внешняя среда меняется на ночь или дождь, добавляется человек, совершающий пробежку вдоль проезжей части. Для каждого сценария Carcraft вырабатывает множество реакций, которые потом используются для тренировки системы. К 2020 году Waymo усовершенствовала ее настолько, что интервал между случаями вмешательства человека в управление значительно превысил 30 тысяч миль – это гораздо лучше, чем у конкурентов.
Подобно тому, как искусственный интеллект лишен каузальных фреймов, необходимых для победы в Dota 2, и нуждается в том, чтобы их кодировал человек, компьютеры не способны генерировать гипотетические варианты развития событий самостоятельно и должны получать их от человека. Редкие сценарии Carcraft – не результат того, как машина воображает альтернативные реальности или же генерирует экстремальные события случайным образом. Сторонники сверхрационализма в Кремниевой долине и других местах хотели бы передать управление автомобилем и множество других задач компьютеру. Но это было бы чрезмерным упрощением действительности. За занавесом люди дергают за ниточки искусственного интеллекта подобно тому, как хозяин управляется с марионетками.
Контрфактические предположения – проявление способности нашего сознания представлять себе ситуации, с которыми мы раньше не встречались, и использовать их для более точного понимания обстановки или выработки более качественных решений. По мере того как одно поколение сменяет другое, мы совершенствуемся физически путем использования внешних привычек, но умственно совершенствуемся как вид благодаря способности к фреймингу, а контрфактическое мышление – его важнейшая составная часть.