Джеймсы нашего мира ориентированы внутрь себя. Они отдают приоритет соблюдению правил и концентрируются на рабочих показателях. Круг общения Джеймса заполнен избыточной информацией. Роберты, напротив, имеют связи в других предметных областях, выигрывают от наличия информации из разных источников, ищут новые перспективы. Они служат мостами через то, что Берт называет «разрывами в структуре», разделяющими организации и предметные области. Будучи «когнитивными собирателями», сталкивающимися с отличным от их собственного образом мышления, Роберты могут вырабатывать новые точки зрения на действительность. Они строят и поддерживают связи не потому, что им надо решить конкретную задачу, а потому, что считают альтернативные взгляды и перспективы ценными сами по себе.
Но при необходимости Роберты готовы искать ментальную модель, лежащую далеко за пределами их собственного, ограниченного репертуара. Когнитивное собирательство готовит нас к моменту, когда нужно выйти за пределы известного или легко приобретаемого. Это занятие гораздо менее конкретно, чем нарочно поставленная перед собой задача расширить репертуар фреймов, но куда более универсально по отдаче. Единственное, к чему оно нас не готовит, – исключительные случаи, когда нужно забыть все, что мы знаем, и создать абсолютно новый фрейм. Чтобы подготовиться к таким случаям, нужен еще один метод.
Метод «чистого листа» наиболее радикален. Он заключается в том, чтобы сознательно тренировать ум так, чтобы он был готов отложить в сторону знакомое и подготовить себя к фундаментально новому: принятию пустоты, которую мы сможем заполнить, поскольку в ней кроется возможность увидеть вещи совершенно по-новому.
Разумеется, на практике мы не можем начать с совершенно чистого листа. Опыт и знание всегда влияют на то, как мы осмысляем понятия и реагируем на жизненные задачи, в том числе абсолютно незнакомые. Но подобно тому, как наш мозг обладает способностью забывать (хотя мы не можем управлять ей непосредственно), для этого подхода мы должны научиться сознательно сопротивляться искушению загнать ситуацию в категории известного. Метод чистого листа заключается в том, чтобы постараться «разучиться» ходить по протоптанным тропинкам сознания и отклониться от них. Это сознательное решение не прибегать к знакомым инструментам, но усилием воли отложить их в сторону и изобрести наилучший способ решения задачи. Метод чистого листа готовит нас к этому.
Это очень похоже на то, как ребенок отрывает обе ноги от земли, когда учится кататься на велосипеде или первый раз прыгает в бассейн с многометровой вышки. Это шаг, который, будучи предпринят, отделяет нас от тех, кто только читал или слышал о предстоящем, но сам этого не переживал. Это особый тип смелости, когнитивная готовность предпринять такой умственный шаг.
История пионера в области информатики Алана Кэя и так называемого объектно-ориентированного программирования может служить наглядным примером. В начале 1970-х годов Кей работал в легендарной Xerox PARC, исследовательской лаборатории в Кремниевой долине, где зародились и персональный компьютер, и вызванная им революция. Основные языки программирования тогда назывались «процедурными»: программисты тщательно определяли, что должны делать их программы, а затем прилежно переводили это в пошаговую последовательность команд, которую уже должен был исполнять компьютер. Пользователи задавали программе исходные данные, но конечная цель ее работы была в ней жестко закодирована. Такова была ментальная модель эпохи компьютеров-мейнфреймов.
Кэю это не нравилось. Он считал, что центральное место в любой деятельности, в которую вовлечен компьютер, должно быть отведено человеку, а вычислительная машина должна служить для расширения его умственных способностей. Программисты в принципе не способны предвидеть, что могут сделать пользователи, точно так же как те, кто производят инструменты, не способны предвидеть, каким образом этими инструментами воспользуются. Но чтобы реализовать эту идею, потребовался бы совершенно иной подход к программированию.
К счастью, десятью годами ранее, 11 ноября 1966 года, к Кэю пришло озарение. Просматривая чужой компьютерный код, автор которого явно пытался выйти за пределы существующей парадигмы программирования, он понял, что компьютеру можно приказать создать рой маленьких виртуальных компьютеров. Каждый из них будет отвечать за один «объект», а общаться между собой они будут, посылая друг другу сообщения. «Именно возможность совершенно новой структуры вычислений захватила мое воображение», – объяснял он годы спустя.
Кэй воплотил свою дерзкую идею в языке программирования Smalltalk во время работы в Xerox PARC. Это был поворотный момент, когда был заложен концептуальный фундамент разработки программного обеспечения в цифровую эпоху. Один из вариантов Smalltalk показали Стиву Джобсу во время его знаменитого посещения Xerox PARC в 1979 году, и он послужил вдохновением для ранних моделей компьютеров Apple. Сегодня объектно-ориентированное программирование остается методом, положенным в основу разработки большей части программного обеспечения в мире.
Больше всего Кэй известен своим афоризмом: «Лучший способ предсказать будущее – это создать его». Менее известно то, что он называет «тиранией настоящего». С его точки зрения, современное образование и общественные учреждения слабо справляются с задачей стимулирования новаторского мышления. Во многих смыслах главным проектом его жизни было помочь людям мыслить по-новому путем переключения на правильную ментальную модель или контекст. «В основном изобретательность заключается в переходе с одного контекста на другой, – говорит он. – На свете существует больше контекстов, чем тот единственный, в котором мы находимся и который полагаем реальностью». Едва ли возможно лучше сказать об огромной силе, заключенной в рефрейминге и стратегии чистого листа.
В бессчетных историях рассказывается о героях – реальных или воображаемых, – которые отправляются в неизведанное, начиная от Одиссея, уходящего в плавание по «винноцветному морю», до пересекавшей океаны летчицы начала XX века Амелии Эрхарт. Джеймс Моррис был репортером в первой экспедиции на Эверест в 1953 году, прежде чем в 1972 стать Яной Моррис, одним из первых пациентов, подвергшихся операции по смене пола, и знаменитым автором. Их достижения были не только материальными, но и ментальными. Они включали в себя расставание с известным.
Хороший фреймер должен уметь делать то же самое, чтобы быть готовым открыть ум новым перспективам и фреймам. Это и не просто, и не слишком приятно. Мы дрейфуем – будь то в спокойных водах или в штормовом море. Но в этом состоянии умственной пустоты могут складываться новые фреймы.
Три метода – расширение репертуара фреймов, когнитивное собирательство и практика состояния чистого листа – полезны в разных ситуациях. Разницу между ними можно описать так: если добавление фреймов к репертуару подобно приобретению книг, непосредственно относящихся к задаче, когнитивное собирательство подобно запойному чтению книг по разным предметам, а стратегия чистого листа – страсти к знанию как таковому.
Используя разные фреймы, чтобы попробовать разные точки зрения, мы понимаем, что часто они противоречат друг другу. Один из них может подчеркивать какие-то аспекты ситуации, которыми другой пренебрегает. Подобные противоречия между фреймами – свидетельство сложной и многогранной природы реальности.
Это не редкость. В физике свет считается одновременно частицей и волной: эти фреймы противоречат друг другу, но понять свет при помощи только одного из них нельзя. В математике фреймы перекрываются повсеместно. Евклидова геометрия основана на понятиях точки и угла, но Декарт подверг ее рефреймингу с применением чисел и алгебры. И то и другое необходимо: евклидова геометрия для интуитивных догадок, а «аналитическая» геометрия Декарта – для подтверждения их расчетами. В основу Организации объединенных наций положены человеческая солидарность и глобализм, но ее полноправными членами могут быть только полноценные государства.
Ключевая идея здесь следующая: эти противоречия невозможно примирить, но это и не важно. Только принимая их как должное, мы получаем возможность видеть за пределами конкретного фрейма и получать более полную, более исчерпывающую картину. Активная работа с противоречиями между фреймами означает более качественный их выбор и укрепляет нашу эмоциональную стабильность.
Центральную роль для понимания противоречий между фреймами играет идея когнитивной сложности. Этот термин используется в психологии для описания того, насколько мышление индивида сложно и нюансировано либо сводится к базовым понятиям и просто. Научные исследования показали, что выдающимся лидерам присуща более высокая когнитивная сложность: это свойство, которое они ценят, выделяют и приветствуют. Более того, они развивают его у коллег. И это не только привилегия выдающихся лидеров: высокая когнитивная сложность присуща также детям, которых вырастили билингвами.
Понимающие ценность столкновения с новыми ментальными моделями, даже несмотря на возможные противоречия, будут настойчиво стремиться к нему. Льюис Брэнскомб, руководитель исследовательского подразделения IBM в 1970-е годы, много лет возглавлявший Гарвардскую программу по технической политике, вызывал страх у своих коллег из-за привычки критиковать их публичные выступления. «Не рассказывайте мне то, что я и так знаю, – гремел он, – расскажите то, чего я не знаю». Нам всем следовало бы воспринять «принцип Брэнскомба».
Разнообразие фреймов выгодно не только на уровне индивида. Организация в целом выигрывает, когда ее члены хорошо умеют выбирать фреймы; это дает ей возможность находить более качественные решения стоящих перед нею задач. В этом случае «дивиденды от разнообразия» получают не отдельные сотрудники, а организация в целом. Шансы на успех повышаются у всей группы.