– Поздравляю, недоумок, ты отпугнул болельщиков, – в отвращении качая головой, Дженсен решительно уходит с подиума.
Его сменяет мой тренер. Эдли прочищает горло и обращается к аудитории.
– Чад хотел сказать, что с нами связались крайне обеспокоенные фанаты и выпускники, и нам приходится с ними разбираться. Речь идет о спонсорах, – многозначительно добавляет он. – Может, вы забыли, но именно с их пожертвований оплачивается содержание всего этого современного комплекса. Именно благодаря им ваши раздевалки забиты новейшим снаряжением. Именно благодаря им каждый год несколько ваших игр показывают по телевидению – вы видели, чтобы у каких-нибудь других программ первого дивизиона были такие привилегии? В этом колледже – самая элитная программа на всем Восточном побережье, и не просто так. Да, может, мы и притягиваем талантливых игроков, но на их развитие нужны деньги. И теперь благодаря событиям вчерашнего вечера нам звонят и пишут спонсоры, спрашивая, почему у нас такой бардак. Почему наши собственные игроки ломают друг другу запястья и каким образом это поможет нашей команде выйти в плей-офф, не говоря уже о победе в каких-то там чемпионатах.
Рука Уитни – нашего бесстрашного и дерзкого капитана – выстреливает вверх. Тренер Эдли, заметив, кивает ей.
– Да, Уитни?
– Для протокола хочу отметить, что женская команда никак не связана со вчерашней дракой и никоим образом не опозорила это славное заведение.
По просторному залу эхом разносятся смешки.
– Учту, – не спорит Эдли. – Тем не менее это не меняет того факта, что мы переходим в режим срочной ликвидации неблагоприятных последствий, а для этого потребуются объединенные усилия участников обеих программ.
Эдли кивает в сторону дамочки в белом костюме, которая сменяет его у микрофона.
– Добрый день. Меня зовут Кристи Дельмонт, и я – исполнительный вице-президент по маркетингу и связям с общественностью в Университете «Брайар».
Почему современные должности называются так, будто их с потолка взяли?
Следующие десять минут Дельмонт устанавливает для нас правила и перечисляет все смертные грехи, которые нам больше нельзя совершать. Никаких драк и явных проявлений враждебности на публике. В случае проявления враждебности – ничего не снимать и не записывать. Не давать интервью и не выпускать заявлений без предварительного одобрения – ее личного или спортивного отделения, пока она займется созданием безупречного имиджа новой команды «Брайара» – «Иствуда», который затем будут транслировать все бостонские газеты.
– Вы будете хвалить своих товарищей по команде, – безапелляционным тоном заявляет она, повернувшись к парням. – Я рассчитываю, что вы будете активно целовать друг другу задницу, рассыпаясь в каждом индивидуальном интервью в самых лестных выражениях. Ни намека на недружелюбие. С этого момента вы друг друга любите и обожаете.
Она возвращается к стопке бумажек, разложенных на кафедре, и берет следующую.
– Главная наша задача на данный момент – успокоить спонсоров. Они прислали мне перечень ближайших рекламных и благотворительных мероприятий. Я привлеку многих из вас к участию, а на благотворительной акции для выпускников в декабре вы будете отвечать за организацию нескольких моментов, включая негласный аукцион.
Она снова смотрит на записи, потом поднимает голову и окидывает взглядом толпу.
– Джиджи Грэхем и Люк Райдер, – окликает она, – вы не могли бы поднять руки, чтобы я вас видела?
Мне становится не по себе, до такой степени, что хочется вжаться в кресло и спрятаться, но Ками тут же толкает меня локтем, вынуждая поднять руку. Райдер, сидящий в ряду перед нами, делает то же самое. Судя по языку тела, энтузиазмом он, как и я, не горит.
– Если у кого-то из вас есть планы на вечер, отменяйте, – строго заявляет Кристи Дельмонт. – Сегодня в Бостоне благотворительный гала-вечер, организует его Лиса Уиклер, чья семья является одним из наших главных спонсоров. Вы посетите вечеринку в качестве представителей Университета Брайар и ваших соответствующих хоккейных программ.
– У кого-то свидание, – фыркает кто-то из парней.
Что, простите? Они же не могут заставить меня начать посещать всякие гала-вечера против воли, правда?
И почему из всех людей они отправляют Райдера? Легко догадаться, зачем им я. Как любит напоминать Райдер, моя фамилия – Грэхем, она здорово придает веса.
Вот только с чего вдруг они решили привлечь к этому мероприятию самого необщительного человека из всех, что я встречала? Да еще и отправить его представлять Брайар на мероприятии, где надо всем улыбаться и пожимать руки?
Как только собрание заканчивается и нас распускают, отвожу в сторонку тренера Эдли – у меня есть кое-какие вопросы. Вижу, как Райдер разговаривает с Дженсеном, – судя по всему, о том же. Судя по недовольному выражению лица, у Дженсена ответов нет.
Эдли признает, что не знает, почему выбрали Райдера, но подтверждает причину выбора моей кандидатуры.
– Знаю, ты такое ненавидишь, но поклонники хоккея обожают твоего отца, – извиняющимся тоном объясняет он. – Прости. Знаю, ты предпочла бы держаться от всего этого в стороне.
– Все нормально, – вру я. – Я с радостью сделаю что надо.
Впрочем, из зала я выхожу, кипя от негодования и раздражения.
– Джи, ты в порядке?
В коридоре меня поджидает Кейс, и выражение лица у него обеспокоенное. На нем спортивные брюки и худи с эмблемой Брайара, светлые волосы взлохмачены, как будто он то и дело их поправлял, пока ждал меня.
– Да, все нормально.
– Эта затея с Райдером – просто чушь. Хочешь, я поговорю с Дженсеном, спрошу, нельзя ли отправить меня вместо него?
– Нет, все в порядке. Правда, – добавляю я, заметив его скепсис. – Не хочу мутить воду.
Мы подстраиваемся под шаг друг друга и направляемся по коридору к холлу.
– Я не хочу, чтобы ты водилась с этим парнем, – ворчит Кейс.
Что ж, тогда лучше не упоминать при нем, что я в любом случае планировала встретиться с Райдером сегодня вечером. Мы собирались потренироваться, пока Джордан Трагер не решил, что важнее сломать запястье бедняге Тиму. Теперь тренировку придется перенести, и все из-за тупицы Трагера.
– Все со мной будет хорошо, – уверяю я.
И ты больше не мой парень, хочется добавить мне. Он больше не имеет права голоса по поводу того, с кем я провожу время.
В холле я прощаюсь с Кейсом, потому что у дверей меня уже поджидают девочки из команды.
– Джиджи, – окликает он, пока я не успела уйти. – Пожалуйста, избавь меня от мучений.
В груди поднимается недовольство.
– Я не могу. Мы больше не вместе, Кейс. Я не хочу встречаться с тобой.
Он кажется таким раздраженным и расстроенным, что я тут же чувствую укол вины, но заставляю себя проигнорировать это ощущение и иду к выходу.
Вечером того же дня я еду в Гастингс забрать Райдера перед гала-вечером наших спонсоров. Письмо, отправленное мне дамочкой из отделения по связям с общественностью Брайара, гласило, что там дресс-код – от полуофициального до строго вечернего.
Иными словами, требуются модные изыски, от которых я вечно начинаю нервничать.
Что это вообще значит – что одни женщины придут в строгих брюках и красивых блузках, а другие – в расшитых блестками коктейльных платьях в пол?
Какого рода гала нас ждет?
В итоге я пошла на компромисс и выбрала маленькое черное платье. Волосы распущены, косметики минимум, за исключением смелого акцента в виде красной помады. После сегодняшнего собрания я даже сходила и сделала французский маникюр, то есть, в сущности, спустила деньги в унитаз, потому что, как только на следующей неделе официально начнутся тренировки, пальцы у меня снова будут в хлам.
На каблуках медленно взбираюсь на крыльцо и звоню в дверь, гадая, какой будет часовая поездка до Бостона с Райдером на соседнем сиденье. Он же почти не говорит. И, хотя обычно я не против спокойно помолчать в компании друзей или домочадцев, неловкая тишина меня нервирует. Может, придется поставить плейлист для медитации. Постараться отключиться от его присутствия.
Дверь распахивается, и меня встречает знакомое лицо, пара лукавых глаз. Шейн, увидев меня, улыбается, а заметив мой наряд, стонет.
– Да ты хороша. Можно, лучше я пойду с тобой на свидание?
– Еще раз назовешь это свиданием, я тебе по шарам врежу, – ласково откликаюсь я.
– Не надо грозиться всякими развлечениями, – он дерзко улыбается, и на щеках у него появляются ямочки. Опасное зрелище – всего мгновение, и я отвлеклась.
Он открывает дверь пошире.
– Заходи. Надо, чтобы ты нас кое в чем рассудила.
– В чем рассудила? И кого? – пытаюсь заглянуть ему за плечо, но кажется, что в комнате он один.
Он берет меня за руку и тянет внутрь. Развеселившись, иду за ним в гостиную, которая, разумеется, выглядит как типичная холостяцкая берлога. Огромный диван из нескольких секций, два кожаных кресла, огромный телевизор и куча пивных бутылок на кофейном столике. Несмотря на заставленный стол, в комнате чисто и опрятно, так что они не совсем дикари.
Беккетт Данн, распластавшийся на выдвижной части дивана, улыбается, заметив меня, и ямочки у него тоже просто огонь.
– Грэхем, – приветствует он, как будто мы с ним старые друзья.
– Где Райдер? – спрашиваю я.
– Через минуту спустится, – отвечает Шейн. – Сначала рассуди нас.
– Ладно, подыграю. В чем рассудить?
Шейн засовывает руки в задние карманы джинсов и принимается раскачиваться на пятках.
– На какую фразу для съема ты бы лучше отреагировала.
– Вы тренируете фразочки для съема? Какое благородное занятие.
– Мы не тренируем. Мы пытаемся установить, кто из нас прав. Спойлер: прав я.
– Что-то мне подсказывает, что вы оба ошибаетесь, – любезно сообщаю ему я.
– Не-а, – тянет Беккетт.
Снова эти ямочки. Помоги боже женщинам, на которых они опробуют свои фразочки. Вынуждена признать, даже я от них не застрахована. Они оба кажутся мне привлекательными. Если бы я захотела снова встречаться с хоккеистом, согласилась бы на любого из этих двух. По крайней мере, в том, что касается внешности. Насчет характера надо посмотреть.