Тем не менее можно было бы все упростить, подтолкнуть его к принятию ситуации, просто сказав, что я встречаюсь с другим парнем, но меня так расстраивает мысль о том, что я причиню ему боль.
В моем расшитом серебристыми пайетками клатче вибрирует телефон. Я, не переставая потягивать шампанское, читаю сообщение… и тут же захожусь громким надсадным кашлем.
Райдер: Прямо сейчас я так сильно хочу трахнуть тебя. Платье просто сногсшибательное.
Лицо Кейса мгновенно принимает озабоченное выражение.
– Все нормально?
– Да, прости. – Я снова откашливаюсь. – Шампанское не в то горло попало.
Я знаю, что Райдер за мной наблюдает, а потому преувеличенно медленно засовываю телефон обратно в сумочку. Сегодня вечером я не допущу никаких эксгибиционистских выходок, как бы я ими ни наслаждалась. Тут подобному не место. Особенно учитывая присутствие Кейса.
– Джиджи, – мягко произносит он, и у меня появляется предчувствие, что сейчас он заговорит о нашем разрыве.
К счастью, нас прерывает прибытие знакомых, которые, слава богу, не собираются проходить мимо. К нам присоединяются Трагер, Уилл и еще несколько человек. Потом Ками утаскивает меня прочь – посмотреть, что нашему комитету удалось раздобыть для негласного аукциона.
Папа в этом году превзошел себя. У него два лота – приглашение на обед в его компании для счастливого победителя и… Кубок Стэнли. Честное слово, когда Гаррет Грэхем просит об услуге, все в мире хоккея сбиваются с ног, пытаясь ему угодить.
Я успеваю выпить три бокала шампанского к тому моменту, когда мой мочевой пузырь начинает протестовать. Я, конечно, не пьяна. Может, слегка навеселе и получаю от вечеринки куда больше удовольствия, чем предполагала. Впрочем, возможно, дело в том, что Райдер сегодня в костюме и я весь вечер потихоньку поглядываю на него.
Я выхожу из дамской комнаты, и в этот самый момент из мужской уборной вываливается Джордан Трагер. В отличие от меня он явно пьян. Это заметно невооруженным глазом.
Кое-кто сполна насладился открытым баром, как я погляжу. Понятия не имею, кому пришла в голову идея предложить бесплатную выпивку кучке студентов. В следующий раз пусть продают алкоголь за наличку. Таких, как Трагер, надо держать в узде.
Он ухмыляется мне и закидывает руку мне на плечо.
– Черт побери, Джи, выглядишь сегодня шикарно. Вот это платье!
– Спасибо.
Вместе мы направляемся по коридору к входу в зал.
– Когда ты положишь конец страданиям моего друга Кейса?
Мне едва удается подавить вздох.
– Да брось, Джордан, мы на вечеринке. Не копай так глубоко.
– Я просто о чем говорю: вы двое идеально друг другу подходите.
– Ну что ж, всякое случается. И отношения иногда заканчиваются.
– Он тебя до сих пор любит.
Сердце мое сжимается, и я все же вздыхаю.
– Давай не будем говорить об этом, а?
Но Трагер меня не слушает.
– Разве он недостаточно заплатил за свои ошибки? Черт возьми, ну сделала ему какая-то девка минет на вечеринке. Он же не трахал ее.
Его слова обрушиваются на меня подобно ведру ледяной воды. Минет?
Что?
Я впервые об этом слышу.
Хотелось бы, конечно, подробностей, но последнее, что мне нужно, – чтобы Трагер решил, будто сказал что-то не то, и заткнулся. Усилием воли я расслабляю застывшие мышцы и делаю вид, словно и так все знала.
– Не знаю, не знаю, может, у них и секс был, – парирую я, насмешливо склоняя голову. – Парни вечно преуменьшают значимость таких вещей.
Как тот же самый Кейс, который сказал мне, что они просто поцеловались, а теперь я узнаю, что какая-то девчонка ему отсосала.
Он мне солгал.
Охвативший меня гнев не имеет ничего общего с уязвленным самолюбием или даже с тем фактом, что Кейс перепихнулся с другой девушкой. Может, раньше проблема была бы как раз в этом, но прямо сейчас меня больше злит другое предательство – связанное с его ложью. Он солгал мне. Устроил целое представление вокруг собственной честности: усадил меня, печально заглядывал в глаза и признался, что с кем-то там поцеловался.
И я ведь надавила тогда, черт побери. Требовала сказать, было ли между ними что-то еще. Он посмотрел мне прямо в глаза и сказал, что ничего не было.
И вот теперь я пытаюсь пощадить его чувства? Скрываю нынешние свои отношения, чтобы бедный-несчастный Кейс не чувствовал себя обиженным?
– Между мной и Кейсом все кончено, – сообщаю я Трагеру, и выходит куда холоднее, чем я рассчитывала. – Вам обоим придется это принять.
Я распахиваю двери в зал и успеваю наполовину пересечь его, когда начинает играть знакомая песня – так неожиданно, что на мгновение я останавливаюсь, повернувшись к группе. Оркестр играет рок-композицию, с которой я выросла, и меня окутывает волна тепла.
Впрочем, следом за теплом приходит раздражение, потому что я бы так хотела потанцевать под эту песню, а не могу – по крайней мере, с тем человеком, с которым хочу.
И вот теперь я определенно зла. Зла на себя. Зла, что не позволяю себе жить своей жизнью. Я столько времени щадила чувства Кейса и только сейчас осознала, что затея была полной хренью.
Я не мелочная – честно говоря, я не особо задумываюсь о следующих своих действиях. Просто я так устала. Устала весь вечер поглядывать на Райдера через зал, не имея возможности поговорить с ним.
Устала от того, что нам приходится отправлять друг другу непристойные сообщения о том, как мы хотим друг друга трахнуть.
Устала от того, что не осмеливаюсь взять его за руку.
Устала от того, что не могу в порыве момента обнять его – как в тот вечер, когда он защитил меня от жуткого извращенца в лифте. Надо было обнять его тогда, а я не стала. И все потому, что пыталась уважать чувства бывшего парня.
Мой взгляд скользит к компании Райдера. Они хохочут над какой-то шуткой Шейна. Ну, по крайней мере, Беккетт, Кейс и Дэвид. Райдер, разумеется, тихо посмеивается, потому что хохотать во весь голос не в его привычках. Он для этого слишком крут.
Так что да: я правда не собиралась мелочиться, но песня восхитительна, а от вида Райдера у меня захватывает дух и дрожат коленки, и мои ноги, кажется, сами по себе несут меня в его сторону.
– Привет, – прерываю я их беседу, касаясь руки Райдера. – Пойдем потанцуем.
Глава сорок перваяРайдерНа сто процентов
Что ж. Такого я точно не ожидал.
Несколько месяцев Джиджи прятала меня от всего мира, а теперь приглашает потанцевать на глазах у всех наших товарищей по команде?
Я так поражен, что сначала не могу вымолвить ни слова. Потом пожимаю плечами.
– Конечно.
Стараюсь сохранить бесстрастное выражение лица, а отвечать ей как можно ровнее, потому что понятия не имею, как реагировать. Она пригласила на танец друга? Или товарища-хоккеиста?
Или это девушка пригласила потанцевать своего парня? Джиджи берет меня за руку, и я вижу, как прищуривается Кейс.
Она тянет меня на танцпол, и я инстинктивно следую за ней. Я настолько влюблен, что не пойти за ней – уже не вариант.
Выйдя в центр зала, я склоняюсь к ее уху.
– Детка, я не танцую.
– Ты справишься. – Она кладет одну руку мне на плечо, вторую сжимает своей.
Она смотрит на меня снизу вверх, и ее красивая улыбка снова лишает меня дара речи. Она великолепна, и я понятия не имею, как до сих пор стою на ногах.
– Положи руку мне на талию, – велит она, и я подчиняюсь.
Она придвигается ближе, и ее макушка оказывается у меня под подбородком. Ноздри мне щекочет цветочный аромат шампуня. Я вдыхаю его, как самый сладостный наркотик.
– Что все это значит? – спрашиваю я, стараясь сосредоточиться на делах насущных, а не на том, как она приятно пахнет и как здорово ощущать ее в своих объятиях.
– Просто танцую со своим парнем, – отвечает она.
Я даже не хочу смотреть в сторону наших друзей. Я прямо чувствую, как они глазеют на нас. Один взгляд прямо-таки прожигает во мне дыру – очевидно, Колсон.
– Это демонстрация силы?
– Нет.
Мы двигаемся в медленном темпе, заданном оркестром, и я понимаю, что вообще-то они играют классическую рок-балладу.
Джиджи слегка отстраняется, чтобы взглянуть на меня.
– Эта песня играла у моих родителей на свадьбе.
Вот так сюрприз.
– Правда?
– Ага. Они как раз под эту песню впервые танцевали. – Она, покраснев, опускает взгляд, смущенно облизывает губы. – Просто я услышала ее и… сама не знаю. Я поняла, что хочу потанцевать с тобой под нее.
От таких слов у меня сердце заходится как сумасшедшее. Не знаю, как это назвать. Я не понимаю и половины эмоций, которые она у меня вызывает, но они неизменно кажутся мне правильными.
Мы продолжаем покачиваться, немного поворачиваемся, и я замечаю блондинистую макушку Колсона. Взгляд у него подозрительный, и он не спускает с нас глаз.
– У Кейса возникнут вопросы, – предупреждаю я.
– Плевать. Я сегодня осознала, что не могу всю жизнь волноваться о его чувствах.
С одной стороны, она права.
С другой, чудовищно ошибается, потому что он мой сокапитан, и вот я точно волнуюсь о его чувствах. Мы только недавно стали друзьями. Мы с Джиджи снова поворачиваемся, и наши с Кейсом взгляды встречаются. В это самое мгновение я понимаю, что мне предстоит оплакивать нашу дружбу. Я понимаю, что сдался, и по моему лицу это видно. Я признаю поражение. Мне уже не скрыть своих чувств к ней, и он это понимает.
Его голубые глаза темнеют, и внезапно он, отделившись от своей компании, устремляется на танцпол. Я уже ожидаю, что он устроит нам сцену, но он, поравнявшись с нами, только яростно шепчет: «Да пошли вы!» и быстрым шагом выходит из зала.
Песню сменяет новая композиция – на сей раз побыстрее, будто скрипачи и виолончелисты тоже осознали всю остроту ситуации.
– Черт. Мне надо с ним поговорить, – предупреждаю я Джиджи.
Она кусает губы.