Рыцари уже рассредоточились по сопке и заняли заранее подготовленные позиции. С этого места отлично просматривался дикий пляж. Здесь и должна была состояться встреча, которую «страховали» Луиджи и его подчиненные.
– Все готовы? – спросил здоровяк.
– А вот придут сейчас алексеевские сюда же «страховать», – проговорил невысокий крепыш, новый боец в отряде.
– Не придут, – успокоил Луиджи. – Что ж ты думаешь, они дурнее нас: заранее места не облюбовали? Все по протоколу. Рабочая встреча.
– Если рабочая встреча, зачем тогда такая подготовка? – упорствовал новичок.
Луиджи снисходительно взглянул на необстрелянного:
– Потому что все может случиться. Это ж люди, они на любую подлость способны! Могут устроить подставу.
– Но ведь они не знают, кто такой Павел. Значит, стрелять серебряными пулями не будут, – не унимался крепыш. – Тогда какая разница, подстава или нет?
Луиджи свирепо раздул ноздри. Увидев это, остальные три рыцаря кинули на новичка сочувственные взгляды.
– Молчать! Разница в том, что я командир, а ты боец! – рыкнул Луиджи. – Так что отставить разговорчики! А вякнешь еще раз – я отрублю тебе голову!.. То есть прострелю! Серебряной пулей! И асталависта, беби!
Крепыш сразу же сник. Гигант мгновенно успокоился, встал на свое место и принялся медленно поворачивать винтовку, рассматривая в прицел каменистый пляж. Пока здесь было безлюдно, а единственным звуком оставался шум свинцовых волн, ударявшихся о берег и рассыпавшихся по гальке серым кружевом пены. Но острый слух стриксов уже улавливал отдаленный шум моторов.
– Готовность номер один, – рявкнул Луиджи.
На дороге показалось несколько черных точек. Они быстро приближались и вскоре превратились в цепочку тяжеловесных джипов. Свернув с трассы, машины проехали вдоль берега и остановились у самой воды, обернувшись к морю тупыми мордами. Непроницаемо тонированные стекла поблескивали на солнце.
Спустя каких-то несколько минут еще одна вереница джипов съехала к дикому пляжу и затормозила в полусотне метров от первой. Одновременно, как по команде, открылись дверцы, и на каменный берег вышли люди. Две группы, постояв минуту, двинулись навстречу друг другу…
Паоло шел впереди, как и полагалось главе бригады. Впрочем, сам он предпочитал называться по старинке – вожаком стаи. За ним шагали лучшие, самые надежные стриксы. Их было десятеро, как и тех, кто шел навстречу. Когда расстояние между группами сократилось метров до пяти, все остановились.
Граф молча рассматривал своего визави, Алексея: упрямое лицо, широкие плечи спортсмена, коротко остриженные волосы, распахнутый кожаный плащ, красный пиджак, красноречиво топорщащийся на боку… Все спутники одеты и подстрижены точно так же. Словно близнецы. Облик серьезных людей, делающих серьезные дела.
Стриксы тоже выглядели подобным образом. Только сам Паоло не соблюдал неписаные правила. На нем было застегнутое на все пуговицы кашемировое пальто и мягкая фетровая шляпа.
Молчание затягивалось, но Паоло не собирался его нарушать. Говорить должен тот, кто назначил встречу.
– Здравствуй, Павел, – произнес наконец Алексей. – Рад, что ты пришел.
– Зачем звал? – холодно спросил граф. – Какие-то проблемы?
Стриксы за его спиной подобрались, готовясь в любой момент выхватить оружие.
– Нет проблем. Нам с тобой делить нечего, все давно поделено, – усмехнулся Алексей. – Но поговорить надо. Решить, как дальше жить.
– Ты о чем?
– Я о конкурентах. Ты же видишь, Павел, что творится. Город открыли – полезла всякая шушера. Можем контроль утратить.
– Не знаю, как у тебя дела, Алексей, – усмехнулся граф, – а мы своих крепко держим.
– Я сейчас не про кавказцев речь веду. С ними у нас тоже полный порядок. Я про китаез. Историю с дурью ты знаешь. А это ведь случилось на твоей территории. Мы уважаем тебя, Павел, и не лезем в твои дела. Но с китаезами надо что-то решать, и сейчас, пока не поздно. Это и нас касается. Предлагаю против них работать вместе.
Паоло отлично понимал, о чем говорит визави. И конечно, он заранее знал, зачем его позвали на «стрелку»: у алексеевских подвизалась на разведке парочка стриксов. Но он хотел, чтобы Алексей первым обозначил проблему. История действительно вышла некрасивая: в районе, находившемся под контролем павловских, поймали на торговле героином нескольких китайцев. Откуда поставляется дурь, а главное, кому они подчиняются, граждане Поднебесной так и не сказали, внезапно позабыв все русские слова. И даже с помощью паяльника вернуть им дар речи не удалось. Так и умерли, не покаявшись.
– Хорошо, Алексей, я подумаю, – медленно проговорил граф.
Собеседник коротко кивнул, развернулся и зашагал к машинам. Стриксы отправились в противоположную сторону. Хлопнули дверцы, джипы по одному стали отъезжать от пляжа.
На сопке Луиджи расслабился и глубоко вздохнул. Правда, неизвестно, чего было больше в этом вздохе: облегчения или разочарования…
– Скажите, мой господин, зачем вам этот спектакль? Зачем договариваться с алексеевскими или кем бы то ни было еще, если мы можем уничтожить их и контролировать весь город? Или вы можете обратить их по одному, тогда и воевать не придется.
Евгений – помощник Паоло, обращенный год назад, высказал вопрос, который граф иногда сам себе задавал.
– Почему не уничтожить всех противников? – улыбнулся он. – Потому что глупо разбрасываться едой. По этой же причине нельзя бесконтрольно обращать людей в стриксов. Ртов больше – еды меньше.
Тринадцатый закон детей ночи: нельзя бездумно даровать обращение. Это грозит голодом для стаи.
Граф откинулся на сиденье, давая понять, что разговор окончен. Он сказал правду, но не всю. Было еще кое-что. Ему нравилось играть по этим правилам. Нравилось ощущать если не опасность для жизни, то хотя бы ее подобие. Это придавало азарт существованию.
Несмотря на то что встреча закончилась благополучно, на душе было тяжко. Мозг сверлила мысль, не дававшая покоя вот уже второй год. Если во Владивосток хлынули потоки китайцев, то рано или поздно сюда придут и киан-ши. Китай перенаселен. С одной стороны, это на руку вампирам – еды хватает. С другой – им негде укрыться от любопытных глаз. Сильный вампирский клан наверняка обратит свой взор на просторы Приморья. Семье делла Торре придется иметь дело с сильным противником…
– Поторопись, – взглянув на часы, сказал он водителю, – я не хочу опаздывать.
Впереди его ждала еще одна встреча – не только важная, но и весьма приятная…
Паоло вошел в небольшой конференц-зал. Люди, ожидавшие его за длинным столом, поднялись и зааплодировали. С улыбкой кивнув и жестом предложив садиться, граф проследовал на маленький подиум, где стояло похожее на трон кресло с высокой прямой спинкой. Опустившись в него, Паоло обвел взглядом притихших адептов. Их было десять – прошедших все испытания и проверки, преданной службой доказавших свое право на бессмертие. Пять сильных, умных, верных мужчин и пять красивых девушек. Все они с искренней любовью смотрели на того, кто сегодня должен был подарить им вечную жизнь и молодость, огромную силу, нечеловеческие возможности. Во взглядах мужчин Паоло видел восторг, а прекрасные глаза женщин горели любовью, страстью и вожделением.
«Еще несколько часов – и все эти чувства перестанут для них существовать», – внутренне усмехнулся граф. Вслух же произнес:
– Я приветствую вас в доме и семье делла Торре. Скоро и вы станете частью этой семьи, ее полноправными членами. И неважно, какую фамилию вы носите или будете носить, все вы – мои дети. Дети Паоло делла Торре. Сегодня вечером вы пройдете обращение и станете стриксами. Это самое великое событие в вашей жизни. Вы все уже знаете законы детей ночи, не правда ли?
Адепты почтительно кивнули. Этот вопрос Паоло мог бы и не задавать. Каждый, кто был допущен к ученичеству, изучал трактат главы клана. Все эти мужчины и девушки знали каждое слово из книги наизусть.
– С историей семьи делла Торре вы тоже знакомы, – проговорил граф. – Ваши наставники научили вас всему, что должен знать стрикс. Поэтому сегодня по сложившейся традиции мне нужно провести с вами время до обращения: познакомиться ближе, побеседовать, ответить на ваши вопросы, убедиться в последний раз, что у вас все в порядке с психикой. Раньше такие разговоры назывались часом посвящения в таинство и обставлялись как торжественная церемония – с ритуалами, речами, клятвами и особыми костюмами. Но за последние сто лет человечество стало прагматичным и, пожалуй, немного скучноватым. Так что теперь я назову наше мероприятие собеседованием, или лекцией. Начнем, пожалуй, с вопросов. Можете спрашивать все, что вас интересует. И вот еще что…
Паоло нажал на кнопку в подлокотнике кресла. В зал вошли официанты с подносами и принялись расставлять перед адептами блюда с легкими закусками, бутылки с винами и вазы с фруктами. Самому графу поднесли высокий бокал, полный крови.
– Советую в последний раз перекусить, так сказать, по-человечески, – произнес Паоло, пригубив из бокала. – Это не дань сентиментальности. Просто переход к другой сущности тяжелее происходит у тех, кто голоден. Но постарайтесь не переедать: переполненный желудок тоже затрудняет обращение.
Адептам явно было не до еды, но они послушно принялись жевать.
– Итак, я слушаю. – Паоло изобразил на лице крайнюю заинтересованность.
Ученики переглядывались, но каждый стеснялся быть первым. Наконец решилась хрупкая голубоглазая блондинка:
– Судя по вашим записям, Павел Федорович, после отъезда из Италии вы ни в одной стране не задерживались более ста лет. Почему же так надолго остались в России?
– Эта страна – истинная родина для нашего племени, – улыбнулся граф. – Она хаотична, она разрушает сама себя, и это деструктивное начало не способна надолго преодолеть ни одна власть. Да что я вам рассказываю… – Паоло красноречивым жестом указал на окно. – Вы сами все видите.
– Я историк, – проговорил худощавый, аккуратно подстриженный мужчина лет тридцати. – Меня всегда интересовала личность Петра Первого. Среди ученых до сих пор нет единого мнения ни о нем, ни о его реформах. Оценки диаметрально противоположные. А ведь вы очевидец. Не могу не спросить… Какой он был?