– Все может обернуться гораздо хуже, мои маленькие кровососы, – усмехнулся старик. – Вполне возможно, что с моей смертью не станет не только главы клана, но и самого клана…
Стриксы на несколько мгновений замолчали, потом взволнованно заговорили все разом.
– Как это? – глуповато переспросила Тамара. – Вы поняли, как это?
– Вполне логичный исход, – нахмурившись, произнес Руджеро. – И вероятность его весьма высока…
Лукреция строптиво вскинула белокурую голову:
– Я не намерена отправляться в… куда там стриксы отправляются после смерти? Этого же можно как-то избежать? Есть же какой-то выход?
– Нужно действовать! – по-военному отчеканил Евгений.
– Заткнитесь все! – подытожил Луиджи. – И выслушайте, что скажет господин. А кто не заткнется, тому я отрублю голову! Или прострелю.
После такого обещания в комнате воцарилась тишина.
– Спасибо, друг мой, – благосклонно кивнул Паоло. – Эхе-хе… Вот что значит старость: никто меня всерьез не принимает… Так вот. Как я уже сказал, вполне возможно, смерть главы клана повлечет за собою гибель всего клана.
– Откуда ты знаешь? – выкрикнула Лукреция, на мгновение изменив своей обычной сдержанности.
– Да я и не знаю, – безмятежно ответил граф. – У меня же нет опыта смерти. И ни в одной книге такого не описано. Но это логично, мой белокурый клопик. Я создал вас, и со мною вы погибнете. Скорее всего, и киан-ши, покушаясь на меня, рассчитывали именно на это. Всего одно убийство сразу освободило бы им огромные территории. Конечно, я могу ошибаться… но кто-нибудь захочет это проверить?
– Так что… – процедила красавица.
– Так что вы должны молиться о моем исцелении, – жестко заключил Паоло, обводя взглядом подданных. – Молиться и делать все для того, чтобы оно произошло.
Четырнадцатый закон детей ночи: с гибелью творца погибают и твари.
Теперь, когда речь зашла о главном, с Высшего словно слетела стариковская маска. Лицо осталось прежним – уродливым, сморщенным, но глаза горели прежним, неукротимым пламенем, движения сделались точными, а голос зазвучал уверенно:
– Не нужно отчаиваться. Шанс есть. Но для этого вам придется потрудиться. Итак, я представляю вам гениальное открытие Джьякопо. Впрочем, пусть он сам расскажет об этом.
Чернокнижник выступил вперед и произнес:
– Я нашел формулу бессмертия для стриксов…
– Ты в своем уме, мужик? – расхохоталась Тамара. – Мы и так бессмертные!
Но, увидев оскаленные лица товарищей, девица осеклась.
– Я понял, как добиться полного бессмертия, – пояснил Джьякопо. – Нашел лекарство, которое спасет, даже если пронзить стриксу сердце серебряным мечом или прострелить серебряной пулей.
– Это сказки. – Евгений пренебрежительно махнул рукой. – Серебро в сердце – гарантированная смерть.
– Я исходил из четвертого закона детей ночи: кровь – источник и цена вечной жизни и молодости стрикса, – не обращая внимания, продолжал Джьякопо. – Как вы думаете, почему кровь невинных особенно вкусна?
– Свежая еда всегда вкусней… – пожал плечами Луиджи.
– Вы все читали мой трактат. Там есть целый раздел, посвященный размышлениям о природе крови, – напомнил Паоло.
– Кровь – квинтэссенция жизни, – произнес Джьякопо. – Это не только телесная пища, но и духовная. Поэтому стриксы и нуждаются в ней. Чтобы жить. Мы лишены экстракта души – той незримой, невесомой субстанции, которую раньше звали искрой Божьей. На современном языке ее можно назвать духовной энергией. Вот в чем суть искажения души. Кровь – проводник искры Божьей, дар Создателя своим творениям. Поглощая ее, мы на некоторое время восполняем недостаток духовной и жизненной силы. Чем безгрешнее человек, чем чище его душа, тем больше энергии. Вот поэтому кровь невинных так вкусна и дает такой прилив сил.
– Пока все понятно, никакого чуда, – медленно проговорила Лукреция.
– Кровь сама по себе – чудо, – возразил алхимик. – Я давно подозревал, что мы просто не знаем всех скрытых в ней возможностей. Поэтому и начал искать составляющую, которая превращает кровь в панацею для стрикса. Я работал над этим несколько лет. Черные мессы, вычисления, эксперименты…
– Короче, – нервно перебил Руджеро. – Не разводи театральщину!
Покосившись на него с некоторой обидой, Джьякопо произнес:
– Если совсем коротко, нужна кровь невинного, который испытывает искреннюю любовь.
– Непрактично, – поморщился Руджеро. – Я еще когда об этом говорил… Расплывчато. Как можно измерить любовь? Как определить, любовь это или влюбленность? А главное, как найти в нужный момент влюбленного, да еще и невинного человека? Где его взять, когда стриксу понадобится помощь? Может быть, держать про запас? Выращивать? Но как в неволе вызвать и сохранить состояние любви?
– Ты гениален, Джьякопо, – восхищенно произнес граф. – Действительно, что может быть сложнее и проще одновременно? Что может многократно усилить духовную энергию, как не чистая любовь? А ты неправ, мой дорогой Руджеро. Можно постараться и найти такого человека. И вы постараетесь. Если хотите жить, конечно…
– Так чего ждем-то? – вскинулся Луиджи. – Пошли искать!
Паоло скрипуче рассмеялся:
– Я рад слышать такой энтузиазм в твоем голосе. Впрочем, в тебе я и не сомневался. Здесь не все так просто, друг мой. Есть очень много дополнительных условий. О них расскажет Джьякопо.
– Путем сложных вычислений я вывел идеальную формулу крови, которая спасет нашего господина, – проговорил алхимик. – Нужна девушка, физически и душевно невинная, не моложе семнадцати лет и не старше двадцати пяти…
– Почему не старше, я понимаю, – перебила Тамара, поправляя неизменно огромное декольте. – А почему малолетку нельзя? Типа Уголовный кодекс чтите?
Джьякопо поморщился от вульгарности реплики, но терпеливо объяснил:
– Нужно, чтобы чувство любви, которое испытывает эта девушка, было зрелым, осознанным, а не подростковой игрой гормонов. И одновременно в нем должно быть как можно меньше плотского. Поэтому и ограничение по возрасту. Далее. Девушка должна быть местной уроженкой. Это сложно объяснить. Дело во взаимодействии энергий человека и места.
– Мы верим на слово, – обрубил Луиджи. – Дальше.
– Разумеется, она должна испытывать настоящее чувство, а не внушенное гипнозом стрикса. И что самое сложное, она должна испытывать любовь до последнего вздоха. Только тогда кровь ее будет целительной.
– От себя добавлю: желательно, чтобы у девушки было как можно меньше родственников. В идеале следует искать сироту, – проговорил Паоло. – Нам не нужны помехи в виде строгого папаши или бдительной мамаши. А устранение родственников малютки причинит ей горе, и тогда ей будет уже не до любви.
– Может, из питомника взять? – задумался Руджеро.
Питомником стриксы называли приют, в котором выращивались для еды или обращения бродяжки и сироты.
– Где ты там невинных найдешь? – рассмеялась Лукреция, курировавшая это благотворительное заведение. – Даже если случится чудо и нам попадется девственница, ее душа все равно будет растленной. Нет, нужна девочка из хорошей семьи. Хотя… невинность в семнадцать лет… не знаю даже. Это вам не восемнадцатый век.
– Сколько у нас времени? – осведомился Евгений.
– Вот это правильный вопрос, – кивнул Паоло. – Планеты встанут в нужное сочетание в ноябре. Так что у вас почти полгода. Думаю, это неплохой срок.
– То есть нужно найти девицу подходящих параметров, влюбить ее в себя и нянчиться с нею целых полгода, чтобы сохранить это чувство? – подытожил Руджеро. – Но это очень сложно…
– Да. А еще оберегать ее, – подтвердил Паоло.
Луиджи решительно направился к двери.
– Куда ты, друг мой? – осведомился граф.
– На поиски подходящей девки. Айл би бэк!
– Нет, – улыбнулся Паоло. – Этим займешься не ты, мой славный Луиджи. Вряд ли ты можешь быть привлекательным для юных дев… Для этого у нас есть молодежь…
– А где искать-то будем? – спросила Тамара.
– Там, где можешь искать ты, невинных не бывает, – фыркнула Анастасия.
– Я тут набросал… – Джьякопо продемонстрировал папку с несколькими листками. – Летом можно поездить по пляжам и зонам отдыха. Хотя больше всего шансов, конечно, будет осенью, когда начнется учеба в вузах.
– Предлагаешь поступить в университеты? – оживился Антон.
– Да. Я составил список. В каждый университет отправятся несколько молодых стриксов, по одному на факультет. А присматривать за ними будут самые надежные. Ты ведь был до обращения историком, правильно? Значит, отправишься в педагогический. Только не как студент – уж извини, не настолько юным смотришься – а как преподаватель. Место тебе уже подготовлено. Будешь контролировать наших ребят, а заодно и присматривать девиц. Студентки часто влюбляются в молодых преподавателей.
– Забавно, – улыбнулся Антон.
– Рад, что тебе нравится… Я, конечно, возьму на себя медицинский. Хотя лекари во все времена были самым циничным и развратным народом. Вряд ли там найдется невинная девица.
Джьякопо быстро распределил присутствующих преподавателями в университеты и академии. Евгению достался политехнический, еще двум доверенным стриксам – технологический и рыболовецкий. Тамара возмутилась такой несправедливостью. Пришлось отправить ее лаборанткой в экономический.
– Экономическому и Дальневосточному госуниверситету нужно уделить особое внимание, – сказал Джьякопо. – Во-первых, это традиционно «девичьи» вузы, во-вторых, они считаются престижными. Именно там должно быть много девочек из хороших семей.
– Знаю я этих профурсеток, – буркнула Тамара. – Вроде из хороших семей, а шалавы шалавами, пробы ставить негде.
– Уйми классовую ненависть, – прикрикнула Лукреция.
– Нужно отобрать туда лучших. – Джьякопо вынул из папки листы с наклеенными на них фотографиями, разложил веером на столе. – Досье. Только дело в том, что в городе нет такого количества юношей-стриксов подходящего возраста, чтобы хватило на все факультеты всех вузов. А ведь на каждом факультете еще и по нескольку специальностей, – сокрушенно проговорил Джьякопо. – Хоть новых набирай…