– То есть, себе, – хмыкнул Денис. – Хитро.
– Я тогда не хотела этого понимать, постоянно его оправдывала. Когда же его схему вычислили, то вышли, к удивлению, на меня. Оказывается, он банковские карты использовал оформленные на мое имя. Плюс ко всему в последнем деле он попросил сходить забрать деньги из ячейки, и я пошла, там с ними меня и взяли.
– Но ты же рассказала следователям, что это не ты, что только просьбу выполняла? – спросил Денис. У него на лице ходили желваки, и было видно, что эта история его задела.
– Я молчала, а потом он дал кому-то на лапу и пришел ко мне в СИЗО. Говорил, что меня все равно посадят, разбираться наши следователи не умеют и не будут. А если посадят его, то кто будет меня вытаскивать из тюрьмы? Говорил, что все просчитал, я женщина, еще и беременная.
– Ты была беременна? – поразился Денис.
– Да, на четвертом месяце, – сказала Катя и первый раз за весь рассказ заплакала.
Денис обнял ее за плечи, но сказать что-то не решился. Катерина успокоилась, вытерла слезы, но руку сбрасывать не стала, потому что так было теплее, так было легче.
– В общем, меня не пожалели, – сказала Катя. – Какого-то уж очень большого дядю он развести пытался. Дали восьмерку, я от стресса потеряла ребенка и, пролежав несколько дней в тюремной больнице, пошла по этапу.
Денис слушал Катю и, казалось, вместе с ней переживал эту боль.
– Поначалу он клялся, что вытащит, слал посылки, а потом стал объявляться все реже и реже, а в последний год вовсе пропал. Мне бы задуматься, понять, но я верила ему, наверное, потому что, если бы не эта вера, мне незачем было бы там выживать. Выпустили меня по УДО через пять лет. На зоне у меня была кличка Отбитая, потому что первые месяцы я дралась как львица со всеми, разрывая их зубами и ногтями, видимо, выходила злость от потери ребенка. Тогда все и поняли, что со мной связываться не стоит, что я и убить могу. А я и не уверена уже, что это не так.
– Ну ты даешь! – поразился Денис еще крепче прижав ее к себе.
– Да я сама от себя такого не ожидала, просто ненавидела все вокруг, вот эта ненависть и выливалась. А когда я в Москву приехала, то поняла, что не ждет меня никто и жить мне негде.
– А как же твоя квартира?
– Я ее переписала на него, сразу же, все в том же СИЗО. Он меня убедил, что это необходимо, чтоб не смогли ее у меня забрать. Он продал ее, теперь у него другая пассия, молодая и красивая, которая не пахнет тюрьмой и не кричит по ночам, и своя квартира, купленная на деньги от продажи моей. Вот и представь, как мне захотелось тут же умереть, ведь он был последним, ради чего я там выживала. Хотя меня предали все. Из тюрьмы, когда последний год посылки от моего несостоявшегося Робин Гуда перестали приходить, я от отчаянья написала отцу, наудачу, простое бумажное письмо отправила по старому адресу, в соседний дом, потому как другого не знала. Написала без надежды на ответ, просто так захотелось почувствовать родного человека, услышать хоть нотки сострадания к себе.
– Он не ответил? – спросил Денис.
– Нет, ответ все же пришел, но лучше бы его и не было. В своем письме я ничего не просила, хотя мне было что просить, поверь, там самая малая посылка может спасти, но мне ответили, что знать меня не хотят и чтоб я забыла этот адрес.
– Ты поэтому со своим сводным братом так холодно в аэропорту разговаривала? – вспомнил тот день Денис.
– Нет, он-то тут ни при чем, мне сейчас даже стыдно за это, не он же мне его писал. Я боялась, что отец ему рассказал про меня, и он спросит при вас, мол, ну как, освободилась? И тогда я сгорю от стыда, – хмыкнула Катя. – Может, я и не способна на самоубийство, раз мне до сих пор так важно чужое мнение? Не знаю.
– Мне тоже периодически хочется спрыгнуть с крыши, – серьезно сказал Денис. – Особенно в праздники или выходные. Придешь домой, а там пусто. Причем я не знаю, как женщины это делают, но когда они появляются в доме, там сразу все начинает светиться уютом, и тут дело даже не в шторах и не в чистоте. Женщина она словно огонь вносит в дом, вот как наше кострище в эту пещеру. А у меня нет этого кострища. Не то чтобы я привереда, но вот не сложилось. Одних не любил я, другие меня, а сейчас уже и искать негде и некогда. Но я в отличие от тебя с желанием этим паскудным усердно борюсь.
– И как ты это делаешь? – спросила его Катя.
– Ложусь спать, – просто ответил Денис и улыбнулся, – а утром уже хочется совсем другого.
– Чего, например?
– Кофе и бутерброд.
– Вполне подходит для финала моей сказки, – сказала Катя и улыбнулась ему в ответ.
Обоим вдруг стало так хорошо, что эта трудная сказка закончилась.
– Как думаешь, кто с нами играет? – спросила Катя, показывая тем самым, что тема закрыта.
– Не знаю, – Денис почесал затылок. – Смотри, Гоша сказал, что Иркину квартиру ограбили, значит, готовились, но никого не нашли – тупик. Потом он рассказал нам, что был на стадионе, там вообще не в курсе насчет этих надписей, сказали, что думали, это просто глюк такой. Позже Гошины знакомые выяснили, что кто-то удаленно подключился к их локальной сети. Это тоже тупик, выявить, кто это сделал, практически невозможно, там через несколько стран сигнал прошел. Следующее – шарф и записки, тоже не понятно, Толя связался со следователем, который вел дело Вальки, его давно закрыли, а Вальку признали умершим. Так вот, вещи его отдали родителям, а тех, как мы знаем, тоже нет в стране, причем уже очень давно. Гоша проверил по базе – они не въезжали на территорию Российской Федерации. Получается, только мы шестеро в курсе всего.
– А что ты про Толю думаешь? – спросила Катя.
– Вот смотри, зачем было городить весь этот огород? – рассуждал Ден. – Записки, экспедиция… Все очень сложно и ради чего? Если он это устроил, получается, он знает, кто убил Вальку, тогда к чему этот цирк? Возможно, он очень богатый человек, которому скучно, и он может позволить себе поиграть в пиратов, поэтому, когда это все закрутилось, он и поддержал идею. Мне вот Федор, наоборот, подозрителен. Вот на кого вроде как не подумаешь, очень нарочито он постоянно убегал, не хотел ехать, но заметь – всегда возвращался. Да и что шарф был Валькин, мы знаем только с его слов.
– Гоша – брат, так вовремя подвернувшийся, – продолжила перечислять вместе с ним Катя подозрительных людей.
– Ну, может быть, – сказал неуверенно Денис, – но я видел его документы, и потому не стали мы его проверять, а наоборот, воспользовались. Он, между прочим, за эти два дня много чего для нас сделал.
– Вот это-то и подозрительно, ему что, заняться больше нечем? Как и нам всем, похоже, – хихикнула Катя.
– Кондрат, – продолжил Денис. – Этот да, тут сплошные вопросы. Допустим, он пришел к Галке именно в тот день, когда там оказались мы, но с нами-то поехал зачем?
– А я рада, что я здесь, – вдруг сказала Катя. – Я ведь думала, все, а оказывается, нет.
– Глупая, – сказал Денис, – жизнь только начинается.
– А до этого что было?
– До этого была репетиция. А ты знаешь, что я в школе даже был в тебя влюблен? – Денис неожиданно сменил тему. – Даже стихи писал.
– Ты? Стихи? – засмеялась Катя. – Не верю.
– Что, думаешь, тупой качок? Эх ты, я знаешь, какие дела расследую! По сравнению с ними стихи, так, детский лепет.
– Докажи! – весело потребовала Катя. – Только чур свои, чужие не читать.
– Обижаешь, – сказал Денис и встал. – Буду читать стоя, чтоб торжественней было.
Она была из фильмов Тарантино,
Входила – и вставали все мужчины,
Таких Шагал пророчил на картины,
Они служили музой Валентино.
Все недостатки в ней казались даром,
Пороки украшали и манили.
Кто посмелей – свидания молили,
А трусы тлели внутренним пожаром.
С ней Лермонтов придумал "Маскарад",
Есенин по ночам печально бредил
О том, что ее образ мил светел,
Он тоже был обманываться рад.
Из-за таких сойдутся кавалерии,
Из-за таких помилуют убийц,
Они же с тяжестью усталых лиц,
Всех ухажеров причисляют к бижутерии.
Когда он закончил, Катя перестала улыбаться и, подойдя к нему, заколотила в грудь своими маленькими кулачками.
– Неправда, неправда, неправда…
Она повторяла это слово, пока Денис не обнял ее крепко и поцеловал. Время остановилось, не слышно было даже дождя, который по-прежнему лил стеной, лишь костер, как кот, почти мурлыча трещал дровами.
– Помогите! Оля, помоги! – друг услышали они глухой крик и очнулись от наваждения.
Дождь все шумел и там, за пределами маленькой пещеры была кромешная тьма и тайга. Злая суровая тайга, полная зверей, опасностей и капканов… И вот там кто-то звал на помощь. Это точно была женщина, а вот ее голос тоже был смутно знаком, только чей он, Катя и Денис вспомнить не могли, как ни силились.
Глава 15
Муравьи
Вождь это не просто самый сильный и умный. Этот тот, кто умеет вовремя собраться.
Закон стаи
Амурская область, июнь 2014 год.
Галя проснулась от мерзкого ощущения мокрой, холодной одежды.
– Твою мать, Федор, – произнесла она, не открывая глаз. – Ты в курсе что поставил палатку в низину, и мы сейчас лежим в луже?
– Он в курсе, – услышала она голос Алки, – потому что лежит посередине, в самом ее центре.
– У меня два оправдания, – вступил в разговор и сам виновник события. – Первое, я ставил палатку под проливным дождем… Нет не так, под настоящим цунами, причем в темноте, а я не крот, между прочим. Второе, последний раз я это делал пятнадцать лет назад, и там все было по-другому, технология изменилась, и я оказался не готов к прогрессу.
– С первым обстоятельством соглашусь, но вот пятнадцать лет назад все было сложнее в десять раз, сейчас супер палатки, их поставить легче некуда, – ворчала Алла. – А эта, если верить Толику, так вообще самоустанавливающаяся, может, тебе просто не надо было ей мешать?