– Ой, как же здорово, когда тебя ученики не забывают, – сказала он, открывая и нарезая торт. – Так на чем мы остановились? Кондрат был увлечен этой стрельбой и ходил в секцию, даже когда закончил школу, помогая моему брату уже как тренер.
– Они сами делали стрелы и луки? – спросил Денис, помня, что убившая Кондрата стрела самодельная.
– Конечно, – подтвердила его догадку Надежда Николаевна. – Откуда у простой секции деньги, а тренироваться надо. Брат мой делал и Кондрашу научил, а тот в свою очередь в секции мальчишек наставлял. Вот сейчас приходил сосед наш, хороший мальчик, ученик Кондраши. Он-то торт принес и просил на память о нем стрелы его себе взять.
– Как зовут мальчонку?
– Максимка Соколов, – сказала Надежда Николаевна. – Правда он не совсем мальчонка, сейчас ему уже, наверное, двадцать один, но для меня он по-прежнему мальчишка.
– В какой квартире он живет? – взволновано спросил Денис.
– Напротив, но только он не дома уже, он когда стрелы взял, сразу спускаться по лестнице стал, видимо, собрался куда-то, – ответила Надежда Николаевна, поднося ложку с тортом ко рту.
– Зато я знаю, куда, твою мать, – выругался Денис и, прыгнув как лев, вырвал ложку у обескураженной учительницы.
– Девочки, вызывайте ментов! – крикнул он. – Торт на экспертизу, вы будьте здесь, а мы на кладбище. Нет никакой подруги матери, он вызвал ее туда, чтоб убить.
Никто ничего не понимал, но видя, как возбужден Денис, все осознавали – он что-то понял, и просто подчинялись его приказам.
– Такси вызывать времени нет, – кричал Денис, когда они с Федором и Анатолием спускались бегом по лестнице, – остановим частника!
Во дворе прямо у подъезда в старенькой копейке копался мужичок.
– О, Федор! – закричал он, увидев бегущих мужиков. – Ты какими судьбами, как родители?
– Дядь Женя, – ответил запыхавшийся Федор, пробегая мимо, – прости, спешу.
– А куда, может, я подвезу? – поинтересовался пенсионер, видимо, маясь от безделья, и все трое тут же без слов полезли в его машину.
Федор, устроившись на переднем сиденье, представил старичка.
– Ребята, это дядя Женя, наш бывший сосед, мировой мужик. Дядя Женя, это ребята.
– Нам на кладбище, – гаркнул Денис. – Только очень быстро, от этого зависит жизнь девушки, ее хотят убить.
– Пристегнитесь, – скомандовал сосед и сразу стал сосредоточенным. – Между прочим, дядя Женя не только сосед, но еще и бывший милиционер.
– Я тоже работаю в МУРе, – сказал зачем-то Денис. – Давай, коллега, поднажми, как учили тебя в школе милиции или где ты там учился. Мы тебе потом все штрафы, если будут, оплатим.
– Не переживай, – хмыкнул дядя Женя, – когда я бандитов брал, ты еще под стол пешком ходил. Вы мне только скажите, на какое ехать? В третий Хабаровск или в Матвеевку?
Ребята сидели и не понимали, о чем он.
– Так это, раньше одно было, – сказал Толик. – И что такое третий Хабаровск?
– Эх, молодежь. Кладбище наше, что по трассе в аэропорт, всегда называли третьим Хабаровском. Ну, логика такая была: есть Хабаровск, есть второй Хабаровск – это район не очень благополучный, если помните, и есть третий Хабаровск – это кладбище, а Матвеевка новое, его совсем недавно открыли.
– В третий Хабаровск, – решил Денис. – У Кати мама умерла пятнадцать лет назад. Давай, дед, давай, дорогой, двенадцать скоро уже скоро, а нам еще до часовни бежать.
Дядя Женя ничего больше не говорил, лишь молча управлял своей машиной, а Денис, Федя и Толя сидели, вцепившись в кресла, и едва успевали удивляться, как это старенькое корыто может так быстро ездить.
– Ну что, сосунки, – сказал дед, припарковавшись прямо у главного входа. – Вот главная аллея, по ней бегите, там и часовня.
– Стоп, ребят, – сказал Денис, когда они вошли на кладбище. – Он же не будет стрелять в упор. Давайте так: ты, Толя, справа обходишь, Федор слева, ты, кстати, его помнить должен, он к ней в аэропорту в автобусе пристал. Я же пойду к Кате постараюсь ее спрятать. Как найдете гада – валите его с ног и кричите.
Денис побежал, в голове у него было пусто, лишь одна молитва звучала там: «Только бы успеть, пожалуйста, господи. Я никогда тебя ни о чем не просил, спаси ее».
Когда часовня показалась впереди, он увидел и Катю. Она стояла и нервно смотрела на часы, видимо, не понимая, почему мамина подруга опаздывает. Денис стал оглядываться по сторонам и вдруг у могил он увидел его, убийца стоял, уже направив лук в сторону Кати, и там не было никого из ребят. Понимая, что не успевает, Денис громко закричал:
– Катя, ложись!
Она, конечно, не легла, посмотрела в его сторону удивленно, а у убийцы, видимо, дрогнула рука, и стрела, пролетев над ее головой, уткнулась в недалеко растущую ель.
Денис понимал, что второй раз он уже не промажет, и потому еще больше ускорился и, подбежав, закрыл Катю.
Тут же что-то больно кольнуло в спину, и стало темно, он еще некоторое время не понимал почему так темно, но вскоре ему стало безразлично и это. Он уже не видел, как убийца в третий раз натянул тетиву, но не успел выпустить стрелу. Сзади в этот момент больно ударили разводным ключом.
– Вот молодежь, – прокряхтел дядя Женя, связывая убийце руки, – ничего не умеют.
Глава 22
Выбор есть всегда
Прощать удел благородных и великих. Мы же никого и никогда не прощаем.
Закон стаи
Хабаровск, июнь 2014 года.
«Белый квадрат это уже лучше, – подумал Денис, придя в себя. – Тот, что был до этого, черного цвета, совсем не радовал».
Конечно же, он все тут же вспомнил и сообразил, что в больнице. В дверь постучали, и вошла целая делегация.
– Я стал вас слишком часто видеть, – сказал Денис, улыбаясь. – Вы мне все надоели.
– Ну вот, а нам говорят, слаб, – посмеялась Галка. – Он еще и хамит.
– Ну что Ден, – спросил Федор, – тот свет видел? Как там?
– Не-а, – сказал Денис, – не добрался, обратно вызвали.
Катя молча присела на кровать и взяла его за руку.
– Его поймали? – спросил Денис, уже зная ответ. Как только он пришел в себя, к нему пришел следователь и провел опрос, рассказав основные детали.
– Все отлично, – заверил его Федор. – Дядя Женя задержал, хоть и в возрасте, а мы с Толяном как-то его пропустили. Сосед, конечно, довольный был, когда его следователь благодарил, сказал, что профессионализм, он в крови, его не пропьешь, хотя он честно пытался.
– Как ты догадался, что это он? – спросила Катя.
– Ты знаешь, я люблю в голове все укладывать по полочкам, а когда деталь нелогична, то находится в подвешенном состоянии, – стал объяснять Денис. – В моей после всего случившегося таких деталей было чересчур много. Твой рассказ про письмо отцу. Ну не укладывалось у меня в голове, что человек мог не откликнуться на просьбу дочери из тюрьмы, даже не просьбу, так, весточку. Потом то, что он отправил тебе бумажное письмо обратно – это немного по-женски. Мужчина, который не хочет иметь дел с нерадивой дочерью, в лучшем случае выкинул бы письмо и забыл, а тут целое послание, с пренебрежительными угрозами. Потом я не верю в совпадения, и что Кондрат пришел к Гале именно тогда, когда там собрались мы, это было очень странно. Напросился с нами в поход, а также в тот день, когда мы ночевали у золотников, я видел, как он ходил в лес, причем оглядывался при этом, словно бы не хотел, чтоб кто-то заметил его маневр. Так же я слышал, как он хотел с тобой поговорить наедине, там, у костра. Он понимал, что мы рано или поздно поймем, что это он убил Ирку, и хотел рассказать, что следит за тобой по поручению приятеля, возможно, он был должен ему.
– Совершенно верно, – вставил Толя, – и очень внушительную сумму.
– Ну и твоя желтая ветровка была на Кондрате тем роковым вечером. Ты не снимала ее, была в ней в аэропорту, у золотников, у дома Ирки в первый день ты держала ее в руках. Ты знаешь, что окна их квартиры выходят именно в тот двор, где мы сидели и раздумывали, что делать. Сюда же, в список нестыковок, у меня входил мост, который не разрушала съемочная группа, а он был испорчен человеком, значит, это кому-то было нужно. Видимо, твой брат увидел, что натворил Кондрат, и понял, что не успел закончить начатое, вот и решил задержать нас всех там.
– Кстати, в торте было огромная доза лекарства для сердечников, – сказал Федор. – Если больной человек съест столько, его сердце не выдержит. Просто сказали бы, что у матери сердце от горя не выдержало.
– Он подчищал хвосты. Я уверен, что Кондрата, даже если бы он тогда его случайно не убил, ждала бы такая же участь, – согласился Денис. – Только что за ненависть к тебе?
– Отец, оказывается, ушел от второй жены через десять лет, я и не знала. Она загуляла вновь, нашла партию лучше, богаче. Мать Кондрата потом нам рассказала, что она была повернута на деньгах, а у отца они откуда, он всего лишь научный сотрудник филиала научно-исследовательского геологического института, – ответила Катя. – Он долго пытался найти контакт с сыном, но тот его не признавал и требовал денег, которых у него тогда не было. Зато богатого отчима полюбил всей душой. Потом все резко изменилось – отчим их бросил, а папа сделал революционное открытие, какую-то новую систему добычи золота дешевым, экологическим способом и запатентовал его. Вот тогда жена и сын пожалели, что выгнали папеньку, потому как деньги у него появились, но было поздно. Сыну он еще немного помогал, а бывшей жене не давал ничего. Год назад…
– Он умер? – спросил Денис, понимая к чему Катя клонит.
– Будет эксгумация, у него было слабое сердце, но теперь в связи с новыми открывшимися обстоятельствами следствие предполагает, что возможно, эти двое ему помогли. А завещание было на меня, он все свое имущество оставлял своей дочери, Екатерине Соколовой, то есть, мне.
– Понятно, еще и завещание, – ухмыльнулся Денис. – Все против них. Так много усилий и когда они уже выдохнули и наслаждались богатством, в Хабаровске появилась ты, да еще и разговариваешь грубо.