Как мы помним, генерал Карпински заявила, что Миллер сказал ей: «Обращайтесь с заключенными как с собаками. Если… они думают, что чем-то отличаются от собак, вы с самого начала потеряете контроль над ходом допроса… И это работает. В заливе Гуантанамо мы так и делаем»[424].
Карпински также официально заявила: Миллер «говорил мне, что собирается „гитмоизировать“ операции по задержанию (в Абу-Грейб)»[425]. По словам полковника Паппаса, Миллер сказал ему, что использование собак в Гитмо оказалось эффективным при создании атмосферы, позволяющей получать информацию от заключенных, и что можно использовать собак «в намордниках или без»[426].
Чтобы убедиться, что его приказы выполняются, Миллер написал доклад и проследил, чтобы его команда записала доклад на компакт-диск вместе с подробными инструкциями о новых методах допросов. Затем генерал Санчес одобрил новые жесткие правила, которые вобрали в себя и многие методы, используемые в Гуантанамо. Ветеран армии, генерал Пол Керн описывает сложности, возникшие в результате применения методов, санкционированных для Гитмо, в Абу-Грейб: «Я думаю, что все были сбиты с толку. Дело в том, что мы нашли в компьютерах в Абу-Грейб записки [министра обороны Рамсфельда], предназначенные для Гуантанамо, а не для Абу-Грейб. В результате возникла путаница»[427]. По причинам, перечисленным выше, генерал Джеффри Миллер также находится в списке ответчиков, обвиняемых в преступлениях против человечности[428].
Human Rights Watch в своих обвинениях не доходит до самого верха, а именно, до вице-президента Дика Чейни и президента Джорджа Буша. Но я буду более решителен. Немного позже я добавлю имена этих двоих в список ответчиков нашего воображаемого судебного процесса. Им будут предъявлены обвинения в том, что они создали программу по пересмотру природы пыток, отказались от соблюдения прав заключенных в соответствии с международным правом и, одержимые так называемой «войной с терроризмом», поощряли участие ЦРУ во множестве незаконных и смертельных методов.
Однако сначала нам нужно более полно исследовать вопрос о том, были ли злоупотребления в блоке 1А отдельным инцидентом с участием одной «ложки дегтя», или же отвратительное поведение этих охранников было элементом более широкой практики, внедрявшейся с молчаливого одобрения военных и гражданских лиц, принимавших участие в операциях по захвату, задержанию и допросам подозреваемых. Я совершенно убежден, что «бочка меда» начала портиться с самого верха.
Пытки, пытки по всему Ираку и на стороне
На следующий день после того, как фотографии злоупотреблений были впервые обнародованы, председатель Комитета начальников штабов генерал Ричард Майерс заявил, что система непричастна к злоупотреблениям; он продолжает это делать и сейчас, возлагая всю ответственность на «семерых военных полицейских из Абу-Грейб». 25 августа 2005 г. он заявил во всеуслышание: «Я думаю, мы провели в Абу-Грейб не меньше 15 расследований, и мы с этим разобрались. Я имею в виду, что в этом участвовали лишь несколько охранников — охранники ночной смены в Абу-Грейб, и это однозначно указывает, что эта проблема не имела широкого распространения»[429].
Прочел ли он хоть один из отчетов, о которых мы говорили? Уже из тех разделов независимых отчетов о расследованиях, которые я привел выше, совершенно очевидно, что в злоупотреблениях участвовали не только те, чьи лица мы видим на снимках, сделанных в блоке 1А. Эти документы указывают на соучастие военного руководства, гражданских следователей, специалистов военной разведки и ЦРУ, которые создали условия, породившие злоупотребления. Но дело обстоит еще хуже: они участвовали в других, еще более серьезных злоупотреблениях.
Как мы помним, группой Шлезингера было подробно описано 55 случаев злоупотреблений по отношению к задержанным в Ираке, а также 20 смертельных случаев, по которым до сих пор ведется весьма неторопливое следствие. Отчет Тагубы подтвердил многочисленные случаи чрезвычайного, преступного нарушения закона, составляющие «систематические и незаконные злоупотребления по отношению к задержанным» в Абу-Грейб (курсив мой. — Ф. 3.). В другом отчете Пентагона приводятся свидетельства 44 случаев военных преступлений в Абу-Грейб. Международный комитет Красного Креста заявлял представителям правительства, что подобное обращение с задержанными во многих военных тюрьмах США влекло за собой психологическое и физическое насилие, «эквивалентное пыткам».
Далее, Международный комитет Красного Креста сообщил, что такие методы, используемые следователями в Абу-Грейб, «являются элементами стандартных методов работы персонала военной разведки с целью получить от задержанных информацию и признания». А только что мы рассмотрели более свежую статистику: свыше 600 случаев злоупотреблений, имевших место во многих военных тюрьмах США в Ираке, Афганистане и на Кубе. Разве это похоже на одну «ложку дегтя» в одной плохой тюрьме?
Хотя и военное, и гражданское командование пыталось объяснить злоупотребления и пытки в Ираке «плохим поведением» нескольких плохих солдат, охранников ночной смены в блоке 1А, однако опубликованные недавно документы армии США противоречат таким утверждениям. 2 мая 2006 г. Американский союз защиты гражданских свобод (American Civil Liberties Union, ACLU) обнародовал документы армии, свидетельствующие о том, что государственные чиновники высшего звена знали о случаях крайне жестоких злоупотреблений по отношению к задержанным в Ираке и Афганистане за две недели до того, как разразился скандал в Абу-Грейб. Информационный бюллетень под названием «Обвинения в злоупотреблениях по отношению к задержанным в Ираке и Афганистане» (Allegations of Detainee Abuse in Iraq and Afghanistan), датированный 2 апреля 2004 г., приводит данные о 62 текущих расследованиях злоупотреблений и убийств задержанных, совершенных американскими военными.
Речь идет о нанесении телесных повреждений, избиениях кулаками и ногами, инсценировках казней, сексуальных домогательствах по отношению к задержанным женского пола, угрозах убить иракского ребенка «в назидание другим иракцам», раздевании задержанных, избиениях и применении к ним электрошокеров, бросании камней в иракских детей, скованных наручниками, удушении задержанных платками и допросах под прицелом. По крайней мере 26 случаев привели к смерти задержанных. По некоторым из них уже были проведены военные трибуналы. Злоупотребления происходили не только в Абу-Грейб, но и в лагере Кроппер, лагере Бакка и в других местах заключения в Мосуле, Самарре, Багдаде и Тикрите в Ираке, а также на передовой оперативной базе «ОргенЕ» (Orgun-E) в Афганистане (см. в Примечаниях ссылку на полный текст доклада ACLU[430]).
Отчет Пентагона о двенадцатом расследовании военных злоупотреблений, проведенном под руководством бригадного генерала Ричарда Формика, отмечает, что в течение первых четырех месяцев 2004 г. американские войска использовали различные жестокие, несанкционированные методы допросов. Это было уже после того, как стало известно о злоупотреблениях в Абу-Грейб (в 2003 г.), и после того, как были отменены санкции на их использование. Иногда задержанных кормили только печеньем и водой в течение 17 дней, лишали одежды, неделями держали в тесных камерах, где было невозможно встать или лечь, подвергали воздействию холода, перегрузкам органов чувств и лишали сна. Несмотря на все эти факты, ни один из солдат не получил даже выговора. Формик пришел к выводу, что злоупотребления не были «преднамеренными» и происходили не из-за «личных склонностей», но из-за «неадекватной стратегической политики». Также он пытается «отмыть» пятно на репутации армии. Он пишет, что на основании его наблюдений, «в результате подобного обращения ни один из задержанных серьезно не пострадал»[431]. Удивительно!
До сих пор мы говорили о «бочке дегтя» — тюрьмах, которые могут развратить хороших охранников. Но есть «бочка» еще больше, еще ужаснее. Это «бочка» войны. Во время любой войны, во все времена, в любой стране, обычные и даже хорошие люди превращаются в убийц. Именно этому учат солдат: убивать тех, кто считается врагом. Однако в чрезвычайно напряженных условиях боевых действий, в обстановке постоянной усталости, страха, гнева, ненависти и мести люди могут потерять нравственные ориентиры и начать убивать не только вражеских солдат. Если военная дисциплина не поддерживается на должном уровне, если солдаты забывают о том, что несут личную ответственность за свои действия, если офицеры высшего звена не контролируют ситуацию, то ярость прорывается наружу, и мы наблюдаем невообразимые оргии насилия и убийства мирных жителей. Именно так было в Милай (Сонгми) и в других, менее известных случаях резни, например, устроенной бойцами «Тайгер Форс»[432] во Вьетнаме. Это элитное подразделение оставило за собой кровавый след длиной в семь месяцев, убивая безоружных мирных жителей[433]. К сожалению, жестокость войны, растекающаяся с полей битв и захлестывающая мирные города, снова проявилась в Ираке[434].
Военные эксперты говорят, что в ходе асимметричных военных действий, когда солдатам приходится воевать с неуловимым врагом, им становится все труднее и труднее поддерживать дисциплину. Военные преступления происходят во время любой войны, оккупационные силы совершают их почти всегда, даже самые «высокотехнологичные». «Боевые действия — это стресс, и преступления против мирного населения — классический симптом военного стресса. Когда солдат и боевых действий много, кто-то обязательно начнет убивать мирных жителей», — считает один из руководителей научного центра армии в Вашингтоне.