Более жесткое описание отношений между президентом Бушем и его командой юридических консультантов принадлежит ученому-юристу Энтони Льюису, который тщательно изучил все доступные документы:
«Эти меморандумы напоминают советы адвоката крестному отцу мафии насчет того, как обойти закон и при этом не очутиться в тюрьме. Их основная тема — как уйти от судебного преследования… Другая тема этих меморандумов, вызывающая еще большее беспокойство, указывает на то, что президент может приказать пытать заключенных, несмотря на то что пытки запрещены федеральным законом и международной Конвенцией против пыток, к которой присоединились Соединенные Штаты»[470].
Я предлагаю читателю ознакомиться со всеми упомянутыми здесь материалами (отчетами следственных групп, отчетом Международного комитета Красного Креста и др.), а также со всеми 28 «меморандумами о пытках», составленными юридическими советниками президента Буша, а также Рамсфельда, Пауэлла и других членов администрации, и создавших почву для легализации пыток в Афганистане, Гуантанамо и Ираке. В замечательном труде «Отчеты о пытках: дорога в Абу-Грейб», составленном под редакцией Карен Гринберг и Джошуа Дрейтеля, на 1249 страницах изложены все документы, демонстрирующие извращенные творческие способности юристов администрации Буша[471]. Этот труд показывает, каким образом «наука, сделавшая так много для защиты прав американцев в этой самой законной стране мира, может использоваться во зло»[472].
Профессор права Джордан Пауст, бывший капитан Главного военно-юридического корпуса армии США, подверг жесткой критике юридических советников Джорджа Буша, подготовивших все эти оправдания пыток задержанных: «со времен нацизма не было такого количества юристов, принимающих столь активное участие в международных преступлениях, связанных с содержанием и допросами людей, задержанных во время войны».
Список этих советников возглавляет генеральный прокурор Альберто Гонсалес, один из авторов меморандума, давшего новое определение понятия «пытки», приведенное выше. Лишь после того, как были обнародованы фотографии, сделанные в Абу-Грейб, Гонсалес и президент Буш аннулировали этот меморандум, предлагавший самую крайнюю концепцию пыток. Попытки Гонсалеса добиться расширения полномочий президента в рамках войны с терроризмом можно сравнить с усилиями влиятельного нацистского юриста Карла Шмитта. Именно его идеи позволили освободить лидера нации от юридических ограничений в чрезвычайных ситуациях и приостановили действие конституции Германии. В руках Гитлера оказалась неограниченная власть. Биограф Гонсалеса отмечает, что этот человек приятен в общении, производит совершенно «обычное» впечатление и не имеет никаких садистских или психопатических наклонностей[473]. Однако именно рекомендации Гонсалеса привели к ограничению гражданских свобод жителей США и зверским методам допросов подозреваемых в терроризме, вопреки нормам международного права[474].
Согласно недавнему сообщению кабельного канала телевидения MSNBC, руководство Оперативной группы криминальных расследований министерства обороны заявило, что с начала 2002 г. и в течение нескольких лет много раз предупреждало высших официальных представителей Пентагона относительно жестких методов допросов, используемых командой разведки, которые не приносят достоверную информацию, но могут привести к военным преступлениям и обернутся позором для нации, если станут достоянием общественности. Обеспокоенность и рекомендации этих опытных следователей были проигнорированы всеми инстанциями командования, в ведении которых находились допросы в Гитмо и Абу-Грейб. Вопреки всему они продолжали настаивать на интенсивных, принудительных методах допросов. Альберто Мора, бывший генеральный юрисконсульт ВМФ, сделал заявление в поддержку выводов этой оперативной группы: «Что заставляет меня гордиться этими людьми, это их слова: „Мы не станем участвовать в этом, даже если нам прикажут“. Они — герои, и я не могу назвать их иначе. Они продемонстрировали огромную личную храбрость и прямоту, поддерживая американские ценности и страну, ради которой мы живем». Эти следователи не смогли остановить злоупотребления, но все же вынудили министра обороны Рамсфельда отказаться от некоторых жестких методов допросов[476].
Мы видим, что навязчивая одержимость Буша войной с терроризмом заставила его встать на опасный путь, проторенный изречением покойного сенатора Барри Голдуотера: «Крайние меры в защиту свободы — не порок… Умеренность при совершении правосудия — не достоинство». В соответствии с этим девизом президент Буш разрешил Агентству национальной безопасности следить за американскими гражданами, не испрашивая ордера. Все это привело к беспрецедентной операции по сбору данных. Агентство национальной безопасности собирало огромные объемы телефонного и интернет-трафика и отправляло их в ФБР на анализ. Но у ФБР не оказалось ресурсов, необходимых для эффективной обработки всей этой информации[477].
Согласно подробному отчету, опубликованному в New York Times в январе 2006 г., такая тотальная слежка требовала «негласного доступа» к основным телекоммуникационным коммутаторам США, перенаправляющим международные звонки, и тайного сотрудничества с крупнейшими телекоммуникационными компаниями страны[478]. Статья в Times описывала крайности, к которым привело расширение полномочий президента и снятие ограничений, сдерживаний и противовесов юридических органов или конгресса. Казалось, Буш уверен, что он выше закона. Автор статьи сравнивает его с президентом Ричардом Никсоном, который «спустил с цепи слежку в 1970-х гг.» и оправдывал свои действия очень просто: «Если это делает президент, значит это законно»[479]. Буш сегодня говорит то же самое, с тем же самым ощущением безнаказанности.
О том, что Буш считал себя выше закона, свидетельствует и его склонность к «заявлениям при подписании законов» (signing statements). Эта тактика состоит в том, что президент одобряет законопроект, принятый конгрессом, но при этом заявляет о своем праве не соблюдать закон, который только что подписал. Президент Буш использовал такую тактику чаще, чем любой другой президент в американской истории: более 750 раз. Это позволяло ему не следовать законам, принятым конгрессом, если они противоречат его собственной интерпретации конституции. Точно так же он поступил с поправкой Маккейна против пыток[480].
Однако решение Верховного суда недавно бросило вызов бесконечному расширению полномочий президента Буша. Это решение существенно ограничивает его власть и отвергло план администрации Буша предавать суду задержанных, содержащихся в Гуантанамо, до заседаний военных комиссий (трибуналов), потому что такая практика не санкционирована федеральным законом и противоречит нормам международного права. Газета New York Times пишет: «Правление Буша отмечено самыми серьезными неудачами и при этом существенным расширением полномочий президента»[481].
Как ни парадоксально, стремясь избавить мир от зла терроризма, администрация Буша сама стала ярким примером «административного зла». Она превратилась в систему, которая несет людям боль, страдания и смерть, намеренно используя официальные, рациональные и эффективные процедуры, чтобы замаскировать истинную суть своих действий, — она считает, что любые ее средства оправдывают то, что ее создатели считают высокими целями[482].
Я считаю, что система состоит из агентов и агентств, власть и ценности которых создают или изменяют правила и ожидания по поводу «одобряемого поведения» в пределах своей сферы влияния. С одной стороны, система больше суммы ее частей и ее лидеров, которые тоже попадают под ее мощное влияние. С другой стороны, люди, играющие ключевые роли в создании системы, принимающей участие в незаконных, безнравственных и неэтичных действиях, должны нести за это ответственность, несмотря ни на какие ситуационные влияния.
Господа присяжные заседатели, ваш вердикт, пожалуйста
Итак, господа присяжные заседатели, вы ознакомились с показаниями множества свидетелей, а также с основными выводами отчетов нескольких независимых следственных групп и выдержками из обширных отчетов нескольких организаций: Human Rights Watch, Красного Креста, Американского союза защиты гражданских свобод, Amnesty International, а также документального фильма из телесериала Frontline, который шел на телеканале PBS, — о природе злоупотреблений и пыток заключенных, находящихся в американских военных тюрьмах.
Считаете ли вы, что плохое обращение с задержанными в блоке 1А тюрьмы Абу-Грейб со стороны сержанта Айвена «Чипа» Фредерика и других военных полицейских, выполнявших обязанности охранников ночной смены, было отклонением, единичным инцидентом, связанным с действиями одной «ложки дегтя», нескольких «плохих солдат»?
Далее, считаете ли вы, что такие злоупотребления и пытки были или не были частью «систематической» программы принудительных методов допросов? Можно ли сказать, что степень злоупотреблений и пыток во время этих допросов выходит далеко за рамки времени, места и намерений главных действующих лиц — охранников ночной смены блока 1А тюрьмы Абу-Грейб?