Великое обогащение продолжается, и процесс ускорится, если мы преодолеем главный кризис – научимся игнорировать торговцев страхом. Нам нужно закрыть пробел в опросах, которые показывают, что большинство людей пессимистично относятся не только к миру, но и к своим перспективам, и к перспективам их сообщества. Исследователи называют это «Пробелом оптимизма» (Optimism Gap) или синдромом «Я в порядке, они нет». В Америке и других богатых странах, согласно опросам, многие люди считают, что их финансовая ситуация улучшится в следующем году, но пессимистично относятся к экономике страны и мира. Когда их спрашивают о миграции, безработице, подростковой беременности, преступлениях и наркотиках, большинство утверждают, что таких проблем в их сообществе почти нет, но для страны это серьезная угроза. Их устраивает состояние окружающей среды в своем регионе, но они обеспокоены судьбой мира.
Неудивительно, что ученые нашли связь Пробела оптимизма с индустрией кризиса: чем больше времени и внимания вы уделяете телевизионным новостям, тем пессимистичнее смотрите на мир. А как иначе? Каким бы хорошим ни был ваш день, корреспонденты найдут или придумают новые ужасы, чтобы погрузить вас в иллюзию плохого.
Как бы успешно вы ни пользовались стратегиями этой книги, вам все равно придется мириться с Кризисом кризиса.
Это другой тип вызова, и он требует других стратегий.
Почему Вашингтон окружен самыми богатыми районами в США? Потому что демосклероз забил столицу группами особого интереса. Федеральное правительство расширялось десятилетиями, обогащая легионы лоббистов, адвокатов, подрядчиков, законников, журналистов и разных экспертов, которые собрались в администрациях демократов и республиканцев. Такое средоточие богатства и власти часто осуждает остальная страна, но безрезультатно. Кризис кризиса – это коллективная проблема, и у обычного человека нет стимула рушить мифы фаталистов или сопротивляться росту власти Вашингтона. А журналисты и другие участники индустрии кризиса замотивированы продолжать подпитывать страхи. Нельзя ждать, что они добровольно откажутся от своей работы.
Но можно попробовать изменить их стимулы. Необходимо больше наград для политиков, которые говорят о рисках рационально. Например, как когда президент Барак Обама объявил, что терроризм – не экзистенциональная угроза. Нужно активней поощрять аналитиков, готовых рассматривать проблемы, как, например, делает Копенгагенский Консенсус. Он приглашает выдающихся экономистов, чтобы составить рейтинг самых эффективных способов помочь бедным во всем мире (в их списке приоритетов проблема глобального потепления находится намного ниже борьбы с болезнями и нехваткой продовольствия). А поскольку наказание эффективнее наград, надо найти способы снизить прибыль фаталистов.
Вот несколько предложений:
CrisisCrisis.com. Как бы журналисты ни любили истории ужасов, им пришлось отступить от жанра городских легенд. Обычно они ссылались на классику, например аллигаторов в канализации Нью-Йорка, грызунов в фаст-фуде с курицей (легенда о жареной Крысе Кентукки) и хэллоуинском участнике розыгрышей, который получил отравленные конфеты или яблоко со спрятанной в нем бритвой. Все эти легенды были лживыми, но, как любят говорить репортеры: «Некоторые истории слишком хороши, чтобы их проверять».
А теперь легко найти информацию на Snopes.com. Это сайт, где изучают городские легенды. Там хранятся и самые популярные, а еще указывается: правда это или ложь. Они доступны журналистам и читателям, которые могут сразу же пристыдить СМИ, выставив ссылку на доказательство Snopes, разоблачающее легенду. Такой подход эффективен, потому что сайт получил репутацию за тщательное исследование. Он также набрал аудиторию и стал одним из самых популярных в интернете. Это показывает, что у развенчания мифов есть свой рынок.
Хотелось бы видеть подобное хранилище для оценок предсказаний фаталистов.
Кризис разоблачить труднее, чем городские легенды, ведь нужно проверить не одну историю.
Но увеличение информации поможет снизить панику.
Терроризм вряд ли будет казаться угрозой существованию человечества, когда вы увидите таблицу, где показано, что в 1970–1980-х было намного больше атак и смертей (апогей Ирландской республиканской армии и баскских сепаратистов в Испании), чем сегодня. Угроза вымирания белого медведя выглядит недостоверной (это предсказание постоянно подкрепляют фотографией худого медведя на тающей льдине), если взглянуть на изменение популяции (за последние десятилетия она возросла) и тот факт, что раньше медведи выживали в более жарком климате, чем прогнозируют самые страшные предсказания глобального потепления. Такой тип информации разбросан по интернету на разных сайтах, что обещают глубокий анализ проблем, но чаще всего связаны с определенным идеологическим лагерем, поэтому их анализ игнорирует другая сторона.
Нам нужно хранилище вроде Snopes.com с высокой репутацией за нейтральность, которое собирает все информацию на одном сайте, где ее легко найти.
Это поможет людям пользоваться властью плохого для хороших дел, если сайт составит оценочную таблицу пророков и пророчеств. Негативный уклон заставляет нас уделять внимание не только страшным предсказаниям, но и ошибкам. Фаталисты потеряют долю своей власти, если люди увидят, как часто те ошибаются.
Закон Патти. После того, как ее одиннадцатилетнего сына Джейкоба изнасиловали и убили рядом с их домом в Миннесоте, Патти Веттерлинг стала лидером за общественное регистрирование насильников. Федеральный закон, названный в честь Джейкоба, издали в 1994 году, и Патти вернулась в Вашингтон два года спустя, когда к нему добавилась поправка, названная в честь другого убитого ребенка – Меган Канки. Но сейчас у нее новая цель: избавиться от вреда, нанесенного этим законом. Патти стала ярым критиком жестких мер, поймавших в ловушку бессчетное количество людей, которые не подпадают под категорию насильников. Например, девятнадцатилетнего парня, переспавшего с семнадцатилетней девушкой, на которой он потом женился, или подростков, чью репутацию разрушили на всю жизнь только из-за того, что они отослали сообщение другу. К сожалению, политики ничему не научились на ошибках законов Джейкоба и Меган. Наоборот, они стали активней использовать личные трагедии, называя новые законы именами жертв.
Дональд Трамп выступал за Закон Кейт, названный в честь женщины, убитой в Сан-Франциско мигрантом. Были и десятки других жертв, чьи имена использовали в федеральных законах и законах штата. Это эмоциональный шантаж. Персонализация закона помогает получить огласку (семья жертвы может выступить на новостной конференции), чтобы принять его быстрее (кто станет голосовать против бедной жертвы?), но таким образом мы обходим рациональные дебаты и обращаемся к плохой общественной политике. Поэтому во имя Патти Веттерлинг мы будем бороться огнем с огнем и предложим последний персонализированный закон, Закон Патти, который запретит в будущем называть законы в честь людей.
Полномочная комиссия (red and blue ribbon panel). Во времена, когда новости еще не крутили круглые сутки, обычным ответом на кризис было создание комиссии для расследования. К моменту публикации ее огромного отчета, кризис уже так устаревал, что рекомендации игнорировали. Полномочная комиссия (комиссия синей ленты – blue-ribbon panel)[29] стала словосочетанием, которое обозначало опоздание и бездействие, и частым объектом насмешек журналистов.
Но с точки зрения общественности, задержка была частью процесса, а не глюком. Она не давала плохим идеям стать законом. Обычно есть краткий промежуток времени, когда можно использовать тревожность населения, но вскоре требование радикальных мер затихает. Идея «комиссии с синей лентой» звучит несколько странно, учитывая постоянную новостную жажду журналистов и бесконечное желание политиков попасть на телевидение, но нет причин, почему традицию нельзя возродить и улучшить.
Вместо того чтобы поддаваться импульсу «надо срочно действовать» и вводить закон, назначьте комиссию.
И не надо заполнять ее обычными экспертами индустрии кризиса, которые всегда рады повысить свое финансирование. Лучше назначьте команды соперников, используя формат, эффективный для построения военной стратегии, дизайна космических кораблей, улучшения кибербезопасности и управления другими проектами. Это называется «упражнение красной команды». Синяя команда анализирует проблему и придумывает решение, которое потом критикует красная команда, должная искать недостатки. Судьи следят за дебатами и в результате выдвигают хорошо обдуманное предложение для борьбы с кризисом – если к тому времени людей еще будет беспокоить эта проблема.
Вкладывайте деньги в свою судьбу. Когда эксперт уверенно предсказывает катастрофу, его или ее нужно сразу же спросить: «Хотите, побьемся об заклад?» Эту технику успешно применил в журнале «Science» Джулиан Саймон, экономист, которого раздражали апокалиптические предсказания во время энергетического кризиса 1970-х.
Народная мудрость гласила, что цена на нефть и другие природные ресурсы резко поднимется, когда потребности все растущего населения превзойдут ресурсы планеты.
В отличие от фаталистов, Саймон изучил тренды в перспективе и знал, что цена энергии и других природных ресурсов снижалась веками благодаря поискам альтернатив. В «Science» он предложил поспорить, что нефть или любой другой природный ресурс подешевеет в будущем. Эколог Пол Эрлих и Джон Холдрен, будущий советник Белого дома, приняли вызов. В 1980 они выбрали пять металлов (медь, хром, никель, олово и вольфрам) и поставили 1000 долларов на то, что через десять лет цена вырастет. Когда в 1990 году проверили прогнозы, все пять металлов оказались дешевле, и фаталистам пришлось заплатить, они в открытую признали свою ошибку.