– А что она, эта женщина, делала в вашей квартире? Вы с ней знакомы?
– Она пугала меня. Я вам звонила, помните? Мы еще договорились встретиться. А я не пришла.
– Почему же вы не пришли?
– Фотография пропала, главная улика. Когда я вам звонила, я думала, что у меня есть фотография, а потом стала искать – нету. Ну я и подумала, что вы мне не поверите, улик-то никаких. Это сейчас… в гостиной… неопровержимое доказательство существования… И Ирина отговорила. Кстати, где Ирина, она здесь? Она должна была ко мне прийти в пять. Уже ведь давно пять… И психоаналитика привести. Это она так сказала, психоаналитика, но я не поверила, конечно же, никакой он не психоаналитик, самый настоящий психиатр. Она меня сумасшедшей считает. Представляете! А в гостиной-то! Подарочек. – Аня истерически расхохоталась. – Большой, черный сюрприз! А должно было быть два. Он в меня стрелял, но я дверью прикрылась, а потом у него патроны кончились. Так вы его не нашли? Ну конечно, что от вас ожидать? Не нашли, как и в прошлый раз. В прошлый раз, когда он Наташечку, его тоже не нашли. Наверное, тоже за шторой отсиживался. Вы за шторой проверьте. Или экспертов своих попросите, пусть они проверят. А то он уйдет. Надо скорее. Пойдемте. Там карниз, дом-то старый, через весь этаж выступ. Я когда на балконе ночью сидела, когда привидение бушевало в комнате, тоже думала по карнизу пройти в спальню, но побоялась, высоко слишком. У меня на высоте голова кружится – боязнь высоты. А у него, наверное, не кружится. Пойдемте скорее. – Аня вскочила и побежала к двери.
– Да нельзя же туда. Сядьте! – Булатович опять усадил Аню на диван. – Успокойтесь и все-таки постарайтесь связно и четко рассказать, что произошло. Сегодня произошло. Не отвлекайтесь на прежние события. Меня пока интересует только сегодняшний день, последний час. Произошло убийство, вы понимаете? Это очень серьезно. Возьмите себя в руки и успокойтесь. От ваших показаний во многом зависит, сможем ли мы поймать преступника.
– Я совершенно спокойна! Вы что, тоже думаете, что я сошла с ума?
– Ничего я не думаю. Мне нужны ваши показания.
– Хорошо. Дверь была приоткрыта. Дверь квартиры. – Аня растерянно посмотрела на следователя. – Я вошла… На полу в гостиной – старуха, а он – за шторой. Он пошел на меня, стал стрелять. А потом вы приехали. Все было вот так, но дело не в этом. Как же вы не можете понять, что дело совсем не в этом. Это конец, только конец, без начала. Представьте, вы читаете книгу с конца: «Но никакого Александра Ивановича не было». Ну что вам станет понятно? Ничего, ведь вы даже не знаете, кто такой этот Александр Иванович. Вот и тут. С самого начала надо рассказывать, с новоселья. Она первый раз на новоселье оказалась, то есть перед новосельем. Я пошла за продуктами… И он тоже на новоселье оказался. После новоселья. Кирилл ушел душ принимать, в дверь позвонили, я подумала, кто-то из гостей вернулся, открыла, а там он. В черном костюме, в таких на свадьбы и на похороны ходят. Ну еще на приемы. В руке у него оказался зонтик, а я все гадала: букет или нож? Зонтик оказался, обыкновенный черный зонтик. Кирилл мне тогда не поверил. И Ирина не верила, сумасшедшей меня считала… Да, а где Ирина? Она должна быть здесь, она обещала к пяти прийти. Вот, когда надо, ее нет. Заглянула бы в гостиную, убедилась, что я оказалась совершенно… Где Ирина?.. – Аня вдруг остановила свой несвязный поток и прислушалась. – Слышите? Дверь входная хлопнула? Топот в коридоре, снова топот, как когда вы приехали… Кто это может быть? – Аня с тревогой посмотрела на следователя.
Дверь распахнулась, и в комнату вошли трое в белых халатах – женщина, мужчина и молодой парень. Следом просочилась Ирина.
– Вот сюда, сюда.
– Вот, черт возьми, не успел! – Следователь в сердцах хлопнул себя по колену.
– Анютка, как ты? – Ирина испуганно бросилась к ней. Фальшиво-испуганно, как показалось Ане.
– Вас слишком много, господа. У нас здесь опрос свидетелей. Для оказания медицинской помощи достаточно одного врача. Да она уже и пришла в себя.
Так вот где была Ирина. «Скорую» вызывала и, наверное, ждала во дворе. А следователь знал, что она «Скорую» вызвала, но не сказал ей об этом. Все они в сговоре, все хотят представить ее сумасшедшей.
Нет, кажется, Булатовичу они тоже мешают. Заминка в дверях вышла, всех не пускает. И хочется ему склочничать из-за одного-двух человек? А эти, в белых халатах, тоже взъелись. Булатович не пускает, а они рвутся, доказывают, что их разделять нельзя. Как сиамских близнецов. Интересно, кто победит?
Ничья. Впустил двух из троих. И Ирина прорвалась. Булатовичу, кажется, она совсем не нравится. Как он смотрит на нее, как смотрит! Он пронзит ее насквозь своим взглядом. Прямо в сердце. Ха-ха!
Не пронзил. Все так же фальшиво испугана и озабочена. Зачем Ирина «Скорую» вызвала, ведь теперь доказательство ее вменяемости и нормальности налицо, запротоколировано трупом в гостиной! Зачем нужна «Скорая»?
– Анют, тебе лучше? Слава богу! Ты так кричала, а потом этот обморок. Я никогда не сталкивалась с таким глубоким обмороком. Ты меня ужасно напугала.
– Отойдите, пожалуйста, вы мне мешаете. – Мужчина в белом халате отодвинул Ирину и склонился над Аней. – Как вы себя чувствуете? – Он взял ее за руку, улыбнулся.
– Хорошо. – Аня вырвала руку. – Я хорошо себя чувствую. А не верите, можете сами зайти в гостиную и посмотреть.
– Успокойтесь, я только хотел пульс…
– Пульс? – Аня рассмеялась. – Пульс? Я тоже хотела проверить. У нее, у старухи. Она лежала совсем на вид мертвая. Ну, так оно потом и оказалось. А у меня-то зачем пульс проверять?
– Анют, чего ты капризничаешь? – снова вклинилась Ирина.
– Ты зачем их сюда привела? – Аня махнула рукой на врачей. – Ты меня в сумасшедший дом засадить хочешь, да? Думаешь, я совсем свихнулась?
– Ничего я не думаю, что ты!
– Я не сумасшедшая. Алексей Федорович, объясните им. Проводите в гостиную. Там, в гостиной, доказательство, главное доказательство. Мне ничего не казалось, это не бред, не галлюцинации. Я прошу вас, зайдемте в гостиную.
– Успокойтесь, успокойтесь!
Аня вскочила, оттолкнула врача, который пытался ее удержать, и бросилась к следователю.
– Покажите им старуху, Алексей Федорович. И сделайте обыск в квартире на четвертом этаже. Я уверена, там много интересного отыщется. Эти строители, они же ненастоящие. И ремонт – сплошное надувательство. Вот вы тут все разумными прикидываетесь, так попробуйте объяснить, как может быть такое: старуха живет на четвертом этаже, приглашает на чай, выплясывает на потолке свои ведьминские танцы, а когда в квартиру заходишь, тебя встречают строители, притворяются тупыми болванами, объясняют, что тут, мол, ремонт и жить невозможно. А потом убивают старуху у меня в гостиной, где был бал привидений, где Наташечка… Я не сумасшедшая! Посмотрите сами, она до сих пор там лежит. Ваши эксперты очертили тело мелом, Алексей Федорович?
– Вероятно. – Булатович дернул головой и как-то неопределенно хмыкнул.
– Вот видите! – обрадовалась Аня. – Алексей Федорович, спасибо вам. Вы спасли меня, вы меня совершенно реабилитировали. – Она схватила стул и поставила вплотную с креслом, на котором сидел следователь. – Спасибо вам. – Аня посмотрела на него в каком-то необъяснимом восторге. – Если бы не вы… Вы не представляете, что я пережила. Каждый день, каждую ночь… Я устала, устала бояться. Пожалуйста, Алексей Федорович (какое красивое сочетание – Алексей Федорович!)… Я вам так благодарна. Зря я не поехала тогда на встречу с вами. Вы бы поверили, без всяких доказательств поверили бы. А они… они все в сговоре, они меня сумасшедшей хотят выставить, чтобы с Кириллом разлучить. Кирилл – это мой муж, ну вы знаете Кирилла, его все знают. Вы читали его статью «Превращение в зверя»? Это по вашему делу, помните? Хорошая статья, мне так понравилась. А вам понравилась? Пожалуйста, объясните им, что я не сумасшедшая. Вы мне так помогли. Помогите еще. Сделайте обыск, там, в квартире под нами, на четвертом этаже. Вы спрашивали меня, не стрелял ли кто-то из строителей в меня. Нет, они не стреляли, но они, я уверена, причастны. Потому что… они не могут быть не причастны. Они все в сговоре. Да и как такое может быть: днем ремонт, а ночью самый настоящий ведьминский шабаш? Вы проверьте, пожалуйста, Алексей Федорович. Вам ведь ничего не стоит сделать обыск. Это поможет следствию. Поможет, я уверена.
Аня говорила быстро, задыхаясь, в каком-то экстазе восторга. Следователь Булатович с удивлением и опаской смотрел на нее и почти не слушал. Ирина стояла в стороне, у окна, растерянная и подавленная. Медсестра, расположившись на подлокотнике дивана, набирала в шприц какую-то прозрачную жидкость из ампулы, врач застыл за Аниным стулом, готовый в любой момент скрутить ее, если ей вдруг вздумается буйствовать.
Аня оглядела их и пришла в ярость.
– Вы все здесь в сговоре! Все! И вы, вы, – она повернулась к следователю, – вы тоже с ними заодно.
– Да успокойте ее, это же невозможно! – не выдержал Булатович. – Сделайте что-нибудь. Укол или что.
– Укол? Ну нет! – Аня бросилась к двери, врач рванулся за ней. – Ни за что! Я не дамся. Не подходите! Вы хотите меня увезти, запереть в сумасшедший дом? Я не дамся, не дамся! Я не сумасшедшая! Я не хочу! Я не…
Врач сзади бросился на нее, обхватил за плечи. Медсестра подоспела со шприцем. Аня рванулась. Игла впилась в руку.
– Нет! Я не хочу, не хочу! – Рука налилась тяжестью и болью. Врач подхватил ее на руки и отнес на диван. – Вы все заодно. Я Кириллу пожалуюсь. Я позвоню… Дайте мне телефон, мне нужно позвонить. Я имею право на один звонок… – Аня попыталась встать, но тело обмякло, ватные ноги не желали стоять. – Один звонок. Один телефонный звонок… – Аня зевнула и провалилась в глубокий тяжелый сон.
Часть 2
Глава 1
Предчувствия, которые мучили старшего следователя Алексея Булатовича всю прошлую неделю, что вот-вот должно произойти нечто на редкость несуразное и мерзкое, сбылись в полной мере. Нечто несуразное и мерзкое произошло. Вчера. Тухлое дело с душком мистики, налетом сумасше