К тому же, если учитывать, что статус Вайсмана в каверне был уникальным, гораздо выше, чем у какого-то там директора одной из фирмочек в Пскове 2018 года, то Марина и вовсе несла себя с горделивым видом, словно получила еще и повышение. И ее даже не сильно смущало, что вокруг исчез весь привычный для нее мир, сменившись пейзажами средневековья. С родителями она незадолго до попадания разругалась в хлам, любимый мужчина ее бросил, а прежний молодой и наглый начальник ей не нравился. Она предпочитала мужчин постарше, потому с Вайсманом сразу прекрасно сработалась.
Поскольку день выдался очень напряженным, Вайсман распорядился, чтобы секретарша принесла нам всем поесть. Таким образом, мы бы не потеряли время на путь в столовую и обратно. К тому же, в столовке, чтобы получить свою порцию, каждый раз приходилось отстаивать изрядную очередь. Ведь каждого человека сверяли со списком по номеру жетона. А после двух обширных эвакуаций последних дней, которые мы смогли провернуть с помощью установки пробоя, народу в Славогорске прибавилось очень заметно. И все, конечно, хотели кушать.
После того, как Марина принесла подносы с едой, — густой мясной суп, черный хлеб и фруктовый компот, — мы с Антоном наконец-то смогли разогнуть спины и немного передохнуть от пайки, расположившись в мастерской на табуретках возле большого верстака. И, вместо запахов перегретого канифоля с оловом, помещение наполнилось ароматом горячей пищи. А Марина, вместо того, чтобы сразу уйти, неожиданно присела перед нами на краешек стола, закинув одну ногу на другую. На вид ей было не больше двадцати семи. И от нее приятно пахло какими-то духами. Ее туфля на высоком каблуке покачивалась в воздухе, а взгляд скользил по нам с легким любопытством. Я же, разумеется, смотрел на ее длинные ноги восхитительной идеальной формы, сразу позабыв про еду. Но, кажется, ее это нисколько не смущало.
— Так вы, мальчики, получается, тоже из будущего? — спросила она, обводя нас взглядом своих крупных голубых глаз.
— Да, — ответил я, откладывая ложку. — Только я из 2025-го, а Антон…
— Из 1989-го, — буркнул он, не отрываясь от тарелки.
Марина засмеялась:
— Ого, настоящий ретроград! Еще из совка!
Антон лишь хмыкнул, но я заметил, как уголок его рта дрогнул. Он не любил, когда его эпоху называли «совком». Но, кажется, Марина умела находить подход даже к таким угрюмым типам.
— А что, в 89-м уже были компьютеры? — продолжала она, явно развлекаясь своим кокетством.
— Были, — Антон наконец поднял голову. — Только не у всех. Я компьютер «Радио-86» своими руками собирал из отдельных деталей. А на работе у нас стоял «Спектрум».
— Ну, хоть что-то, — вздохнула она, играя длинными пальцами с маникюром кончиком локона своих золотистых слегка вьющихся волос, спадающих волнами ей на плечи. — А то я уж подумала, что ты, Антоша, вообще из эпохи допотопной техники, когда никаких компьютеров еще не было. Как у нас здесь, например.
Я вмешался, чтобы разрядить обстановку:
— Ладно, хватит уже про Антона. Лучше расскажи, как сама тут оказалась?
Марина пожала плечами.
— Да ничего особенного. Шла с работы в том же платье и в тех же туфлях, что и сейчас на мне, злилась на бывшего, на начальника, который вечно приставал, а зарплату не поднимал… И тут — бац! — молния, вспышка, и я уже тут. Сначала лейтенант из НКВД, а потом Вайсман объяснили, что затянуло меня молнией сюда, в «каверну», и что теперь придется жить в прошлом. Ну и все такое. Вот я и подумала: а почему бы и нет? Тут мне даже лучше. Ценить будут больше.
— А родители? А друзья? — не удержался я.
— Родители… — ее лицо на мгновение стало жестче.
— Они давно решили, что я «неправильная», и вся их любовь перешла на младшего брата. А друзья… — она махнула рукой. — Большинство так и остались бы просто знакомыми. Все подруги только завидовали моей внешности, а мужики попадались одни козлы…
В ее голосе прозвучала горечь, но тут же сменилась более привычной ей легкостью разговора.
— Зато здесь я теперь — правая рука самого Вайсмана! И, между нами, — она понизила голос, — он куда приятнее моего прошлого босса. К тому же, очень умный и воспитанный мужчина.
Антон фыркнул, но промолчал. Я же просто кивнул. Каждый справлялся с попаданием в этот мир по-своему. Кто-то, как Костя, хотел бы вернуться назад. Кто-то, как Лена, Сергей, сам Антон и я, пожалуй, старался приспособиться и вжиться. Кто-то активно протестовал, как Коля и Лиля. А кто-то, как Марина, находил в этом даже какие-то плюсы для себя. Внезапно дверь распахнулась, и в нашу мастерскую вошел сам Вайсман. Его взгляд сразу остановился на нас, и он спросил:
— Ну что, как успехи в поглощении пищи, молодежь?
Антон оживился:
— Почти доели. Осталось только компот выпить…
— Хорошо, — Вайсман кивнул, но его внимание уже переключилось на Марину. — А ты почему здесь? Документы, которые я просил, нашла?
— Конечно, — она тут же грациозно соскользнула с верстака, поправив платье и приняв серьезный деловой вид. — Все папки уже у меня на столе.
Вайсман удовлетворенно улыбнулся:
— Отлично, Марина. Тогда иди, сама отдохни часик и поешь.
Марина кивнула и, бросив нам на прощание игривый взгляд, вышла. Вайсман посмотрел ей вслед, затем перевел взгляд на нас, дав указания:
— Заканчивайте с едой и возвращайтесь к работе. Через два часа пробный запуск одного из роботов.
Когда они ушли, Антон хмуро пробормотал:
— Интересно, Марина действительно ему просто секретарша? Или любовница…
Я перебил:
— Не наше дело. В любом случае, старик очень доволен, что отхватил себе секретаршу из будущего. Да еще такую роскошную блондинку!
Но вопрос, конечно, был весьма интересный. В этом странном мире каверны, застрявшем в далеком прошлом, у каждого попаданца, разумеется, имелись собственные тайны и собственные козыри в рукавах. И, возможно, именно они определяли, кто здесь выживет. И никто эти свои «скелеты в шкафу» на всеобщее обозрение выставлять не спешил.
Как только Марина и Вайсман ушли, инженер Никольский из 2093 года, все утро погруженный в работу с голографическим интерфейсом, набивая программные коды и производя расчеты, чтобы перепрограммировать роботов, отложил свой компактный отладочный компьютер в сторону и присоединился к трапезе, составив нам компанию. Как оказалось, Марина позаботилась и об инженерах, тоже принеся каждому по порции пищи. Но, Никольский, видимо, пока чувствовал себя в нашей с Антоном компании уютнее, чем с Вайсманом и Штерном. Потому он и предпочел пообедать в мастерской вместе с нами, техниками. И наше общение продолжилось уже с ним.
Никольский обвел нас внимательным взглядом, попивая компот.
— Так вы из 2025-го? — спросил он, пристально глядя на меня. — Интересно, как там технологии развились к тому времени?
Я пожал плечами:
— Ну, смартфон с интернетом имелся у каждого, в космос люди летали, электромобилей становилось все больше, квантовые компьютеры уже тестировали, нейросети вовсю использовали, роботов с искусственным интеллектом пытались сделать самообучающимися, беспилотные аппараты начали массово применять, адронный коллайдер запустили, а вот термоядерный синтез так и не освоили.
— Хм, не так плохо, — Никольский задумался, потом немного рассказал о своем времени.
— У нас в 2093-м синтез уже работал. Но, оказалось много непредвиденных побочных эффектов, к тому же, появились и гораздо более дешевые источники энергии, вроде тех компактных реакторов, которые применены в боевых роботах… — он резко оборвал себя и махнул рукой. — Впрочем, какая разница теперь? У нас там машины восстали, а у вас тут, то есть у них, в этой каверне, даже транзисторов нет!
Антон хмыкнул:
— Зато советские радиолампы, — это наше все!
— Да уж, — Никольский усмехнулся. — Если бы не Вайсман, мы бы тут вообще ничего не смогли собрать для сопряжения с роботами. Его знания, талант изобретателя и гениальность — единственные факторы, которые держат весь этот его проект на плаву. Он сделал совершенно уникальные открытия. То, до чего не додумался потом ни один из исследователей, вплоть до моего времени!
Я кивнул, но на языке уже крутился другой вопрос, который я и задал:
— Послушайте, а вы еще не пытались понять, как эта установка пробоя вообще работает? Почему она не только выдергивает людей из будущего с помощью молний, не только создает порталы в 1941-й год, да еще и паразитные порталы, но и без особых проблем получает энергию прямо из атмосферы?
Никольский на секунду замер, затем оглянулся на дверь и понизил голос:
— Пытался, задавал ему вопросы. Но, как я понял, он не хочет делиться секретами своих открытий. Вайсман не то чего-то боится, не то просто никому не доверяет, потому держит все ключевые данные при себе. Даже схемы установки пробоя находятся у него в сейфе, и он их никому не показывает, поскольку все очень секретно. Так он сам сказал, когда я попросил показать. А еще он сообщил мне, что серьезно развил идеи Теслы, существенно доработал их и практически применил немного в другом направлении. И на этом все.
— Интересно, а можно ли попробовать перенастроить установку Вайсмана таким образом, чтобы стало возможно путешествовать во времени в обе стороны… — начал я, но Антон резко ткнул меня локтем в бок.
— Не надо даже думать об этом, Леша, чтобы не сделать еще хуже! Вайсман и без того что-то уже сильно взбаламутил в системе времен и пространств. Вспомни недавний визит к нам хронопатруля из параллельной реальности через паразитный портал, — проговорил он.
И Никольский, конечно, сразу попросил нас рассказать об этом событии. А потом проговорил:
— Раз подобное происходит, следовательно, работа установки вносит серьезный дисбаланс в пространственно-временной континуум. Если бы добыть побольше данных о принципах работы установки, то я мог бы попытаться подкорректировать параметры, просчитав их на своем компьютере. Но, пока об этом говорить рано. Сперва нужно,