— Заткнись, сука, — прохрипел голос над ухом.
Зоя почему-то послушалась, точно в ее батарейках кончился запас энергии. Впрочем, хотя она больше и не кричала, сопротивлялась по-прежнему ожесточенно. Кулачки ее мелькали, как поршни.
Дверь каюты распахнулась от сильного удара. Как в кинофильме, на пороге возник Он, спаситель. Комплекцией он Шварцнеггера не напоминал, но Зое показался гигантом.
Все остальное произошло за краткий миг. Артур прыгнул на вошедшего и получил нокдаун, а перепугавшийся Эдик пустился наутек. Спаситель поднял с пола бессмысленно таращившего глаза Артура и брезгливо выкинул из каюты.
Зоя схватила простыню, быстро закутала обнаженное исцарапанное тело.
— Как вы? — Бесстрашный спаситель озабоченно склонился над Зоей.
— Голова… Напоили чем-то, гады… Сволочи… Я не ханжа, но так-то зачем…
Спаситель усмехнулся:
— Ладно, отдыхайте… Может, врача поискать?
— Вот еще!
— Вам виднее. Заглянуть к вам вечерком?
— Не уходите! — взмолилась Зоя. — А вдруг вернутся эти?
— Не вернутся. Трусость — главная отличительная черта подонка. Уж поверьте мне, я-то на них насмотрелся.
— Да? — сказала Зоя с подозрением. — Где же? Кто вы по профессии?
— Скажем так — я занимаюсь человековедением… А зовут меня Евгений Максимович Мартов. Ну, отдыхайте, чините вашу голову. Я к вам зайду.
31
Декабрь 1993 года
В тот вечер, когда католики всего мира празднуют Рождество, Мартов неожиданно, без телефонного звонка, нагрянул к Зое. Она по-прежнему жила в маленькой квартире, хотя давно могла позволить себе апартаменты пошикарнее. До того Мартов бывал у нее несколько раз, и Зоя тщетно раздумывала над причиной этих посещений. Он явно не проявлял к ней обычного мужского интереса — тут она едва ли ошиблась бы. Тогда почему он считает необходимым поддерживать знакомство? Возможно, сегодняшний визит внесет ясность.
Евгений Максимович разделся в прихожей, побурчал по поводу снегопада, прошел в комнату, где Зоя уже выставила на стол бутылку вина, выбирала бокалы.
— Не надо, — сказал Мартов. — Я ненадолго, у меня еще много дел. Садитесь.
Зоя села в кресло, почему-то чувствуя себя нашкодившей школьницей в кабинете завуча. Мартов раскрыл коричневый атташе-кейс и вынул оттуда лист бумаги с каким-то текстом:
— Прочтите.
Машинально прикурив сигарету, Зоя пробежала глазами по строчкам, напечатанным на лазерном принтере.
«Братья Шабановы, двадцать три и двадцать пять лет. Один зарезан на пороге своей квартиры, второму размозжили голову в подъезде.
Виктор Орехов по кличке Крыса. Тридцать пять лет. Убит током в ванне.
Олег Пузанков по кличке Пузан, сорок лет. Убит выстрелом из пистолета в дверях кафе.
Егор Сотин по кличке Рюмашка, тридцать восемь лет. Застрелен вместе с Пузанковым.
Петр Пименов по кличке Гадюка, тридцать три года. Отравлен цианидом».
Больше на листе ничего не было. Зоя перевернула его, точно надеялась увидеть на обороте поясняющие комментарии, и подняла взгляд на Мартова:
— Что это за мартиролог?
— Вы знаете кого-нибудь из этих людей?
— Нет.
— Первые трое — подручные Волошина, остальные — члены конкурирующей банды, которой принадлежал присвоенный вами героин. Началась большая война, Зоя Арсеньевна.
Остолбеневшая Зоя была не в силах вымолвить ни слова. Разумеется, она никогда не рассказывала Mapтову о теневой стороне своей жизни, да и с чего бы ей откровенничать… И вот Евгений Максимович как ни в чем не бывало вручает этот ужасный список.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — пролепетала она.
— Ну, — Мартов развел руками, — так у нас дело не пойдет. Я хотел помочь вам, но если вам угодно играть в партизанку на допросе, я уйду… Только верните мне список, чтобы еще до рассвета я мог добавить к нему ваше имя.
Он вынул бумагу из рук женщины, спрятал в кейс и направился в сторону прихожей.
— Стойте! — вскрикнула Зоя.
— Да?
— Стойте, погодите… Объясните хоть что-нибудь… Кто вы такой?
— Майор милиции, — просто ответил Мартов.
— Что?! Боже, я пропала…
Евгений Максимович опустился на подлокотник кресла, в котором сидела Зоя, успокаивающе коснулся ее плеча:
— Не надо паники. Я пришел к вам не по службе… И вообще, сотрудник милиции — лишь одна из моих многочисленных ипостасей. Не пугайтесь, я не гангстер в милицейском мундире, не хамелеон и не оборотень. Помните, на теплоходе я сказал вам, что занимаюсь человековедением? Ну вот, в очень большой степени это так и есть.
— И вы… Знали все с самого начала?
— Смотря что вы называете самым началом, — уклончиво ответил Евгений Максимович. — На теплоходе я, конечно, оказался не случайно…
— Из-за меня? — В глазах Зои промелькнула горечь запоздалого осознания. — Так это вы подослали тех… Двоих?
— Ну, нет. — Мартов рассмеялся. — Разве я настолько уродлив, что для меня недоступны менее экстравагантные способы знакомства с женщиной? Нет, Зоя Арсеньевна, никого я не подсылал, а знал действительно много. И не я один… Простите, но ваш модус операнди был очень уж наивен. Вы, наверное, до сих пор объясняете ваши относительные успехи частично везением, частично обаянием, а частично тонко продуманной тактикой? Можете не отвечать. Уважаемая Зоя Арсеньевна, вы до сих пор живы только потому, что вас оберегала довольно влиятельная сила в лице вашего покорного слуги…
— Теперь я понимаю еще меньше, — жалобно сказала Зоя. — Почему вы это делаете?
— Оберегаю вас? Представьте, вы мне симпатичны. Нет, не в том смысле, который в это обычно вкладывают, а в каком — позвольте пока не расшифровывать. Я хочу вывести вас из-под удара, но сейчас положение такое, что это будет нелегко даже мне.
— Даже вам? — В голосе Зои прозвучала легкая язвительность, прорвавшаяся помимо воли.
Мартов не обратил внимания на интонацию, во всяком случае, никак не среагировал.
— Да, — спокойно подтвердил он. — Но не будем спешить опускать руки. Вам придется уехать — пока не знаю, надолго ли…
— Куда?
— Моя машина у подъезда, по дороге все объясню. Мы едем в аэропорт, для вас готов билет и фальшивые документы.
— Фальшивые документы! — Зоя воздела руки к потолку. — Кажется, я попала в шпионский роман.
— Хуже. В бандитскую заваруху. Собирайтесь, я жду…
— Ой… Ведь нужно упаковать вещи…
— Берите самое необходимое, остальное купите на месте.
Даже экстренная подготовка к отъезду всегда занимает у истинной женщины много времени, и Зоя не явилась исключением. Прошло полтора часа, прежде чем автомобиль Мартова умчался по направлению к аэропорту.
32
— Что произошло потом? — спросил Кремнев, впервые вмешиваясь в рассказ Зои, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
— Потом? — Богушевская словно очнулась, оторвала взгляд от ленивых змеек сигаретного дыма в неподвижном воздухе. — Потом я уехала в Самару… Мартов снял для меня квартиру. Периодически он звонил, раза три приезжал… Так прошло два года. Ох, Саша, если бы вы знали… Чего я только не передумала. Только тогда я по-настоящему поняла, в какую гадость ввязалась по собственному легкомыслию. Теперь и вспомнить-то страшно… Не то чтобы страшно, противно… Хуже наркотиков ничего на свете нет. И я наказала себя этим двухлетним заключением в Самаре, бессонными ночами, раскаянием… Увлекательная игра сумасшедшей девчонки обернулась кошмаром. И если бы меня убили, это было бы справедливо.
Она помолчала, зажгла очередную сигарету и продолжала:
— Когда Мартов сообщил, что можно безопасно вернуться в Москву, я была уже другой. Бросилась в науку, в свою работу… Я стосковалась по ней, но это не было чистым интересом ученого, если вы понимаете, о чем я… Своего рода искупление.
— Да, да, — рассеянно кивнул Кремнев, — но сейчас меня больше занимает фигура Мартова. Кто он такой, этот человековед? Почему он помог вам. если, как вы утверждаете, никаких видов на вас не имел?
— Почему? — медленно повторила Зоя. — Потому что он хороший человек, вот почему. Мы привыкли жить в мире причин и мотивировок. Простое, честное движение души для нас уже непонятно. И я поначалу ломала голову: что ему от меня нужно, чем придется расплачиваться за спасение? А ответ оказался прост. Ничем.
— Ваш ответ.
— Что?
— У Мартова может быть иная точка отсчета, — пояснил Кремнев.
— О господи, что вы за человек… Прекратите это. Я говорю вам, что поддержка Мартова нам не помешает. Вы говорите — нет. Ну, нет так нет, давайте обсудим другие варианты. И зачем я только перед вами тут выворачивалась наизнанку…
— Не обижайтесь, — улыбнулся Кремнев. — Я вовсе не говорю «нет». Я осторожен, вот и все.
— Когда полезли в дом, набитый бандитами, не осторожничали.
— Тогда — нет…
Кремнев хотел что-то добавить, но вместо того задумался. Рассказ Зои выглядел правдоподобно, однако личность Мартова не вырисовывалась. Либо Зоя намеренно утаила какие-то подробности, либо сама блуждает в потемках… Так или иначе, Кремнев в общем не усматривал особой опасности в том, чтобы обратиться к Мартову. В случае непредвиденных осложнений ничто не мешает попросту исчезнуть с его горизонта. Любые средства хороши, чтобы выташить Иру, во имя этой цели Кремнев был готов заключить союз хоть с дьяволом.
— Ладно, — сказал он наконец. — Звоните вашему Мартову, если здесь работает телефон. В фильмах ужасов он обычно бездействует.
— Сейчас проверим.
Зоя встала, подошла к телефону и подняла трубку.
— Гудит, как ни странно, — проинформировала она, набирая номер, и произнесла спустя полминуты: — Никто не отвечает.
— Это его домашний телефон?
— Служебного я и не знала никогда. Но с Мартовым не угадаешь, когда он дома.
— Что ж, подождем.
Водрузив трубку на аппарат, Зоя снова уселась напротив Кремнева. Тот продолжал размышлять, оглядывая стенные панели с гравюрами в рамках. Гравюр было четыре — старинная часовенка, увязшая в глубоком снегу, кораблик в бурном море, жанровая сценка в средневековой харчевне и унылый пейзаж, деревья с облетевшими листьями. В опустевшем доме, покинутом людьми, которые жили здесь когда-то, последняя гравюра смотрелась особенно уместно. Впрочем, эти люди вернутся… Но может быть, и нет.