— Не делай этого. Не говори никому. — Голос Ионы звучит резко.
— Почему?
— О выживших ходят разные слухи. Что они похожи на ведьм или вроде того.
— Прекрасно.
— И что они действительно опасны: умеют разговаривать с мертвыми, могут заставить человека сделать что-нибудь такое, чего он не хочет.
— Где ты такое слышала? — спрашиваю я, автоматически вживаясь в роль скептика «Встряски» и стараясь не задумываться о том, что сказала Иона. Разговаривают с мертвыми? Контролируют людей?
У меня сжимается сердце. Разве не этим я занимаюсь?
— Официально ничего не сообщается, но люди боятся выживших. Выжившей быть опасно.
— Разве это не еще одна причина, чтобы пойти к военным? Пусть они обо всем позаботятся.
— Я не знаю. Источники сообщают, что военные забирают выживших, и больше их никто не видит. Это хорошо или плохо?
— Подожди минутку. Мама Кая говорит, что военные не смогли найти ни одного выжившего. Они либо исчезают, либо убивают себя.
— И что из этого правда? Мне это совсем не нравится.
— Мне тоже.
— Тебе нужно уехать, Шэй, и спрятаться.
О паранойе Ионы ходят легенды. Если запахло теорией заговора, она тут как тут. Но я тоже встревожена.
— Будь осторожна, — говорит она. — Если потребуется помощь, используй «Встряску»; можешь писать мне там.
Мы разговариваем еще. Семейная ферма Ионы попала в кластер, свободный от абердинского гриппа. Они сами изолировали себя от мира. Заблокировали свои частные дороги; один из ее братьев несет дежурство вместе с соседом; оба вооружились дробовиками. У них есть генераторы, а значит, электричество, и они могут прожить в изоляции сколько нужно.
Проходит довольно много времени, прежде чем мы начинаем прощаться. Но всякий раз появляется тема, на которую нужно поговорить, а за ней другая и третья.
Когда мы все-таки заканчиваем и Иона вешает трубку, я слушаю гудки и смотрю на телефон в своей руке. Потом отключаю его, беру ноутбук и ввожу в поисковую строку: «Выжившие после абердинского гриппа».
И вскоре жалею об этом.
7
КЕЛЛИ
Не может же Шэй все еще разговаривать по телефону? Я наконец устаю ждать и проскальзываю под дверь.
«Шэй?»
Никакой реакции.
Словно прочитав мои мысли, следом входит Кай.
Шэй смотрит на нас, ее щеки мокрые от слез.
С ней все в порядке. Иона и ее семья в порядке.
Кай обнимает Шэй и прижимает к себе.
8
ШЭЙ
Мы подруливаем к парку, когда из него выезжают армейские грузовики. Лиззи стоит, сложив руки на груди, и смотрит им вслед.
— Что происходит? — Испрашивает ее Кай. Они уезжают. Бросают нас, предоставляя самим себе.
Что?
— Это правда. Нам оставили список, так что можно продолжить осмотр еще не проверенных улиц, но помогать нам больше никто не будет. Они покидают зону карантина.
Кай берет меня за руку, тянет прочь от Лиззи, к дороге.
— Надо рассказать им про тебя сейчас. Пусть возьмут с собой.
— Нет. Разве ты не видишь — Лиззи и остальные теперь еще больше нуждаются в нашей помощи. Мы не можем их бросить.
— Поверь, я знаю, что ты чувствуешь. Но что, если в тебе заключен ответ на все происходящее? Что, если ты можешь уберечь остальные поселки и города от того, что случилось в Киллине?
Последний грузовик покидает парк. Кай хочет подойти к дороге, собирается помахать водителю, и я прихожу в ярость. Это моя жизнь, он не имеет права решать за меня.
Я ему не позволю.
— Стой где стоишь!
Он резко, на полушаге, останавливается, но пробует продолжить движение к дороге; я вижу это по усилию на его лице, по напрягшимся мускулам.
Грузовик исчезает за поворотом. Внезапно освободившись, Кай едва не падает вперед.
Теперь он приходит в ярость.
— Что ты со мной сделала? Ты велела остаться на месте, и я не смог пошевелиться. Как ты это сделала?
— Как ты мог пойти рассказывать им про меня, если я сказала этого не делать? Это моя жизнь и мой выбор.
— Только если ты в своем уме! Здесь ты ничем не можешь помочь. Ничем. А если уедешь, ты сможешь помочь очень многим.
— Ты не имеешь права принимать за меня решения!
— А ты за меня имеешь? Как ты вообще это сделала?
Как мне ответить, если я сама не знаю? Поворачиваюсь и иду прочь.
9
КЕЛЛИ
Никогда не видела Кая таким злым. Шэй влезла ему в голову и не скрывала этого, словно хотела, чтобы он понял, что именно она сделала. И он понял. Не до конца, но кое-что понял.
Подходят Лиззи и Джейми. Лиззи взмахивает планшеткой.
— Это список непроверенных улиц. Одному из вас надо ехать на грузовике с Джейми, остальные займутся здесь.
— Я поеду, — одновременно произносят Кай и Шэй.
Лиззи смотрит на их расстроенные лица.
— Один из вас поедет, другой останется.
Шэй молча направляется к грузовику, Джейми идет за ней.
— У вас двоих все в порядке? — спрашивает у Кая Лиззи.
— Не знаю.
— У нас и без ссор между своими хватает забот.
— А у тебя все нормально?
Она пожимает плечами.
— Я жива. А это немаловажно. Боюсь, к концу дня не смогу сказать того же о тех, кто остался. — Она делает движение рукой в сторону палатки.
— Некоторые могут выжить.
— Я такого не видала и радуюсь этому.
Он поворачивается к ней, задирает бровь.
— Почему?
— Ты не слыхал? Выжившие меняются. Думаю, они теперь даже не люди.
— Что ты имеешь в виду?
Лиззи дергает плечом.
— Они умеют разговаривать с покойниками, и это сводит их с ума. — Она стучит себя по голове. — Склонны к самоубийству, и даже хуже: могут других людей подталкивать к тому, чтобы они тоже убивали себя. Просто велят, и люди делают это. Лучше сгореть в огне.
Я не отрываясь смотрю на Лиззи. Я выжила, и все же они отправили меня в огонь. Значит, они думали, как она? Вот почему они так сделали?
Ее слова действуют на меня как пощечина. Я в ответ бью ее по лицу; она не чувствует, но мне тем не менее становится легче.
10
ШЭЙ
Джейми останавливает грузовик у первого дома.
Он не стучит, просто открывает дверь, она не заперта. Большинство жителей Киллина не запирали двери, и это облегчает нам работу.
Искоса посмотрев на меня, он вздыхает.
— Похоже, носить сегодня мне придется одному. Делаем так: проверяем каждую комнату. Ты наверху, я внизу. Если кого найдешь, зови.
Нервничая из-за того, что могу увидеть и почувствовать, поднимаюсь по лестнице. Даже моей воображаемой подружки нет: Келли осталась с Каем. Удивляюсь себе, но мне хочется, чтобы она была рядом. В последнее время чувствую себя спокойнее, если Келли неподалеку.
Кай так разозлился. Наверное, бросит меня после сегодняшнего. И Келли с ним уйдет, она же его сестра. Во мне еще тлеет уголек ярости, и я стараюсь уберечь, раздуть его — боюсь, что если он погаснет, то боль и страх потери Кая победят.
И вот я наверху. Первая дверь — в спальню. Она выглядит нежилой, как гостевая комната, и пуста.
Вторая дверь: ванная. Пусто.
Я перевожу дух. Осталась еще одна дверь. Иду к ней и, даже не успев открыть, уже знаю. Они там; их двое. Ко мне пробивается струйка, струйка сдвоенных мыслей.
— Джейми! — зову я. — Поднимайся.
На постели молча и неподвижно лежат двое — мужчина и женщина. Залитые кровью глаза слепо смотрят вверх. У них седые волосы; похоже, это чьи-то бабушка и дедушка. И руки, лежащие между телами… они сцеплены. Пальцы переплетены.
Мы перемещаемся от дома к дому. Тела бесцеремонно свалены в кузове автомобиля. У Джейми отсутствующий взгляд, говорящий, что он не здесь; он бросает в кучу тело десятилетней девочки рядом с трупом ее матери. Он где-то далеко: может, на ферме, носит мешки с картошкой.
Теперь, когда я знаю как, мертвых находить легко. Струйки, которые я ощутила, обнаружив первых, похожи на отпечатки ног; я иду по следу мыслей, оставшихся после смерти. Безошибочно привожу Джейми к следующему телу, потом к другому, и он начинает странно на меня поглядывать.
Однако чтобы находить их, я должна снять свою защиту, и меня разрывают боль и ужас их последних видений. Начинаю понимать, почему многие из выживших кончают жизнь самоубийством — если это правда.
А потом вдруг чувствую что-то новое.
Что-то чрезвычайно важное, происходящее прямо сейчас.
Кто-то еще жив.
11
КЕЛЛИ
Приближаются два армейских джипа.
Услышав их, из палатки выходит Лиззи, Кай идет сразу за ней.
— Они что, передумали? — спрашивает Лиззи. — Решили все-таки помочь?
Джипы останавливаются возле нас; внутри военные в костюмах биозащиты. Один из них — тот солдат, который был здесь раньше за старшего, но теперь он подчиняется кому-то еще.
Они выходят из джипа, и этот «кто-то еще» улыбается за визором шлема. Мне эта улыбка не нравится.
— Добрый день. Лейтенант Киркланд-Смит, к вашим услугам. Где Шэй Макаллистер?
12
ШЭЙ
Я объясняю Джейми, что нам нужно вернуться назад, спуститься с холма и повернуть за угол. На этой улице нам нечего делать, возражает он; ее уже проверили. Но я настаиваю, и он едет туда.
Пока мы едем, след боли становится сильнее.
— Останови здесь, — говорю я возле ветхого коттеджа, стоящего особняком в конце улицы. Вокруг него высокая трава, по саду разбросан хлам.
Мы выходим и направляемся к дому. Я медлю у порога, потом стучу в дверь вместо того, чтобы просто толкнуть ее. Затем открываю и захожу.
— Привет!
Джейми странно смотрит на меня, но тут сверху доносится звук какого-то движения. Мы спешим к лестнице.
В доме беспорядок, повсюду запах испорченных продуктов и грязной посуды, которая навалена кучами; на лестнице валяется одежда, и нам приходится через нее перешагивать.