В детстве Гладиаторам, возможно, не хватало эмпатии. Или же они испытывали избыток внимания и обожания, из-за чего им не приходилось брать на себя ответственность за свои поступки или учитывать чувства других людей. Это может привести к отсутствию эмпатии в определенных ситуациях или к скептицизму и недоверию к другим людям, когда речь идет о работе в команде.
Сосредоточенность Гладиатора на собственных потребностях может привести к тому, что он будет вести себя так, что в лучшем случае покажется тупым и неуклюжим, а может показаться эгоцентричным и пренебрежительным к другим. Когда Гладиаторы не верят, что им всего хватает, они борются за свои потребности, не до конца понимая, что эти потребности собой представляют. Они могут бояться отказа и отрицания, скрывая этот страх за безразличием или показной энергичностью и заставляя людей соглашаться с их требованиями и принимать их точку зрения. Их неверие в других и ошибочная вера в собственную правоту могут создавать трения в отношениях и иногда приводить к тому самому отказу, которого они боятся.
Гладиатор – это тот профиль клиента, с которым я реже всего встречаюсь в терапии, потому что они обычно не сомневаются в себе и нечасто приходят на терапию. Их проблемы с доверием мешают им просить о помощи, даже если они знают о наличии проблемы,– один Гладиатор, с которым я работала, сказал: «Единственные люди, которые могут предать вас,– это те, кому вы доверяете». Когда они все же обращаются за помощью, это часто связано с вторичными симптомами депрессии, злоупотреблением алкоголем или наркотиками[8], конфликтами на работе или разрывом отношений, которые привели к проблемам и которые больше нельзя игнорировать.
Гладиаторы могут быть чувствительны к критике и воспринимать ее как оскорбление, что становится причиной неровного начала терапии. Но если мне удается установить доверительные отношения, я смогу помочь им увидеть, чего им не хватало, и, если добавить эмпатии к их перспективе, они смогут научиться защищать других и себя и наслаждаться безопасностью стаи, а не неприкасаемостью одинокого волка.
Пример из практики
Джон: Гладиатор
Джон и Анна пришли на терапию, когда Анна объявила, что хочет развестись. Долгие годы она оставалась в отношениях, которые не приносили ей счастья, потому что для нее было важно обеспечить их общим детям стабильный семейный очаг. Но теперь, когда они подрастали, она хотела подумать и о себе.
У Джона была противоположная проблема: он думал только о себе и, поскольку эта реальность была похоронена в «слепой зоне», даже не замечал собственного эгоизма. Его карьера всегда была на первом месте, а Анна смирилась с тем, что ее роль – быть домохозяйкой. Его друзья тоже были на первом месте, и они либо проводили выходные за воскресными обедами, либо Джон уходил на поле для гольфа, отсутствуя большую часть дня, пока Анна водила их девочек-близнецов на уроки балета и плавания.
Много раз пытаясь достучаться до него и терпя неудачу, Анна в конце концов поставила Джона перед ультиматумом: терапия или расставание, – и его первой реакцией был шок. Он сказал мне, что искренне верил, будто Анна счастлива. Он был более чем доволен их отношениями, и ему и в голову не приходило, что для остальных все может быть не так.
Игра на сильных сторонах
Джон был самопровозглашенным «позитивным папой». Дочери приходили к нему, когда хотели развлечься, но их воспитанием занималась Анна. Они обращались к ней с проблемами в школе, просили, чтобы она вымыла им волосы, нашла их потерянные игрушки и намазала ушибленные коленки после падения в саду.
«Мне очень жаль, – сказал Джон, подняв руку в знак притворного согласия. – Что я могу сказать? Правильно это или нет, но они хотят веселиться, когда мы вместе, а не рассказывать мне обо всех своих проблемах. И вообще, это естественно, поскольку Анна – их мать».
«Правильно или неправильно?» – повторила я, несколько озадаченная.
«Да, правильно или неправильно. Я имею в виду, что не мне решать, к кому они пойдут, не так ли?»
«Не так ли? – рискнула возразить я. – Разве не от нас, родителей, зависит, чтобы наши дети знали, что мы всегда открыты для них? Конечно, размышления об этом не входят в обязанности детей».
«Я не согласен,– сказал Джон, и я поняла, что он зашел слишком далеко.– Если они получают то, что им нужно от одного из нас, и то, что они хотят от другого, я думаю, это правильное соглашение, и мы играем в соответствии с нашими сильными сторонами как родители».
Вот только сильными сторонами Джона, очевидно, были беспечность и нежелание участвовать в менее популярных родительских делах.
«Анна делает с ними домашние задания, потому что она лучше в этом разбирается и любит всякие художественно-ремесленные штучки. Я вожу их на крикет, потому что у меня это лучше получается».
«Но они ненавидят крикет! – перебила Анна. – Если бы ты их послушал, ты бы это знал!»
«Они любят крикет!» – возразил Джон.
«Нет, ты любишь крикет! – в отчаянии сказала Анна. – Так оно и происходит в нашей жизни, – сказала она, повернувшись ко мне. – Джону что-то нравится, а все остальные просто едут с ним».
Тысячи трещин
Десятилетиями возникающие трещины в их отношениях разрушили здание брака, и Анна подошла к точке невозврата. Она не вернулась к терапии после того первого сеанса, но, на удивление, Джон пришел снова.
«Она съехала, – сказал он, – и забрала девочек с собой. Она отказалась от нашего брака, перевернула жизнь детей с ног на голову – она ничего не соображает. Честно говоря, она ведет себя настолько неадекватно, что я начинаю думать, что у нее срыв; ее поведение не поддается здравому смыслу!»
В этих словах было много «слепых зон». Нам пришлось вернуться к началу, чтобы помочь Джону увидеть то, что он упустил.
«Каково вам было, Джон, когда вы росли?»
«Отлично, отлично. У меня было хорошее детство, если вы это имеете в виду, – иронично-насмешливо ответил он, подняв руки, словно бы капитулируя. – Конечно, были трудности, как и у всех, но мои родители были очень благосклонны. Они хорошо меня устроили, дали мне хорошее образование, амбиции, стремление и все такое».
Оказалось, что драйв, о котором он говорил, проявлялся в виде постоянной критики и сравнения со старшим братом, который казался золотым ребенком и без труда справлялся с учебой. Школа приносила Джону сплошные проблемы, и он рассказал о том, как искал убежища в спорте, выражая свое разочарование на поле для регби и приобретая репутацию грозы соперников. «Иногда меня удаляли, – сказал он мне, смеясь. – Наверное, я мог немного увлечься!» И он рассказал о том, как ударил головой игрока другой команды.
На поле и вне его Джон научился справляться с препятствиями и уничтожать противников, и люди привыкли выполнять его требования. Анна была в том числе. Они познакомились в университете; она очаровалась им на ужине в спортивном обществе, и он уделил ей внимание, которого она всегда хотела, но так и не получала. Лишь позже ее друзья отметили, что благодаря ей сложились эти отношения – она была очарована им, а ему нравилось видеть ее увлеченность: она отражала его представление о себе и служила зеркалом для его самооценки.
Когда у них родились дочери, внимание Анны переключилось на них, и Джон стал возмущаться. Близнецы обожали его за подарки, которые он привозил из рабочих поездок, и за то, что он разрешал им делать то, что они хотели. «Не говори маме» стало их привычной фразой, когда отец позволял дочкам не спать всю ночь и смотреть ужастики или когда их субботняя прогулка на велосипеде заканчивалась в пабе.
Яблоко от яблони
Однажды он пришел на терапию после выходных, проведенных с девочками в доме его родителей.
«Ну, меня настигло немного неприятное осознание», – начал он.
«Продолжайте», – сказала я.
«Получается, что я, по сути, становлюсь своим отцом», – сказал Джон, заставив себя неловко рассмеяться.
Он рассказал мне о выходных и о том, как его отец жаловался на то, что девушка в газетном киоске «угрюмая».
«Отец все выходные говорил об этой девушке, которая обычно улыбается ему, но в тот день не улыбнулась, и он пришел к выводу, что она грубая и невежливая и почему-то обиделась на него, а это неприемлемо, и кем она себя возомнила… Честно говоря, он все продолжал возмущаться. Ни разу ему не пришло в голову подумать: „Интересно, все ли с ней в порядке, может, у нее тяжелый день?“ или „Я знаю, я буду очень милым, может, ей станет легче. Может быть, ей самой нужно увидеть приветливое лицо этим утром“. Все дело было только в нем и его потребностях, и, если кто-то спорил с ним, он обрушивался на несогласного с критикой. Он полностью зациклен на себе. В общем, точно такой же, как я на работе, с друзьями и с Анной – если кто-то критикует меня, я его уничтожаю».
Джон сообщил, что после этого их общение стало напряженным, и в тот момент, когда отец завел разговор о женщинах-водителях и о том, что страна катится к чертям, он решил сослаться на неотложные дела и уйти пораньше.
«Я понял, что мне не нравится то, как он обращается с моими девочками, и то, что моя мать верит во все его бредни. Когда наступило время ужина, она начинала хлопотать, заставляя девочек бросить все дела и мчаться к столу, потому что „ваш дедушка не любит ждать“. Да ладно, им же по девять лет! Дедушка, черт возьми, может подождать пять минут!»
Сохраняя «слепую зону» Гладиатора, вы часто обнаруживаете черты, которые могут показаться нарциссическими. Джон заметил это в своем собственном отце и, что еще важнее, начал замечать в себе.
Нарциссизм
В 1914 году Зигмунд Фрейд опубликовал свою теорию нарциссизма в эссе под названием «К введению в нарциссизм» [7], где он впервые описал здоровый нарциссизм, с которым люди рождаются. Самолюбование является важным строительным блоком для самооценки и самоуважения в зрелом возрасте и переходит в сочувствие и любовь к другим из первоначального увлечения собой и интереса к себе. Далее Фрейд объясняет, как этот естественный сдвиг может быть прерван, по его мнению, в результате генетических и экологических факторов, таких как воспитание, и привести к тому, что младенец останется поглощенным собой, в результате чего взрослый человек не проявляет интереса к другим и его привязанность остается сосредоточенной на себе.
Взрослые, которые ведут себя с чувством превосходства, высокомерием и самодовольством и которым не хватает любопытства или осведомленности о других, чтобы искать компромисс или общий язык, могут проявлять нарциссические черты.
В тот день отец Джона не испытывал ни сочувствия, ни любопытства к девушке в магазине, но, как это обычно бывает у нарциссов, быстро реагировал на критику, которую слышал. По мере того как Джон осознавал нарциссические черты в своем собственном отце, он начал замечать и свои собственные. Все, чего хотела Анна, – это его внимания и заботы, но он отмахнулся от нее. Когда она говорила ему о своих чувствах, он отвечал, что все не так или она все выдумывает. Когда она предлагала провести отпуск или что-то изменить в доме, он отвечал, что это слишком дорого или не является приоритетом. Когда она сказала ему, что подозревает у себя послеродовую депрессию, он посоветовал ей сходить к врачу и попить «счастливые таблетки». Он отвергал любые эмоциональные требования, предъявляемые к нему, защищался от любой критики и винил в своих проблемах других людей, сурово осуждая их за выбор, который не устраивал его, и споря с любой точкой зрения, которая не удовлетворяла его. Отношения служат источником корректирующей обратной связи, и это очень полезно, если мы можем быть открыты для позитивных намерений, стоящих за ними. Они служат точильным камнем для нашего взаимодействия с другими людьми, с помощью которого мы можем постоянно повышать свою осведомленность, совершенствовать свой моральный компас и совершенствоваться самим. Самоконтроль необходим для блага близких и общества в целом, но Джон не был открыт для участия Анны и воспринимал ее попытки достучаться до него как критику и напоминание о его детстве.
Отношения между родителями и детьми, в которых слишком много критики или избыток обожания, могут создать условия для проявления нарциссических черт по мере взросления ребенка [8]. Джона сильно критиковал отец, и у него сформировался профиль Гладиатора со «слепыми зонами», который позволял ему игнорировать чужие точки зрения, исключая любую версию событий, которая его не устраивала, но делая этим несчастной собственную жену. Однако за маской чрезвычайной уверенности в себе скрывалась шаткость чувства собственного достоинства Джона. За ней прятался страх, что другие люди подведут его, если он их подпустит ближе. Что довольно необычно для нарциссических наклонностей, Джон был открыт для вызовов, которые я бросала, и готов к возможной критике своей самооценки, чтобы понять, чего ему не хватало. В этом отношении Джон был совсем не похож на своего отца. Он начал размышлять о выборе, который сделал за время брака и который привел его к этому моменту. Мой клиент признался, что, когда девочки были маленькими, он тайком уходил на поле для гольфа до того, как все просыпались, чтобы избежать утренней суеты, а домашним рассказывал выдуманные истории. Еще он вспомнил, как смеялся над возражениями Анны и отпускал ей пустые комплименты, когда выходил из дома выпить пинту пива. Как он «забывал» вернуться домой, ставил телефон на беззвучный режим или говорил ей, чтобы она просто приняла ванну с пеной и расслабилась. И чем больше она злилась, тем больше отстранялась, пока совсем не перестала его понимать и смирилась с его отсутствием.
К тому времени, когда он понял, что упускает, спасать брак было уже поздно, но у него еще оставалась возможность улучшить отношения с подрастающими дочерьми. Для этого ему нужно было выработать дисциплину.
Дисциплина
Одно из определений дисциплины – это выбор между тем, чего вы хотите сейчас, и тем, чего вы желаете больше всего, а также обязательное следование этим истинам, даже если вам этого не хотелось бы. Эту мантру я часто повторяю в терапии, но не всегда так, как ожидают клиенты. Мы знаем, что иногда нужно выключить телевизор и лечь спать, если нам рано вставать, или помыть посуду вечером, если мы хотим утром не тратить на это время и привести в порядок себя, или не поддаться искушению пройтись по магазинам, если мы копим деньги на отпуск. Таково привычное понимание дисциплины: отказаться от того, что хочется делать, ради того, что, как известно, нужно делать. Но мое определение так же хорошо работает и в другом случае. Может быть, сейчас вы хотите утром хорошо выглядеть, потому что утро и так проходит в спешке и стрессе, а вы возлагаете на себя большие надежды (которые начались с высоких ожиданий от других – возможно, от родителей, которые были перфекционистами), концентрируясь на факторе безупречности. Возможно, больше всего вам нужны более сбалансированные и сочувственные отношения с самим собой, в которых вы можете дать себе поблажку и не беспокоиться о том, что в раковине, когда вы выходите из дома, останется посуда. Даже внести в свой утренний распорядок другие изменения, которые позволят вам чувствовать себя немного комфортнее, – выпить кофе по дороге на работу, послушать в наушниках подкаст, который приносит вам радость. В этом случае дисциплина может выглядеть по-другому и меньше походить на принятое в обществе представление о том, что вы «должны», а не «хотите». Она может выглядеть как терпимость к дискомфорту, который возникает при нарушении старых правил, чтобы переписать в более подходящем вам формате. Мой взгляд на дисциплину не касается суждения о том, какой вариант «лучше» или достойнее, или того, какой «должен» привлечь ваше внимание; я просто предлагаю клиентам быть честными в своем выборе и нести за него ответственность. Часто причина, по которой мы не достигаем того, чего хотим «больше всего», заключается в том, что это никогда не было тем, чего мы хотели в первую очередь. Просто мы не знали, что нам можно это признать.
Джон называл то, чего он хотел сейчас, «вариантом А» – будь то игра в гольф с друзьями или действия, чтобы избежать сложного разговора с Анной. В то время как «вариант Б» устроил бы его больше всего – счастливая семейная жизнь, в которой его девочки видели бы в нем вовлеченного и доступного родителя, а жена ценила и уважала бы его если не как партнера, то хотя бы как отца своих детей.
«Возьмем выпивку, – размышлял он однажды на сеансе. – Вечером я могу выпить пару бокалов красного вина, и когда я наполню свой бокал, я скажу себе, что заслужил расслабление. Это мой вариант А. Но мой вариант Б – это когда я снова начинаю ходить в спортзал, потому что знаю, что это действительно помогает мне чувствовать себя лучше. Дело не только в том, чтобы привести себя в форму, а в том, что я уважаю свое тело и забочусь о себе. Упражнения помогают мне почувствовать себя важным, то есть той версией себя, которую я постоянно демонстрирую другим людям, потому что сам в это не верю! Итак, вариант Б подходит мне гораздо больше, чем вариант А, но чем больше красного вина я пью, тем меньше вероятность того, что я пойду в спортзал. И даже если я скажу себе, что встану утром, когда прозвенит будильник, я найду причину, чтобы не вставать: „Я буду более продуктивным позже, если посплю сейчас“, так что я отключу будильник. И это просто еще один вариант А – обманывать себя ради мгновенного облегчения, но не приближаться к результатам, которые принесли бы мне настоящее удовлетворение».
Гладиаторы вроде Джона могут жить в иллюзии, что варианты А и Б не являются взаимоисключающими, что они могут иметь и то и другое и что то, чего они хотят больше всего, всегда будет подходящим вариантом. Теперь Джон понял, что близкие отношения, которых он хотел со своими дочерьми, окажутся возможными только в будущем, если он будет доступен для них сейчас.
«Раньше я думал, что Анна сможет справиться со всеми их мелкими неурядицами сейчас, а я появлюсь, когда у них появятся серьезные проблемы, но на самом деле с детьми так не бывает, не так ли? Если я хочу, чтобы в будущем они обращались ко мне с большими проблемами, я должен быть рядом с ними сегодня. Потому что те вещи, которые сейчас мне кажутся маленькими, – для них большие».
Во взрослой жизни Джон делал эгоистичный выбор из-за своих «слепых зон», отчасти чтобы восстать против контроля и критики, которые он испытывал в детстве. Но, несмотря на обиду и недоверие в прошлом, Джону пришлось выбирать, кем стать. После совместной терапии он выбрал вариант, в котором принял страх критики в своей «слепой зоне» и стал больше слушать, чем руководить, и стремиться доверять, а не конфликтовать. Анна согласилась дать их отношениям еще один шанс, а он упорно работал над тем, чтобы развивать эмпатию, стараясь понять своих близких и ища решение, которое устроит всех. Это означало, что он перестал водить девочек в крикетный клуб, который они ненавидят, а вместо этого – на выпечку кексов (и уборку после нее). И он стал намного счастливее от этого.
Часто причина, по которой мы не достигаем того, чего хотим «больше всего», заключается в том, что это никогда не было тем, чего мы хотели в первую очередь. Просто мы не знали, что нам можно это признать.
Что вы упускаете?
То, чего вы хотите сейчас, может оказаться не тем, чего вы хотите больше всего.
Не упускаете ли вы часть правды о выборе, который делаете?
Говорите ли вы себе, что нет ничего страшного в том, чтобы скорректировать свой график, например отменить планы, даже если это помешает вам достичь желаемого в долгосрочной перспективе?
Вы пропускаете сроки, нарушаете свои обещания или оправдываетесь, даже если ваша цель – быть верным своему слову?
То, чего вы хотите сейчас, может быть облегчением или простым решением, но то, чего вы хотите больше всего, может потребовать жертв или компромиссов.
То, чего вы хотите сейчас, может быть временным облегчением, но то, чего вы хотите больше всего, может потребовать большего сопереживания.
Если вы Гладиатор, то ваша «слепая зона» может помешать вам заметить, что все мы должны балансировать между своими желаниями и соответствующим бюджетом. Мы не можем продолжать действовать импульсивно и эгоистично и ожидать, что люди останутся с нами в отношениях. Но мы можем получить то, чего хотим больше всего, если готовы работать ради этого, и в результате будем чувствовать себя более реализованными.
Читайте надписи на стене
Я часто спрашиваю своих клиентов, когда они описывают свою дилемму: «Так чем же все закончится?»
Интуиция часто подсказывает ответ, потому что он был предрешен в процессе обучения. В самом начале нашей работы Джон сказал мне в редкий момент полной искренности: он знал, что никогда ничего не добьется. Его отец говорил ему об этом. Так и получилось, что жена ушла от него, дочери не доверяли ему, а приятели обвиняли его в том, что он стал «ворчливым стариком» раньше времени. Когда он смотрел в будущее, именно это он и видел – ворчливого старика, забытого миром. От этих мыслей по коже бежали мурашки, и это многое говорило о предположениях об одиночестве, которые были похоронены в его «слепых зонах».
«Если вам не нравится история, которую рассказывает вам ваш мозг, – сказала я ему, – почему бы не написать другую версию – без предположений и вариантов, такую, которую вы создаете благодаря осознанности и свободной воле?»
Джону пришлось отказаться от пути А с его краткосрочным облегчением и избеганием дискомфорта, чтобы заново определить шаги по пути Б, которые приведут его туда, где он хотел оказаться.
Когда он переписал концовку своей истории, она была посвящена эмоциональным связям и доверительным отношениям. Для достижения этой цели ему пришлось бы внести изменения, отказавшись от варианта А с его краткосрочным облегчением и избеганием дискомфорта, чтобы достичь варианта Б. Но он видел, какие шаги ему нужно будет предпринять и какой выбор сделать. Он начал с того, что своевременно отвечал на сообщения Анны, даже если был занят игрой, слушал своих друзей, когда они хотели поделиться своими историями, и говорил напрямую, когда ему что-то было нужно от них. Он перестал закрывать глаза на недовольство своих дочерей, когда приходило время делать домашнее задание, и начал вступать с ними в открытый диалог. И чем чаще он выбирал вариант Б, тем проще становился этот вариант. Чем больше он вкладывал в эти эмоциональные связи, тем легче они возникали и тем больше приносили пользы, пока дешевая фальшь варианта А не стала для Джона бесполезной.
Проверьте ожидания, предположения и прогнозы, которые вы записали в «слепую зону» в любой конкретной ситуации, и посмотрите, довольны ли вы результатом, который вы предполагаете. Если нет, то что вы готовы изменить, чтобы добиться лучшего результата? Вы ожидаете, что споткнетесь на первом же препятствии? Тогда так и будет. Вы ожидаете, что будете спотыкаться, учиться, падать, вставать и пересекать финишную черту с мудростью и стойкостью? Тогда это тоже вариант. Пусть ваша новая история будет полна надежд, устремлений, подлинности, роста, свободы и успеха (что бы это ни значило для вас), которых вы заслуживаете, и пусть она станет вашей новой дорогой, по которой вы уверенно идете.
Цитата «Думаете ли вы, что можете, или думаете, что не можете, – вы правы» принадлежит Генри Форду. Мы все можем ограничивать себя своим видением будущего, а «слепые зоны» прошлого могут ухудшить наше представление о том, кем мы можем стать.
Кем вы станете теперь, когда узнаете, чего вам не хватало?