Не собиралась она ни в чем признаваться майору. Чего доброго, решит, что она опасна, и выгонит ее, куда подальше. Или упечет-таки в дурку, выполнит последнюю волю покойного.
– Ты все отлично понимаешь, – Олег качнул головой. – Ладно, подожду, пока признаешься самой себе. В конце концов, все женщины сначала говорят «нет», а потом думают.
Он застелил себе диван и улегся, как ни в чем не бывало, и уже через несколько минут Айя услышала его тихий храп. А вот ей снова не спалось. Во-первых, стоило закрыть глаза, как она снова и снова видела Валеру, во-вторых, из головы не шли слова Олега.
Осторожно взяв со стола телефон майора, она прокралась на кухню. Код блокировки был слишком прост – всего четыре цифры, их Айя запомнила давно. На всякий случай. Забила в поисковике «цирковые хорьки» и посмотрела несколько видео с дрессированными животными. И чем больше роликов она открывала, тем сильнее боялась саму себя. Хорьки из интернета прыгали, бегали, но никто из них не вертелся вокруг своей оси на задних лапах. Да что там, они и половины не делали из того, что умел Джек. А ведь в интервью их хозяева рассказывали о том, как долго и методично обучали питомцев… Нет, этого просто не может быть…
Так что же, она управляет Джеком? Тогда, в переходе, она неосознанно что-то с ним сделала? Перезагрузила? Загипнотизировала? Что это было?! И если это правда, выходит, и бабушка могла нарочно заставить Валеру… Получается, они обе – потенциальные убийцы? И спустя лет тридцать Айя превратится в собственную бабушку?.. Так может, неслучайно профессорша оставила внучку в детдоме, выгнала мужа, а сына сослала в Рыбинск? Может, просто хотела их уберечь? Безумные мысли одна за другой атаковали Айю, и ей уже хотелось забиться в угол, спрятаться где-нибудь… И в первую очередь, от самой себя.
Вернувшись в комнату, она встала рядом с Олегом и какое-то время просто смотрела, как он спит. Боролась с собой, убеждала себя, что она – взрослая и справится без чужой помощи, но страх оказался сильнее.
– Олег… – тихонько позвала она. – Горыныч…
– Что? – он вздрогнул и резко поднялся на локтях. – Что случилось?!
– Можно я полежу с тобой?
– Ты… что?!
– Мне страшно, – просто призналась она.
Олег засопел, потер ладонью сонное лицо. Но гнать ее не стал.
– Лежи.
– Только это… Можно я у стенки?
Он молча подвинулся к краю, она перелезла через его ноги и устроилась лицом к стене.
– Обними меня, – шепнула она.
Олег накрыл ее своим одеялом, придвинулся и положил сверху руку. Они лежали на боку, как тарелки из одного сервиза, и только в его тепле Айя смогла закрыть глаза без боязни увидеть труп и даже не заметила, как уснула.
Из кокона безмятежности ее выдернул безжалостный звонок будильника.
– Твою мать… Понедельник… – пробормотал Олег в ее волосы, и Айя застонала от разочарования.
– Мы едем в управление? – она потянулась и нечеловеческим усилием заставила себя сесть. – Напишешь свое постановление – и к шизику, который подглядывает?
– Мы никуда не едем, еду я, – отрезал Олег и спустил ноги на пол.
– В смысле?
– Больше я тебя на работу не возьму. Ты с ума сошла? Куда я тебя там дену? Больше я отмазок не придумаю. Сиди, отдыхай. Поспи вон еще. Но ключей от квартиры я тебе не оставлю.
Вот и вся доброта! Айя не верила своим ушам: он снова обращается с ней, как с ребенком. Хотя нет! Хуже! Как с какой-нибудь преступницей!
– Ты обалдел, что ли?! Это и мое дело! – она вскочила на ноги прямо на диване, чтобы быть выше его.
– У тебя дел вообще не может быть, потому что следователь – я. Приеду вечером и сам отвезу тебя к Айе Михайловне. Одна ты к ней не поедешь. Бог знает, чему она станет тебя учить.
– Вот так?! Я ему помогала, старалась… Эти жуткие видения… И все? Поматросил – и бросил?!
– Никто тебя не матросил, – спокойно ответил Олег, застегивая рубашку. – Сиди дома, я вечером приду и все расскажу!
– Пошел ты! – Айя прошагала мимо него в ванную и заперлась.
Посмотрим, как ты теперь пойдешь на свою несчастную работу!..
Но он все-таки пошел. Даже дверь не дернул – судя по звукам, умылся на кухне и, даже не позавтракав, отчалил, оставив ее одну. Тогда Айя разозлилась окончательно. Она Оделась и позвонила бабушке. Да-да! Пусть Горыныч в следующий раз думает, как себя вести. А она возьмет – и переедет к чокнутой профессорше! Ишь, ключи он не оставил! Сам будет виноват, когда его квартиру обчистят. Нет, на жвачку она замок, конечно, прикроет, но если какой вор наведается – майор сам виноват. Нечего было вытирать об нее ноги.
– Здрасьте, это Айя, – сказала она, когда в трубке городского телефона раздался надменный голос доктора наук.
Пусть она и вреднее Олега, но у нее хотя бы есть отдельная комната.
– Что-то случилось? – без тени волнения осведомилась Крюкова-старшая.
– Нет… В смысле… Вообще-то, вроде того. Можно я у вас поживу?
– Он тебя изнасиловал?! Этот следователь? Мне показалось вчера, что он сочувствует травматологу… Только скажи, и я…
Чьи-то ледяные пальцы снова стиснули внутренности Айи, и она вздрогнула, неволей представив искореженное тело Олега.
– Нет! – горячо воскликнула она. – Конечно, нет. Просто…
– Возникли разногласия? – подсказала профессор.
– Они самые. Так что, можно?
– Думаю, это не проблема… – Айя Михайловна медлила и говорила тоном, который как раз свидетельствовал об обратном. – Правила просты: никаких гостей, животных и шума после девяти вечера. У меня режим.
Интересно, все бабки такие вредные? Что Мишина хозяйка, что эта…
– У меня хонорик.
– Гибрид хорька и норки?.. – профессорша сделала паузу. – А параанальные железы удалены?
– Нет. Тогда сначала пристрой его, а потом можешь приезжать.
– Но…
– Извини. У меня бронхиальная астма в стадии ремиссии, и я не хочу обострения из-за животного белка. Жду тебя вечером, как договаривались.
– Послушайте… Подождите. Я только хотела спросить. Вчера… Вы что-то внушили Валере?
– Ты заметила, да? – в голосе бабушки прозвучало самодовольство. – По сути, ничего особенного. Просто активировала нужные воспоминания.
– То есть вы можете управлять людьми? – Айя с трудом подавила приступ паники.
– Ну, не совсем… Ты не волнуйся, при должном усердии ты тоже можешь показать неплохие результаты. Это то же информационное поле, его можно не только считывать, но и чуть-чуть рихтовать. И порой людям сами это нужно… Например, если человек страдает сильными болями, вполне можно убедить его, что ему лучше. Эффект плацебо в квадрате. Послушай, ко мне должен прийти аспирант…
– А с животными? – перебила Айя, стиснув трубку внезапно вспотевшей ладонью. – С животными тоже можно так делать? Мой хонорик стал выполнять сложные трюки ни с того, ни с сего…
– Ничего не происходит, как ты выразилась, ни с того, ни с сего. Конечно, ты могла неосознанно вклиниться в его информационные каналы. По идее, у животных мыслительные процессы менее сложные… – Крюкова-старшая задумчиво цокнула языком. – А знаешь, что? Это довольно любопытно. Можешь приезжать со своим хонориком. Я еще не проводила экспериментов с животными. Но вместе…
– Я подумаю, – и Айя, отсоединившись, швырнула трубку на диван.
Мозг кипел. От ужаса, от брезгливости, от страха за Джека. А если она навредила ему, влезая в мирные пушистые мысли? А если так же навредит Олегу? Он был прав… Дура! Как она могла не поверить ему?! Надо что-то делать… Спасаться.. Спасти себя, майора… Всех… Вот только как?!
Она не знала, как долго сидела на полу в центре комнаты, пялясь в одну точку, пока звонок в дверь не вывел ее из полушока, полутранса. Олег? Господи, только бы он пришел, только бы снова обнял ее, даже если ей до конца жизни придется его слушаться!
Айя кинулась в коридор и спешно распахнула дверь, не задумавшись, зачем человеку звонить в собственную квартиру. И напрасно, потому что на пороге стоял не Олег, а лейтенант Савчук. Тот самый мужик, на которого в пятницу Горыныч беспрестанно орал.
– А я вас знаю… – растерянно пробормотала Айя, сама не понимая, зачем.
– Тогда не буду тратить время, – Савчук обезоруживающе улыбнулся. – Я зайду?
– Да… Конечно… – Айя отступила назад, в коридор, позволив лейтенанту разуться.
– Ну и снегопад… – мужчина стряхнул с шапки и куртки снег, оставив на полу россыпь капель, и повесил вещи на крючок. – И главное: даже не чистят! Кошмар какой-то…
– Олега нет дома.
– Конечно, нет, он же на работе! – красное с мороза лицо Савчука снова расплылось в улыбке.
Интересно, преступников он берет тоже с такой физиономией? И как его взяли в органы? Его же невозможно бояться!
– Олег Васильевич попросил меня зайти, – Савчук потер руки, огляделся и двинулся на кухню. – Чтобы я поговорил с вами.
– Со мной?! Слушайте, лейтенант…
– Можно просто Саша.
– Слушайте, Саша, он бы сам мне сказал все, что нужно…
– Конечно, конечно, – Савчук уселся на стул и жестом предложил Айе последовать его примеру. – Но тут дело такое… Тонкое. Потому что оно касается вас.
– Меня?!
– Ваше дело передали в прокуратуру.
– Какое дело?
– Ну как же! Мошенничество. Сто пятьдесят девятая. Да вы не переживайте, Олег Васильевич за вас похлопотал. Дадут по минимуму. Но такая работа: он же должностное лицо. И не может просто все спустить на тормозах. Ему звание новое скоро дают, а тут такое пятно на репутации. Ну, не вы, конечно, пятно, но… Понимаете, да?
– Вы приехали за мной? – только и смогла произнести Айя. – Вас Олег послал?
– Послал-то он, но я не за вами… Он переживает за вас, хотя ему это и выйдет боком. Сами посудите: он снова сейчас на ковре у полковника, его дело могут передать другому следователю… Или вообще выгнать из органов. И кем он тогда будет? Вы подумали о нем?
– Зачем он послал вас? – терпеливо спросила Айя, не позволяя себе сорваться на крик.